овать как отвлекающий манёвр…
— Мне нужна ты сама.
Захват его пальцев крепчает, выбивая из моего тела частые вздохи. Багратов медленно отстраняется, словно вспомнив, что мы не одни в машине. На передних сиденьях сидят Циклоп и Шорох. Они, конечно, никак не прокомментировали происходящее. Но уверена, что потом эти двое поспорят на что-нибудь. Шорох захочет отыграться и вернуть свою сотню баксов.
— Только я? Не темни, Багратов!
— Поговорим дома, Эрика, — отрезает Дамир.
Его лицо в ту же минуту принимает нечитаемое выражение. Он замолкает. И молчит вплоть до того момента, как мы пересекли порог его особняка. Муж задерживается у порога, слушая доклад управляющей. Воспользовавшись моментом, я направляюсь прочь от него.
— Куда? — рыкает Багратов, догоняя меня.
Я останавливаюсь на половине пути к лестнице.
— Переодеться. И я хочу отдельную спальню.
— Твоя спальня располагается не в том же самом месте, где и всегда.
— И где же она?
— Ты делила её со мной до сих пор, так и останется, — невозмутимо отвечает Дамир.
— Ни за что! Я не стану ночевать с тобой в одной спальне.
— Спать на одной кровати, — дополняет мои слова Дамир. Муж двинулся в мою сторону, загоняя меня в угол. — И не только спать.
— Отпусти меня, Багратов!
— Не хочу.
Дамир прижимает меня к стене. Его глубокий взгляд медленно очерчивает моё лицо и красноречиво скользит вниз. Предвкушение охватывает всё моё тело. Странный трепет в груди вместо привычного сердцебиения. Багратов наклоняется, лаская мои губы горячим дыханием. Это так интимно и нежно. С губ срывается тихий выдох со стоном. В тот же миг Багратов отстраняется, довольный произведённым эффектом.
— Дыши, птичка. Просто дыши. Согласна?
— На что? — переспрашиваю я, ненавидя дрожь в голосе. — На то, чтобы дышать?
— Оставаться моей женой.
— Не понимаю, зачем тебе это? — я подтягиваю простыню повыше. — Мне кажется, что ты хочешь меня гнусно использовать в своих интересах. Вслепую.
— Во-первых, не гнусно. Во-вторых, если хочешь поиграть с завязанными глазами, это очень легко устроить…
— Ни за что!
Воспользовавшись тем, что Багратов расслабился, я мчусь в сторону лестницы. Но наступив на длинный край простыни, едва не упала. Сильные руки подхватили меня в последний миг, удержав от падения.
Багратов. Снова он и только он. Муж прижимает меня к своему телу. Спиной я чувствовала крепость его стальных мышц.
— Осторожнее, птичка. Ты не умеешь летать, — усмехается муж.
Я дёрнулась в капкане его рук — бесполезно.
— Отпусти! — снова потребовала я, теряя надежду на освобождение.
— Могу сделать кое-что другое…
Дамир подхватывает меня на руки и поднимается по лестнице, направляясь в спальню.
— Я против, Багратов! — повторяю я безуспешно. — Не смей меня трогать!
— Думаю, что ты тоже этого хочешь, — ухмыляется в ответ муж.
Через минуту он опускает меня на кровать и сдергивает простыню. Муж нависает надо мной, выставив ладони по обе стороны от моего тела. Я в его плену. Он давит контурами тренированного тела и разливает в воздухе тяжёлую, мужскую ауру. Я лежу под ним, и он резко вбивает колено между моих бёдер, разводя их. В таком положении сложно думать о чём-то другом и сопротивляться зову стихии в его глазах.
Дамир наклоняется. Проведя носом по моей щеке, втягивает запах кожи.
— Дамир. Если ты помнишь, мы обговаривали этот момент! — я пытаюсь собрать свою волю в кулак. Но это очень сложно. — Дамир, скользнув губами на шею, прокладывает дорожку из летящих поцелуев. — Никакого интима! Мы это обсуждали.
— Да! — Дамир отстраняется. — Обсуждали. Но ты стала моей женой по-настоящему. Не единожды. Поэтому я считаю это условие недействительным.
— Значит, наш брак можно считать недействительным! — как можно более холодно произношу я.
— Не хочешь по-хорошему? — рассерженно рыкает Дамир. Он почти кричит мне в лицо. — Никогда… Слышишь меня, никогда больше не пытайся инсценировать собственную смерть. Ты понятия не имеешь, что ты пытаешься изобразить.
— Вышло ненатурально? По твоей реакции не скажешь!
— Вышло очень натурально. Даже чересчур. Поэтому больше так не делай. Ты и понятия не имеешь, как сильно я перепугался за твою жизнь!
В голосе Багратова звучит укор. Мне становится по-настоящему стыдно за своё поведение. Пожалуй, с инсценировкой смерти я перегнула палку. Если посмотреть со стороны, я веду себя, словно истеричка! Но Дамир слишком сильно давит на меня. Говорит много, но не о любви.
А я словно маленькая наивная девочка жду заверений именно в любви…
В этот момент начинает трезвонить телефон Дамира. Он жутко сильно вибрирует между нашими телами. Багратов достаёт его, чертыхнувшись. Видно, что-то важное.
— Значит, так. Эрика. У тебя есть время одуматься и признаться, что ты ошибаешься. До вечера, — произносит Дамир, поднимаясь. — Можешь гулять по территории. Не пытайся бежать. Не получится.
— До вечера? Что будет вечером? — начинаю переживать.
— Увидишь. Если будешь послушной.
— А если я не буду послушной?
— Тогда ты впервые увидишь, каким я бываю, когда злюсь. Выбор за тобой.
Глава 39
Дамир
Ошибка за ошибкой. Фатальные и непозволительные.
Ошибкой было думать, что эта норовистая кобылка сдалась так быстро. Нет… Её сопротивление придётся ломать долго и упорно. Тысячекратно возросло желание перекинуть Эрику через колено и отвести душу, отшлёпав соблазнительную задницу так, чтобы неделю ровно сидеть не могла.
Эрика волнует меня и заставляет испытывать эмоции, о существовании которых я раньше не знал. Но потом в моей жизни появилась она — белокурая бестия и ангел в одном лице. С того самого момента всё изменилось. Я никогда раньше не рисковал своей жизнью ради женщины. Но ради Эрики я готов подставляться под пули снова и снова.
Меня расстраивает, что она отрицает свои чувства ко мне. Я знаю, что небезразличен ей. Наша близость не может лгать. Наш откровенный разговор, доверие… Сначала хрупкое и способное разбиться в любой момент, но потом окрепшее и ставшее щитом от всех прочих нападок.
Я люблю её.
Всем сердцем. И больше всего на свете хочу быть с ней.
Ещё никогда в жизни я не был так открыт и откровенен с женщиной. Она не первая в моей постели, но первая, с которой мне захотелось разделить не только постель, но и всё остальное. Каждый миг жизни. Хочу наслаждаться каждой каплей счастья и создать свой микрокосмос, в котором есть место нам двоим. Возможно, не только двоим. От мысли о детях внутри начинается ураган, которым сметает все прочие мысли.
Я готов бороться за наше счастье до самого конца. Уверен, что я смогу сделать Эрику самой счастливой. Лишь бы она позволила сделать это.
Вернувшись вечером, я не нахожу Эрику в доме. Охрана сообщает, что она отправилась гулять по территории. Вероятно, прячется в небольшом парке, разбитом за домом. Матерюсь себе под нос — уже вечереет, становится прохладно. Где черти носят мою белокурую упрямицу?
Обыскивать территорию в сумерках, надеясь на слепую удачу? Нет… Я беру своего амстаффа, который быстро берёт след. Я немного злюсь, когда собака путается. Эрика много кружила, видимо, собираясь с мыслями. Или просто продумывая план побега, думая с раздражением, потому что несколько раз пёс подходит вплотную к ограждению, будто Эрика по-настоящему планировала свой побег!
В итоге амстафф приводит меня к небольшой хозяйственной постройке. Собака лает довольно и скребёт лапами дверь.
— Выходи. Я знаю, что ты там!
— Чёрт побери, ты пустился по моему следу с собаками?! — спрашивает Эрика.
— Не хотел долго гадать, где ты. Итак… Долго ты будешь прятаться и бегать от меня?
В ответ звучит тишина. Ладно… Нужно быть терпеливым и не давить на неё. Попробую. Для разнообразия.
— Давай поговорим? Объясни, почему ты хочешь бежать от меня?
— То есть ты сам не понимаешь?! Потому что рядом с тобой опасно.
— Увы, милая, ты полюбила бандита. Опасность в последнее время была выше, чем обычно, но сейчас я избавился от врагов, устранил множество сложностей и с законом. Тебе больше ничего не грозит.
— Ничего, кроме того, что ты сам можешь заставлять меня играть вслепую, ставить под удар и испытывать страх. То утро в отеле было подстроено.
— Циклоп растрепал? Кажется, я знаю, кого уволю!
— Циклоп хотел сделать тебе рекламу, как очень умному мужчине, который держит всё под контролем. Но вышло наоборот… Я не пешка, Багратов, не одна из твоих игрушек! У меня есть чувства!
— Есть. Ко мне. Например.
— Самодовольный, циничный и…
— И ты любишь меня? — спрашиваю с надеждой.
— Я не смогу жить постоянно в таком риске… Скоро сорвусь от такого напряжения.
— Эрика, я не мог знать, что в отеле всё пройдёт именно так, но догадывался и был готов. Я не сказал тебе ничего, лишь потому что знал, какой будет твоя реакция, — выдыхаю. — Я уже десятки… Нет, сотни раз пожалел об этом! Потому что после того раза ты взбеленилась и стала непохожей на саму себя. Ты начала царапаться и делаешь это больно, потому что… — делаю паузу. — Ты запускаешь коготки прямиком в моё сердце. Я виноват, но я готов искупить свою вину. Я буду откровенен с тобой и больше не заставлю страдать.
В ответ слышится тишина.
— Эрика, я захожу.
— Нет! Боже… Дамир, дай мне время подумать! — начинает паниковать Эрика.
— Не о чем здесь думать. Уже вечереет и становится сыро. Хочешь думать? Да пожалуйста! Думай, сколько влезет, но делай это дома, у хорошо натопленного камина. В тепле и уюте!
Я поднимаюсь и преодолеваю расстояние быстрым шагом.
— Дамир, ты опять идёшь напролом. Как танк… — говорит Эрика, но уже не таким уверенным тоном. — Хорошо, я согласна подумать и…
Думать она собирается? Да о чём тут думать?! Мгновением раньше я хотел быть терпеливым. Но сейчас отметаю прочь это желание и резко вхожу внутрь постройки. Дверь распахивается внутрь и громко хлопает о стену. С полки что-то падает.