я не сделала…
— Женечка? Может, мне передумать насчет воздушного шара?
Голова Алисы тут же скрылась за дверью.
— Присядьте в гостиной, Екатерина Ивановна. Сейчас придет Лаврентий Павлович, и вы с ним обо всем поговорите, — проводив гостью в гостиную к креслу, Кира вышла в холл и увидела стоящую на лестнице домоправительницу. — Вы еще здесь?
— Вы же не сказали, что передать охране — вдруг вы не захотите принимать Лаврентия Павловича, и я опять окажусь виноватой.
Возразить на это было нечего — она, и правда, забыла дать четкие распоряжения экономке.
— Передайте охране, чтобы пропустили Лаврентия Павловича.
Экономка кивнула головой и гордо удалилась.
— Мам, присмотри за Евриком в мое отсутствие, — из дверей своей спальни вышла полностью одетая и даже чуть-чуть подкрашенная Виктория, на руках она держала маленькую, ушастую собачонку.
— Это еще что такое? — удивилась Кира, рассматривая небольшой, лающий комочек на кривеньких ножках с огромными ушами и выпученными глазищами.
— Да-а… Дом такой огромный, что ты даже не знаешь, кто в нем живет — вечером мы гуляли с Ларионом, а Лидия Владленовна гуляла с Евриком в саду, вот мы и познакомились. Я предложила взять песика к себе, и она с радостью согласилась — это ведь собака твоего мужа…
— Ах, да! — вспомнила Кира разговор о миллионах и собачке. — Вячеслав что-то говорил о каком-то щенке, но я забыла…
— А ты не забыла предупредить кого-нибудь, что бы меня отвезли в Москву?
— Зачем? Я же вас вчера предупредила о наших поездках. Около десяти бабушка с дедушкой и Романом приедут сюда, и мы поедем на конюшню, потом в дом Дмитрия Викторовича, а потом, после обеда, вы пойдете гулять по Москве. Надеюсь, ты договорилась с бабушкой или дедушкой о прогулке?
— Она с Ромкой по телефону болтала и ничего не слышала! — объяснила невнимание сестры Алиса.
— Вика, ответь на мой вопрос, — настаивала Кира.
— Я хотела погулять с Романом по Москве.
— Без моего разрешения и без сопровождения взрослых?
Вика обиженно кивнула
Кира взяла дочь за руку и потянула вниз по ступенькам.
— Вот там, — ткнула она пальцем в сторону гостиной, — сидит мать девочки, которая не вернулась домой, а без разрешения и без взрослых поехала в Москву! Сбежала от родителей! Она пропала! Сейчас сюда приедет полиция, следователь, ее друг, присоединятся волонтеры и начнутся поиски этой девочки — будут обзванивать больницы, морги, делать ее фотографии, расклеивать на столбах и раздавать прохожим. Ты не хочешь поучаствовать в ее поиске? — Кира снова взяла дочь за руку и потянула на верх к двери второй хозяйской спальни. — А вот тут, за этой дверью, — хлопнула она ладонью по двери, — тут обнаружили мертвую девочку, которая тоже поехала в Москву! Сбежала от родителей! Но ее искать уже не будут — она умерла! Умерла! Ей было очень обидно, что ее жизнь кончилась! Она горько плакала, когда поняла, что умерла и что не будет больше никаких подарков, дней рождений, уроков, выпускных экзаменов, института, любви, свадьбы, детей… Никогда не будет! Понимаете? — Кира снова потянула дочь по коридору к дверям ее спальни. — Этим девочкам было около двенадцати лет, ты не на много их старше, но ты, почему то, посчитала себя взрослой и без разрешения, и без взрослых решила прогуляться с незнакомым, взрослым парнем… Разве ты работаешь? Разве ты можешь сама себя обеспечить? Разве ты сама за себя отвечаешь? Если «нет», значит, ты еще не взрослая и решать что-то самостоятельно ты не можешь! А уж тем более сбегать из дома… Или ты хочешь, чтобы мы всей семьей сидели бы на месте этой женщины в окружении полиции, друзей и волонтеров и искали бы тебя по больницам, моргам, оврагам и водоемам? Надеюсь, что не хочешь!
Кира увидела слезы дочери и немного смягчилась.
— Пойми меня правильно, Вика, я не против, чтобы ты дружила с мальчиками, я могу понять твою влюбленность в этого парня, но я не могу доверить ему твою безопасность и жизнь: мало ли что может случиться — ты упадешь, сломаешь ногу, а он бросит тебя и сбежит… До шестнадцати лет я отвечаю за тебя перед государством — если с тобой что-то случится, то меня будут судить, потому что я разрешила, недосмотрела, упустила, передоверила. Возможно, Роман смелый и честный, умный и добрый, возможно, но я этого не знаю и не могу ему доверять! Если бы ты была постарше и пошла бы на свидание с Николаем или Евгением я бы отпустила тебя, даже не сомневайся — их я знаю и могу доверить самое ценное — уж они, то, не испугаются опасности, не бросят тебя одну и защитят. Пойди, посиди в спальне и подумай над своим поведением. И включи, наконец, голову, пожалуйста. Алиса, а ты пойди погуляй с собаками, скоро приедут бабушка с дедушкой и ты покажешь им дом, а мне надо встретить друга Екатерины Ивановны и Константина Александровича.
Кира уже сделала несколько шагов к лестнице, но остановилась.
— Хочу вас предупредить, девочки, — понизила она голос, — что друг Екатерины Ивановны и Вячеслава Львовича не совсем обычный человек — он карлик. Поэтому, когда увидите Лаврентия Павловича, то глаза не таращить, рты не открывать, не восклицать и не удивляться вслух. Понятно?
Дочери дружно покивали головами, но, как показалось Кире, не придали особого значения ее словам.
Алиса подхватила на руки тойчика, позвала Лариона и, перепрыгивая через ступеньку, помчалась на прогулку.
Бегущие рядом по дорожке собаки совершенно не реагировали друг на друга — Ларион воспринимал появившуюся в доме собачку, как очередную животину, такую же, как морской свин Пончик — с причудами хозяев не поспоришь, но можно сделать вид, что докучливой животины не существует и жить станет намного легче; Еврика же поначалу не обрадовал запах чужой собаки в собственном доме (хотя он и находился в изгнании, но хозяйский дом считал собственным), но, когда Виктория познакомила их и объяснила каждому их обязанности, то даже обрадовался, что вся черная работа по охране его собственного дома досталась не ему — из охранника он превращался в хозяина и гордо бежал чуть впереди лохматого рыжего великана, показывая всем «кто в доме хозяин».
Озадаченная выбором одежды, Кира же вернулась в кабинет. Она выбрала свое любимое цветастое шифоновое платье, коричневые ковбойские сапоги с ажурным голенищем и тонкую коричневую замшевую курточку с бахромой — для завершения образа ей не хватало широкополой шляпы и лассо.
59
Обосновавшись на кухне за столом, ночная гостья и Лаврентий Павлович, попивая кофе и доедая пироженки, купленные Кирой для дочерей, вели напряженный разговор. Не желая мешать им, Кира взяла из кладовки пакет абрикосового сока, пачку вафель и пошла завтракать в кабинет.
— Кошмар, — поднимаясь на второй этаж, возмущенно выговаривала она Лариону, внимательно смотря себе под ноги, чтобы ненароком не наступить на снующую туда-сюда собачонку. — И это называется — собственный загородный дом! Не поесть, ни понежиться в джакузи, ни поспать не дают! Туда-сюда снуют посторонние люди, хозяйничают, принимают своих гостей в чужом доме, а я должна со всем этим мириться… Кошмар!
Оставив собак в коридоре, Кира устроилась в плетеном креслице на балкончике и, попивая сок прямо из пакета и хрустя вафлями, наслаждалась покоем и пока еще прохладным, легким ветерком.
Но покой в этом доме не бывает долгим: позвонил Константина Федина.
— Уже еду, — предупредил он.
— Все, что нужно для поисков девочки, я оплачу, — обрадовала его «главная родственница» и еще раз вкратце изложила сложившуюся ситуацию с бывшей одноклассницей мужа, — хотя слабо верю в положительный результат — трудно найти ребенка в таком огромном городе.
— Согласен, но попробовать стоит. Как я понял, девочка домашняя — вычислить ее и выделить из толпы беспризорных будет намного проще. Это, конечно, при условии, что она приехала в Москву одна — если ее действиями руководил кто-то из взрослых, то шанс найти ее почти нулевой.
— Так я скажу Екатерине Ивановне, что ты скоро приедешь — пусть подождет тебя у меня в доме. Охрану я предупрежу о тебе и о Знаменском.
— Да, уже скоро.
Кира закрыла телефон и спустилась в столовую, повесила курточку на спинку стула и пошла на кухню — должна же она, в конце концов, хотя бы нормально покормить собак, если самой поесть по-человечески не удалось!
— Доброе утро, — поздоровалась она с гостями и, не обращая внимания на прервавшийся разговор и возникшую неловкую паузу, заговорила с собаками. — Чем же мне вас накормить? Котлет не осталось, молока тоже, даже вчерашнюю гречневую кашу подъели. Ладно, в обед сама сварю вам что-нибудь вкусненькое, а пока придется довольствоваться сухим кормом…
Ларион посмотрел на хозяйку умными, янтарными глазами и совсем по-человечески, огорченно вздохнул — сухой корм ему до чертиков надоел — то ли дело гречневая каша с толстой сочной сарделькой! А вот Еврик с удовольствием схрумал корм из своей мисочки и полез за добавкой в чужую. От такой наглости Ларион опешил, осторожно взял в пасть поперек туловища крошечного той-терьерчика, ничуть не испугавшегося такого обращения, и отнес его в гостиную, но как только пес выпустил собачку, Еврик стремглав бросился на кухню и начал жадно хватать корм из чужой миски. Вернувшийся на кухню Ларион замер на пороге от такого неприкрытого нахальства.
— Ах, ты… — Кира подхватила на руки вырывающуюся собачку, а Ларион поспешил к своей миске — теперь для него уже не важно было, что лежит в миске, главное, успеть это съесть самому, а не делиться с этой нахальной шмакодявкой.
— Давайте, я подержу его, — предложила Екатерина, протягивая руки к извивающемуся песику.
Кира с радостью отдала тойчика в чужие руки, избавив себя тем самым от такой суетной докуки.
— Доброе утро, Кира Дмитриевна, — Лаврентий поставил на стол чашку с кофе и пододвинул на середину круглого стола огромный торт со свежими фруктами и взбитыми сливками. — Как видите, я исправляюсь — вот купил вам торт в счет съеденных пирожных.