— Простите, но я не ваша дочь. И меня зовут София Андреевна Баташова, — не выдержала я, глядя, как убивается мать несчастной, в чьё тело я попала. А именно это со мной и произошло. Иначе как объяснить то, что я оказалась в прошлом? Это надо же! Девятнадцатый век!
И я всё рассказала ей как на духу: что живу в Омске двадцать первого века и про то, что случилось со мной, когда я проходила через Тобольские ворота. Только про Арсения умолчала — зачем ей знать такие подробности.
Она внимательно слушала меня, вцепившись пальцами в носовой платок и судорожно вздыхая. Когда я закончила свою историю, женщина вытерла набегающие слёзы и дрожащими губами прошептала:
— Господи, никогда не думала, что такое может произойти. Это же была просто семейная легенда.
— Какая ещё легенда? — тут же уцепилась я за фразу.
— В моём роду из уста в уста по женской линии передавалось предание, что основательницей рода была настоящая ведунья, которая наложила на все последующие поколения женщин заклятие, — шмыгнула она носом. — Если невинной деве, которая ещё не находится под защитой мужа, угрожает опасность, то оживает родовое заклятие, которое защищает девушку. Но я и подумать не могла, что душа моей дочери отправится в другое время.
— Значит, мы с Софьей просто поменялись телами из-из этого заклятия? — выдохнула я, едва веря в такое. Другого объяснения всё равно нет. — Как же нам обратно поменяться?
— К сожалению, родовая защита срабатывает только раз, — сдавленным голосом сообщила женщина. — Обратного действия нет. Видимо, моей дочери в твоём мире действительно будет лучше и безопаснее. Ах, бедная моя Сонечка! Сколько она пережила за этот год, — из серых глаз снова полились слёзы. — Всё Андрей виноват! Будь он неладен!
— Андрей? Зотов? — вспомнила я о том, что его упомянул хозяин, назвав как своего брата.
— Да, — кивнула она. — Соня очень любила его, к свадьбе готовилась. Она же у меня княжна из знатного рода, красавица, умница. На травницу выучилась, педагоги говорили, что у неё дар. Не иначе от прародительницы-ведуньи достался.
Тут она замолчала, погружаясь в тяжёлые мысли.
— А потом что произошло? — поторопила я собеседницу.
— Мой муж, князь Паташев, год назад проиграл всё состояние старшему графу Зотову, — всхлипнула она. — Ничего не осталось…
— Константину Александровичу? — удивилась я, вспомнив угрюмого хозяина дома.
— Нет. Их отцу. Александру Михайловичу, пока тот был жив, — совсем сникла женщина. — Мало того, что он шесть лет назад выиграл у Андриана родовое имение, так ещё и Соня осталась без приданого. За долги мужа пришлось продать городской дом и переехать в съёмную квартиру, где мы до сих пор живём. А потом…
Слёзы вновь ручьём потекли по её щекам, и мне пришлось приобнять несчастную мать, чтобы хоть как-то успокоить.
— Сонечка трудилась помощницей у лекаря Петра Савельевича, — продолжила она, как только ей немного стало легче. — И однажды вечером прибежал парнишка с запиской якобы от лекаря, что нужна помощь. Адрес больного был написан на бумажке. Соня, добрая и доверчивая душа, бросилась туда. Она даже подумать не могла о таком… На месте её поджидал Трегубов, молодой барский сын, который начал приставать к ней. Он даже успел порвать платье на её груди, когда заявился Андрей с компанией друзей…
Женщина опять залилась слезами. Я и так поняла, что произошло. Девушку скомпрометировали специально, чтобы опорочить её.
— Андрей отказался жениться? — догадалась я.
— Да, сказал, что порченая невеста ему не нужна, — судорожно вздохнула Екатерина Николаевна. — Помолвку расторг, а потом быстро нашёл себе невесту побогаче и женился через пару месяцев. Я уверена, это он устроил такое, чтобы бросить Соню.
— Вот же гад, — покачала я головой. — Как ваша дочь пережила это?
— Тяжело. Она плакала без конца, а когда по городу поползли слухи о ней, то и вовсе впала в отчаяние, — шмыгнула носом женщина, утираясь платком. — Пациенты лекаря отказывались работать с Софьей, и Петру Савельевичу пришлось рассчитать её. Как ни пыталась она найти место, никто не захотел брать на работу девицу с репутацией распутной девки. Мой муж не пережил такого позора: его сердце не выдержало, и он скончался от горя, оставив нас двоих. Потом я долго болела, а Соня не отходила от меня.
Как же мне жаль было эту женщину и несчастную девушку. Им пришлось многое пережить, а всё из-за какого-то козла, которому не хватило смелости просто расторгнуть помолвку.
— Пенсии мужа нам еле хватало на жизнь, а сейчас и вовсе тяжело. Мы задолжали хозяину квартиры за три месяца. Он грозится выкинуть нас на улицу, если мы через неделю не расплатимся, — сдавленно проговорила мать Софьи. — Я не знаю теперь, что делать… моя дочь…
— Вы думаете, она сама пошла на речку? — ужаснулась я от собственной мысли.
— Не знаю. Соня была на грани: потеряла сон и аппетит. Все отказались от неё, даже лучшие подруги.
У меня сердце разрывалось от горечи — получается, родовое заклятие перенесло меня сюда помимо моей воли. Или моё желание услышали Высшие силы и решили таким странным образом исполнить моё желание? Ведь Арсения и Вику я вряд ли теперь увижу.
— Екатерина Николаевна, позвольте вам помочь, — я взяла худенькую руку женщины. — Мы никому не скажем, что мы с Софьей поменялись телами. Пусть все думают, что я ваша дочь, как и прежде. Обещаю, что не брошу вас, да и идти мне некуда.
— Правда? — её глаза засветились надеждой. — Сколько тебе лет?
— Весной исполнилось двадцать один.
— Надо же, как моей Сонечке, — вздохнула матушка.
— Вам не кажется странным, что у меня с вашей дочерью имена одинаковые, отчества и фамилии практически тоже? — осенила меня мысль. — И мы с ней даже внешне очень похожи, как и вы похожи на мою маму, Елизавету Николаевну.
— Возможно, мы дальние родственники, — пожала она растерянно плечами, — или же заклинание специально нашло похожую душу и тело, чтобы обмен прошёл успешно. Теперь понятно, почему ты три дня пролежала в горячке — душа приживалась в новом теле.
— Давайте договоримся о том, что будем молчать по происшедшем, а я сделаю всё возможное, чтобы помочь вам и вашей дочери. Надеюсь, у меня получится вернуть нас обратно, — я уверенно сжала ладонь женщины и слегка улыбнулась. Чувствую, она тоже на грани; если бы её дочь умерла, то мать последовала бы за ней.
— Спасибо, София, — она обняла меня так крепко, насколько была способна. Кажется, не только её дочь была истощена, но и сама она. — Я никому не скажу про тебя. Вот только мне не нравится, что тебя нашли люди графа Зотова и ты пролежала тут три дня.
— Почему? Из-за Андрея? — удивилась я.
— Нет. Боюсь, по городу поползут слухи о том, что моя дочь гостит у Его Высокоблагородия, — поджала она тонкие губы. — Он мужчина видный, вдовец. Соня и так опорочена в глазах общества, а сейчас и вовсе могут пойти сплетни, что у вас любовная связь. Как бы ещё хуже не стало.
Я замерла. Вот это поворот!
Глава 4. Мария
— Я же чуть не утонула в реке! — не верилось, что здравый смысл в этом обществе отсутствует.
— Кого это волнует, — махнула рукой женщина. — Незамужняя девушка находится в доме холостого мужчины, и сплетни сразу расползутся, словно паутина. Поэтому тебе нужно как можно скорее покинуть этот дом.
В этот момент дверь отворилась, и на пороге появилась та самая малышка, что встречала моё пробуждение.
— Софья, ты занята? — она держала в руках большую книгу, но, увидев Екатерину, ойкнула. — Простите, я думала, вы ушли.
— Уже ухожу, засиделась я у вас, — улыбнулась гостья и взглянула на меня. — Поправляйся, дочка, завтра заберу тебя отсюда.
— Спасибо, ма… тушка, — запнувшись, произнесла я.
Екатерина Николаевна удалилась, а вот маленькая хозяйка осталась, переминаясь с ноги на ногу.
— Ты что-то хотела, Мария? — улыбнулась я, видя, как она не решается подойти.
— Софья, ты умеешь читать? — с надеждой посмотрела она на меня голубыми глазами.
— Конечно умею, — и тут же осеклась, вспомнив, что до революции в русском алфавите было больше букв. Надеюсь, справлюсь. — А ты умеешь?
— Нет, — вздохнула девочка и улыбнулась. — Почитай мне, пожалуйста, сказки. Александра Антоновна уехала в деревню, приедет только завтра, а папе некогда, как всегда.
— Хорошо, садись рядышком. Посмотрим, что ты там принесла, — я похлопала по постели, приглашая малышку присоединиться ко мне.
Девочка просияла и, радостно подбежав, взобралась на кровать.
— Вот, сказки Шарля Перро, — она протянула книгу в бордовом кожаном переплёте с золотым тиснением.
«Перро. Тургеневъ. Дорэ», — прочитала я знаменитые в моём времени имена. Это же раритетная книга! Точнее, будет раритетной, а сейчас она выглядела вполне новой. Посмотрела год издания — тысяча восемьсот шестьдесят седьмой.
— Какую сказку ты больше всего любишь? — открыла я первую страницу и увидела прекрасную чёрно-белую гравюру.
— Про Золушку! — восторженно призналась Маша.
— О! Я тоже обожаю эту историю, — улыбнулась я малышке. — Давай почитаем её.
Я нашла нужную сказку и начала читать вслух. Правда, поначалу некоторые из встречающихся мне букв вызывали затруднения, но, догадываясь по смыслу, я поняла, как их нужно читать.
Маша тихо сидела рядом, навалившись на подушку, и слушала мой голос, к которому я ещё сама не привыкла. У Софьи он был мягче и мелодичнее, чем мой родной. И, когда я дочитала сказку, Машуня уже крепко спала рядом.
Я взглянула на её милое личико — словно ангелочек во плоти спустился с небес. Жаль, что её мама умерла. Видно, насколько девочке не хватает женской ласки и любви.
Отложив книгу на прикроватную тумбочку, я тоже решила отдохнуть. Но стоило мне только закрыть глаза, как дверь открылась, и кто-то вошёл, шаркая ногами.
— Кто вы? — я села, удивлённо рассматривая пожилую коренастую женщину в простом длинном платье и белом переднике. Её седую голову покрывал платок, в руках она несла поднос с тарелкой, из которой пахло куриным бульоном. У меня в животе сразу заурчало от аппетитных запахов.