В этом состоянии я пробыла две недели, но затем, несмотря на тошноту и запор, наступило облегчение, потому что количество красных кровяных телец вернулось в норму.
В пятнадцатую ночь пребывания в больнице я увидела во сне своего дедушку.
На восемнадцатый день мне сказали, что скоро выписывают. По сравнению со множеством других пациентов, прошедших тот же курс лечения, я очень быстро пришла в себя и стала поправляться. Меня отпустили домой в субботу, и повез меня, уже не в первый раз, папа, а не Чарльз.
После пересадки стволовых клеток я решила подождать и не выходить на работу. Мне надо было пройти еще четыре курса химиотерапии и тридцать сеансов лучевой терапии. Я планировала возобновить работу в сентябре, когда дети пойдут в новые школы. Так как я закрыла свою практику и попрощалась с пациентами, мне предстояло начинать все практически с нуля.
Сразу после выписки Чарльз поставил меня перед фактом: мы переезжаем, больше тянуть нельзя. Согласиться на переезд в моем состоянии мог только безумец. В течение нескольких часов я паковала вещи, потом спала, после чего снова паковала. При этом лечилась от ужасных болей в животе. Я несколько недель не могла сходить в туалет по-большому! Как бы я себя ни вела и что бы ни делала, Чарльз неизменно меня критиковал. Если я говорила ему, что не спала днем, он отвечал, что я не забочусь о своем здоровье. Если я чувствовала себя усталой и днем спала, муж считал, что я валяю дурака и не помогаю с переездом, взваливая все заботы на него. В то же время я начала подозревать, что Чарльз распустил часть пациентов, чтобы в это время встречаться с Мариссой. Потом он и вовсе объявил, что хочет ходить в бассейн, и отсутствовал по два-три часа почти каждый вечер. Дома Чарльз не выпускал из рук мобильный телефон и часто выходил на веранду, чтобы ответить на звонок.
Я уже не обманывала себя насчет его верности или нашего счастливого будущего. Я смотрелась в зеркало и видела изможденную женщину весом менее пятидесяти килограммов. Ослабевшую после года изнурительного лечения, хирургических вмешательств и отравления ядом, которым убивали раковые клетки. Внешне я напоминала узника концлагеря.
У меня не было ни сил, ни денег, чтобы уйти от Чарльза и жить с детьми отдельно. Я просто не знала, как выбраться из ситуации, в которой оказалась.
Глава 18
Однажды в супермаркете я столкнулась с Анной, которая несколько лет назад была няней Элли. Мы решили попить кофе в ближайшем кафе, и, едва она спросила о моих делах, я не выдержала и рассказала об интрижке Чарльза с Мариссой.
— А что тебя так сильно удивляет? — спросила Анна. — Он и раньше тебе изменял.
— У тебя есть основания, чтобы это утверждать? — задала я вопрос, хотя не была уверена в своем желании услышать ответ.
— Чарльз в течение многих лет изменял тебе со своей пациенткой Фэйт.
— Ты уверена в этом?
— Бог ты мой, зачем мне выдумывать? Когда тебя не было, они часами болтали на веранде. Я не раз слышала, как Фэйт спрашивает Чарльза, когда, в конце концов, он тебя бросит. Помню, я пришла домой и рассказала все Джону, а он такой: «Занимайся ребенком, остальное тебя не касается». Я с этим согласилась, а теперь думаю, надо было сразу тебе рассказать.
Я начала вспоминать все, что связано с Фэйт. Чарльз начал работать с ней, когда у нас дома появилась Элли. Это было счастливое время, мы наконец стали родителями. Фэйт регулярно присылала Чарльзу написанные от руки письма. Однажды я случайно глазами выхватила пару строк открытого письма и поняла, что послание носит интимный характер. Пользуясь тем, что мужа не было дома, я села и прочитала текст полностью. Фэйт писала:
«Мне нравится сосать твой член. Я мечтаю об этом каждый день и с нетерпением жду, когда вновь буду сосать его, а потом ты кончишь мне в рот и станешь частью меня».
В тот момент мне даже в голову не пришло заподозрить Чарльза в измене. Когда вечером он вернулся домой, я спокойно призналась:
— Послушай, я случайно прочла несколько строк из письма Фэйт, которое ты оставил на столе. Тебе не кажется, что она слишком далеко зашла в своих сексуальных фантазиях?
— У нее серьезный психопатический перенос, согласна? — ответил он, доставая что-то из холодильника. — Мне предстоит еще много работы с Фэйт.
Однажды, перед тем как она должна была прийти к Чарльзу на консультацию, он сказал мне:
— Ди, Фэйт очень ревнива и расстраивается, когда видит тебя. Не могла бы ты с Элли сходить в гости к нашим соседям? Понимаю, что это неудобно, и обещаю скорректировать расписание.
— Боже мой, какой слепой я была все это время, — сказала я Анне.
Часть 3Август 1999 — сентябрь 2000
Глава 19
В июле мы переехали с Сент-Джонс-Лейн в съемный дом. Даже после того, как мы распаковали и разложили вещи, он казался чужим и совершенно неуютным. Дети грустили, и, видимо, чтобы подбодрить их, Чарльз предложил поехать в кемпинг на Кейп-Код[21]. Неподалеку от тех мест проходила конференция, которую муж планировал посетить. Несмотря на то что я была измотана физически, идея провести время всей семьей казалась мне отличной.
Утром перед самым отъездом мы сцепились. Я застукала Чарльза на веранде, отправляющего СМС, при этом на его лице была самодовольная ухмылка.
— Боишься, что Марисса заскучает без тебя на выходных? — подколола я.
— Да, надо было взять ее, а не вас, — не остался без ответа Чарльз, и меня задело, что на чашу весов напротив любовницы он положил не только меня, но и детей.
В течение некоторого времени мы ехали на машине, не проронив ни слова. Именно тогда я поняла, что что-то уже безвозвратно потеряно. Когда по радио заиграла песня What Kind of Fool[22] в исполнении Барбры Стрейзанд, я подумала о том, что сложно точнее описать ситуацию, в которой я оказалась.
Спустя несколько утомительных часов в дороге мы прибыли в кемпинг. Там нас встретил холодный моросящий дождь, но местность показалась мне приятной. Мы поставили палатку, от которой дети пришли в восторг. Ночь провели прекрасно, а наутро проснулись от вони. Оказалось, нашу палатку пометил скунс. Вспоминая то время, мне кажется, эта вонь стала своеобразным предвестником всего, что мне пришлось пережить.
Каждое утро Чарльз уезжал на свою конференцию, а мы с детьми завтракали, гуляли и катались на велосипедах. Потом шли купаться. Чарльз был немногословным и легко выходил из себя.
— Папа, мы сегодня пойдем на рыбалку. Ты нам подготовишь удочки, которые мама купила? — однажды утром Сэм спросил Чарльза, который лежал в спальнике.
— На рыбалку? Ты хочешь на рыбалку? — пробурчал муж из спальника и снова заснул.
— Элли, я соберу удочки. Покатайтесь с Сэмми на великах. Затем мы позавтракаем и пойдем удить рыбу, — сказала я, правильно подозревая, что по поводу рыбалки у Чарльза будут серьезные возражения. Тогда я еще и не догадывалась, насколько серьезные.
Дети умылись, оделись и уехали кататься на велосипедах. Я достала две удочки, которые купила в магазине BJ’s за 10 долларов штука и начала прикреплять леску, крючки и грузила.
Неожиданно из-за моей спины раздался педантично строгий голос Чарльза.
— Знаешь, Диана, ты всегда делаешь то, что тебе вздумается, и обо мне совершенно не думаешь. По крайней мере, могла бы меня спросить, хочу ли я идти на рыбалку. Ты же знаешь, что я ненавижу рыбачить. Это просто пустая трата денег. У нас нет лишних средств, а ты купила две удочки.
Я тогда подумала: «Он вытащил меня жить на природе через несколько дней после окончания курса годового лечения от рака и говорит, что я о нем совсем не думаю! Как же я влипла с тем, что согласилась на эту поездку!»
Правда, вслух Чарльзу этого не сказала.
Пару раз я просыпалась среди ночи и понимала, что его в палатке нет. Он сидел в машине со включенным мотором и говорил по мобильному телефону. Позже оказалось, что муж наговорил на 250 долларов. И этот человек жаловался на то, что я потратила двадцатку на удочки для детей!
За несколько суток до возвращения двигатель нашего автомобиля начал работать с каким-то неприятным и сильным стуком. В предпоследний день пребывания в кемпинге Чарльз, как обычно, уехал на машине на свою конференцию, а вернулся на взятом в аренду авто. Наш внедорожник умер. Поломка была серьезной, и до нашего отъезда ее не успевали устранить. Мы решили, что в следующие выходные Чарльз прилетит в Кейп-Код и вернется домой на машине.
— Я могла бы слетать с тобой, если билет не слишком дорогой, — предложила я, думая о том, что было бы неплохо провести некоторое время в компании мужа без детей.
— Ну об этом не может быть и речи! — воскликнул Чарльз. Он не изменил своего мнения, даже когда папа предложил посидеть в мое отсутствие с детьми и оплатить авиабилет.
После Дня труда дети снова пошли в школу, а я по прошествии долгого времени вышла на работу. Моя машина была в ремонте, и Чарльз любезно согласился меня подвезти. Несмотря на его немногословность, я щебетала как птичка, радуясь возвращению к нормальной жизни. Пожалуй, в тот момент я даже допускала, что мы с мужем преодолеем черную полосу в личных отношениях и сможем сохранить брак.
Когда мы заехали на парковку, я заметила женщину возле офиса. Средних лет и телосложения, с темными крашеными волосами ниже плеч. Было заметно, что она давно не освежала цвет, так как некоторые пряди то ли смылись, то ли выгорели до красноватого оттенка. В то время я обращала внимание на волосы людей, так как мои собственные представляли собой мягкую и короткую щетинку.
Дама сидела на скамейке, а в руках держала конверт. Увидев машину Чарльза, она подскочила, чтобы ринуться навстречу, но, видимо, заметила меня и замешкалась. Сцена заняла несколько секунд, но я успела разглядеть и смятение, и взволнованность. Женщине просто надо было пойти к своей машине, но было уже поздно: слишком долго она плясала на одном месте. Поэтому она просто развернулась и, обогнув здание офиса, скрылась за углом.