— Слушайте, у меня такое чувство, что вы хотите от меня избавиться. Вы что-то скрываете?
— Нет, мам, просто мы уже не малыши и иногда хотим погулять без родителей.
— Ладно, — со вздохом ответила я, — жду вас здесь. И помните — только в видеомагазин и никуда больше. Если через двадцать минут не вернетесь, я сама за вами приду.
— Отлично, договорились, — хором ответили дети, развернулись и побежали.
Мне не очень хотелось оставлять их без присмотра, хотя я помнила, что, когда была ребенком, много чего делала без взрослых. Тогда были, конечно, другие времена, но… Эти двадцать минут дались мне тяжело. Наконец я увидела своих детей с пакетом из магазина ювелирных изделий Kay Jewelers.
— А я уже собиралась идти за вами, — призналась я. — Что это у вас в пакете?
— Сюрприз! — воскликнул Сэмми.
Элли закатила глаза.
— Нам надо было кое-что купить.
Торговый центр был украшен ко Дню матери, и я быстро смекнула, что содержимое пакета может иметь ко мне какое-то отношение. По пути к машине дети радостно перешептывались и хихикали. Мы сели в автомобиль, и Элли сказала:
— Мам, у нас для тебя сюрприз.
— Ко Дню матери, — добавил Сэмми. — Если хочешь, то можешь открыть подарок до праздника.
— Да уж, от этого будет сложно удержаться, — рассмеялась я.
— Ну, тогда открывай, — произнес Сэм.
— Вы меня, конечно, заинтриговали, но вы уверены, что не хотите дождаться Дня матери?
— Нет, — твердо ответил Сэмми, и Элли рассмеялась.
Я с трудом убедила их, что распаковать презент лучше всего будет, когда мы вернемся домой. Всю дорогу я думала о том, какие у меня прекрасные и заботливые дети.
Чарльза дома не было. Ребята усадили меня на диван.
— Вот, мама, это тебе от нас двоих. Мы очень сильно тебя любим, — Сэм посмотрел на сестру, и они улыбнулись. Я старалась держаться, но все же прослезилась.
— Мам, на самом деле это подарок от Сэмми, я просто ему помогла, — произнесла Элли.
Внутри бумажного пакета лежала белая коробка, перевязанная пурпурной лентой.
— Какая красота! Даже жалко открывать, — заметила я. Лица детей светились от гордости.
— Открывай, мама. Подарок-то внутри, — быстро произнес Сэм.
Смакуя каждую секунду, я медленно развернула упаковку. Внутри коробки на хрустящей пурпурной бумаге лежал белый плюшевый мишка. Вокруг его шеи была повязана пурпурная ленточка, а к лапкам пристегнута небольшая коробочка серебристо-пурпурного цвета.
— Ой, как мило! Я так рада, что у меня такие дети! Мне ваш подарок очень нравится. Спасибо огромное, — с этими словами я обняла их и прижала к себе.
— Подожди, ты даже еще подарок не открыла! — воскликнула Элли. — Он в коробочке, мам! — сказала она с ударением на слово «мам».
— Вот как? А я и не знала. Я думала, что эта коробочка — просто для украшения.
Открыв ее, я обнаружила лежащее на черном бархате золотое кольцо. Оно было украшено двумя рядам мелких бриллиантов, а на внутренней стороне была гравировка: «Маме». Я обняла детей и расплакалась.
— Какая красота! Откуда вы взяли деньги? Это же дорогое кольцо! — я надела его на палец. — И размер мой… Как это возможно?
— Мам, мы взяли на время одно из твоих колец, чтобы подобрать размер, — Элли открыла карман своего рюкзака и достала мое обручальное кольцо, которое я перестала носить после того, как Чарльз дал мне то памятное письмо.
— Мама, это была моя идея, — объяснил Сэмми. — Я собрал все деньги, которые мне дарили на дни рождения, и те, которые сэкономил. Тебе нравится подарок? Продавщица в магазине скинула нам цену, или сделала нам скидку. Верно, Элли? — с этими словами сын сел мне на колени.
— Когда мы пришли в магазин, работница спросила, сопровождает ли нас кто-нибудь из взрослых. Я сказала, что мы хотим купить кольцо как на фотографии на рекламе у входа…
— Продавец поинтересовалась, дал ли нам деньги папа, — перебил сестру Сэмми. — Но я сказал, что это мои деньги и папа не знает, что мы покупаем кольцо, — произнес он с гордостью.
— Женщина спросила, сколько у нас денег, — продолжила рассказ Элли, — и я ответила, что 87 долларов. Тогда она сказала минутку подождать. Она отошла и переговорила с мужчиной, потом вернулась и сообщила, что кольцо, которое мы хотим, стоит немного дороже, но, несмотря на это, она продаст его нам за 87 долларов! Это так мило!
— А потом продавец сказала, что красиво упакует кольцо, и положила его в коробочку, которую вставила в лапы мишки. Просто супер! — добавил Сэм.
— А ты подумала, что мишка и есть подарок! Вот умора! — Сын повернул свою кудрявую голову к сестре, и они сделали хай-файв.
Может быть, Чарльз и считал меня плохой матерью, но разве этот подарок не означал, что он не прав?
Мы пока еще с мужем потихоньку начали обсуждать, кто что заберет из вещей. Мы редко спорили и чаще всего договаривались мирно, но вот одна вещь стала настоящим яблоком раздора. Я говорю о рисунке Элли.
Дочка всегда хорошо рисовала, особенно для своего возраста. Однажды, когда Элли было семь лет, я помогала ей разбирать портфель и на дне обнаружила смятые листки.
— Чарльз, ты только посмотри, — крикнула я из кухни. Дело происходило в доме на Сент-Джонс-Лейн. Потом я повернулась к Элли, которая зашла, чтобы перекусить: — Дорогая, это же здорово!
— Да? А мне казалось, что я все рисунки выбросила, странно, что они все еще в рюкзаке, — ответила она ртом, набитым печеньем. Подошел Чарльз и посмотрел на творение дочери через мое плечо.
— Ого! Это ты сама нарисовала, Элли? Потрясающе! Ты в курсе, что твой рисунок похож на картину известного художника? — от удивления муж широко открыл глаза. На двух листах было изображено по глазу собаки, а на третьем морда животного. — Я сейчас покажу тебе репродукцию.
Он пошел в свой офис, а мы с Элли — за ним следом.
— Мам, да чего такого вы увидели в этой картинке? Просто морда собаки! Ничего особенного, — Дочь засунула в рот очередное печенье.
— Ты подожди и посмотри то, что папа тебе хочет показать. Я думаю, что ты удивишься.
Чарльз стоял у полки и листал художественный альбом.
— Нашел. Элли, посмотри на эту репродукцию картины Пауля Клее[27]. На что похоже?
— Очень похоже на мой рисунок, только это кошачья морда. У меня была точно такая же задумка. Неплохо.
— Когда в следующий раз будем в Нью-Йорке, сходим в Музей современного искусства, и ты увидишь оригинал этой работы, — сказал Чарльз, удивленно качая головой.
— Твой рисунок надо вставить в рамку и повесить, — решила я.
— Может, в музее захотят выставить и мою работу, — произнесла Элли. — Надо будет взять ее с собой в Нью-Йорк. Правда, листки сильно помялись.
— Мне кажется, что в багетной мастерской могут их разгладить, — заверила я дочь. Мы с Чарльзом с гордостью рассматривали рисунок.
Так он оказался в рамке на стене. После того как мы переехали в съемный дом, у меня не было сил заниматься украшением интерьера, но работу Элли мы повесили на видное место. Потом дочь сказала, что хочет взять картину и повесить над камином в нашем новом жилище.
Однажды вечером в начале мая Чарльз заявил, что желает просмотреть семейные фотографии, чтобы выбрать, какие он возьмет себе. Мы сели разбирать первую коробку со снимками, и тут муж поднял голову и сказал, что заберет с собой портрет собаки, нарисованный Элли.
У меня в животе тут же начались спазмы, но я твердо заявила, что Элли собирается взять эту работу в наш дом и даже знает, где ее повесит.
— Ну ты даешь! Ты манипулируешь дочкой. Я хочу эту картину, — отрезал Чарльз.
— Рисунок принадлежит Элли. Она имеет право им распоряжаться по своему усмотрению.
— Выйди из комнаты! Не могу тебя видеть. Я за себя не отвечаю, если ты сейчас же не уйдешь с моих глаз. Убирайся!
Я стала подниматься по лестнице из подвала.
— Это картина Элли, — повернувшись к нему произнесла я. — К тебе она не имеет никакого отношения.
— Но к тебе она имеет отношение! Все к тебе теперь имеет отношение! Ты думаешь только о себе!
В голосе Чарльза звучала ненависть, агрессия и злость, и я уже не могла сдержаться.
— А что ты со мной сделаешь? — спросила я. — Задушишь или утопишь, как Мистера Баттонса?
Слова сорвались с губ, и я сама сперва не поверила, что это сказала. Неужели все началось с кота? Я быстро поднялась по лестнице до того, как муж успел мне ответить.
Глава 35
Приближался день переезда. Мы обсуждали с адвокатом алименты, и он сказал:
— Диана, будьте, пожалуйста, реалистом. Ваш муж нестабилен. И, буду честным, он плохой человек. Что бы Чарльз ни говорил сейчас, он сделает все возможное, чтобы не дать вам ни копейки.
И Кальвин оказался совершенно прав.
На День матери дети сделали мне прекрасные поздравительные открытки и принесли завтрак в постель. Совершенно неожиданно Чарльз тоже кое-что подарил — миниатюрный искусственный водопад из камней. Очень красивый. Этот поступок меня насторожил. Я была уверена, что он что-то задумал. По опыту последних месяцев я знала: муж делает что-то хорошее, только когда у него есть эгоистичная причина или мотив.
В тот же вечер я получила письмо от Кати — студентки, которая год проработала у нас няней, когда Сэмми было два, а Элли пять лет. Самой Кате было на тот момент восемнадцать, и у нас с ней сложились прекрасные отношения.
«Диана, мне очень грустно. Чарльз прислал мне письмо, в котором пишет, что вы расстаетесь. Мне очень жалко вас и в особенности Сэмми и Элли. Письмо твоего мужа сильно меня разозлило, и я хотела ему об этом написать, но передумала и решила написать тебе. Вот что было в сообщении Чарльза: «Катя, ты была моим детям настоящей матерью, ты делала для них все». Как он может такое говорить? Это же неправда. Я помогала тебе, потому что ты работала. Я была всего лишь няней, я просто старалась хорошо выполнять свою работу. Да и дети мне нравились. Но мать — ты. Ты посвящала им каждую минуту. Я видела твою искреннюю любовь. Ты даже ко мне относилась немножечко по-матерински. Как может Чарльз так тебя обесценивать?»