Сокол дёрнул амбарный замок. Ключ тоже где-то здесь, но искать его лень. Проще смастерить отмычку или взяться за магию.
— Осуждаешь меня? — глухо спросил Франко. — Правильно делаешь, осуждай. Я должен был убить её раньше. Хотя бы выдать воинам клана, когда она напала на особняк Кеннета, чтобы добраться до Софии. Но мне было удобно, что Лиана рядом. Вокруг сплошной Клан смерти, даже слуги в моём доме из ваших. А с дикой ведьмой я обладал хоть какой-то независимостью. Ревнует? Ну и что? Какая женщина не ревнует, тем более, ведьма? Я сумасшедший идиот, Фредерико. Гордыня настолько затмила разум, что я забыл об опасности. Поплатился за это. Не моими руками, но с моей маской и моей помощью Лиана чуть не убила Софию.
Сокол оплавил замок. Да, расточительно с точки зрения использования силы, зато быстро. Внутри сундука нашлись свечи, каменные чаши, останки мелкого грызуна, пепел. Уничтожил он их также. Просто сжёг.
Что делать с Франко? Иллюзия о том, что брат изменился, рассыпалась. На языке горечью катался мерзкий привкус разочарования. Помогать, а тем более, прибирать за ним больше не хотелось. Зачем, если он сам упорно портил себе жизнь?
— Я говорил тебе, вступай в клан! — Терпение лопнуло, Фредерико понесло. Он тоже живой человек, имеет право сорваться и не быть мудрым. Умным, понимающим. Имеет право не копить в себе злость. Вылить её на голову того, кто заслужил. Высказать, что накипело. — Мы одна семья, а ты всё время хочешь стоять в стороне! Интригуешь, предаёшь, заигрываешь с отбитыми на голову стервами, вроде Лианы! Чем я тебе не угодил, почему ты отказывался? Вступил бы в клан, ничего этого не случилось бы! Знаешь, почему София позвала Линнея? Потому что с тобой связи не было. Потому что, когда сердце уже останавливалось, единственное, до чего она дотянулась — зеркало. Мы не просто толпа наёмных убийц, мы связаны друг с другом. Но ты не такой, ты выше. Ты хочешь быть свободным. Вот и наслаждайся результатом. Хлебай полной ложкой. Нравится?
Эхо зазвенело под потолком, и всё стихло. Холодно в доме Сагранны, пусто. Франко не шевелился. Втянул голову в плечи и молчал. Перегнул Сокол палку. Конечно, имел право вызвериться, но забыл, что когда причиняешь боль близким, то бьёшь и по себе. Неправильное получалось облегчение. Где-то отпустило, но на душе стало ещё хуже.
— Ты прав с зеркалом и клановой сетью, — чуть слышно сказал брат. — София могла не докричаться до слуг. Дом большой. Утро. Все спали. Но дело не только в этом. Почему не Этан? Он её наставник, шаман. Логично броситься к нему за помощью. Почему не ты? Хозяин дома, сильный маг. А Кеннет? Разве он отмахнулся бы от слабого зова женщины? Не догадался, что она попала в беду? Нет, Фредерико, она позвала Линнея не просто так. Она уже считала его своим защитником. Его, не меня. И если я хоть что-то понимаю в женщинах, то дело дрянь. Я опять вляпался в заведомо проигрышную борьбу. Мой удел — быть третьим лишним. Так правильно, наверное. Чудовища, вроде нас с Лианой, не заслужили счастья. Что бы мы ни делали, как бы ни лезли из кожи вон.
Сокол с длинным выдохом отодвинул сундук. На языке крутилось: “И ведь не знаешь, что возразить”, но обида на Франко уже утихла. Брат же. Какую ерунду он не творил бы, оставался им. И сейчас младший Гвидичи нутром чувствовал: старший не прав в суждениях. София любила его. Что там с Линнеем, со странной шаманской связью ещё нужно разобраться, но главного не изменить. Она выбрала Франко. А почему он думал иначе, Сокол уже понял. Вспомнил, как слышал нечто подобное в бездне. В тот момент, когда брат умирал от ожога кислотой у него на руках. “Я чудовище. Это я убил родителей”.
Нет, не убивал. Пятнадцатилетний юноша взял на себя чужую вину. Обернул ненависть вовнутрь и сам себя наказывал. Что сделал сегодня? То же самое. “Я виноват в смерти Софии. Моими руками, с моей помощью”. А потом сразу: “Я ввязался в заведомо проигрышную борьбу. Не заслужил счастья”.
Сокол даже рассмеялся тихо и потёр пальцами лоб.
— Шутишь? Ты отказываешься от невесты? Не верю. В общем, так. Плюнь на труп Лианы и забудь про неё. Ты дал маску, а как ею распоряжаться, ведьма решила сама. Не бери на себя лишнего. Пойдём домой. Ни к чему Софии, когда она очнётся, видеть рядом с собой Линнея, а не тебя. Но сначала надо избавиться от тела. Есть идеи? Или по-старинке копаем яму во дворе да поглубже?
Если бы Франко видел, то повернул бы к нему голову и долго пытался по выражению лица понять, почему у младшего брата изменилось настроение. Забрался в мысли, перетряхнул всё, что в них только что звучало. Но уникального дара больше не было. Старший Гвидичи пару мгновений переваривал услышанное, а потом ответил:
— Труп можно не прятать. Давай вернём маску и превратим беглую дикую Лиану в якобы приличную мачеху Сагранну. Сомневаюсь, что ты знаешь о ней больше, чем я сейчас скажу. Разведчики, при всём уважении к Прусту, внутри клана не очень-то хорошо работают. От шпионов Верховной не протолкнуться. Настоящая Сагранна работала на Первую Ведану. Да, она тоже ведьма. Причём с редким даром призывать демонов. Помнишь, как страдали от неизвестного недуга Заур с Амином? Добрая “мама” продала их души. Замуж хотела за кого-то получше разведчика Конта. А София расстроила её планы. Так давай доложим Кеннету, как мы лихо её вычислили. Мотив — хоть сейчас иди в суд. Кочевница-шаманка мешала добиться желаемого, вот Сагранна и решила её убить. Татуировку подправила. Вызвала демона, чтобы он сожрал Софию через связь круга, но с третьим подряд уже не справилась. Он вышел из-под контроля. У ведьм с таким даром подобный исход — обычное дело. И всё. Официальные похороны, ты молодец, дело раскрыто.
Сокол аж дар речи потерял на какое-то время. Сидел с приоткрытым ртом и чуть ли не ресницами хлопал, как изумлённая девица. А брат-то действительно ничуть не изменился. Но сейчас этот факт открывался с положительной стороны.
— Франко, — рассмеялся младший Гвидичи и ничего не смог добавить.
Годный план, можно действовать. Заура с Амином только жалко. В третий раз теряют кого-то из родителей, круглыми сиротами остаются. Нет, ни к чему им правда о мачехе. Нужно просить Кеннета сохранить результаты расследования в тайне. Тем, кто изначально был в курсе, рассказать — и хватит. Тихие похороны для самых близких. Никаких разведчиков с элезийскими стёклами, чтобы не выдать маску на лице трупа. Никаких разборок и дальнейшего копания вглубь. Пруст тоже не будет против. Ему пятно на репутации не к месту. Найдёт потом подтверждение, что Сагранна — шпионка Веданы, и успокоится. Все успокоятся.
— Хорошо, но маску я заберу. Помню, что она пропитана эссенцией с кровью дракона и в огне не горит. Ты согласен, брат?
— Да, — кивнул Франко.
Глава 27. Шаманский щит
Врата в другой мир светились ярче солнца. Слуги из тех, кто посмелее, зажмуривались и ныряли в них головой. Потом возвращались и тащили за собой вещи.
— Пусто там, — сказал Дарга, — одна трава и горы.
— Долина реки, — поправил его отец. — Где вода, там жизнь. Ищите пастбище. Найдёте овец — найдёте племя.
Костры горели жарко. Так душно было в тяжёлой шубе, что клонило в сон. Но Дарга рядом. Он защитит. С ним и вдали от дома не страшно. Я сжала колени, поворачивая коня в светящиеся врата. Пора. Не нужно прощаться. Зачем, если я больше никогда не увижу свой мир по эту сторону? Отца, могилу матери, нашу юрту, чёрный океан неба, белые ракушки звёзд.
“По ту сторону такое же небо”, — говорил Дарга и улыбался.
Но я знала, что другое. Теперь всё будет другим.
— Помогите, — попросила я духов и влетела на коне в арку.
— София, — звал голос из темноты.
Я открыла глаза, но стало не намного светлее. Вечер, может быть, ночь. Шторы задёрнуты, много мужчин у кровати. Один сидит, другой стоит, третий смотрит на меня. Лиц не разобрать, в глаза будто песок насыпали.
— Хвала духам предков! — порадовался девичий голосок. — Лин Гвидичи! Франко! Она очнулась.
Измученное долгим беспамятством тело тонуло в перине. Я всегда спала на боку, но тут меня аккуратно уложили. Ноги вытянуты, руки по швам. “Шавасана, — некстати вспомнились занятия йогой. — Поза мертвеца”.
— Родная.
Запахов я не чувствовала. Шорох ткани, с которым он садился на пол возле моей кровати, едва слышала. Зато тянулась к нему изо всех сил.
— Франко.
Успела почувствовать поцелуй на тыльной стороне ладони и уснула. Мягко так, спокойно.
Встретили нас неласково. Дедушка умер тридцать лет назад, не пережил первую же зиму. Место вождя занял его друг. У друга свои сыновья, внуки.
— Прогнать бы вас, но знаю, что не можете уйти. Оставайтесь. Юрту на холме ставьте, подальше от нас.
Дарга злился, поджимал губы. Воин-шаман, сын вождя.
— Нас казнят на совете племени, — шепнул мне, поворачивая коня. — Обманут, что так сказали духи. Я видел их шамана, он слаб. Сделает, как велит Дэгай. Защитит его власть.
Но слишком плохо он думал о шамане. Наговаривал на него. Духи вели нас. Боги одни на всех.
— Вы — новое племя, — объявил Дэгай. — Ты, Дарга, вождь, твоя жена шаман. Нам разрешили с вами торговать.
Юрту оставили в покое. На коней в богатой сбруе и на домашний скарб перестали заглядываться. Думать, как забрать себе.
— Дэгай хитёр, — сказала я. — Он уверен, что мы тоже не переживём зиму.
А пока стояло лето. Ребёнок рос. Я гладила живот и пела ему песни. Дарга торговался. Нашёл другие племена, не похожие на нас. У тех людей была смуглая кожа и глаза, будто щели на лице. Вождь моего племени менял оружие на припасы.
— Смотри! — закричал он, врываясь в юрту. Что-то белое и прохладное бухнулось на колени. — Смотри, Ахиль. Жидкая, как вода, и блестит, как золото.
Рубашка. Из шёлка. Такая же иноземная, как я. Чужая. О, мы понравились друг другу. Я расшила её красной шерстяной ни