Та испуганно кивнула. Очень уж опасным казался сейчас Алистер. Под внешней холодностью в нем буквально бушевало неукротимое злое пламя.
А я опять невольно залюбовалась им.
Лед и огонь...
Хорош.
Подумала об этом и разозлилась: да что творится такое? Что за мысли лезут мне сегодня в голову? И не только мысли...
— В таком случае, — продолжал Алистер, к счастью, не подозревая о том, какие идиотские желания меня обуревают. — Проводите меня к вашему хозяину. Немедленно. У меня возникла к нему пара вопросов. Срочных и совершенно неотложных.
И так властно звучал в это мгновение его голос, что девушка не посмела ослушаться.
По внутренним коридорам и служебным помещениям кондитерской мы почти летели — служанка явно стремилась опередить скандальных посетителей и хоть как-то предупредить хозяина. Но Алистер, крепко державший меня за руку, и не думал отставать. Мне оставалось лишь, подобрав юбки, чуть ли не бегом следовать за ним. Так что в кабинет Гьина, расположенный за второй, меньшей по размеру кухней, мы попали практически одновременно. Девушке все-таки удалось на финише сделать отчаянный рывок и обогнать нас на пару шагов.
В светлой, обшитой дубовыми панелями комнате находились трое: молодой парень в белой поварской шапочке, миловидная женщина — пепельноволосая и сероглазая и статный мужчина самого что ни на есть аристократического вида, сидящий за массивным письменным столом. К нему, собственно, и бросилась наша сопровождающая, сразу же, не теряя времени, начав тараторить:
— Прошу прощения, мастер, но их милости настаивали на встрече с вами, — порывистый жест в нашу сторону. — Лорд с супругой попробовали «Пылающий поцелуй» и, похоже… Кажется, им не понравилось.
Гьин, которого, судя по всему, оторвали от важного разговора, чуть заметно поморщился, бросил быстрый взгляд на наши брачные нити… На меня… И уже более внимательно всмотрелся в лицо Алистера. Не представляю, что он там увидел, но это его совершенно точно не обрадовало.
— Оставьте нас, — повернулся он к своим собеседникам.
Парень подчинился первым. Сразу и безоговорочно. А вот дама явно колебалась.
— Тамсин, — мягко произнес Эгнар.
Женщина закусила губу, протестующе сверкнула глазами, но промолчала и все-таки вышла.
Хозяин кабинета дождался, пока за ней закроется дверь, указал нам на кресла перед своим столом и выпрямился, буравя герцога взглядом.
— Вы желали видеть меня, лорд?..
— Виконт Демтор, — сухо представился Вэйден и получил такой же скупой кивок в ответ.
— Так чем вам не угодил мой десерт, лорд Демтор? К нему имеются какие-то претензии?
Бывший граф держался безукоризненно вежливо, но как он ни пытался скрыть напряжение, оно все же проскальзывало в его подчеркнуто ровном тоне.
— Претензии? — вскинул брови Алистер. — Что ж, можно и так сказать…
Он и не думал садиться. Быстро пересек комнату и наклонился над столом, опираясь на него ладонями — практически навис над Гьином.
— Откуда в вашем «знаменитом» десерте не разрешенный к использованию ингредиент?
— Я не понимаю, о чем… — вскинул руку Эгнар.
Но герцог не дал ему договорить.
— Все вы прекрасно понимаете, Гьин. Плоды дерева сетах… С каких пор они входят в перечень продуктов, одобренных гильдией кондитеров Аглона? — яростно отчеканил он.
Мастер-кондитер вмиг как-то посерел и выцвел, словно его припорошило пеплом, но он все-таки нашел в себе силы возразить:
— Мы не в Аглоне.
— В Стакке дело обстоит точно так же, — усмехнулся Алистер. — Уверен, здешние повара, как и наши, даже не подозревают о существовании этого очень редкого дерева. Что не удивительно, ведь оно растет лишь на территории Друара, и за его пределами почти неизвестно. А вот в самом Друаре из плодов сетаха получают один очень интересный яд. Не опасный для жизни, нет. Его уникальность и особая ценность заключаются совсем в другом. Не так ли?
— Откуда вы?..
Гьин закашлялся, вцепился побелевшими пальцами в край стола. Я впервые видела, чтобы с лица человека так быстро исчезали все краски.
— Интересуетесь, откуда я об этом знаю? — «любезно» продолжил за него Алистер. — От своего кузена, герцога Вэйдена. И о действии наслышан, и об особенностях, и даже, представьте себе, пробовать доводилось… Под строгим контролем, разумеется. Вижу, вам знакомо имя моего родственника? И почему я не удивлен? Уже имели дело с королевской тайной канцелярией? А со службой безопасности Стакки? Нет? Тогда пора исправить это упущение. Господин Одгер — милейший человек, кузен представлял нас друг другу. Думаю, он заинтересуется тем, что творится в лучшей кондитерской города, за безопасность которого он отвечает.
Секундная пауза — и Алистер, не давая Гьину опомниться, усилил напор:
— Откуда у вас сетах? Отвечайте!
Кажется, это был неправильный вопрос, потому что лицо хозяина кабинета мгновенно изменилось. Исчез страх — его сменили упрямство, злость и непонятное отчаяние.
— Купил. По случаю. У заезжего торговца. Имени не спросил, уж не обессудьте. Знал ли, что сетах не имеет сертификации гильдии? Знал. Желаете сдать меня безопасникам? Ваше право. Но я ничего предосудительного не делал и никому не навредил. Мне не в чем себя упрекнуть.
Эгнар с вызовом вскинул голову, собираясь стоять на своем до конца. Но его опять перебили. Видимо, сегодня был все же не его день.
Дверь с треском распахнулась, пропуская в комнату уже знакомую мне пепельноволосую особу.
— Не верьте ему, ваша милость, пожалуйста, не верьте, — дама сделала попытку упасть к ногам Вэйдена. Хорошо, что тот успел ее подхватить. — Это я… Я во всем виновата.
— Тамсин, — почти простонал мастер-кулинар. — Я же просил.
— Извини, Эгни, но смириться с тем, что ты себя оговариваешь и молчать… Нет уж, это выше моих сил.
Женщина бросила на поднявшегося из-за стола Гьина виноватый взгляд и вновь повернулась к Алистеру.
— Не слушайте мужа, ваша милость, он вас обманывает. Не со зла, нет — чтобы меня защитить. Ни с каким торговцем он не встречался и незаконных сделок не совершал. Это мой сетах.
И такая неподдельная, величественная гордость прозвучала в ее словах, словно она призналась в том, что ей принадлежат знаменитые зачарованные самоцветы королевской короны. По меньшей мере.
— Вот как?..
Похоже, для Алистера эти странные слова и полный сдержанного достоинства тон тоже не прошли незамеченными. Он чуть склонил голову набок, изучая жену кондитера, потом вдруг усмехнулся и не спросил — произнес, уверенно, без малейшего сомнения:
— Вы жрица Ираты.
И прежде, чем рванувшийся вперед Эгнар успел ее остановить, женщина склонила голову, подтверждая догадку Вэйдэна…
Герцогу понадобилось минут пять, чтобы убедить хозяина кабинета, что в данный момент его супруге никто и ничего не угрожает. Затем мы разместились в креслах — не у стола, у окна, выходившего на маленький внутренний дворик, — и госпожа Гьин начала свой рассказ.
— Я из Друара, как вы уже догадались, из семьи «посвященных богине». Все женщины нашего рода веками служили Ирате. Так было, так есть, и так будет, пока бьется сердце последней из нас…
Я смотрела на Тамсин — такую хрупкую, слабую на вид, ловила каждое ее слово, и передо мной разворачивалась непростая история жриц забытой богини. Жриц без храмов, без верующих, даже без права свободно прославлять свою покровительницу.
— В Друаре, как нигде в мире, силен культ Гинны, а Ирата считается богиней отступницей, предательницей, — женщина грустно усмехнулась. — Нам запрещено открыто проводить ритуалы, говорить с людьми о нашей вере, помогать им. У нас отняли все, даже священные деревья, которые росли в заповедной роще. Окружили ее охранным кольцом чужой магии, а сами… Именно служители богини-матери додумались делать из плодов сетаха яд. Дурманящий, ломающий волю и чувства. Мы же всегда использовали лишь пыльцу, и то в малых дозах. Сюда я привезла именно ее.
— А как вы вообще оказались здесь, да еще с этой самой пыльцой? — не выдержала я.
— О, тут все просто. Я всегда мечтала посетить последний действующий храм Ираты. Не просто увидеть — жить рядом. Родные помогли мне переехать в Стакку и, разумеется, я взяла с собой священный сетах, как же иначе? Слава Ирате, тайные схроны остались нетронутыми, и старых запасов пока хватает.
Да уж, иначе никак. Настоящие жрицы богини Любви, судя по всему, без этого магического ингредиента даже за ворота не выходят.
— Я хотела служить в здешнем храме, но встреча с Эгнаром изменила мои планы… Любовь с первого взгляда. Та, о которой мечтают все служительницы богини, — Тамсин нежно улыбнулась мужу. — Я стала женой, матерью, помогала супругу во всем, но и жрицей быть не перестала. Поэтому и уговорила его…
Она запнулась, во взгляде ее мелькнуло отчаяние.
— Теперь у тебя неприятности, Эгни. Из-за меня.
— Тами… — успокаивающе пророкотал Гьин.
— Я подвела тебя, — женщина стиснула руки и заговорила горячо, взволнованно, снова обращаясь к Алистеру: — Но, поверьте, я не могла иначе. Сетах… настоящий сетах — не яд, а дар богини новобрачным. Как же его не использовать? Он дает молодоженам возможность лучше почувствовать друг друга, осознать, что они — единое целое. Отбросить все ненужное, наносное. Глупые обиды, недопонимания, предубеждения… А тут такой повод. Праздник во славу богини, и артефакт пропускает в город только угодные Ирате пары… Эгнар любит меня и не мог отказать. Он придумал «Пылающий поцелуй» и напитал его своей магией, а я добавляю в него священный сетах. Крупицу, не больше. Это никому не вредит.
— Не вредит? Не уверена, — пробормотала я.
Поежилась, вспомнив, что совсем еще недавно ощущала к герцогу. Да и сейчас… В общем, мне на Вэйдена лучше пока не смотреть. Совсем.
И, кстати, не мешало бы расспросить эту «милую» жрицу, как долго ее священное снадобье действует.
— Я знаю, что говорю, — упрямо поджала губы Тамсин. — Поймите, пыльца только усиливает чувства, которые и без того уже есть, оттого и влияет на всех по-разному. У супругов, которые испытывают друг к другу лишь взаимную симпатию, сетах вызывает легкое влечение, и только. А вот вы — другое дело, сразу видно, что вы предназначены друг другу. Поэтому вас сразу накрыло желанием. Верно?