— Мы сильны, пока в нас верят. Сестра знала об этом, и сделала все, чтобы у меня не было возможности подпитываться.
— А ваш… гм… А Солнцеликий?
Нет, ну действительно, он-то почему молчит? Полностью согласен с Гинной или сказать нечего?
— Мы с ним повздорили, перед тем как я ушла… Немного.
Ирата отвела взгляд, и как-то вдруг сразу стало ясно, что она сильно преуменьшает. Разборки между супругами перед расставанием случились нешуточные. С руганью и битьем посуды, вернее, учитывая их божественный статус, с землетрясениями, наводнениями и прочими катаклизмами.
— А теперь ни он, ни Гинна не отвечают на мой зов, небесные чертоги закрыты, и пробиться туда у меня пока не получается — сил не хватает.
Повисла пауза.
Богиня думала о чем-то своем, судя по угрюмому выражению лица, не очень приятном. И я бы даже посочувствовала, мне, действительно, было жалко ее, но она сама сказала, что времени у нас мало, а ответы получить хотелось. Поэтому я отбросила церемонии и все-таки спросила:
— Как это все со мной связано? От меня вы чего хотите?
— О, — мгновенно оживилась небожительница, словно только и ждала этого вопроса. Нацелила на меня палец и торжественно провозгласила: — Ты поможешь восстановить веру в меня.
И пока я приходила в себя после такого, прямо скажем, громкого и совершенно необоснованного заявления, быстро, по-деловому начала излагать свой замысел.
Собственно, первоначально никакого плана у Ираты не было. Она только вернулась и в ужасе металась по Сеоту, находя повсюду даже не осколки былого величия — прах от него. Возле лесного храма, своего, между прочим, любимого, обнаружила королевскую компанию, услышала пьяный разговор, который переполнил чашу ее терпения, и, буквально взорвалась гневом.
— Они посмели позвать в мою обитель распутных девок. Представляешь? — глаза богини потемнели, став совсем черными, ноздри гневно раздувались. В воздухе сгустилось напряжение, и над алтарем тут же вспыхнуло, загудело злое фиолетовое пламя.
В общем, Ирата решила доказать, как высокородные бездельники не правы, издеваясь над ней, а, заодно, и наказать, конечно. Вселилась в старую, полубезумную нищенку, что обитала в развалинах, мгновенно выбрала жертву, определила, где искать его «идеальную пару», и, тратя последние драгоценные силы, выдернула меня из другого мира. Даже не глядя.
— Вы не имели права этого делать! — надо было, наверное, сдержаться, но я не смогла. —Менять всю мою жизнь, даже не поинтересовавшись мнением на этот счет.
— Вот как? — Ирата высокомерно вздернула брови. — Хочешь сказать, что боги твоего мира всегда советуются с людьми, когда решают их судьбу?
Я вспомнила историю Земли, мифы, легенды, сказания и поняла, что возразить мне нечего. Боги — они такие боги… везде и всегда.
— То-то же, — удовлетворенно констатировала Ирата. — И нечего хмуриться. Скажи, что хорошего ждало тебя на твоей Земле? Ты не была счастлива, потому что счастливых невозможно оторвать от их реальности, они слишком к ней привязаны. А тебя ничего там не держало. Почти ничего.
Пустая, квартира, тоска по пропавшей сестре — единственному близкому человеку, череда неудачных скоротечных романов и работа, работа, работа, в которую я погружалась с головой, чтобы сбежать от одиночества…
Да, я все это помнила, прекрасно помнила, но все-таки не могла не спросить:
— А что же хорошего ждет меня здесь?
И богиня улыбнулась. Снисходительно так, чуть насмешливо и вместе с тем тепло.
— Это уже тебе решать, дитя. Там, в моем храме, при первом нашей встрече, ты отказалась от предназначенной мной пары, и теперь у тебя есть выбор, о котором ты так мечтала. Я скрыла брачную метку на твоей ауре. Ни один жрец Сеота не увидит ни ее, ни знак на ладони, до тех пор, пока ты сама этого не захочешь. Через пять лет все само собой исчезнет, и ты получишь свободу. Даже сможешь вернуться в свой мир. И уже никогда в твоей жизни не будет магии, дара интуита, гильдии розыскников и мужчины, при одном взгляде на которого сердце начинает биться чаще.
И стоило ей только произнести это, а мне представить: я там, а Алистер здесь, довольный, счастливый, женатый… на своей Оллане, и на сердце вдруг стало так тоскливо, как никогда раньше.
— Или попробуй рискнуть, — продолжила богиня, тонко улыбнувшись. Видимо, мои мысли не являлись для нее тайной. — Принять новую судьбу, остаться и, возможно, даже встретиться со своей сестрой.
— С Никой? — я подалась вперед, в волнении хватая Ирату за руку. — Вам известно, где она?
— Не на Сеоте и не на Земле, это точно. А вот где, не знаю. Пока не знаю. Не вижу…Слишком слаба сейчас. Но если верну хотя бы часть прежней силы, помогу тебе ее отыскать. Так что, подумай, дитя. Хорошо подумай. Потому что, если еще раз откажешься от моего предложения, изменить уже ничего не сможешь.
Богиня вдруг запнулась, вскинула голову, к чему-то прислушиваясь, и рассмеялась.
— Пришел. Все-таки вы с ним удивительно похожи… Твой муж тоже решил посетить мой храм. И именно сегодня ночью. Забавное совпадение.
Все, что произошло дальше, уложилось в несколько ударов моего сердца.
— Страж!
Ирата не повышала голоса, но тот, кого она звала, мгновенно оказался рядом. И ему хватило одного взгляда, чтобы угадать ее молчаливый приказ.
— Леди, — обратился он ко мне. — Я вас провожу.
— Иди, дитя, — кивнула богиня. — Закончим позже... если получится. Сейчас мне нужно побеседовать с твоим мужем.
Что значит, «если получится»? А если нет, как тогда? Мы ведь ничего еще толком не выяснили, не обсудили, что она хочет от меня, как найти Алемину, помочь Мисти и...
Да, у меня оставалась еще сотня вопросов, никак не меньше.
Я качнулась к Ирате, инстинктивно пытаясь ее удержать, и между нами тут же вырос страж. Повторил вежливо, но твердо:
— Леди...
А богиня уже отворачивалась, потеряв ко мне всякий интерес, подернулась дымкой, которая скрыла лицо и очертания тела. Теперь вместо Тамсин я видела лишь бесформенный, размытый силуэт, в нем никто бы не узнал жену Эгнара Гьина.
— Все, дитя, — выдохнула она сдавленно и покачнулась. Похоже, время божественного воплощения стремительно подходило к концу. — Не задерживай меня. Иди.
Пошла, конечно, куда деваться. Тем более, страж не оставил мне выбора, настойчиво тесня к той самой нише, за которой совсем недавно скрывался сам.
Несколько стремительных шагов, почти бег — и мы очутились в небольшом, абсолютно пустом помещении. Не представляю, чем здесь страж занимался, в комнате даже стульев — и тех не было. Лишь голые стены, пол, потолок и дверь... Очень интересная, надо признаться, дверь, прозрачная с нашей стороны. Отсюда, изнутри, как на большом экране, я видела и слышала все, что происходило в зале. Пусть не очень четко.
Эхо быстрых, размашистых шагов. Мужчина, уверенно двигавшийся к алтарному камню. Тишина, пока он рассматривал скрытую в туманном коконе жрицу. И, наконец, знакомый голос, отчеканивший:
— Я требую развода.
— Вот как? — спокойный, чуть насмешливый ответ богини не заставил себя ждать. — И почему же? Ты так уверен, что данная мною жена тебе не подходит?
— Да. Я выбрал другую женщину.
В голосе Вэйдена не было и тени сомнения, а я... Я почувствовала, как сжалось сердце и горло перехватило спазмом, мешая вдохнуть.
Выбрал другую...
Проклятие, почему же так больно?
— Упрямцы. Недоверчивые, самонадеянные слепцы... — неодобрительно хмыкнула Ирата. Небрежно махнула рукой и...
Не знаю, что она сотворила, но продолжения разговора я уже не слышала. Словно у телевизора внезапно выключили звук, как раз на середине самой захватывающей сцены фильма.
Да это просто издевательство!
Алистер пробыл в зале еще минут десять. И все это время я напряженно следила за ним, пытаясь понять, что там, между этими двумя, происходит.
Наконец, герцог направился к выходу. Хлопнула, закрываясь, тяжелая дверь, и я бросилась к Ирате. Вопросов у меня только прибавилось, и пусть попробует не ответить. Я тогда... я...
Что в этом случае сделаю, додумать не успела. Женщина, стоявшая у алтаря, вдруг зашаталась и тяжело опустилась на каменные плиты, привалившись спиной к алтарю. Одного взгляда на ее лицо, плотно сжатые губы, закрытые глаза хватило, чтобы понять: передо мной снова госпожа Гьин, и ничего нового она мне не скажет, по крайней мере, в ближайшее время. А Ирата ушла... Нет, просто-напросто сбежала.
— Вот что мне теперь прикажете делать? — выпалила я, сжимая кулаки и обращаясь... Да, наверное, к самой себе я и обращалась. По крайней мере, ответа точно не ждала, но мне все-таки ответили.
— Что делать? Жить! — шепнул на краю сознания затухающий голос. — И решить для себя, чего ты хочешь от этой жизни. Где быть и с кем.
— Алистер, между прочим, просто жаждет развестись. Я сама это слышала.
— А ты? Чего хочешь ты? Вот что важно. Молчишь?.. Что ж, у тебя будет время подумать. А пока... Помнишь, я говорила, что мне нужна твоя помощь?
Голос богини совсем истончился и теперь напоминал шелест высохших листьев. Неясный, почти призрачный.
— Алемина, девочка, ради которой вы сюда приехали... Найди ее и тех, кто стоит за похищением. Это важно. Очень важно. Для всех. Я не имею права вмешиваться напрямую — даже боги ограничены в своих действиях, и порой еще больше, чем люди, — но подсказку дам. Ищи того, кто все видит и слышит, но кого почти никто не замечает, и он укажет тебе путь. Все. Теперь иди.
Все? Пойди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого... И это называется подсказкой? Да она только еще больше все запутала. Ладно, сами справимся.
Я досадливо качнула головой, потянулась к Тамсин, чтобы ее поднять, и снова услышала голос Ираты:
— Нет, не трогай ее, жрица пока останется здесь. Тебя проводит страж. Герцога задержат в храме, но это ненадолго, а тебе нужно вернуться раньше него. Так что, поторопись.
Я опередила Вэйдена минут на десять, не больше. Незамеченной пробежала по пустым коридорам гостиницы, юркнула в свой номер и начала торопливо переодеваться. Когда герцог осторожно, чтобы не шуметь, вошел в спальню, я уже лежала в кровати, по уши закутавшись в одеяло. Размеренно дышала и изо всех сил притворялась, что сплю.