Алистер не боялся разоблачения. В зале не было посторонних, и жрицы, в любом случае, не посмеют выдать его — он позаботился об этом еще во время своего первого визита. Он не опасался, что его тайна станет известна, но вся эта ситуация, знак, напоминавший, что он связан брачными узами с женщиной, которую ни разу не видел, раздражали. Да что там раздражали — приводили в ярость. И он отчеканил, надменно и твердо, еще не успев приблизиться:
— Я требую развода.
Думал, Ирата рассердится, откажет, даже толком не выслушав. Был готов к ее гневу. А богиня совершенно неожиданно… согласилась.
— Хочешь отвергнуть мой дар? Слепой глупец… Что ж, я дам тебе такую возможность. Приди в мой храм вместе с женой, в ее присутствии повтори просьбу о разводе, и я немедленно освобожу тебя ото всех брачных обязательств. Даже ауру очищу, убрав следы своей печати, так что никто, включая твою новую избранницу не догадается о том, что ты был женат, — в негромком, мелодичном голосе Ираты мелькнули насмешливые нотки. — Взамен ты кое-что для меня сделаешь. И прежде всего, постараешься как можно быстрее выполнить задание, из-за которого сюда приехал. Да-да, я тоже в этом заинтересована. Ну что, принимаешь эти условия?
— Моя… жена, — Алистер запнулся на последнем слове. Меньше всего хотелось называть так незнакомую девицу. — Как ее найти? Мне так и не удалось до сих пор это сделать.
— Последуешь зову сердца, поверишь в любовь — найдешь. Нет — даже рядом стоять будешь, не узнаешь. Мимо пройдешь — не заметишь.
Богиня развернулась к алтарю, простерла над ним руки, и над мраморным постаментом заплясало сиреневое пламя, словно подтверждая сказанное.
— Выбор за тобой, герцог. А теперь иди. Я… устала.
Больше ему ничего сказать не позволили. Огонь, который Ирата подняла над алтарем, взметнулся вверх, растекаясь по воздуху тонким, но очень крепким силовым щитом, и в считанные секунды буквально выдавил герцога за пределы зала.
— Удачи, избранный… Она тебе понадобится, — шепнул, сиреневый вихрь, огибая Вэйдена, чтобы вернуться назад, к той, что породила его. Вкрадчиво так шепнул, лукаво. Дохнул напоследок ароматом цветущих яблонь — и двери захлопнулись, отсекая герцога от утомленной небожительницы.
Богиня недвусмысленно давала понять, что аудиенция закончена.
Что ж, приняла — уже хорошо. Даже лично явиться изволила, воплотившись в одну из жриц. Солнцеликий, например, никогда не снисходил до общения с простыми смертными, передавая свою волю исключительно через верховного «святейшего». Да и Гинну давно на Сеоте никто не видел, хотя раньше она, как и Ирата, любила посещать собственные храмы и общаться с прихожанами, вселяясь в служительниц.
Ночная Стакка бурлила, искрилась и переливалась смехом, огнями фейерверков, отблесками магических иллюзий. Дышала праздником и весельем. Улицы были полны народу — не протолкнуться, но вся эта шумная, ликующая толпа благоразумно обтекала герцога, держась от него на некотором расстоянии. Словно чувствовала исходящую от мужчины опасность. А он, не обращая ни на кого внимания, быстро шел вперед, снова и снова прокручивая в голове недавний разговор.
Приди в мой храм вместе с женой, в ее присутствии повтори просьбу о разводе, и я немедленно освобожу тебя ото всех брачных обязательств…
Что ж, он сделает все, что нужно. Так или иначе, но добьется, чтобы навязанная ему жена согласилась на развод. И сомнительная поддержка Гилгика Алистеру не понадобится — справится сам, без старого интригана. Уговорит, исполнит любую просьбу девушки, заплатит отступные, обеспечив ее будущее на годы вперед, даст приданое и поможет выгодно выйти замуж, если она хочет именно этого. В общем, у него найдется немало действенных аргументов, чтобы все уладить, убедить жену, что им необходимо расстаться. И как можно скорее.
Только вот где искать внезапно появившуюся и так же стремительно исчезнувшую из его жизни супругу, пока не ясно.
Последуешь зову сердца — найдешь…
Алистер вскинул голову и резко выдохнул, заставив парочку, что проходила мимо, испуганно отшатнуться, прижавшись к ограде ближайшего дома.
Боги Сеота никогда и ничего не говорили напрямую. Их советы, указания, пожелания были туманны, полны намеков, недомолвок и иносказаний. Как хочешь, так и понимай, или иди к жрецу за толкованием. Но сейчас… кажется, он догадался, что имела в виду Ирата.
Яна…
Его невозможная Колючка.
Видеть ее каждый день, общаться, спорить и смеяться, слушать ее рассуждения, просто находиться рядом… В последнее время это стало для Алистера необходимостью, насущной потребностью.
Велением сердца.
Выходит, его так называемая жена как-то связана с Раянной? Или с гильдией Лоттера? Очередная заказчица, дело которой поручат интуиту? А, может, пути женщин просто пересекутся в один прекрасный момент, например, во время поисков Алемины? Вполне вероятно.
В любом случае, герцог будет неподалеку. Намерен быть.
Он больше не отпустит от себя Яну и не отдаст другому. Эта девушка должна принадлежать именно ему, Алистеру Вэйдену. И пусть пока он не может открыто добиваться ее и заявить о своих намерениях, но никто не мешает заботиться о Раянне, оберегать и баловать. Опекать, исподволь приучая к себе.
Да, так он и собирался поступить — не торопить события, ухаживать осторожно, терпеливо и ненавязчиво, но все его благие намерения исчезли в один миг. Растаяли, как утренний туман, когда он, повинуясь внезапному, совершенно необъяснимому порыву, предложил Раянне вместе пройти испытание поющих камней.
Впервые в жизни Вэйден подчинился не логике, а чувствам. Не колеблясь. Не раздумывая. Ощущая, что так и только так будет правильно — идти к алтарю рука об руку и слушать мелодию, что крепла с каждым новым шагом, переплетаясь со стуком их сердец.
И когда там, на острове, девушка, счастливая, раскрасневшаяся, сама приникла к нему, он не выдержал. Да и кто на его месте устоял бы? Алистер лишь коснулся губами ее губ, но этого хватило, чтобы он потерял голову, забыл обо всем, как мальчишка. Если бы не толпившиеся на берегу зрители, их громкие возгласы и нескромные пожелания, неизвестно, чем бы все закончилось.
В гостиницу герцог возвращался с твердым намерением сделать все, чтобы подобное больше не повторялось. По крайней мере, до тех пор, пока он не освободится от всех своих обязательств: не отменит договоренности с Гефроем и не разведется с женой. А пока нужно сосредоточится на деле, на поисках Алемины. Отвлечься и не вспоминать каждое мгновение о Яне, представляя, как она лежит в этой самой постели, обнаженная, а он укрывает ее… Нет, не одеялом — собой…
Гхирх побери!
И уж точно не стоит ложиться с Колючкой в одно время — лучше дождаться пока она заснет. Так будет намного проще удержаться от соблазна.
А пока она еще не спит и, замерев на своей половине кровати, поглядывает на него сквозь полуопущенные ресницы, можно заняться срочными бумагами и написать Тимиру о своем решении по поводу Олланы.
***
Когда я проснулась, за окнами вовсю светило яркое летнее солнце, а Алистера в кровати не было. Может, он совсем не ложился?
Повернула голову... Нет, подушка смята, значит, все-таки спал. Лег позже меня, встал раньше... Ему так мало нужно для отдыха? Или просто меня избегает?
Беглый осмотр номера показал, что Вэйден не только встал, но уже успел привести себя в порядок и теперь, бодрый, энергичный, сидел у стола в гостиной и что-то быстро писал.
— Доброе утро…
— Рад тебя видеть, Яна. Выспалась?
Герцог вскинул голову и, едва заметно улыбнувшись, пояснил в ответ на мой заинтересованный взгляд:
— Одгеру… Есть у меня несколько вопросов к стаккскому коллеге по поводу ночного визита его подчиненного.
— А с Дорком ты разговаривал? Узнал, что ему понадобилось в нашей спальне? Так срочно и внезапно, что он не стал дожидаться утра.
— Даже не спрашивал. Бесполезно, все равно правды не добьешься — соврет, сошлется на служебную тайну или попытается еще как-то выкрутиться. Это нужно обсуждать с Лорсом, он послал агента, ему и отвечать. Дорку я сказал, что в его услугах больше не нуждаюсь. Пусть идет, докладывает начальству. Между нами всякое бывало, но сейчас Одгер просто зарвался. Перешел все границы. Собственно, об этом я его и предупредил в письме. Посмотрим, как он отреагирует.
Вэйден отодвинул в сторону стопку бумаги, откинулся на спинку кресла, усмехнулся.
— А зачем приходил Дорк, догадаться несложно. Планировал, пользуясь моим отсутствием, обновить подслушивающие артефакты. Без хозяев в номер зайти невозможно, если нет специального разрешения, сама знаешь. А вот когда они на месте, попытаться можно — в этом случае стандартные гостиничные заклинания пропускают слуг. Ничего взламывать не надо. Вот Дорк и явился.
— Но я же была в спальне, как он собирался проделать все незаметно?
— Сонные чары, — помрачнев, коротко обронил мужчина. — Активируются почти мгновенно. Если бы не мой охранный контур, ты бы ничего не успела почувствовать… Одгеру, в любом случае, придется все это объяснить. Слишком далеко он зашел в своем стремлении меня обыграть.
Герцог замолчал, что-то обдумывая — судя по мрачному виду, не очень приятное, — и резко поменял тему.
— Гьины ждут нас к открытию. Я приказал подать завтрак через полчаса. Успеешь собраться?
— Да, — я кивнула и потянулась к звонку, чтобы вызвать служанку.
Ели мы быстро, сосредоточенно, в полной тишине — если не считать нескольких фраз, уточняющих детали будущей операции — и со стороны выглядели, как деловые партнеры перед началом важной работы. Словно и не было вчерашней прогулки, улыбок, легких прикосновений, взглядов, внимательных, жадных… И поцелуя.
Вэйден вел себя так, будто ничего не произошло. Интересно, связано ли это с тем, что сказала ему Ирата? И вообще, о чем они все-таки говорили?
Жаль... не узнать.
А, может, для Алистера то, что случилось, не имеет особого значения? Подумаешь, поцелуй — торопливый, мимолетный, который и поцелуем-то назвать сложно. Сколько в его жизни было таких вот «случайностей» и доверчивых провинциальных девушек? Наверняка, всех даже не вспомнит.