Золотистые волосы развиваются, словно ими играет несуществующий ветерок. Длинные шелковые одежды чуть колышутся. Эффектно, ничего не скажешь. Сила, поступающая от нового святилища, явно пошла ей на пользу.
И мы, наверное, остолбенели бы, как все присутствующие, но… Не в этот раз. Это был наш день, наше венчание, и мы твердо намеревались довести его до конца. Победного.
— Принимаю. С радостью и благодарностью, — отчеканил Алистер, сжав мои пальцы.
— Принимаю, — подхватила я. — Искренне, от всего сердца.
— Да будет так!
Яркая вспышка, удар грома, фиолетовая молния, скрепившая наши руки, и многолучевые звезды, появившиеся на тыльной стороне ладоней. Все, можно выдохнуть. Клятвы даны, услышаны и подтверждены, значит, церемония прошла успешно.
— Боги вернулись в этот мир, — Ирата раскинула руки, снова возвращая себе внимание зрителей. Ну, конечно, как без предвыборной речи-то. — Вернулись, чтобы одаривать преданных. карать отступников и учить неверящих.
Она замолчала и повернулась к мужчинам, стоявшим справа от Алистера. Друзья Вэйдена, участники памятного мальчишника — Ирата особо обговорила, чтобы все они непременно явились на венчание. И, как видно, не случайно. Зная богиню… Чувствую, нас ждет интер-ресная жизнь.
Приятелям Ала, похоже, пришла в голову та же мысль, что и мне. Они дружно побледнели и попятились. А худощавый блондинчик так вообще юркнул за спину высокого, мощного брюнета, прикрывшись им, как щитом от глаз Ираты. Брюнет, правда, попытался сохранить лицо и даже бесстрашно выпятил грудь, но под насмешливым взглядом богини быстро сдулся и тоже отступил.
— Запомните, каждый обретет то, что заслужил, — выдержав многозначительную паузу, провозгласила Ирата. Ласково улыбнулась нам с Алом и исчезла в розово-фиолетовой вспышке.
Несколько мгновений потрясенной тишины, а потом гости ожили, зашевелились, возбужденно зашептались.
— Не устала? — наклонился ко мне Алистер.
— Нет. Даже понравилось. Так уж и быть, если нужно, согласна в третий раз обвенчаться.
— Никакого третьего раза, хватит двух. Пусть теперь они отдуваются, — сурово отрезал муж и кивнул на друзей, еще не успевших опомниться после внезапной встречи с богиней любви. — Надеюсь, им повезет так же, как мне, и каждый в конце концов встретит свое счастье. Даже если путь к нему окажется непростым и начнется с глупой шутки.
Через четверть часа мы уже стояли на ступенях храма и принимали поздравления.
Тимир и Цинтия. Герберт, Мисти… Нила не решилась подойти в присутствии его величества, но издали помахала рукой. Иван с невестой. Брыг с Гхарешем. Соратники по гильдии. Послы соседних держав. Придворные… Знакомые и те, кого я в первый раз видела. Даже Оллана с отцом обронили несколько скупых, положенных по этикету пожеланий.
Эх… Жаль, Ники нет рядом в такой день. Но ничего, мы все равно встретимся, рано или поздно. Обязательно.
— Милочка… То есть ваша светлость… Вернее, ваши светлости, — к нам, грудью раздвигая толпу, прорвалась баронесса Калас. — Мы так рады.
— Р-раф, — подтвердила Фло.
Но, как выяснилось, хозяйка имела в виду вовсе не ее.
— Виконт Круадж, сослуживец покойного супруга, — представила Аделла своего спутника — подтянутого седовласого мужчину, судя по выправке, явно бывшего военного — и неожиданно зарделась.
— Герцогиня, — от стайки взволнованно переговаривающихся фрейлин отделилась уже знакомая мне брюнетка. Килея Итайз, если не ошибаюсь. — А что это за букет у вас в руках? Я таких цветов никогда не видела.
Девушка выжидательно уставилась на меня.
Ну, что ей ответить? Что это традиционный букет невесты в моем мире, и Алистер решил, что на нашем венчании у меня непременно будет такой же? Ну, не совсем такой, разумеется. Апельсиновое дерево на Сеоте, к сожалению, не растет, но Вэйден отыскал максимально похожие цветы, а его иллюзионисты немного «подправили» их магией. А еще муж торжественно пообещал к годовщине нашей свадьбы подарить мне настоящий флердоранж. И отговорки, что это букет исключительно для новобрачной, его совершенно не впечатлили. Подарит, и точка.
Нет, я не могла об этом сказать. Поэтому таинственно улыбнулась и принялась вдохновенно сочинять:
— Это любимые цветы Ираты.
— Как амирис?
— Почти. Только амирис символизирует любовь. А флердоранж — скорую свадьбу. Древний… очень древний обычай. Невеста берет цветы с собой на венчание, а после церемонии, встает спиной к незамужним девушкам и бросает букет. Та, что его поймала, выйдет замуж следующей… Ну, что, попробуем? Порадуем богиню? — я заговорщически подмигнула фрейлинам.
В группе женщин всех возрастов, немедленно выстроившихся на лестнице, оказалась даже Оллана.
— Брыг, Гхареш, — окликнула я духов, маячивших неподалеку. И, когда они приблизились, прошептала: — Мне нужно, чтобы букет обязательно попал в руки вон той дамы с собачкой. Сделаете?
— А в пасть к собаке можно? — оценивающе прищурился Брыг. — Руки-то у дамы заняты.
— Можно и к ней. Лишь бы ни к кому другому не попал.
— Сделаем, — клыкасто усмехнулся Гхареш. И стоявший рядом Алистер весело расхохотался.
— С тобой точно не соскучишься, жена.
— А то, — подтвердила я.
Поднялась по лестнице, развернулась спиной к гостям, выдохнула, и подбросила букет вверх.
Эпилог 2. Заключительный
Пятнадцать лет спустя
В это утро я проснулась рано — от шумной возни и сдавленного сердитого бормотания, раздававшихся… ну, разумеется, из шкафа. Откуда же еще?
— Пусти.
— Сам пусти. Я первый пойду.
— Почему ты?
— Потому что я всегда первый. Даже родился раньше тебя. На четверть часа. Вот.
— Зато я сильнее… Да убери ты руки… Не мешай.
Шуршание, какое-то звяканье, хлопок… еще один… и дружный крик — если шепотом вообще можно кричать:
— Бры-ыг, мы застряли!
— Гхирхово копыто, — присоединился к первым двум голосам не менее знакомый третий.
— Тише, маму разбудишь.
— Ха… Вы и без меня прекрасно справились. Так орали. Думаете, Янка не услышала?
Голоса ненадолго смолкли, а затем многострадальный шкаф жалобно заскрипел, зашатался, резко распахнулся, и из него на пол спальни выкатились Джастин и Элмер — наши с Алистером десятилетние близнецы. Родительская гордость и вечная головная боль.
Мальчишки родились видящими, да еще и необычайно сильными иллюзионистами. Вроде бы, куда уж больше? Выяснилось, есть куда.
Все началось с визита бабушки Брыга, пожелавшей взглянуть на новорожденных видящих. Когда почтенная старая леди, которая до сих пор пугала меня своей неиссякаемой любовью к черному цвету, склонилась над колыбелью близнецов и что-то невнятно забормотала, на миг почудилось, будто я попала в старую сказку о фее-крестной… Да-да, о той самой, что щедро подбрасывала младенцам, под видом даров, самые неожиданные сюрпризы.
Интуиция и здесь меня не подвела. Уже через год стало ясно, что Джаст с Элмом умеют создавать теневые тропы — первые и единственные среди жителей Сеота.
Мы не запрещали сыновьям ходить на Изнанку — маги должны развивать свои способности, чтобы не выгореть. Мы не препятствовали их общению со смотрящей и не возражали, когда они стали одеваться во все черное. Но когда дети притащили «с той стороны» черную краску для зубов, Алистер не выдержал и попытался объяснить, что на Сеоте их, мягко говоря, не поймут, сочтут чудаками, а то и вовсе ненормальными, и что наследникам древнего рода Вэйденов следует помнить о своем положении. Особенно это касалось Джастина — все-таки первенец, преемник титула.
В ответ Джаст тут же предложил отдать Элму право первородства в обмен на возможность чернить лицо и зубы. К счастью, младшенький так же быстро и горячо отказался от подобной чести, а мы решили пообщаться на эту тему с бабушкой Брыга. Разговор получился долгим и очень серьезным. Смотрящая пообещала не влиять на вкусы и пристрастия братьев, и вообще не влиять… по возможности, но мы все-таки на время ограничили их общение.
И вот на тебе…
— Значит, ходили на Изнанку? — я быстро накинула халат и встала. — И даже умудрились застрять?
— Это потому, что кое-кто запрещает нам пока создавать широкие теневые тропы, — пожаловался Элм, потер ушибленный при падении бок и покосился себе за спину.
— Нет, просто кое-кто — не будем указывать когтем — всегда норовит пролезть первым и умудряется безнадежно запутаться, — ехидно парировал мой ушастый приятель, появляясь из шкафа. С достоинством появляясь. Не торопясь. — Привет, Янка. Давно не виделись.
— Да уж, давненько. Аж со вчерашнего вечера, — хмыкнула я.
Брыг по-прежнему работал с Гербертом, но частенько бывал в нашем доме и считался наставником близнецов, наравне с Гхарешем.
Мальчишки переглянулись, шмыгнули, дружно изобразили на лицах раскаяние — актерский дар они унаследовали от меня в полной мере — и, покопавшись в карманах, вытащили два изрядно потрепанных букета.
— Это тебе, мам.
Флердоранж…
Ну, кто бы сомневался?
После церемонии во вновь отстроенном лесном святилище моя наспех сочиненная история о таинственных цветах Ираты и необычной свадебной традиции быстро разнеслась по всему Сеоту. А когда Аделла, поймавшая букет новобрачной, буквально через несколько месяцев стала виконтессой Круадж, флердоранж обрел поистине феноменальную популярность.
За скромные белые цветы предлагали любые деньги, да вот беда, в этом мире апельсиновых деревьев просто не существовало. Зато — как вскоре выяснилось — они росли на Изнанке. Духи мгновенно поняли, какую выгоду это им сулит, наложили запрет на экспорт и быстро наладили свой отнюдь не маленький бизнес, став фактически монополистами.
Ирата только смеялась и махала рукой. Брыг с Гхарешем радостно потирали лапы, подсчитывая растущие доходы. Алистер злился — его магам-природникам, несмотря на все усилия, так и не удалось пока вырастить полноценное апельсиновое дерево. А мои сыновья оказались единственными людьми, которым было позволено приносить цветы с Изнанки. Они не злоупотребляли этим правом, но на годовщину церемонии неизменно дарили мне по букету.