— Ни к чему не прикасайся! — строго произнес Болдуин.
Отдернув руку, Кэл закрыл глаза и какое-то время вдыхал воздух. У Джессики мелькнула мысль, чувствует ли он запах крови, запах, который все еще висел в воздухе подобно тонкой дымке, когда она была здесь в прошлый раз.
— Вы не включили в документы, которые мне дали, протоколы вскрытий, — наконец сказал Кэл. — Муж пытался сопротивляться? У него были порезы на руках?
— Да.
Эдди кивнул.
— Сначала он перерезал горло ему, а затем разбудил ее, чтобы она видела, как он умирает.
То же самое предположил и патологоанатом.
— Это нам уже известно, — сказала Ярдли. — До сих пор ты не сказал нам ничего нового.
— А как насчет вот этого: он чем-то заткнул ей рот, чтобы она не разбудила ребенка?
— Мы не обнаружили никаких странгуляционных борозд, — возразил Ортис.
— И не должны были, если он воспользовался чем-то мягким. Например, женским нижним бельем.
Болдуин и Ортис переглянулись, и Ярдли поняла, что они не проверяли нижнее белье Обри на наличие биологических следов.
Кэл посмотрел Болдуину в лицо.
— Вы его не поймаете. У него слишком большой опыт. Вероятно, он бывший полицейский или даже фэбээровец, которого уволили за проблемы с психикой.
То же самое приходило в голову и Ярдли, но она никому об этом не сказала. Ей стало неуютно оттого, что они с Кэлом мыслят одинаково. Будучи женаты, они частенько произносили хором одни и те же фразы, и сейчас это воспоминание вызвало у нее дрожь.
— Ты был бы доволен, да? — сказал Болдуин. — Натравить нас друг на друга и помирать от хохота, глядя на это…
— Проверьте нижнее белье, а также шелковые шарфы, колготки и все прочее. И также осмотрите игровой комплекс. Дайте мне знать, если что-нибудь найдете.
Болдуин подал знак охраннику. Тот вместе с Ортисом вывел Кэла, и Ярдли с Кейсоном остались в спальне одни.
Болдуин смотрел на пятна на кровати, ставшие темно-бурыми.
— Нижнее белье вы не проверяли, так? — спросила Джессика.
— Криминалисты прошлись по шкафам, но ДНК мы не искали. Не было никаких оснований предполагать, что ей заткнули рот. Но даже если это и так, убийцы, как правило, приносят все с собой. В этом Кэл ошибается. Если преступник заткнул ей чем-то рот, у него хватило ума забрать эту вещь. — Выдвинув ящик комода, Болдуин посмотрел на трусики и лифчики Обри Олсен. — Джесс, думаю, он знает, кто это сделал. В журнале посещений ничего подозрительного, в почте тоже ничего… но, по-моему, он знает. Я это чувствую. Подражатель не стал бы просто копировать его преступления; ему захотелось бы связаться с Эдди и получить его одобрение. А для Эдди это приключение. Выбраться из тюрьмы, увидеть это… повидаться с тобой… Не знаю, как долго он собирается играть с нами, прежде чем назовет имя.
— Если он действительно знает, то ничего не скажет. Предварительно не получив что-то взамен.
— Что ему нужно?
— Он не хочет, чтобы его казнили.
Задвинув ящик, Болдуин презрительно фыркнул, оборачиваясь к ней.
— Это не в наших силах.
— Кэл это знает. Но он надеется на то, что убийства будут продолжаться. В настоящий момент ни один судья или политик не приостановит исполнение приговора, но еще пара убийств — и это окажет давление на нужных людей, от которых будут требовать поймать убийцу любой ценой. Эдди надеется: большие шишки сочтут, что сохранить ему жизнь за помощь в расследовании будет меньшим из двух зол.
Глава 22
Ярдли сидела у себя в кабинете, составляя запрос по другому делу, когда пришло сообщение от Болдуина. «Отправил на анализ все белье Обри Олсен. На черных трусиках обнаружены ее слюна и кровь Райана Олсена. Результаты предварительные, вероятность ошибки двадцать процентов, но я думаю, что Эдди был прав».
Откинувшись на спинку кресла, Джессика задумалась над тем, как ответить на это. Главный вопрос заключался в следующем: почему преступник просто не забрал трусики с собой? Большинству сексуальных маньяков, независимо от того, имел ли в действительности место половой акт, требуется какой-нибудь сувенир, чтобы потом заново переживать свои ощущения, и трусики, кажется, идеально подходили для этой цели. Что заставило Ярдли задуматься, действительно ли речь идет о сексуальном маньяке.
«Я тебе перезвоню», — отправила она Болдуину.
Выйдя из здания суда, пересекла улицу и зашла в маленькое кафе, где заказала омлет и хлеб с отрубями, чтобы компенсировать так и не съеденный завтрак.
Достав телефон, она набрала номер, по которому уже давно не звонила.
— Доктор Сарт слушает, — ответил мужской голос.
— Дэниел, это Джессика Ярдли из федеральной прокуратуры.
— Джессика, как у вас дела? Рад вас слышать!
— И я вас также. Надеюсь, я не помешала?
— Вовсе нет. У меня сейчас как раз перерыв между лекциями. Как у вас дела?
Хотя у Сарта был особый интерес к сексуальным отклонениям, в особенности связанным с насилием, он ни разу не спрашивал Ярдли о Кэле и браке с ним, за что она была очень признательна.
— У меня всё в порядке. Воспитываю пятнадцатилетнюю дочь, так что сами можете догадаться.
— Я сам вырастил троих. Уверяю вас, как только дети уезжают от родителей и понимают, как трудно жить самостоятельно, они начинают нас больше ценить.
— Ну, посмотрим. Тэра гораздо способнее меня. Возможно, она без особых усилий добьется успеха и снисходительно взглянет на то, как мне все время приходилось так усердно вкалывать. Впрочем, я звоню вам… полагаю, вам известно, что я занимаюсь этим делом вместе с агентом Болдуином?
— Да, известно.
— Кейсон убежден в том, что Эдди Кэлу известно, кто подражатель. Я проверила журнал посещений за все четырнадцать лет. Его посещали только психологи и журналисты, а письма он получал по большей части от неуравновешенных особ, ищущих в нем родственную душу.
— Что абсолютно характерно для серийных убийц такого типа, в особенности привлекательных внешне, вроде Кэла или Теда Банди[11].
— Не сомневаюсь в этом. Но мне нужны какие-либо мысли насчет того, почему Кэл заявил, что поможет только в том случае, если к следствию подключусь я. Мне нужно понять, чего он от меня хочет и действительно ли ему известна личность подражателя.
— Что подсказывает вам интуиция?
Официантка принесла заказ. Опустив телефон, Ярдли поблагодарила ее.
— Интуиция говорит, что Кэл хочет сделать мне больно и на самом деле ему ничего не известно.
— Джессика, вы точно хотите говорить на эту тему?
— Знаю, вам любопытно. Вы специально ни о чем меня не расспрашивали, и я вам за это крайне признательна. Но мне кажется, я дошла до той точки, когда мне больше не обойтись без помощи. У меня такое чувство… даже не знаю. Эдди ставит меня в тупик. Думаю, это самое подходящее слово. Я не знаю, что ему нужно, и опасаюсь, что он хочет лишь сделать больно мне и моей дочери.
— Определенно такая мотивация возможна. Как явствует из его прошлого, Кэл проявлял сексуально-садистские наклонности еще в подростковом возрасте. Однако я затрудняюсь сказать, относится ли это к вам.
— То есть?
— Демонстрировал ли Кэл в браке стремление к психологическому подавлению? Физическую или сексуальную жестокость?
— Нет.
— Ни разу?
— Ни разу. Я даже не помню, чтобы он хоть раз повысил на меня голос. Вот почему его арест явился для меня таким потрясением.
— Ну, если хотите знать мое мнение, я считаю, что Кэл стремится получить какую-то выгоду, поскольку его казнь не за горами. Вероятно, ему ничего не известно об этих преступлениях, но он рассчитывает заключить с вами сделку до того, как вы это поймете.
— Однако Кэл высказал несколько дельных соображений. Он сказал, что женщинам затыкали рот, чтобы они не разбудили детей. Кейсон распорядился провести анализ, и криминалисты обнаружили трусики Обри Олсен со следами ее слюны и крови ее мужа. Как вы думаете, почему подражатель не захватил трусики с собой? По-моему, это был бы замечательный сувенир.
— Возможно, он забрал что-то другое. Некоторые насильники, особенно когда находятся в доме жертвы ночью и не опасаются того, что их обнаружат, снимают нападение на видео.
У Ярдли по спине пробежала холодная дрожь. Мысль о том, что в расследовании этого дела ей придется смотреть подобные видео, вызвала у нее тошноту.
— И тем не менее предположим, что Эдди действительно располагает какой-то информацией, которая поможет нам задержать преступника, — сказала она. — Какой подход вы использовали бы, чтобы вытянуть из него эту информацию?
— Тут существует один-единственный путь. Эдди Кэла должны казнить. Он предпочтет умереть, но не выдать информацию задаром, поэтому вы можете отмахнуться от него, посчитав, что он говорит неправду, или…
— Или?
— Или дать ему то, что он хочет.
— А что он хочет?
— Вас.
Глава 23
Ярдли показала знаком охраннику, что можно вводить Кэла. Опустившись на металлический стул, она распрямила плечи. Проникающий в единственное окно солнечный свет вырисовывал на стеклянной перегородке отпечатки ладоней, оставленные другими посетителями. Среди которых были и дети.
Весь день Джессика думала о том, что ей сказал доктор Сарт. Отдаться Эдди Кэлу, чтобы получить от него то, что им нужно… Весьма вероятно, ему вообще ничего не известно. Для того чтобы он знал личность подражателя, необходимо, чтобы они каким-либо образом общались между собой, а из личного дела Кэла следовало, что он встречался только с психологами и журналистами. И тем не менее этот аспект следовало изучить внимательнее. Если на следующей неделе будет убита еще одна супружеская чета, Ярдли до конца своих дней будет терзаться вопросом, что произошло бы, если б она согласилась подыграть Эдди Кэлу.
Однако ей не давал покоя один неприятный вопрос: что имел в виду доктор Сарт, предложив ей «отдаться» своему бывшему мужу?