Она встала, собираясь уходить.
— Если б ты съездила домой к Динам, — вдруг сказал Кэл, — как ты думаешь, он написал бы тебе?
— Что ты имеешь в виду?
— То, что я сказал. Если бы все случилось в обратном порядке и ты побывала бы дома у Динов, а не у Олсенов, написал бы он тебе письмо? Если ответ «нет», значит, есть в Олсенах нечто такое, что его тревожит. И он не хочет, чтобы ты это нашла.
Ярдли долго молча смотрела на него.
— Если ты передумаешь и согласишься помочь мне спасти нашу дочь, я попрошу директора тюрьмы, чтобы тебе дали телефон по первому требованию, и ты сможешь позвонить мне на мой номер. На мой личный номер, Эдди. Я тебе доверяю. Вот насколько это для меня важно.
— Муж ожидает исполнения смертного приговора, а дочь в могиле… — Кэл склонил голову набок. — Это выставит тебя перед генеральным прокурором не в лучшем виде, как ты думаешь?
Едва заметно скривившиеся губы явились единственным выражением чувств, которое позволила себе Ярдли.
— Помоги мне найти Тэру, — сказала она, — а я посмотрю насчет пересмотра приговора. Твоя жизнь в обмен на ее.
Глава 34
Несмотря на поздний час, Ярдли направилась прямиком к дому Олсенов. Позвонив в полицию Сент-Джорджа, она переговорила с лейтенантом, и тот ответил, что ключи отдали риелторам, но те как раз сегодня собирались показывать дом клиентам, так что они могут быть там.
Остановившись перед домом, Ярдли долго сидела в машине, глядя на него. Наконец она подошла к входной двери. Дверь оказалась заперта, однако окна оставались открыты — в попытке изгнать из дома запах смерти, хотя вряд ли риелторы думали об этом.
Калитка во внутренний двор также была не заперта, как и дверь черного входа, поэтому Ярдли без труда пробралась на кухню.
Внутри царила прохлада и стоял аромат лимона. На кухонном столе лежала пачка рекламных проспектов с описанием дома и контактной информацией риелторской фирмы. Обстановка изменилась по сравнению с той, какую видела Джессика, — и в коридоре, и в гостиной висели фотографии какой-то другой семьи. Это уже был не дом Олсенов, от них здесь ничего не осталось.
Обходя дом, Ярдли задержалась перед комнатой Айзека. Открыв дверь, она, как и повсюду, увидела внутри совершенно другую мебель. На ночном столике лежала книжка «Где кончается тротуар»[14]. Для придания большей жизненности в нее даже наугад была вставлена закладка.
Сев на кровать, Ярдли огляделась вокруг. Запах исчез — запах Айзека, который она ощутила, впервые заглянув в комнату. Теперь вместо него был запах мастики для мебели и ароматизатора воздуха. Этот запах показался ей приторной вонью похоронного бюро.
Весь дом превратился в обман. Во временную ширму, скрывающую жуткую картину.
Дверь в родительскую спальню была распахнута настежь, как и окно. Несмотря на то что занавески, коврик перед кроватью и двери шкафа были заменены, кровать осталась. Та же самая деревянная кровать, на которой лежали Олсены в ночь своей смерти. Судя по всему, она была дорогая; чтобы вынести, ее нужно было разобрать, поэтому родственники решили оставить ее здесь. А может быть, они не захотели ее брать, а риелтору было все равно.
В шкафу лежала одежда, но это были не вещи Олсенов. В ящиках комода было пусто. Зеркало было новым. Ярдли смогла найти только одно свидетельство того, что здесь произошло: на одной из лопастей вентилятора под потолком темнело бурое пятно размером с десятицентовую монету. У нее мелькнула мысль: отмоют его когда-нибудь или же оно навсегда останется здесь, подобно шраму.
Опустившись на кровать, Джессика прикоснулась к подушке, лежащей там, где умерла Обри Олсен. У нее по спине пробежали мурашки: подушка показалась ей теплой.
Шумно вздохнув, Ярдли встала, напоследок еще раз оглядываясь вокруг. Даже если Кэл прав и подражатель оставил здесь что-то, теперь этого больше не было.
Уходя, она взялась за ручки двустворчатой двери, собираясь закрыть ее, и обнаружила, что створки закрываются с разным усилием. В прошлый раз Джессика не обратила на это внимания.
Одна створка, а именно правая, ходила чуть туже. Снова распахнув двери, Ярдли изучила петли. Верхняя петля правой створки выглядела более новой по сравнению со средней и нижней. Ее заменили. На краске вокруг остались царапины, словно петлю менял человек, никогда раньше этим не занимавшийся, получалось у него плохо, он потерял терпение и в спешке стал неаккуратным.
Ярдли склонилась к косяку: каждая петля держалась на трех шурупах. Верхний шуруп в верхней петле отличался от двух остальных. Те блестели серебром, а верхний был матовым. Потрогав их, Джессика обнаружила, что они и на ощупь разные. Впрочем, возможно, Райан Олсен просто не нашел подходящего шурупа и воспользовался первым, что подвернулся под руку.
Ярдли сделала на телефон несколько фотографий петли и шурупов. Нужно будет показать их Болдуину и выяснить, обратили ли на петлю внимание криминалисты, и если обратили, обнаружили ли что-либо необычное.
Бросив напоследок взгляд на кровать, она закрыла дверь.
Глава 35
— Билл снова заходил сегодня вечером, — зевнув, сказала Розалин Майлз, поворачиваясь на бок. — Он считает, что брал у нас лестницу, но я сказала, что это его лестница. С памятью у него все хуже и хуже.
— Я вот думаю, может быть, нужно куда-нибудь обратиться? — пробормотал лежащий рядом с ней Джей, не отрываясь от дешевого детектива. — На прошлой неделе охранная компания, теперь вот это… Этак скоро ему потребуется сиделка.
К тому времени как Джей перевернул страницу, Розалин уже посапывала носом. Он завидовал ее способности засыпать так быстро. Самого Джея сразила депрессия, после того как в прошлом году инфаркт забрал его мать. Первое время у него не было сил подняться с кровати, зато теперь все чаще и чаще его терзала бессонница. Сегодня это привело к тому, что он еще не спал, когда Эйбу, его младшему, приснился кошмар. Джей полчаса просидел у кровати сына, держа его за руку, второй рукой «плавая» по социальным сетям в телефоне.
Джей почувствовал, как у него смыкаются веки. Выключив свет, он положил книгу на столик — и через несколько минут уже крепко спал.
Джей почувствовал, как кто-то тормошит его. По всему телу разлилась волна адреналина. Страх всегда был первым чувством, которое он испытывал, когда его будили. Джей увидел рядом лицо Розалин, и это его успокоило.
— В чем дело? — простонал он.
— Я услышала какой-то звук.
— Какой?
— Не знаю. На кухне.
— Наверное, Дуг решил попить.
— Ты не посмотришь?
— Роз, всё в порядке. У нас стоит сигнализация.
— Звук был громкий… Пожалуйста!
Вздохнув, Джей откинул одеяло и сбросил ноги на пол. Потерев глаза, он зевнул, встал и вышел в коридор.
На кухне царила полная тишина. Она была расположена далеко от комнат детей, поэтому свет они не увидят. Джей щелкнул выключателем. Кажется, всё на месте. На полу у телевизора валялись игрушки.
— Черт бы тебя побрал, Эйб, — пробормотал Джей, собирая игрушки.
Коробка с игрушками стояла в игровой комнате на первом этаже, и Джей, спустившись туда, зажег свет. Бросив игрушки в коробку, он собрался было подняться наверх, но тут заметил, что дверь в туалет закрыта. На первом этаже спали двое из его пятерых сыновей, и Розалин всегда оставляла туалет с открытой дверью и включенным ночником, чтобы никто не споткнулся и не напи́сал мимо унитаза.
Джей рассудил, что в туалете кто-то есть. Он тихонько постучал, но никто не ответил. Внутри никого не оказалось. На полу также валялись игрушки. Покачав головой, Джей наклонился, собирая их. Когда он распрямлялся, мелькнувший сверху вниз нож обжег огненной болью его плечо до самого локтя.
Кровь брызнула на стену. Из-за занавески душа выскочила фигура. Черный чулок на голове скрывал лицо, неизвестный был в черных брюках и черной рубашке. Джей вскрикнул, снова увидев сверкнувшее лезвие. Он отшатнулся назад, и нож, не попав ему в лицо, вонзился в ключицу.
Ужас, боль и адреналин были подобны удару молнии. Джей Майлз дал отпор нападавшему.
Набросившись на неизвестного, он обхватил его за пояс. Они налетели на край поддона душа, нападавший ударился о стену спиной, а Джей придавил его всем своим весом. Джей был крупнее своего противника, но тот оказался сильнее.
Нападавший отпихнул Джея, и они оказались на полу. Неизвестный опять взмахнул ножом, едва не полоснув Джея по горлу. Лезвие рассекло ему грудь, оставив струйку теплой крови, стекающую под рубашку.
Джей понял, что умрет, если не отберет у нападавшего нож.
Он попытался ухватить его за рукоятку, но пальцы у него были скользкими от крови. Тут у неизвестного имелось преимущество: он надел латексные перчатки. Рука Джея соскользнула на лезвие. Острая сталь вспорола ему плоть. Он взвыл от боли, не прекращая попыток вырвать нож.
На лестнице показалась Розалин. Она закричала.
— Включай сигнализацию! — крикнул Джей, чувствуя, как лезвие выскальзывает из его пальцев.
Подбежав к окну, Розалин распахнула его. В прихожей раздался писк сигнализации, предупреждающий о том, что нужно ввести код. Из комнат внизу выбежали дети. Схватив их, Розалин устремилась вверх по лестнице.
Джей надавил на нож всей своей тяжестью, направляя его на нападавшего. Лезвие врезалось глубоко ему в пальцы, до самых костей. Крича от боли, Джей продолжал давить до тех пор, пока острие ножа не оказалось у самого горла неизвестного.
Через двадцать секунд наконец сработала сигнализация, и по всему дому разнесся оглушительный вой. Такой громкий, что должны были проснуться соседи.
Отпустив нож, нападавший обрушил кулак на лицо Джея. Он успел нанести три молниеносных удара, прежде чем его противник успел опомниться. У Джея перед глазами все поплыло. Один удар сломал ему челюсть.
Выдернув нож у него из руки, неизвестный выскочил из ванной и бросился к лестнице.