— Их все до одной сожгла твоя мать.
— Вздор! Ты обожаешь тайны. Ни за что на свете ты не допустил бы, чтобы какому-то человеку, пусть даже твоей жене, было известно, где спрятаны все твои работы. Особенно если ты знал, что рано или поздно тебя схватят. Я хочу получить эти картины, и ты мне их отдашь.
Непривычное тепло тронуло щеки Кэла, и он решил, что это гордость. То чувство, которое испытывает родитель, видя, как его ребенок отбил бейсбольный мяч или решил сложную задачу.
— Что еще? — Он улыбнулся.
Ярдли расхаживала по коридору корпуса для приговоренных к смерти больше двух часов. Ногти у нее уже были обгрызены подчистую, от сделанного несколько недель назад маникюра не осталось и следа. Дежуривший у двери охранник что-то смотрел в своем телефоне и время от времени смеялся вслух, и Ярдли очень хотелось крикнуть ему, чтобы он заткнулся.
Наконец раздался стук в стальную дверь. Убрав телефон, охранник открыл ее. Там стояла Тэра. Джессика всмотрелась в лицо дочери, ожидая увидеть его красным и опухшим от слез, но ничего этого не было. Тэра выглядела совершенно спокойной. Казалось, она только что закончила скучный разговор.
— Я готова ехать, — сказала девочка.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросила Ярдли, кладя руку дочери на плечо.
Тэра подождала, когда они сядут в машину.
— Уэсли убил еще одного человека, — сказала она, отвернувшись к окну.
— Что?
— Он убил еще одну девушку, о которой вы даже не знаете. Эдди сказал, она была его первой жертвой. Девушка, которой он был одержим. — Тэра посмотрела на свою мать. — Как он был одержим тобой.
Ярдли показалось, ее сердце пропустило удар.
— Кто она?
— Эдди сказал, ее звали Джордан Руссо. Это случилось девятнадцать лет назад. Уэсли лгал насчет того, будто родился в Теннесси и жил на Восточном побережье. Он уроженец Калифорнии. И зовут его не Уэсли Пол. Настоящего его имени Эдди не знает, но оно какое-то другое.
Какое-то время Джессика молчала.
— Больше он ничего не сказал?
Глава 57
Ближе к обеду Ярдли, Болдуин, Джеффрис и Рой Лью собрались в кабинете последнего. Это было самое большое помещение на этаже, отведенном для федеральной прокуратуры, угловой кабинет с видом на Лас-Вегас-Стрип, проходящий всего в нескольких кварталах. На полу серый ковролин, с трех сторон вместо стен панорамные окна. Джессика стояла спиной к остальным, глядя на огромное колесо обозрения на Стрип. Солнечные лучи падали на стальные спицы колеса, отражаясь бликами.
Мужчины расселись. Ярдли видела их отражение в стекле.
— Его пришлось перевести в больницу, — начал Джеффрис. — Что это за чертовщина, Кейсон?
— А я тут при чем? Я предупреждал, что не нужно вызывать Ортиса в качестве свидетеля.
— Это произошло бы в любом случае, — возразила Ярдли. — Уэсли знал, что все закончится именно так. Он вызвал бы Ортиса сам, если б этого не сделали мы.
Шумно вздохнув, Лью откинулся назад, сплетая пальцы под подбородком.
— Аггби отложила рассмотрение дела на две недели начиная с сегодняшнего дня. И тогда нам придется продолжить с того места, на котором мы остановились. Мистер Пол наверняка попросит, чтобы Ортис снова дал показания. Я хочу, чтобы на этот раз он был в наручниках.
— Рой, — возмутился Болдуин, — это же федеральный агент с…
— Он напал на обвиняемого во время открытого судебного заседания.
— Этот обвиняемый похитил его дочь.
Какое-то время все сидели молча. Эти слова повисли в воздухе подобно отраве, обжигающей легкие при каждом вдохе.
— Вы проиграете дело, — сказала Ярдли, не отрывая взгляда от колеса обозрения.
— Это еще как сказать, — возразил Джеффрис.
— Возможно, она права, — сказал Лью. — Возможно, тебе удастся отклонить ходатайство об отмене ордера на обыск и оставить в силе показания Джессики. Оснований для выдачи ордера было достаточно. А вот с признанием, камерой хранения и всем, что мы там нашли, похоже, дела плохи.
— На самом деле все гораздо хуже, — поправила Ярдли, отворачиваясь от окна. — Принцип «плода отравленного дерева» допускает самое широкое толкование. Его можно применить к любому вещественному доказательству. Уэсли оспорит все, абсолютно все, что вы найдете, заявив, что это было найдено на основании аннулированных улик, обнаруженных в камере хранения. Что-то вам удастся отвоевать, сославшись на «неизбежное обнаружение», но большинство улик вы потеряете. В этом деле он одержит верх, Рой.
— Джессика, не надо паниковать раньше времени, — самоуверенно заявил Джеффрис. — За пятнадцать лет работы в прокуратуре я еще не проиграл ни одного дела.
— Камер наблюдения здесь нет, Тим, так что можно поговорить начистоту. Я знаю, с какой легкостью вы говорите о собственной непобедимости, поскольку брались исключительно за те дела, победа в которых была практически гарантирована. Уэсли умнее вас, и он уже долго к этому готовился. Многие годы. Вы проиграете, а после того как Уэсли выйдет на свободу, мы его больше не увидим. Если только он не решит сначала убить меня.
— Чушь какая-то, — пробормотал Джеффрис, заливаясь краской. — Рой, я выиграю это дело.
— Вам известно, что Уэсли собирался вызвать для дачи свидетельских показаний меня, если б Ортис не набросился на него, закончив заседание раньше времени? — спросила Ярдли.
— Что? Он не предупредил заранее. У него ничего не вышло бы.
— Уэсли представил вам список свидетелей, всего пятьдесят четыре фамилии. Вы его внимательно изучили?
— Я его прочитал, — заерзал Джеффрис, и в голосе его прозвучала неуверенность.
— В таком случае вы должны были увидеть в середине мою фамилию. Она стояла между двумя экспертами, с такими же, как у меня, инициалами — «Дж. Я.», чтобы взгляд скользнул по ним не задерживаясь. Уэсли запрятал меня в списке свидетелей, уверенный, что вы пропустите мою фамилию, и надеясь, что я тоже ее пропущу. И мы окажемся не готовы. — Скрестив руки на груди, Джессика прислонилась к стеклу, нагретому солнечными лучами. — Тим, вам с таким противником не справиться. Уэсли добьется снятия с себя всех обвинений. Но даже если этого не произойдет, присяжные его оправдают.
— Рой, по-моему, хватит, — Джеффрис презрительно фыркнул. — Я все понял.
Смерив его взглядом, Лью посмотрел на Ярдли.
— Что вы предлагаете?
— Как только суд рассмотрит ходатайства Уэсли, он потребует ускоренного предварительного слушания дела. И на этом все закончится.
— Даже если такое произойдет, — сказал Джеффрис, — у нас все равно есть несколько недель, а то и пара месяцев, чтобы накопать новые улики.
— Нет. — Ярдли пристально посмотрела ему в лицо. Самолюбие затуманило рассудок Джеффриса, лишив его способности здраво рассуждать, и это начинало действовать ей на нервы. — Все, что мы найдем впредь, будет запятнано. И вероятность того, что это будет исключено, слишком высока.
— В таком случае что вы предлагаете? — спросил Лью.
Джессика потерла кулаком подбородок.
— Я тут кое-что нашла… Одна молодая женщина пропала в наших краях почти двадцать лет назад. Ее тело было обнаружено через несколько недель в пустыне. У нее был проломлен череп.
— Какое это имеет отношение к Уэсли? — спросил Болдуин.
Ярдли задумалась на мгновение, не зная, как много ей можно раскрыть.
— Он сказал Эдди Кэлу, что это была его первая жертва.
Наступила тишина. Наконец Лью спросил:
— Кто она такая?
— Джордан Руссо. Ей было семнадцать лет. По словам матери, ушла в тренажерный зал, и больше ее никто не видел. Полиция установила, что девушку похитили, но в отсутствие улик подозреваемых не было. Одно время считали, что она просто сбежала из дома, однако двадцать два дня спустя было обнаружено тело.
— Характер преступления совсем не похож на Уэсли, — заметил Лью.
— Это было его первое убийство. Он еще не выработал свой фирменный почерк. По всей видимости, он запаниковал, схватил первое, что подвернулось под руку — в данном случае камень, — и ударил жертву по голове. С очень большой натяжкой это убийство можно назвать неумышленным.
Подавшись вперед, Лью облокотился на стол, уставившись на висящую напротив свою фотографию вместе с каким-то сенатором.
— Так что вы намереваетесь делать?
Глава 58
Дом, чистый и опрятный, находился всего в восьми милях от ее собственного. Небольшое двухэтажное здание на тихой улочке, отодвинувшееся к красным скалам позади. Открывшая входную дверь Изабелла Руссо была в рабочей одежде, темные волосы забраны назад, глаза скрыты толстыми стеклами очков. Ярдли подумала, что без очков она была бы вылитой копией своей дочери.
Собрав лежащие на кофейном столике квитанции, Изабелла Руссо положила их в пластиковый контейнер с крышкой и только после этого села на диван. Джессика устроилась напротив в кресле. Над камином висели большие фотографии в рамках. В середине — портрет поразительно красивой девушки. Джордан на нем было лет четырнадцать-пятнадцать; столько же, сколько сейчас Тэре. Ярдли вспомнила свои мысли и чувства в тот вечер, когда ее дочь сбежала из дома. Наверное, Изабелла Руссо до сих пор испытывала их каждый день.
Остальные фотографии были не столь впечатляющими. Изабелла и крупный мужчина с вьющимися волосами с двумя маленькими детьми. Еще несколько фотографий тех же детей, однако между ними неизменно висели фотографии Джордан.
Мужчина с фотографии вошел в гостиную из кухни и поздоровался.
— Здравствуйте, — ответила Ярдли.
Повернувшись к Изабелле, мужчина сказал, что вернется через пару часов, поцеловал ее в щеку и ушел.
— Это не отец Джордан, — сказала Изабелла, предвидя вопрос. — Ее отец от нас ушел. Разумеется, к моей лучшей подруге. Именно так все и происходит. Обязательно к лучшей подруге… — Погрузившись в воспоминания, она печально улыбнулась и добавила: — Джордан как-то сказала, что именно поэтому дружит только с мальчиками.