— В таком случае, на мой взгляд, объяснение Джессики является наиболее правдоподобным. Жертва пыталась отползти или лежала на спине, она ударила ногой, он схватил ее и укусил за первое, что подвернулось. На промежуточной клиновидной кости мягких тканей практически нет, так что, если ступня не была закрыта обувью, кусал он, по сути дела, голую кость. Вот почему остались такие четкие следы.
— Почему это не заметили раньше? — спросила Ярдли.
Мэтт шумно выдохнул.
— Ну, на теле жертве оставались мягкие ткани, а с учетом разложения, долгого нахождения в пустыне и всего остального пропустить такие маленькие отметины было проще простого. К тому же вы ведь сами знаете, что человек, моясь в ду́ше, ступнями почти не занимается, но при этом тратит уйму времени, оттирая грудь и живот, хотя больше всего бактерий на теле именно на ступнях. То же самое и со вскрытиями. Систематическая ошибка. Даже самые внимательные из нас, лишь мельком взглянув на ступни, сосредотачивают внимание на остальном теле. В тот раз вскрытие проводил начинающий патологоанатом, и… честное слово, думаю, он просто это пропустил. Наверное, разглядеть следы было очень трудно, а много времени он ступням не уделил. Приношу вам за него свои извинения, я непременно упомяну об этом в своем отчете.
— Такое бывает, — сказал Болдуин. — Главное, что мы нашли это сейчас.
Кивнув, Мэтт окинул взглядом скелет.
— Зовите судебного одонтолога[20] и определяйте, ваш ли это тип. Если вам что-либо от меня понадобится, дайте знать. А мне пора бежать. Рад был снова увидеться с вами.
Он закрыл труп брезентом.
— Ну, что ты думаешь? — сказал Болдуин, когда они вышли в коридор. — Мы зовем одонтолога, чтобы тот снял слепок с его зубов?
Покачав головой, Ярдли скрестила руки на груди и прислонилась к стене.
— Нет. Уэсли подаст ходатайство аннулировать ордер на снятие слепка челюстей.
— И пусть подает, но он ведь обязательно проиграет, правильно?
— Может быть, проиграет, а может быть, и нет. Не стоит рисковать. У меня есть предложение получше. Когда мы разбирали вещи из его ячейки в камере хранения, я видела стоматологические капы Уэсли. Расширенная коллегия собирается завтра утром, так что ты должен немедленно связаться с одонтологом и выяснить, сможет ли он сделать слепок по капам. — Она задержала на нем взгляд. — Ты спишь лучше?
— Ну, лучше. А что?
— Ты стал лучше выглядеть. Сейчас ты… не знаю, уже не такой подавленный.
— Обо мне не беспокойся, у меня все отлично. Просто сосредоточься на том, чтобы добиться осуждения этого засранца.
Глава 64
Для большинства прокуроров первый день судебного процесса в психологическом плане оказывается крайне сложным. Ярдли обыкновенно старалась держать свои чувства в узде, убеждая себя в том, что в зале суда она не более чем механическое устройство, выполняющее определенные функции, но и только. Однако сегодня, в первый день суда над Уэсли Полом, ей пришлось утром принять бета-блокатор, поскольку ее била дрожь.
— Есть какие-либо предварительные вопросы, которые вы хотите обсудить до введения присяжных? — спросила судья Аггби.
— Нет, Ваша честь, — сказал Тим Джеффрис.
— Никаких, Ваша честь, спасибо, — сказал Уэсли.
— В таком случае пусть введут присяжных.
Ярдли наблюдала за тем, как присяжные занимают свои места. Уэсли встретил их теплой улыбкой. В руке он держал карандаш. Уэсли сознательно выбрал спортивную куртку с заплатами на локтях. Сейчас он достал из кармана очки и надел их. В целом у него был вид безобидного школьного учителя. В ходе обсуждения кандидатур присяжных Уэсли своими замечаниями несколько раз вызвал у них смех, чем настолько вывел из себя Джеффриса, что тот, побагровев, выругался себе под нос.
После краткого вступления судья произнесла:
— Начнем с предварительных выступлений. Мистер Джеффрис, предоставляю вам слово.
— Благодарю вас, Ваша честь.
Поправив галстук, прокурор взял свои заметки и прошел к кафедре, придвинутой ближе к скамье присяжных. Откашлявшись, он начал зачитывать обстоятельства дела таким тоном, словно это были нудные указания по приготовлению с упаковки кукурузных хлопьев. На присяжных Джеффрис не смотрел. На взгляд Ярдли, единственным его эффективным ходом явилось то, что он достал увеличенный портрет Джордан Руссо, указал на Уэсли и сказал:
— Красота и потенциал этой молодой девушки были безжалостно растоптаны сидящим перед вами человеком. Дамы и господа, Уэсли Пол был близко знаком с Джордан Руссо; в ходе осмотра его личных вещей были обнаружены перстень, принадлежавший мисс Руссо, и прядь ее волос. Опытные криминалисты ФБР, изучив ДНК из этой пряди, обнаружили полное ее совпадение с ДНК из волос с расчески Джордан Руссо, предоставленной ее матерью, показания которой вы также услышите в ходе этого процесса.
«Объяснить перстень еще как-то можно, — накануне сказал Джеффрис Ярдли. — Но вот как объяснить присяжным то, что у него хранилась прядь ее волос?» После чего добавил, что в деле не должно быть никаких сложностей.
«Не знаю, но если кто-то и сможет это сделать, то именно Уэсли», — ответила та.
— Дамы и господа, — продолжал Джеффрис, — дело это очень простое. Начать и кончить. Мистер Пол убил Джордан Руссо. Проломил ей голову камнем. Укусил ее за ногу с такой силой, что на кости остались следы. Он…
— Возражаю, Ваша честь, — вмешался Уэсли.
Все с удивлением посмотрели на него. Как правило, в ходе предварительного выступления противная сторона не перебивает оппонента, поскольку тот, когда наступит его очередь, может ответить тем же.
Посмотрев на Уэсли, Джеффрис перевел взгляд на судью.
— Ваши основания? — спросила Аггби.
— Пока что неясно, Ваша честь, будут ли эти улики приобщены к делу. Насколько я понимаю, совпадение отпечатка зубов еще не подтверждено.
— Будет подтверждено в самое ближайшее время, Ваша честь, и я намереваюсь представить эту улику.
«Черт бы тебя побрал, Тим!»
Ярдли специально просила Джеффриса не упоминать про следы зубов в ходе предварительного выступления, на тот случай, если совпадение не будет доказано.
— Ваша честь, — сложив руки на груди, сказал Уэсли, — у меня есть определенные соображения относительно этой улики, и я, скорее всего, буду возражать против приобщения ее к делу. Поскольку мистер Джеффрис не в силах предвидеть, каковы будут мои возражения, он не может с полной уверенностью утверждать, что улика будет представлена.
Джеффрис начал спорить. Ярдли знала, что прокурор ни в коем случае не должен оспаривать обоснованность возражений во время предварительного выступления: это лишь приведет к потере поступательного импульса и концентрации, а если в конечном счете возражения будут приняты, у присяжных тотчас же сложится впечатление, что он не владеет ситуацией.
— Я приму вашу улику, — наконец сказала судья Аггби.
— Благодарю вас, Ваша честь, — сказал Джеффрис.
Одернув пиджак, он повернулся к присяжным, заметно выведенный из себя, и продолжил свое выступление, изложив обстоятельства дела.
— Я уверен, что юридическое крючкотворство этого человека вас не обманет, — закончил свою речь Джеффрис. — Признайте его виновным в умышленном убийстве, и пусть он впредь больше никого не убьет!
Уэсли молча дождался, когда прокурор вернется на свое место. После чего встал, подошел к присяжным и, остановившись перед ними, тепло улыбнулся, заложив руки за спину.
— Дамы и господа, давайте вернемся к тому страшному февральскому дню почти двадцатилетней давности, когда трагически оборвалась жизнь этой очаровательной юной девушки. В то утро Джордан Руссо проснулась, позавтракала, после чего двадцать минут разговаривала по телефону со своей подругой Энн — девушки обменялись планами на этот день. Затем решила заглянуть в тренажерный зал, в котором работала, и выполнить быструю разминку.
Она надела шорты и футболку, натянула кроссовки и, поцеловав на прощание мать, вышла из дома. После этого больше ее живой никто не видел. Полиция, ФБР и обвинение не знают, что произошло с мисс Руссо с того момента, как она закрыла за собой дверь, до того, как двадцать два дня спустя было обнаружено ее тело. Действительно ли она направилась в тренажерный зал? Встретилась ли с кем-либо? Может быть, заглянула куда-нибудь, чтобы купить воду или спортивное питание? Подсела к кому-то в машину или пошла пешком по пустынному переулку? На нее напали прямо на улице, кто-то это увидел, но никуда не сообщил? Она умерла в тот же день или позже? — Сделав шаг вправо, Уэсли опустил взгляд себе под ноги, затем снова посмотрел на присяжных. — Обвинение не может ответить на все эти вопросы. Как не может и ответить на вопрос, какое отношение имею к мисс Руссо я — а я могу вам сказать: никакого. У меня нет никаких сомнений в том, что мать мисс Руссо, Изабелла Руссо, поднимется на эту кафедру и скажет правду: она видела кого-то в том ресторане, в котором работала официанткой ее дочь. Сам я в течение многих лет действительно неоднократно бывал в этом ресторане. Что пагубно сказалось на моей талии, поскольку там самые вкусные во всем штате шоколадные пирожные.
Несколько сдавленных смешков.
— Вот только все дело в том, что я не был знаком с Джордан Руссо. Я понятия не имел о том, что ее убили, до того самого момента, как меня обвинили в ее убийстве. И, если честно, это потрясло меня до глубины души. «Как такое могло случиться?» — подумал я. Я знал, что иногда невиновных обвиняют в преступлениях, которые они не совершали, но относился к этому как к чему-то отвлеченному, как к вопросу, заданному на экзамене. Лично столкнуться с подобным беззаконием — дамы и господа, уверяю вас, это самое страшное, что только может произойти в жизни. У меня такое ощущение, будто весь мир обрушился на мою голову, и мне страшно. Страшно с того самого первого дня, когда мне предъявили обвинения. Я даже не знаю, что думать. Неужели я кого-то обидел, и этот человек обратился в полицию с какими-то лживыми домыслами про меня? Или же я стал жертвой случайной ошибки?