Стремительно выбравшись с пассажирского сиденья, я пересела на облучок рядом с белым как мел извозчиком и негромко, с хорошо читающейся угрозой спросила:
– Еще что-нибудь знаешь?
– Нет-нет, что вы, – зачастил тот. – Я ж это так, госпожа маг… Слухи все…
– На допрос вызывали?
– Всевышний с вами! – испугался и без того перепуганный извозчик. – С какой стати? Нет-нет, работаю себе потихоньку, ни в какие дела темные не лезу и лезть не собираюсь…
– Может, все-таки подумаешь? – Видя, что он о чем-то недоговаривает, я сунула ему в карман несколько монет. – Может быть, слышал от своего дальнего родственника что-нибудь интересное? Или в последнее время он вел себя как-нибудь странно?
Извозчик сглотнул, отер выступившую испарину и, немного помолчав, севшим голосом ответил:
– Да, было дело… В последнюю нашу встречу говорил, что вот-вот разбогатеет. Мужик к нему какой-то приходил, маг вроде сильный. Обещал озолотить, только за что именно, Миханька мне не рассказал.
Картина вырисовывалась преинтересная. Если верить сказанному – а не верить оснований нет, – то, выходит, кучер, управлявший экипажем, в котором перевозили Кристора, был причастен к заговору? Если так, то это происшествие больше становится похоже на спланированный побег, чем на убийство.
Вот тебе, Фелиция, и закон случайностей: по совершенно случайному стечению обстоятельств узнала новую информацию. Важную или нет, пока неясно, но, во всяком случае, Олдеру о ней рассказать стоит.
– Только вы не говорите никому, что я вам рассказал, – словно прочитав мои мысли, спохватился извозчик. – Мне проблемы не нужны!
К этому моменту экипаж как раз подъехал к лесу. Я спрыгнула на землю и, не став ничего обещать, побрела по проселочной, пролегающей меж высокими деревьями дороге.
Глава 29
Все-таки забавная штука – жизнь. Все идет, все меняется, сменяют друг друга поколения людей, строятся и разрушаются города, а природа остается прежней – величественной и умиротворенной. Вот и этот многовековой лес совсем не изменился за то время, пока я здесь не была, оставшись в точности таким, каким я его помнила.
Глубоко вдыхая чистый хвойный воздух, я неспешно шла вперед, изредка пиная попадающиеся по пути шишки. Неподалеку журчал ручей, где-то в ветвях щебетали птицы, и даже в этих звуках существовало свое особое спокойствие, способное залечить душевные раны.
Душевных ран как таковых у меня не было, но вот для пополнения душевных сил сюда прийти определенно стоило. Постепенно события минувшего дня отпускали, и я напитывалась тем самым, царящим в лесу умиротворением.
Хотя вообще-то спокойно в лесу было не всегда. Помню, как-то раз, еще подростком, прибежала сюда после крупной ссоры с отцом и случайно наткнулась на банду вооруженных головорезов. Ох и бой тогда вышел! Я же когда злая, вообще себя в руках не держу. Бедные разбойники… Чтобы заработать помилование, им пришлось покаянно идти к стражам и сознаваться во всех прегрешениях.
А еще в этом лесу у меня имелся дом. Точнее, древняя как мир заброшенная хижина, наполовину сгнившие бревна которой держались на честном слове. Кажется, я обнаружила ее в тот же день, когда наставила банду разбойников на путь истинный. Сейчас мне было любопытно посмотреть, цела она до сих пор или уже развалилась, и я свернула на смутно знакомую, заросшую бурьяном тропинку.
Шла, погрузившись в свои мысли и почти не смотря по сторонам, наверное, поэтому чье-то присутствие ощутила не сразу. Выработанное за долгие годы практики чутье резко сбросило полудрему, вынудив остановиться и прислушаться. Все так же щебетали птицы, скрипели стволы, шумели кроны, но я могла поклясться, что нечто изменилось. Рядом точно кто-то был, и этот кто-то внимательно за мной наблюдал.
После недавних боев запас магической энергии восстановился еще не до конца, но защитить себя в случае чего я была способна. Только вот встречаться с каким-нибудь гартахом или бандой разбойников совсем не хотелось.
На всякий случай незаметно призвав меч, я прикрыла его плащом и пошла чуть быстрее. Лес здесь был густой, предоставляющий прекрасную возможность держаться в тени. Впрочем, крохотную вероятность того, что от напряжения последних дней у меня развилась паранойя, я тоже не исключала.
Эту вероятность я отмела уже через пару минут, когда буквально всей кожей ощутила чей-то пристальный взгляд. Резко обернувшись, все равно никого не увидела, и тогда, обнажив меч и выставив его перед собой, я громко крикнула:
– Выходи!
Было совершенно ясно, что меня преследует не гартах и не какой-то другой зверь. Это был человек. Один. И, что наиболее вероятно, – маг.
Ответом мне была тишина. Напряжение усилилось, и через несколько мгновений я ощутила, как кто-то приближается ко мне со спины. Я успела обернуться и отразить удар, но нападавший, который, как и я, скрывался под плащом, проявил недюжинную ловкость, вновь оказавшись позади меня. Считаные доли секунды – и острое лезвие прижалось к моему горлу.
Мысли были предельно ясными, я с невероятной скоростью просчитывала свои шансы вывернуться, и, как только решила действовать, меня крепко обняли за талию и притянули к себе.
– Знакомая ситуация, правда? – вкрадчиво прозвучал возле уха знакомый голос. – Ты, я, меч, лес…
Как только лезвие меча перестало касаться моей шеи, я круто развернулась, сдернула с нападавшего капюшон и с переполняющим меня возмущением спросила:
– Какого черта?!
– Это я хочу знать, какого черта, – обманчиво спокойным тоном произнес Олдер. – Какого черта ты делаешь одна в лесу, в то время как не способна толком пользоваться магией?
– Способна! – возразила я. – И вообще, это только мое дело!
– Ошибаешься. – Олдер прищурился, продолжая буравить меня тяжелым взглядом. – Ты, моя прелесть, сбегая из гильдии, в то время как главный преступник не пойман, ведешь себя как… неосмотрительно.
Определение «дура» осталось неозвученным, но прекрасно читалось между строк.
– Так я же блондинка, – не обидевшись, усмехнулась я. – Хоть и боевая, но все-таки блондинка, и неосмотрительность мне положена по статусу.
Идя сюда, я прекрасно отдавала себе отчет в своих действиях и, гартах все сожри, не собиралась ни во что встревать! Просто хотела побыть в тишине и покое, собраться с мыслями, причем сделать это в одиночестве, которого меня сейчас так бесцеремонно лишили! В общем, я не обижалась, но была зла. Опять. А ведь только-только душевное равновесие обрела!
Больше не обращая на Олдера внимания, я отвернулась и продолжила путь. Один наглый маг, неожиданно решивший податься в мои телохранители, что-то процедил сквозь зубы и молчаливой тенью двинулся следом.
Сквозь высокие кроны просачивался набравший силу рассвет, окутывающий лес легким утренним сиянием. Высокая трава была влажной от выступившей росы, воздух дарил приятную прохладу, и все вокруг было приятным… кроме тащившейся за мной «тени», присутствие которой с душевным спокойствием было несовместимо. Но, по крайней мере, он не пытался обсудить четвертьфинал, не затрагивал тему игр, да и вообще хранил молчание – вот за это спасибо.
Злость из-за нарушенного одиночества прошла быстро, и в конце концов я признала, что Олдер прав. Полуфиналисту разгуливать в одиночестве, да еще и на фоне происходящих событий, не слишком разумно.
– Может, хотя бы скажешь, куда идешь? – в какой-то момент вновь заговорил Олдер.
Я раздвинула перед собой густые еловые лапки и проговорила:
– Уже пришла.
Перед нами предстала залитая робким утренним светом поляна, в центре которой, окруженная несколькими дикими яблонями, стояла старенькая покосившаяся хижина. Она была похожа на привет из прошлого – такая простая, неказистая, вызывающая неясный душевный трепет.
Видеть ее сейчас было немного странно. Рядом с гордой столицей, магокамерами, сложными магическими спецэффектами и новейшими разработками она казалась пришедшей из какого-то другого мира. Как будто Риа-Гара создала и эту хижину, и поляну, и вообще весь лес.
– Что, боевая блондиночка, это твоя загородная резиденция? – насмешливо бросил Олдер, встав рядом со мной.
Только я вознамерилась съязвить в попытке защитить свое детское убежище, как заметила, что во взгляде Олдера отражается теплота. Нет, не просто теплота. Нечто гораздо, гораздо большее – и теплота, и горечь, и какая-то необъяснимая затуманенная грусть, совершенно не вяжущаяся с его ироничным тоном. Это странное выражение исчезло из его глаз очень быстро, и понять, что оно могло значить, я не успела.
В доме пахло деревом, сладкими яблоками и немного сыростью. Внутри тоже ничего не изменилось, даже показалось, что с моего последнего визита сюда никто не заходил. Пожалуй, так оно и было. В последний раз я приходила сюда около года назад… Да, кажется, где-то так.
Не считая крошечной прихожей, в хижине имелась всего одна комната, в которой умещались и простая полуразвалившаяся печь, и покосившийся стол, и несколько соломенных, сваленных в угол тюфяков. Я медленно прошла вперед, и половицы под ногами ворчливо скрипнули, точно жалуясь на вторжение незваных гостей.
Почему-то в этой хижине меня охватывали примерно те же чувства, что и в закрытой библиотеке гильдии. Сквозь старый, наполовину истлевший тюль в комнату проникали лучи света, ложащиеся на пол кружевными очертаниями.
Обернувшись к Олдеру, я снова заметила этот устремленный в пространство взгляд. Теперь в нем почти не было тепла, зато присутствовала глубокая задумчивость, словно мысленно он пребывал где-то далеко.
– Ты бывал здесь раньше? – прямо спросила я.
Олдер вздрогнул, будто сбрасывая оцепенение, задумчивость из его взгляда исчезла, и он небрежно подтвердил:
– Случалось пару раз.
– Когда? – уточнила я, чувствуя, что за этим кроется что-то важное.
– Решила устроить мне допрос? – прищурившись, усмехнулся Олдер. – Лучше расскажи, моя прелесть, как тебе стало известно об этом доме и почему ты сюда пришла.