К слову, о трезвости. Ей на этом вечере места не было! После того как я все-таки пообщалась с журналистами (так уж и быть, после нашего с Олдером публичного поцелуя и их адекватных комментариев «чертяками» звать перестану), мы переместились в гильдию, где традиционно были накрыты огромные столы. Ёдик успел перепробовать половину блюд, так что многие пирожные, фрукты и даже мясо оказались надкусанными, но когда это нас останавливало?
В общем, весь вечер маги подтверждали свой гордый титул гуляк и дебоширов. И, надо признать, находиться в центре внимания все же иногда бывает приятно. Чертовски приятно! Когда ты знаешь, что действительно это заслужил. Что добился всеобщего одобрения и уважения не смазливым личиком и выдающимися формами, а упорством и настоящим трудом! И гордость такая сразу берет – просто ух!
Как человек, до отказа накачанный лекарственными эликсирами, к алкоголю я не притрагивалась, и заветная сливовица, доставленная нам в размере десяти громадных бутылей, прошла мимо меня. Но настроение было до того чудесным, что ни в каких дополнительных источниках веселья я не нуждалась. Честное слово, даже на все заботы и тревоги махнула рукой! Ведь я теперь – финалист! Первый финалист четырехсотых магических игр, гартаха мне в друзья!
Прошло около пары часов, прежде чем я заметила, что за столом чего-то, точнее, кого-то не хватает. Место, которое обычно занимал Трэй, сейчас пустовало. Его фанклуб присутствовал почти в полном составе и, напиваясь сливовицей, глотал слезы. Расстроенные девицы периодически зыркали в мою сторону, но все-таки помалкивали. Еще бы им осмелиться мне праздник испортить!
Внезапно на душе стало как-то… не то чтобы неспокойно, но капельку тревожно. Поерзав на стуле, покусав губу и недолго поколебавшись, я поднялась, сказала, что скоро вернусь, и тихо проскользнула к выходу. Поймав взгляд Олдера, отрицательно покачала головой, как бы говоря: не нужно за мной идти.
Не обращая внимания на магокамеру и следующую за мной охрану, я вышла во двор и, точно зная, где его сейчас найду, пошла в сторону стадиона. Предварительно накинула плащ, чтобы меня никто не узнал, и благодаря ему легко затерялась в толпе. Даже магокамера оставалась незамеченной – все прохожие были слишком возбуждены и заняты обсуждением минувшего полуфинала.
До стадиона было идти всего ничего, так что совсем скоро я оказалась на месте. Дав знак охране держаться на расстоянии, медленно побрела к старой яблоне, чья крона мерно покачивалась и шумела на ночном ветру. Казалось, это было единственное место в столице, которого не касалась суета. Только спокойствие, тишина и… одиночество.
Я оказалась права: Трэй находился здесь. Он стоял, привалившись спиной к могучему стволу, и смотрел куда-то вдаль. На нем тоже был черный плащ, откинутый капюшон которого демонстрировал так и оставшиеся распущенными волосы. А ведь он дотошный перфекционист – прическа всегда идеальна, буквально волосок к волоску…
– Кхм, – приблизившись, негромко прокашлялась я.
Меня проигнорировали.
Но в настоящий момент во мне бурлило слишком много позитива, чтобы обратить внимание на такую мелочь. Поэтому я сделала еще несколько шагов и осведомилась:
– Не помешаю?
– Проваливай.
Вот и пытайся после этого общаться как цивилизованная леди!
– Тетушки Ливии на тебя нет, – усмехнулась я. – Трэй Тенар, где же твои хваленые манеры и умение общаться с женщинами?
На меня посмотрели так, что большинство собеседников на моем месте точно предпочли бы бежать без оглядки. Но я только вздохнула, подошла еще ближе и тоже прислонилась спиной к яблоне, даже сквозь плащ ощущая шершавость старой коры.
– Зачем пришла? – глухо и зло спросил Трэй. – Позлорадствовать? Доказать, что ты – героиня, а я снова пустое место? Так уже доказала, поздравляю.
От таких слов сердце неприятно кольнуло. При всей самовлюбленности и самоуверенности было в Трэе нечто такое, благодаря чему я вставала на его защиту в детстве. То, что подтолкнуло меня прийти к нему и теперь.
– Иногда мне кажется, что вся твоя злость – напускная, – не глядя на него, произнесла я. – Что она – как мои доспехи, надевающиеся для защиты. А защищает она того самого мальчика, который вроде бы вырос, но до сих пор чувствует себя одиноким и любит бродить ночью под дождем.
– Вот только в душу ко мне лезть не надо, – несмотря на раздраженную ироничность тона, его голос дрогнул. – А то испачкаетесь, ваше высочество.
– Ну да, так и есть, – словно не услышав, кивнула я. – Знаешь, Эгри увлекается всякими психологическими штуками. Так вот, он говорит, что агрессия – первый способ скрыть уязвимость. Признай, ты просто до сих пор боишься открыто смотреть на мир и трусливо отсиживаешься в своей темноте, хотя свет – вот он, совсем рядом. И людей ты близко к себе не подпускаешь, и этаким мачо стараешься казаться не потому, что хочешь, а потому что по-другому не умеешь. И боишься.
– Заткнись! – неожиданно оборвал Трэй и, мгновенно оказавшись рядом, с силой вцепился в мои запястья. Вжал их в дерево, навис надо мной, тяжело дыша и гневно сверкая глазами.
Я осталась спокойна. Даже ожидаемого ответного раздражения и злости не ощутила. Кажется, эта самая злость бесследно исчезла сегодня на арене.
– Ты знаешь, что я права.
– Заткнись! – снова прорычал Трэй, сжимая мои запястья почти до хруста костей. И уже тише продолжил: – Заткнись, черт тебя побери…
Мы стояли так несколько долгих мгновений, я незаметно кивнула встревожившимся охранникам, показывая, что все в порядке, а затем теневой маг обессиленно уронил голову мне на плечо.
Теневой маг – один из сильнейших в нашей гильдии. Тот самый, война с которым у меня началась с одной дохлой магрысы и закончилась битвой на арене магических игр…
Глава 33
Наблюдая за тем, как Олдер выходит на арену, я откровенно им любовалась. Уж не знаю, какой стилист работал над его образом, но выглядел маг потрясающе. Хотя о чем это я? Наряди его хоть в лохмотья, хоть в парадные одежды императора – эффект будет один.
В отличие от первого, второй полуфинал начался, когда совсем стемнело. Звезд на небе видно не было из-за сгустившихся темных туч, пророчащих грозу, но невидимый купол на арене был прочным, чтобы выдержать сильнейшие всплески магии, не то что какой-то там дождь.
Невзирая на наступившую темноту, на арене было светло почти как днем. Тысячи маленьких, похожих на светлячков ламп мерцали под самым куполом, вдоль первых рядов трибун горели высокие факелы, соседствующие с передовыми осветительными технологиями в виде заряженных прожекторов.
Я тоже сидела в первом ряду и вспоминала, как не так давно с этого самого места наблюдала за скорым поражением Ногвара Хеллио. Оставалось надеяться, что Протти Фью продержится дольше и полуфинал доставит зрителям настоящее удовольствие. Ну а в том, что Протти все-таки проиграет, я не сомневалась ни секунды. Вот ни малейшей капельки сомнения не было!
В общем и целом ожидания оправдались. Бой вышел феерически эпичным и грандиозно красивым. Протти Фью всегда отличался неординарностью, и в этой битве она проявилась сполна. Своей нестандартной внешностью он чем-то напоминал Чуку – длинные красно-розовые волосы, множество мелких сережек и браслетов, нарочито рваная и небрежная одежда. И магия его была такой же неординарной, даже странной: по арене прыгали совершенно разные куклы, некоторые из которых походили на существ из ночных кошмаров, другие – на нагромождения геометрических фигур, а третьи – даже на людей.
Поединок продлился сорок две минуты, о чем сообщали цифры на табло. Притом мне было очевидно, что Олдер мог бы завершить его раньше, но намеренно сдерживал себя и тянул время. Когда последняя кукла оказалась развеяна, а ее создатель – повержен, публика возликовала. Кажется, в этом полуфинале все были единодушны в своих симпатиях. Разве что подростки-неформалы, развернувшие плакат с фотопортретом Протти, по-настоящему расстроились.
Я тоже радовалась вместе со всеми, хотя и понимала, что теперь финал будет для меня… нет, определение «сложный» здесь неуместно. Просто словами не описать, какие трудности меня ожидают! И все же, несмотря ни на что, я не сдамся. Даже если шанс на выигрыш всего один из ста, не опущу руки и буду бороться до последнего!
Когда бесшумно взорвался привычный победный фейерверк, когда прозвучали триумфальные фанфары и ведущий поднял руку Олдера, случилось кое-что неожиданное. Вместо того чтобы стоять и слушать заслуженные рукоплескания публики, победитель вдруг отошел от ведущего и жестом попросил всех замолчать. Его поняли не сразу, но все же постепенно зрители стихли. Повисло напряжение, приправленное недоумением и любопытством.
И тут Олдер заговорил:
– Я, как полуфиналист юбилейных игр, перед финалом желаю испытать свои силы и вызвать на бой сильного и, несомненно, более опытного мага. Прямо сейчас и прямо здесь!
Трибуны загудели.
– Неужели Драгора? – изумился кто-то, сидящий позади меня.
– О, вот так поворот! – мгновенно сориентировался ведущий. – Четырехсотые игры и впрямь щедры на сюрпризы! Желание полуфиналиста для нас – закон, а когда оно обещает невероятное зрелище – еще и приказ, так ведь?
На сей раз трибуны загудели одобрительно и еще громче прежнего.
– Что ж, в таком случае мы не смеем возражать нашему обожаемому чемпиону! Кто же тот счастливчик, что схлестнется с вами в поединке? Неужели нынешний глава магической гильдии, отец нашей неподражаемой полуфиналистки?
Взгляд Олдера медленно обвел арену и остановился на высоких трибунах, где восседало жюри. Затем спустился чуть ниже, задержался на Драгоре Непобедимом и скользнул влево.
Мое сердце екнуло и пропустило удар. Неужели…
– Райн Аяр, – раздался в воцарившейся тишине голос Олдера, совпавший с раскатом грома. – Его я вызываю на магический поединок.
«Одолел бы и голыми руками», – так и читала я в прищуренных, поблескивающих карих глазах.