«Что? — даже без паузы переспросил Гарданг. — Он… сунул вам Лираэта? А потом что, отнял?»
Судя по всему, наставник повелителя Иристана был вообще не в курсе произошедшего.
«Не отнимал, — прошипела я, — незачем было, я сама ушла!»
«Что?» — вот теперь, судя по всему, мне вообще не поверили.
«Сама ушла!» — разъяренно ответила я.
«Как?..» — В голосе воина послышалась растерянность.
«А что я, по-вашему, должна была делать? — возмутилась я. — У меня тут первая любовь, гормоны бунтуют, я от него глаз отвести не могу, а он мне сует вообще левого воина со словами: „Этот не нравится?“ Да пусть вообще скажет спасибо, что по морде не получил за такое!»
Разозлилась я жутко. Это вообще как называется?! Да как в принципе он посмел подозвать этого Лираэта, да…
«Я потрясен», — голос Гарданга звучал на удивление глухо.
«Вы про „по морде не получил“? Да, тоже потрясена, что сдержалась. Просто очень больно было».
«Нет, я о высокой степени вашего самоконтроля, позволившей безошибочно отделить симпатию от желания, спровоцированного в вашем теле мутацией шейсов».
Теперь потрясена была я. Потрясена настолько, что не нашла слов для того, чтобы хоть как-то прокомментировать сказанное воином. Впрочем, Гарданг сменил тему и поделился со мной явно запретной информацией:
«Исходя из всего произошедшего и после допроса эйтны-хассаш, мы склоняемся к версии, что в деле имеется третья сила».
«Что?» — не поняла я.
«Третья сила. Мы, шейсы и кто-то еще, чьи мотивы на данный момент неизвестны».
Я попыталась забыть о моменте с Эраном, просто все мысли вдруг как-то только о нем стали, и вспомнила тень моего отца. Ту самую — странную, не похожую ни на шейсов, ни на тени воинов. И именно эта тень, которая управляла отцом, и прошипела эйтне-хассаш: «Ты клялась мне!» Значит, она не шейс и не на стороне шейсов…
Без пол-литры не разберешься. Хотя, может, и разобралась бы, но мне восемнадцать, у меня первая любовь, и я просто обязана знать ответ на очень важный вопрос!
«Гарданг, так я не совсем поняла, что там с высокой степенью моего самоконтроля и вообще».
Воин вздохнул и тихо, так что я едва расслышала, произнес:
«Вы единственная, кто увидел в нем его самого, а не воина клана Аэ».
«И что бы это значило?» — Я уже вообще ничего не понимала.
«Лираэт — кровный брат, — пояснил Гарданг. — Женщины никогда не видели разницы».
Я потрясенно уронила руку, отрывая пальцы от шеи и прекращая таким образом контакт. У меня был шок. Такой здоровый, как все черные дыры разом! И непонятный настолько же. Настолько непонятный, что я опять приставила два пальца к шее и позвала:
«Гарданг?»
«Занят», — ответил мне повелитель Иристана.
«А ты, значит, свободен?» — И кто бы мне объяснил, почему я опять злюсь.
«Ненадолго», — напряженно ответил Эран.
«Слушай, а вот я не поняла, Лираэт тебе кровный брат, так? Это по отцу или по матери? Хотя о чем это я, на вашем шовинистическом и патриархальном Иристане побочные дети могут только у мужиков быть! Так вот, я не поняла, он брат, да?»
Некоторое замешательство ощутилось, затем последовало:
«Да, старший. Почему тебя это интересует?»
«Насколько старший?» — потребовала я ответа.
«На двенадцать лет», — ответил Эран.
Я умолкла. Ненадолго, правда, потому что тут же решила прояснить момент:
«А почему ты тогда правишь, а не он?»
«Я сильнее, — глухой раздраженный ответ. — К чему был вопрос?»
Убрала пальцы и вообще решила больше не разговаривать. В конце концов, нужная информация по Эрану и у мамы есть, так что…
«Киран!» — разъяренный голос повелителя Иристана.
Я отвлеченно посмотрела вдаль на горизонт, потом на здание внизу, к которому мы, видимо, и летели, и, тронув воина за плечо, попросила:
— Спускаемся.
Но не успели мы долететь до крыши, как меня позвал Гарданг.
«Повелительница?»
Приставив пальцы к шее, поинтересовалась:
«Вы уже освободились?»
«Так как вы уже довели повелителя, то да, освободился», — не слишком ласково ответили мне.
«Чем я его довела? — удивилась я. — Просто спросила про Лираэта».
И как-то сразу вспомнились слова братика насчет повелителя Иристана: «Не поверишь, у мужика даже ни одной жены нет. Женщины в его дворце есть, традиции предписывают заботиться о вдовах, и отношения с некоторыми из них присутствуют, но поговаривают, лед — и тот теплее главы клана Аэ. Правящий клан во многом особые — но этот, вероятно, слишком много времени провел в клане Таргар. Да, он воин, сильнейший из тар-энов, и доказал свое право сильнейшего всем, кто бросал вызов, но не иметь жен, детей — это ненормально».
Я и спросила напрямую:
«Гарданг, почему у Эрана нет ни жен, ни детей?»
Ответ оказался странным и повторял слова Аравана:
«Повелитель воспитывался в клане Таргар».
«Мм-м?»
Тяжелый вздох и с хорошо скрываемым глухим раздражением:
«Воины клана Таргар берут в жены одну женщину, особенную, ту, что заставляет сильнее биться сердце».
«Э… — протянула я и ляпнула совершенно излишнее: — А вы, наверное, очень малочисленные…»
В ответ тишина.
«Простите, — покаянно попросила я. — Просто вырвалось».
«Нас мало», — сухо ответил Гарданг.
И отключился. Не знаю, как я это почувствовала, но точно ощутила, что отключился.
Я тоже убрала пальцы от шеи, потому как мы прикрышились. В смысле посадочная площадка обнаружилась на крыше. И едва летающая платформа опустилась, воин повернулся, расстегнул ремни безопасности, освобождая меня, и с этого момента я начала вести себя как и всегда.
— Маааам! — вопль на весь дворец.
— Кира, я внизу, — раздалось откуда-то собственно снизу.
И я, вскочив с места, разбежалась и сиганула вниз, ловко уйдя от попытки одного из конвоиров схватить меня, и на землю спрыгнула до того, как остальные рванули на перехват.
А потом уже никто никуда не рвался, потому что я увидела маму. И как-то разом забыла обо всем на свете, включая Иристан, загадочную третью силу и даже мои мысли по поводу Эрана. Нет, сам Эран не забылся, что странно, а вот все остальное напрочь.
— Мам… — севшим голосом прошептала я.
Она была в черном летном комбинезоне, с собранными на макушке в хвост волосами, и эта прическа словно подчеркивала появившуюся на висках седину. А еще я отчетливо разглядела темные круги под глазами цвета весенней яркой травы, и морщинку, залегшую меж бровей, и скорбные складочки возле губ, которых раньше не было, и бледность, и то, что мамуля заметно похудела, и царапину на скуле. И я стояла и просто разглядывала ее во все глаза, а мамуля тоже рассматривала меня, словно веря и не веря в то, что видит, словно вообще увидела впервые, словно…
— Пантеренок, ты так… выросла, — вдруг прошептала мамочка.
И это разом сняло весь ступор от встречи.
— Мам, мне восемнадцать, в моем возрасте уже не растут, — рассмеялась я и потопала к ней.
Сначала потопала, а в итоге обняла с разбегу, крепко-крепко, как в детстве, и почувствовала себя дома. Вот просто дома, и все. Единственное, что как-то выбивало из настроения, — сама мама. Она была, во-первых, растерянная, а во-вторых, кто-то много выпил. Действительно много.
— Кирюш, — простонала мамочка, обнимая меня наконец-то, — Кирюшенька…
И тут один из воинов Аэ произнес:
— Тень!
И почти одновременно с этим раздалось:
«У нее шок после случившегося с эйтной МакЭдл».
— Левый! — Я, отпустив мамочку, обернулась и улыбнулась тени Нрого.
Тени, которая осталась висеть метрах в шести от нас, потому что один из воинов недвусмысленно направил на нее оружие. Второй, глядя на прибор, произнес:
— Не шейс, что-то другое.
«К-к-кира, — заметно струхнул левый, — они меня видят?»
— Риторический вопрос, левый, — невольно улыбнулась я.
А дальше все случилось как-то неосознанно — я приставила два пальца к шее и произнесла мысленно:
«Кханар, тень не представляет угрозы».
И только после этого я осознала, что мне никто воина не представлял и я вообще, по идее, не знаю его имени. Но тот, кто наставил оружие на левого, кивнул, затем приставил два пальца к шее, и я услышала:
«Вас понял, повелительница».
И он убрал оружие, а после вернулся на исходную позицию.
И вот тогда раздалось потрясенное:
— Киран?!
Виновато глянула на мамулю, мимолетно отметив отвисшую челюсть левого. А мама, разом сбросившая с себя и оцепенение, и растерянность, прошипела:
— Это что сейчас было, доча?!
— Мм-м… — Я вдруг поняла, что когда она там, на корабле ругалась, оно мне как-то спокойнее было, а сейчас стало стремно. — Мам, понимаешь…
Ничего придумать я не успела, потому что услышала:
«Ты мне нужна», — от Эрана.
Виновато улыбнувшись маме, приставила два пальца к шее и ответила:
«Ну?»
«Глаза закрой, — приказал повелитель Иристана и, едва я подчинилась, спросил: — Сколько переходов?»
Ошеломительное ощущение присутствия в мрачной конусообразной пещере накрыло с головой. Что потрясло — рост Эрана, с его ростом все виделось как-то поменьше, а я сейчас смотрела его глазами. И отчетливо видела темное помещение, без переходов. Но затем… это было что-то внутреннее, что-то мое… И изображение мигнуло, а после я поняла, что стены пещеры вовсе не каменные, нет, тут повсюду были черные зеркала, в которых отражались то горы, то море, то лес, то развалины дворца папандра, то какая-то громадная, заслоняющая небо гора, то сад в доме Эрана, причем с этой позиции я четко разглядела, что отражался в нем вид как раз с того камня, в который меня затянуло тогда… Зеркала, зеркала, зеркала… Подвижные, словно не стекло, а мираж, парящий над перегретой солнцем дорогой…
«Сотни, Эран», — тихо ответила я.
«Приборы не отслеживают, — пояснил он. — Засекли благодаря сбоям навигационной системы».
«Что будешь делать?»
«Думаю над этим, — ответил повелитель Иристана. — Куда они ведут?»