Мама смешная.
Я не лучше!
— Тетя Киа! — Трехлетний Дарран соскочил с колена сидящего на террасе второго этажа Ара и рванул ко мне.
Подхватила мелкого на бегу, подбросила, поймала и тут же поставила на пол, так как требовалось ловить второго — Илрану трех с половиной, но он как-то поспокойнее братика и бегает медленнее.
— И тебя поймали, ап! — подбросила и его.
В результате радостный визг одного пацана и обиженное «Исе хосю» от Даррана.
— Тетя Кия, — коверкая мое имя на манер малышей, произнес Араван, — садитесь к столу и прекращайте мне сыновей баловать.
— Кирюш, они мальчики, — напомнила мама, присаживаясь за стол.
Ну и что, что мальчики. Я потискала Илрана, покружила еще чуть-чуть Даррана и только потом пошла к столу, и то исключительно из-за того, что Араван уже явно сердился. Да-да, за прошедшие два часа я успела познакомиться с племянниками, влюбиться в них основательно и понять, что мне двух часов было мало.
— Немного любви им не помешает, — присаживаясь на стул, сказала я.
— Киран, какая любовь?! Они мальчики, будущие воины, им любовь не полагается в принципе. — Ар явно был мной недоволен. А затем, повысив голос: — Женщины, где мой завтрак?
Мы с мамой только весело переглянулись. У Аравана, как оказалось, уже четыре жены и шестеро сыновей, с девочками ему не повезло. К женам относится нейтрально, так как был вынужден жениться в достаточно юном возрасте, чтобы род не прервался. А вот детей не просто любит — боготворит и обожает. Но скрыть пытается, причем не то чтобы от нас — даже от самого себя.
— Ар, не вредничай. — Мама положила ладонь поверх его широкой и сильной руки.
— Не нужно учить меня, как мне жить, — но вздох был явным свидетельством того, что он уже успокоился. — Мне и так тяжело, тетя Киара. Дед был женат на единственной женщине, которая родила ему всего двух детей. В результате к семи годам, когда деда умер, я остался один. Совсем один.
— У тебя было опекунство дяди Роэ, и бабушка также старалась быть рядом, — напомнила мама.
Араван смерил ее усталым взглядом темно-зеленых глаз и повторил:
— Я был один. Без матери и отца, без братьев и сестер. Совсем один. Как глава рода я даже не мог поселиться у дяди Роэ, и мне приходилось спать одному в полупустом доме, слуги не в счет. И все бы ничего — одет, обут, накормлен, но я рос, окруженный любовью, и когда ее не стало, было очень больно. Поэтому повторяю в очередной раз — не нужно баловать моих детей. Пусть привыкают к жизни с малых лет, чтобы потом не пришлось выть от тоски, потеряв любимых и дорогих людей.
Мы в ответ промолчали. Какой не баловать?! Как выяснилось, мы с мамой на детях помешанные, причем в прямом значении этого слова. Обе, откровенно говоря, ждем, пока Араван отвлечется, и валим на женскую половину к племянникам. Они такие потрясающие, особенно Имир, которому всего полгодика. Но все это быстро прекращалось, так как брат тоже не вчера родился и нас в страшном подозревал, а потому и ловил на горячем… гад.
Но малые у Ара потрясные — все зеленоглазые, кроме Каинаса — тот крошка совсем, родился неделю назад и еще голубоглазый, а еще детки все темноволосые и такие классные! И жены тоже очень-очень даже, несмотря на то что серый цвет брюнеткам не особо идет, все равно очень милые девочки. Правда, молчаливые и покорные не в меру и на нас смотрят, как на снег посреди жаркого лета, а то и еще с большим удивлением. И даже сейчас, когда накрывали для нас стол на террасе, нет-нет да и поглядывали с изумлением, поражаясь тому, что есть мы будем с тар-эном.
— Араван, — мама взяла чашку с крепким местным напитком кроваво-красного цвета, — попроси девочек забрать детей.
Просить не пришлось — жены мгновенно закончили с сервировкой стола, подхватили малышей и беззвучно скрылись.
— Нет, это никуда не годится. — Мама тяжело вздохнула.
Араван в черной свободной рубашке, черных брюках и военных ботинках сурово глянул на мамочку и сурово же произнес:
— Не лезьте в мою жизнь, тетя Киара!
Однако, не собираясь сдаваться, ма прищурила глаза и протянула:
— Неужели тебе не хочется видеть своих женщин красивыми, в легких струящихся платьях, а не в этих хламидах, с распущенными волосами, счастливыми и улыбающимися? Араван, я прекрасно понимаю, что они проведут всю свою жизнь здесь, за высокой стеной крепости, воспитывая твоих детей и ублажая тебя по полной программе. Я также отчетливо понимаю, что девочки даже мечтать о чем-либо ином не смеют, в их понимании им еще очень даже повезло, но… Но просто поверь, мой мальчик, ты сам будешь гораздо счастливее, если будешь видеть их улыбки.
Нахмурившись, брат взглянул на меня, я улыбнулась ему и, примиряя их обоих, сказала:
— Ма, Ар просто никогда не покидал пределов Иристана, но я уверена — одна прогулка по Гаэре, и он…
— Привезет себе еще пару жен, — закончила за меня мама. — Кирюсь, еще раз посмотри на братика и скажи честно — твоя реакция, увидь ты его дома.
Она сознательно употребила термин «дома», потому что исподволь, осторожно уже взялась за мое воспитание. Я, хоть и раскусила ее, все равно глянула на Ара, встретила его взгляд и честно призналась:
— Да, нямочка, пол-универа побежали бы за ним следом.
— Тар-эны привлекают женщин, но не настолько, — возразил Араван.
Я вспомнила тех громил из папиного клана МакВаррас — вот те да, те слишком громадные, братик же был стройнее, при том, что рост также запредельный, и кожа у него посветлее, и мускулы поменьше, и выражение лица нормальное вполне, без презрительной брезгливости ко всем окружающим.
— Ты моложе тех воинов МакВаррас, которых я видела, и слабее, так что тебя бы не пугались, как их, и, следовательно, ты гарантированно привлек бы половину нашего универа, — заключила я.
— Кстати, о слабости. — Мамуль, как и я, в тунике и шортах, точнее, это я у нее прикид одолжила, выглядела как девчонка, возраст выдавал лишь внимательный взгляд, да еще и серьезное выражение на лице. — Араван, мы должны прорваться в Каарду.
Брат, который как раз начал есть, подавился, захрипел, закашлялся. Поднявшись, я милостиво постучала его по спине, после села обратно. Несчастный Ар с покрасневшим лицом, покрасневшими же и заслезившимися глазами посмотрел на меня, потом на маму, в итоге просипел:
— Женщины, вы ополоумели!
Не, ну мы не звери, мы дали ему немного времени прийти в себя, чаю выпить и только после этого приступили к разговору.
— Агарн МакВаррас будет мстить, Ар, и так как Кира теперь под защитой правящего клана, а я вне досягаемости для него, мстить он станет тебе.
Воин хотел было что-то сказать, но передумал. Почти швырнул чашку на стол, и та жалобно звякнула от подобного обращения, откинул черные волосы за спину, сел ровнее, затем медленно огляделся. У клана МакЭдл была замечательная крепость — высокая крепостная стена скрывала вполне уютный дом с тенистыми террасами, садом, искусственным ручьем, в котором сейчас купались дети Ара под присмотром двух жен. От нас они находились метрах в ста, но веселый смех малышей доносился и до террасы, и я видела, как медленно мрачнеет лицо брата.
— Прекрати, — тихо приказала мама, — и послушай.
Он повернул голову, направил потемневший от злости взгляд на маму.
— Прекрати, я сказала, — повторила она.
— Прекратить что? — гневно переспросил Ар. — Прекратить объективно оценивать ситуацию?! Хассар… в смысле, бывший хассар будет мстить, тут вы правы. Единственная приемлемая для тар-эна месть — вызов на бой. И я проиграю, в этом нет сомнений. Даже несмотря на возраст, Агарн МакВаррас сильнейший в хассарате Айгора, я видел его в боях — равных нет.
Я встревоженно посмотрела на маму, но ей было не до меня — эти двое сейчас говорили исключительно между собой.
— Ар, — мама улыбнулась, — а ты видел в бою хассара Шаега?
Кивнув, брат подтвердил:
— Нрого сильный воин, равный Агарну.
Мама тоже кивнула и произнесла:
— Ты станешь сильнее.
Воин усмехнулся, наглядно демонстрируя свое отношение к маминым словам.
Но у Киары МакЭдл был козырь, о котором брат не знал.
— Настолько сильным Нрого сделала я.
И усмехаться Араван перестал. Еще один быстрый взгляд на своих купающихся неподалеку сыновей, а после напряженное:
— Я слушаю.
Мне тоже было очень интересно, и мама, улыбнувшись мне, рассказала о том, как почти двадцать лет назад хассар Шаега получил вызов от сильнейшего воина своего клана, и он точно знал, что проиграет. Его брат Сарг, друживший с братом и сестрой МакЭдл, обмолвился друзьям о предстоящем, а мама рассказала своей матери — бабушке Кирате. И тогда бабушка посоветовала попробовать вселить в Нрого вторую тень, что должно было сделать его сильнее. И они решили попытаться. Мама, дядя Киран, младший брат хассара Шаега и сам Нрого пробрались в священную и охраняемую Каарду, остались там на ночь, а ночью мамочка провела ритуал, как научила ее бабушка. Так у Нрого и появился левый, с которым я сегодня оставила Икасика, потому что шерстюсик соскучился по правому, и Акаши, и правый должен был ему сделать какие-то прививки.
— Тот бой Нрого выиграл, — завершила свой рассказ мама.
Араван молча взял чашку, начал ее задумчиво крутить, затем хрипло произнес:
— Несколько лет назад один инопланетник проник в Каарду, — взгляд на меня, с намеком, что речь идет о Демоне, — с тех пор гору охраняет клан Таргар.
Мама тихо выругалась, я же начала вспоминать, где я это название слышала. Вспомнила и воскликнула:
— У них там Гарданг главный?
Мама кивнула. Я сникла. Гарданг — это сила, чего уж тут.
— Допустим, проникнуть мы сможем, — у мамули тоже настроение испортилось, — но вот выйти уже вряд ли — Гарданг наш запах учует и пойдет по следу.
Гарданг, конечно, сила, но не настолько же.
— Ничего не выйдет, — глухо произнес Араван.
Мы с мамулей не были столь категоричны, мы вообще и не такое устраивали, правда, не на Иристане, но опыт имелся внушительный.