м заняла чужое тело. Ему нужна Флорина Эшторн, способная произвести на свет будущего заклинателя времени.
В каком-то фильме сказали: «Любовь не терпит секретов». Сейчас я склонна была с этим согласиться. Если всей душой любишь человека, не скрываешь от него самых важных вещей, не запираешь скелетов в шкафу, не прячешь даже самое сокровенное.
Любовь – это доверие. Это искренность. Без них настоящие отношения невозможны.
«Я расскажу всю правду, – решила я. – Но позже. После приёма. Не буду портить ему настроение перед этим мероприятием. Так будет правильно».
Глава 25
Я всё же ответила Зельдану. Написала ему в сообщении, что никакие угрозы не заставят меня согласиться на его требования. Поддаваться на уловки шантажиста я не желала, а на видео, если так посмотреть, даже не был виден флайтер, на котором летела Исмэй Даррен.
«Ты ещё пожалеешь», – написал в ответ Трой.
После этого наступила тишина. Он мне больше не писал, я ему тоже. От своего решения поговорить с Рикхартом после приёма я не отступилась, хотя мне с каждым днём становилось всё страшнее при мысли о том, насколько всё изменится после этого разговора.
Как и обещал, Янг подключил меня к подготовке. Уже на следующий день после нашего так и не ставшего романтическим ужина супруг показал мне зал, в котором должен состояться приём. Просторный и светлый, он понравился мне гораздо больше, чем тот, что находился в резиденции владыки. Кстати, о владыке. Я поинтересовалась у мужа, будет ли он на приёме.
- Нет, - с некоторым удивлением отозвался Рикхарт. – Владыка ведь не заклинатель. А приём только для заклинателей и их семей.
- Вот и хорошо, - подумала я вслух и тут же осеклась – а ну как собеседник не одобрит то, как я отозвалась о здешнем правителе? Но Янг только улыбнулся. И вдруг погладил меня по волосам, будто желая успокоить и подбодрить.
Во мне всё зазвенело, как натянутая струна. Я замерла, почти не дыша, под этой небрежной лаской. «Ну же, не останавливайся! – готова была умолять я. – Обними меня! Я так соскучилась по твоим прикосновениям, что, кажется, умру на месте, если ты сейчас прекратишь и снова станешь холодным и отстранённым!»
Я не телепат, чтобы передавать мысли на расстоянии, но, видимо, мой взгляд оказался достаточно красноречивым, потому что Рикхарт притянул меня к себе за плечи. Я с готовностью прильнула к его сильному телу, уже не размышляя логически. Безумно хотелось поцеловать его, ощутить тепло его рук на коже, почувствовать, что я не одна. Что он со мной. А вместе мы непременно справимся с любыми испытаниями, которые преподнесёт нам судьба.
Мы стояли посреди залитого солнечным светом зала. Ассиметричный подол моего жёлтого платья одним краем почти касался гладкого пола. Янг развернул меня лицом к себе, и я жадно смотрела на его лицо, неосознанно облизывая губы, точно снова сгорала от той жажды, что в тот вечер в Цветочной резиденции. Но сейчас на эти ощущения не влияли никакие афродизиаки. Это были мои и только мои желания. Я хотела его. Я стремилась к этому мужчине всем телом и всей душой, потому что какой-то иррациональной частью сознания понимала – мы созданы друг для друга, я его, а он мой. Навсегда. И даже если смерть, как говорится в свадебных клятвах, разлучит нас, я всё равно отыщу возможность вернуться к нему.
Рикхарт склонился ко мне, его горячее дыхание коснулось кожи. Я снова провела кончиком языка по пересохшим губам и подалась вперёд. Первой коснулась губами его щеки, а затем и уголка рта. Мне было всё равно, что он подумает. Это мой муж, и я имею право его поцеловать!
Это мгновение длилось совсем недолго. Открылась дверь, раздались шаги и голоса. Чужие, незнакомые и лишние, они разбили очарование момента, и супруг разжал пальцы, вновь отстраняясь.
- Гритт Янг! – услышала я. – Простите, если помешали. Времени остаётся мало, и мы...
Похоже, это явились те организаторы, о которых Рикхарт мне говорил. Я сцепила зубы, развернулась и одарила вошедших женщин испепеляющим взглядом. И надо же было им явиться так невовремя!
- Гритта Эшторн, вы прекрасно выглядите! – воскликнула одна из них, завороженно глядя на платье. Я отыскала его в гардеробе Флорины. Яркое и весьма смелое, оно полностью открывало плечи, а талию обвивал узенький ремешок. Это платье очень мне шло. Вернее, оно подходило внешности Рин, а я в своём земном прошлом едва ли осмелилась бы такое надеть.
- Спасибо! – отозвалась я. – Пожалуйста, введите меня в курс дела. Я не желаю оставаться в стороне и хочу быть полезной.
- Разумеется! – защебетали они и тут же развернули передо мной тайгерт с большим экраном. А я-то ждала каких-нибудь буклетов и распечаток. Похоже, бумагой тут не пользовались вообще – абсолютно вся информация хранилась в электронном виде.
В тот день у нас с Рикхартом Янгом больше не было возможности остаться наедине. Даже домой мы возвращались по отдельности – меня отвезла одна из организаторов, а он задержался. Вечером я с трепетом ожидала, что он войдёт в мою комнату, даже надела довольно откровенную ночную рубашку гритты Эшторн, но так и не дождалась. Муж ко мне даже не заглянул. Да и с чего я взяла, что он появится?..
Завтрак мне принёс робот-дворецкий.
- Гритт Янг уже уехал, - сообщил он мне.
- По поводу приёма? – нахмурилась я. – А почему меня не позвал? Я ведь тоже собиралась...
- Нет, гритта Эшторн. Сегодня у хозяина возникли какие-то другие дела. Он уехал рано и не захотел вас будить. У вас нет аппетита? Вы совсем ничего не едите.
- Я в порядке, - отмахнулась я, не глядя на блюда с завтраком. Что у Рикхарта за секреты? Чем заняты его мысли? Неужели у меня никогда не получится в них проникнуть, и супруг навеки останется для меня закрытой книгой? Ведь с Исмэй он наверняка был куда более откровенным, чем со мной!
Рикхарт
Янг твёрдо знал: ему нужно найти заклинателя, который зачем-то перекроил прошлое. Иначе он попросту сойдёт с ума. Не выдержит раздирающей душу смеси из разных воспоминаний, которые противоречили друг другу.
В той другой ветке событий, в которую вмешалась чья-то злая воля, Исмэй была жива. С ней не случилось ничего непоправимого. А Флорина Эшторн... Любопытно, какая судьба постигла её. Следовало бы вспомнить – Рикхарт чувствовал, что это важно – но те приходящие из глубин памяти воспоминания были обрывочными и с трудом укладывались во что-то логическое. Время забирало своё. Оно стремилось во что бы то ни стало стереть их, как следы на песке, и ему мешало только одно – то, как сильно Рикхарт Янг и его первая жена любили друг друга.
Мысли об Исмэй не отпускали. Она жила в его сердце. Кто-то другой – владыка, к примеру – посчитал бы это просто красивыми словами, но для Рикхарта всё было иначе. Всегда было иначе. Едва познакомившись с этой девушкой, с каждым днём узнавая её всё ближе и ближе, он осознавал, что она его половинка. И ни минуты не колебался, когда она предложила ему пожениться по старинному обычаю. Этот обряд связал их ещё больше, соединил в одно целое.
Когда Исмэй не стало, Янг точно потерял часть себя. Как руку или ногу. Но утраченную конечность можно было заменить на механическую, даже изношенное сердце научились поддерживать и заставлять биться дальше с помощью высокотехничной аппаратуры, а чем заменить оторванный кусок души?..
А ещё Рин Эшторн. Эта девушка вызывала в нём смутное беспокойство. Она оказалась совсем другой – не такой, как он её представлял по анкете и светской хронике до их свадьбы. А это платье, в котором она вышла к Рикхарту, когда Джер по её просьбе приготовил его любимые блюда? Оно оказалось точно таким же, как то, что когда-то было у Исмэй.
Первая мысль: «Она сделала это специально». Да, в квартире не имелось вещей его первой жены, он ведь переехал после её смерти. Но Флорина могла найти какие-то снимки, она ведь рассматривала их, желая больше узнать о своей предшественнице, а потом купить точную копию наряда, принадлежащего другой. Янг не помнил, фотографировалась ли Исмэй в том платье. Оно очень ей шло, и Рин тоже оказалось к лицу, сделало её нежнее, женственнее.
А ещё она смотрела на него. Смотрела так, точно молила о любви, о внимании, и под этим взглядом Рикхарт терялся, как мальчишка, впервые столкнувшийся с интересом представительницы противоположного пола. Однажды, когда показывал ей зал для приёма, он не выдержал, прикоснулся к ней, и, если бы не те, кто им помешал, всё могло зайти куда дальше. Вечером он вернулся домой поздно и, проходя мимо двери спальни, за которой спала Флорина, едва справился с желанием войти туда. Тут ещё некстати заявили о себе воспоминания о той ночи, когда владыка хитростью уложил их в одну постель, принудив Янга стать первым мужчиной этой девушки.
И всё-таки он не вошёл в комнату, решив сначала со всем разобраться. Не хотелось запутывать всё ещё больше. Сначала ему нужно выяснить, что произошло с тканью времени, когда погибла Исмэй, и верны ли его подозрения.
Уже несколько дней, начав ещё до свадебного путешествия, Рикхарт изучал архивы заклинателей времени, желая узнать, были ли другие случаи, когда кого-то подозревали в переписывании прошлого. Однако то ли эти данные были строго засекречены, то ли такого действительно раньше не случалось. Но кое-что всё же обратило на себя его внимание, когда он изучал записи Эрайха Дейтора.
Дейтор был настоящей легендой. Один из сильнейших, он знал всех остальных заклинателей в столице, и почивших, и ныне здравствующих, и многие из них, включая самого Рикхарта Янга, считали его своим учителем. А ещё весьма интересовался тем механизмом, благодаря которому такие, как он, могли управлять временем. Эрайх считал это не чудом, как большинство, а чем-то другим, в чём имелись свои основы и закономерности. И в них он старался разобраться, посвятив этому большую часть жизни. Даже не женился. В пору его молодости у заклинателей времени не существовало таких проблем с рождением детей, как сейчас.
«Если кто и может мне помочь, так только Дейтор», – пришёл к выводу Янг, а кое-что странное в обнаруженных им записях, сделанных старым заклинателем, лишь подтолкнули его решимость. Прямым текстом там, разумеется, не было ничего сказано о том, что кто-то переписал события прошлое, однако кратко упоминалось о неких странных воспоминаниях, которые не имели подтверждения в реальности. А это было именно то, что происходило с самим Рикхартом.