Элизабет была в отчаянии.
— Это очень важно, Тони, — сказала она.
— Что такое?
— Моя мама прилетает завтра. Она будет здесь примерно в половине шестого, но у меня дела в Толедо до шести. Я провожу мастер-класс для социальных работников и освобожусь не раньше семи.
— Хочешь, чтобы я её встретил? Но у меня столько дел завтра. Может быть, ей вызвать лимузин?
— Это слишком дорого. И она плохо ориентируется в аэропортах. Она даже не сможет найти этот лимузин.
— А как насчёт Рэйчел?
— Её машина в автосервисе. Она не сможет забрать маму.
— Мэри-Энн, разумеется, не поможет своей подруге в трудную минуту?
— Я написала ей, но она пока не ответила.
— Понятно.
— Послушай, Тони. Почему ты просто не можешь мне помочь?
— Что ж, если ты раздуешь эту ситуацию до федерального значения, мне придётся это сделать.
— Ты уверен?
— Я встречу её. Знаешь… почему бы нам не устроить в честь её прибытия вечеринку с пиццей и гостями?
— Звучит здорово, — сказала Элизабет. — Но я буду очень занята на мастер-классе и не смогу позвонить тебе, чтобы напомнить об этом.
— Не бери в голову. Раз уж она приедет, почему бы нам не рассказать ей, что мы решили пожениться?
— Потому что мы ничего не решили. Я не уверена, что ты готов к этому.
— О чём ты? Разумеется, я готов.
— Я о том, что дети — это не так просто.
— Я люблю детей. Я буду катать их на лодке. И научу кататься на водных лыжах.
— Ладно. Не всё сразу. Насчёт моей мамы…
— Без проблем. Я займусь этим.
На следующий день, когда Элизабет стояла в пробке на пути к северу от Толедо, у неё зазвонил телефон. Это была её мать. Её никто не встретил. Она не знала, что делать, и была напугана. Элизабет не могла поверить своим ушам. Она набрала номер Тони.
— Да, — ответил он. — Элизабет? О, боже! Твоя мама! Представляешь, я мыл свой снегоход и потерял счёт времени. Уже выезжаю.
— Уже поздно. Я доберусь туда раньше тебя. У неё паническая атака. Ты же знаешь её!
В трубке повисла тишина.
— Чёрт, — вот и всё, что Тони мог ответить на это.
Элизабет бросила трубку. Её трясло от ярости и огорчения. Она стёрла с лица пот и набежавшие слёзы. Он снова подвёл её. Как ей всё это надоело!
Немного дерзкий и любит игрушки
Элизабет сказала мне, что хочет поговорить о своём парне.
— Он хочет на мне жениться, но в голове у него одни развлечения. Он милый, но не думаю, что он будет надёжным партнёром.
— Расскажите об этом подробнее.
— Что ж, к примеру, он уходит с работы пораньше, чтобы погонять мяч или покататься на лодке. Удивительно, как его ещё не уволили. Он работает в финансовом отделе одной автомобильной компании. Похоже, ему это не очень интересно.
— Я бы поддержала его, если бы он решил найти работу получше. Но дело в том, что он, видимо, совсем не хочет работать. Что, если мы поженимся и заведём детей, а потом его уволят? Несколько лет назад Тони получил в наследство довольно немаленькую сумму денег. Он тут же ушёл с работы и начал бездумно тратить их на всякие покупки и развлечения. Ему нравится покупать вещи. Игрушки для взрослых вроде компьютера последней модели с самым быстрым процессором и гигантским экраном. Он купил лодку, но ему было негде хранить её, поэтому он приобрёл старую ферму, просто потому что она стояла на берегу озера. Потом он купил водные лыжи, затем снегоход, после — ещё одни водные лыжи. Разумеется, ему понадобился «Корвет», а затем «Хаммер». Он не отложил ни пенни, а я ведь просила его.
— Откуда взялось это наследство?
— О, от его матери, — сказала Элизабет. — Он очень её любил.
— Как думаете, какая работа будет ему интересна?
— Думаю, он должен был стать архитектором. Это то, чего он хотел до того, как его мать заставила его пойти в коммерческий колледж. Он до сих пор машинально рисует домá, когда задумается о чём-то. Он ничего не может с этим поделать. Он просто сияет, когда показывает мне особенно понравившееся ему здание.
— Вам не кажется, что уже слишком поздно?
— Он мог бы пойти учиться. Но я не думаю, что он это сделает.
— Значит, ваша основная проблема заключается в финансах?
— На самом деле нет. Она в его ненадёжности, — она выглядела грустной. — Он очень подвёл меня на той неделе.
Элизабет рассказала мне о ситуации с её матерью в аэропорту:
— Я думала, что ради меня он возьмёт себя в руки. И я в шоке от того, что он этого не сделал. Мой отец был таким же. Маме приходилось напоминать ему о том, что он должен сделать, объяснять, когда это должно быть сделано. Иначе бы он непременно обо всём забыл.
— Какой Тони человек?
— Он немного дерзкий. Он пришёл в смокинге и теннисных туфлях на свой школьный выпускной. Это был своеобразный манифест.
— Вы учились с ним в одной школе?
— Нет, но он миллион раз рассказывал мне эту историю. Доктор Адамс, скажите, что мне делать? Выходить за него замуж или нет? Это сводит меня с ума.
— Кажется, вы пытаетесь понять, не получится ли так, что, выйдя замуж за Тони, вы окажетесь в той же ситуации, в которой вы выросли. Лучше всего будет, если вы оба сможете прийти ко мне. Как думаете, он согласится это сделать?
— Я спрошу его, — ответила она.
В чём проблема?
Тони согласился прийти на сеанс с Элизабет, но, когда пришло время, он не явился.
— Это моя вина, — сказала Элизабет. — Я должна была заехать за ним и привезти сюда.
— Может быть, он придёт позже, — предположил я. — А пока давайте поговорим с вами. Ранее вы сказали, что он был очень привязан к матери.
— Она была успешной бизнесвумен. Я не очень-то её любила, и она определённо не любила меня. Но нужно признать, что она успешно поддерживала свой бизнес на плаву, когда большинство предприятий вокруг рушились. Она создала собственное PR-агентство с нуля и со временем расширила штат до полутора десятков сотрудников. Тони гордился ею, и я не могу его в этом винить.
— Но вы с ней не ладили?
— Тони каждый день звонил ей или заходил проведать. Иногда он брал меня с собой. Меня она попросту игнорировала — притворялась, что меня нет. Если я пыталась что-то сказать, она каким-то образом обращала мои слова в «шутку» и отвечала очень язвительно. Тони говорил, что она со всеми вела себя так, но я не знаю, правда ли это.
— А каким было их общение с Тони?
— Он ходил перед ней на цыпочках и был готов сделать всё, что она попросит. Он всегда и во всём с ней соглашался, каким бы абсурдным ни было её мнение.
— Тони был близок со своим отцом?
— Не думаю. Когда Тони был маленьким, его отец часто бывал в разъездах по работе. Тони говорил, что его почти никогда не было дома.
— А потом его мать умерла?
— Да, и я надеялась, что после её смерти он станет более серьёзным. Но он почти не изменился.
— Вы сказали, что, пока она была жива, он звонил ей каждый день.
— Тони был помешан на своей матери. Он просил у неё совета по любому поводу.
И тут в мой кабинет вошёл Тони.
— Прошу прощения, я опоздал, стоял в пробке, — сказал он. — Привет, Лиз.
Он сел на диван рядом с ней и взял её за руку.
— Что я пропустил?
— Мы говорили о твоей матери, — сказала Элизабет.
— Ах да, — отозвался он. — Она могла задать жару. Правда, Лиз?
— Элизабет говорит, что вы были очень близки со своей матерью.
— Она была моим лучшим другом на целом свете, — согласился он.
— Элизабет рассказывала вам о том, почему она обратилась ко мне?
Он посмотрел на неё:
— Ты рассказывала?
— Да, рассказывала, — подтвердила она. — Я хочу понять, можешь ли ты стать серьёзнее. Хочу знать, есть ли смысл выходить за тебя.
— Я не понимаю, в чём проблема, — сказал он. — Всё ведь было хорошо на прошлых выходных. К нам пришёл Эд. Мы катались на лодке и немного выпили. Мы с Эдом здорово покатались на водных лыжах, ты поплавала.
— Я боюсь, что тебя уволят, если ты продолжишь валять дурака. Я сто раз просила тебя найти работу, которая будет тебе по душе.
— Лучше уж валять дурака.
— Они уволят тебя.
— Никто меня не уволит. Там полно людей, которые филонят ещё больше, чем я.
— Но ты ведь не лентяй. Ты всегда чем-то занят. Ты часами ремонтируешь свою лодку. Почему ты не можешь направить эту энергию на что-то серьёзное?
Тони пожал плечами:
— Мне и так неплохо.
Элизабет повернулась ко мне:
— Как мне заставить его повзрослеть?
— Порой развлечения нужны людям для того, чтобы облегчить боль от ран, нанесённых в детстве.
Я решил, что могу продолжать. Я рассказал им о созависимых отношениях матери и сына и о том, что они могут повлечь за собой безынициативность и безответственность. Элизабет заинтересованно кивала. Тони, казалось, меня не слушал. Я постарался сфокусироваться на том, что могло заинтересовать его.
— Некоторые МС — вечные подростки, — сказал я. — В их случае страх перед обязательствами принимает форму неприятия любой ответственности. МС этого типа противятся любым, даже самым простым и тривиальным обязательствам вроде договорённости о совместном ужине или походе в кино. Они не любят, когда их «загоняют в угол», заставляя давать обещания. Их любимый ответ: «Как только, так сразу». У такого мужчины может быть крепкая и искренняя связь с партнёршей, он может быть верным и нежным, но он обыкновенно не спешит вывести отношения на новый уровень.
— Прямо в точку, — подметила Элизабет. Она посмотрела на Тони, но он, судя по всему, думал о чём-то другом.
— Ещё одна отличительная черта вечно юного МС, — продолжил я, — помимо хронической привычки опаздывать, заключается в том, что он не вкладывает душу в работу. У него может быть успешная карьера, но при этом он делает всё для галочки.
Я помолчал, обдумывая, как лучше сформулировать свои мысли. Почему же вечные подростки вроде Тони не следуют стремлениям своего сердца?
— МС этого типа, — сказал я, — противятся всякому контролю. Они избегают серьёзных занятий, поскольку, по их мнению, такие занятия лишают их свободы.
— Разве это не похоже на правду, Тони? — спросила Элизабет. — Поэтому ты решил отказаться от поступления в архитектурный институт.
— Я бы так не сказал. Мама посоветовала мне не делать этого. Я бы всё равно не поступил.
— Похоже, вы пытаетесь максимально сохранить свободу, принимая на себя минимум обязательств, — сказал я ему. — Я восхищаюсь тем, что вы никому не позволяете себя контролировать. Но разве вы не видите, что вредите самому себе? Ваше сопротивление мешает вам понять, что вы любите, и заниматься этим, вкладывая всю свою энергию.
Элизабет продолжала кивать в знак согласия со мной.
Тони пожал плечами и сказал:
— Послушайте, это всё очень глубоко. Но у меня всё отлично. Я получаю удовольствие от жизни. Может быть, и вам стоит попробовать?
Летающий мальчик
На следующий сеанс они пришли вместе. Я решил начать общение с более позитивной ноты и спросил, как они познакомились. Тони повернулся к Элизабет.
— Я встретила Тони сразу после того, как окончила колледж, — сказала она. — Он познакомил меня со своими друзьями. В то время мы встречались каждый вечер всей компанией. Это была нескончаемая вечеринка. Тони всегда был душой компании. Он приносил пиво или что-нибудь запрещённое. У него сумасшедшее чувство юмора. Его шутки были самыми шокирующими и возмутительными.
Она помолчала и улыбнулась, глядя на него. Затем её улыбка померкла. Элизабет продолжила:
— Но всё это в прошлом. Все женились, остепенились, переехали в пригород. Есть только один друг, с которым Тони по-прежнему видится.
— Эд, — подсказал Тони.
— Точно. Эд был женат, но развёлся. Женатые друзья Тони не выдерживают его непостоянства. Однажды Тони опоздал на 45 минут на встречу с одним из друзей. Разумеется, когда он наконец явился, его друг уже ушёл.
— Тони, а что вы об этом думаете? — обратился я к нему.
Он пожал плечами:
— Люди приходят и уходят. От этого жизнь не становится хуже.
— Это не имело значения, когда мы были свободны и просто развлекались вместе, — сказала Элизабет. — Но теперь… Мне интересно, на сколько ты опоздаешь на нашу свадьбу, если я всё же соглашусь выйти за тебя?
— Это будет единственное событие, на которое я прибуду заранее, — заверил её Тони.
— Несмотря на ваше разочарование, вы с Тони встречаетесь уже много лет, — сказал я ей.
— Да, — ответила она, и лицо её смягчилось. — Он был таким милым… И сделал мне предложение прямо на втором свидании.
— Я вижу, что вы очень нравитесь друг другу, но всё же… Элизабет, вы обратились ко мне, потому что у вас был повод для беспокойства. На какие улучшения вы рассчитываете?
— Я хочу выйти замуж и создать семью, — сказала она. — Мне надоело тратить время попусту.
— Но Тони хочет на вас жениться. Он готов создать с вами семью.
— Это так. Но когда у нас будут дети, я не хочу заботиться ещё и о нём.
— Похоже, проблема именно в этом, не правда ли? — спросил я. — Что вы об этом думаете, Тони?
Он пожал плечами:
— Я люблю детей. У меня есть лодка. Я думал, тебе нравится на ней кататься. И детям тоже понравится. А зимой я буду учить их кататься на снегоходе.
— Почему ты не хочешь понять, в чём дело? — слегка вспылила Элизабет.
В ответ он снова пожал плечами.
— Он скорее не может понять, в чём дело, — начал я. — Психотерапевт Джон Ли в своей книге «Летающий мальчик» описывает мужчин, которые отрицают взрослые обязательства, оставаясь такими же эгоцентричными и ненадёжными, как подростки. Мне всегда нравился этот образ «летающих мальчиков», которые ускользают от ответственности. К вечным подросткам часто относятся с презрением или раздражением, поскольку они могут упорхнуть в тот момент, когда от них требуется помощь. Но они поступают так, потому что когда-то были травмированы, и критика вовсе не помогает им исправиться. Тони ненамеренно отказывается взрослеть. Он застрял в переходном возрасте и не видит безопасной альтернативы. Но ему можно помочь.
Элизабет захотела узнать больше, поэтому я рассказал им о разных подходах к лечению, описываемых в этой книге.
Будь что будет
Когда они пришли ко мне в следующий раз, Элизабет захотела поговорить о созависимых отношениях между матерью и сыном. Она усвоила те сведения, которые я сообщил во время предыдущих консультаций, прочитала рекомендованные мной книги на эту тему и была взбудоражена своими открытиями. Она с жаром рассказывала обо всём Тони, поглядывая на меня через каждые пару предложений в поисках подтверждения. Она справилась со своей домашней работой, но я боялся, что своим энтузиазмом она может отпугнуть Тони, и поэтому вмешался сразу же, как только смог.
— Тони, ты очень терпеливо выслушал Элизабет, — сказал я. — Она считает, что порой твоя мать вела себя навязчиво. Что ты об этом думаешь?
Он ссутулился и выглядел так, словно приготовился защищаться.
— Иногда с мамой было тяжело, — признался он. — Но что с того? Я любил её, а она любила меня. Она делала всё возможное ради меня. Может, из меня вышел плохой бизнесмен, но это не её вина. Она была замечательной женщиной. И вообще, у меня всё в порядке.
Элизабет уставилась на него.
— Что? — спросил он её. — Не надо на меня так смотреть. Думаешь, я тебе не подхожу? Ну и ладно. Знаешь, мне всё равно. Мы долго были вместе, ну и пусть… Будь что будет. Если ты так решила, то я не буду возражать.
Он пожал плечами.
Реакция Тони меня не удивила. Он не был готов взглянуть на себя со стороны. Всю жизнь он ускользал от необходимости быть ответственным, взрослым человеком. Поэтому не было ничего шокирующего в том, что он попытался избежать ещё более трудной задачи — изучить собственное поведение или отношения со своей матерью.
И тут это?
На следующем сеансе ни Элизабет, ни Тони не выказали желания начать разговор. Я решил проверить, сможет ли Тони адаптироваться к новой точке зрения Элизабет.
— Ради спора давайте представим, что ваши отношения с матерью стали причиной определённых проблем в вашей жизни, — сказал я ему. — Тони, не отвлекайтесь, — добавил я, видя, что он уклоняется от ответа. — Если бы это было так и во мнении Элизабет о вашей матери и семье была доля правды, вы бы согласились пройти терапию, чтобы измениться?
Он молча смотрел на меня.
— Вы бы согласились на что-то подобное, если бы это помогло вам удержать Элизабет?
— Знаете, я не могу понять, — начал он. — На протяжении нескольких лет у нас были хорошие отношения, и тут вдруг это… Понимаете, я люблю детей. Я хороший парень. И нам было хорошо вместе…
Я посмотрел на Элизабет. Выражение её лица изменилось. Оно стало строже и как бы окаменело. Никто из них больше не хотел разговаривать, и мне пришлось окончить сеанс раньше времени.
Страдания на всю жизнь
Когда я увидел их в следующий раз, Элизабет пришла с заранее заготовленной речью.
— Я люблю тебя, Тони, — начала она. — Я беспокоюсь о тебе. Но я не могу выйти замуж за человека, который не воспринимает свои обязательства всерьёз. Я не могу прожить так всю жизнь. Я приняла решение. Нам нужно расстаться.
Она заплакала, но смогла продолжить:
— Я переживаю за тебя. Я люблю тебя. Но ты никогда не изменишься, и, если мы поженимся, то будем страдать всю жизнь. Я должна спасти нас обоих от этого.
После этих слов она снова расплакалась.
Я протянул ей упаковку салфеток и посмотрел на Тони, ожидая его реакции. Он выглядел растерянным. Затем он сказал:
— Это ужасно, — и пожал плечами.
Элизабет взяла себя в руки. Она поблагодарила меня за мои старания, встала и ушла. Тони продолжал сидеть и смотреть в никуда.
— Что, по-вашему, сейчас произошло? — спросил я.
— Думаю, мне тоже пора, — сказал он и встал.
— Вы можете постараться это исправить, — сказал я. — Ваши проблемы не исчезнут просто так. Вы можете…
Но к этому моменту я уже остался в кабинете один.
Он избегает контроля
Созависимые отношения между матерью и сыном могут помешать ему научиться проявлять инициативу. Так было и в случае с Тони. Он относился серьёзно к своей партнёрше — в том, что касалось верности и преданности, но никак не надёжности, — но он избегал любых других обязательств. Наглядным свидетельством этого была его неискоренимая привычка опаздывать.
ПОЧЕМУ ВЕЧНО ЮНЫЕ МС ТАК НЕНАДЁЖНЫ?
Безответственность вечного подростка МС — это его способ сказать «нет» контролю со стороны матери. Ему часто кажется, что необходимость сделать что-то в конкретное время — это ловушка, из которой он должен выбраться. Опаздывая или «забывая» об этом деле, он как бы говорит: «Ты не можешь меня контролировать».
Задумайтесь о дилемме вечного подростка МС. Узы предательства представляют собой довольно мощную контролирующую силу. Он пытается противостоять этому контролю, но всё же не может от него избавиться. Разрываясь между собственными желаниями и узами предательства, он находит компромисс в игре. Но при этом он теряет навык занятия серьёзными, взрослыми вещами.
Всё, что предполагает определённый контроль, например необходимость вовремя прийти куда-то, вызывает у него ощущение удушья. Однако это ощущение присутствует у него лишь на подсознательном уровне. В своём сознании он уверен в том, что обязательства тягостны и мешают ему хорошо проводить время. Вечно юный МС ожидает, что в его жизни будет только веселье.
Отрочество и индивидуальность
Отрочество — это возраст познания себя, который обычно начинается вместе с половым созреванием и длится до достижения двадцатилетия. К окончанию отрочества, если всё проходит гладко, человек уже знает, во что он (или она) верит и что любит.
Если же всё проходит не очень хорошо, то возможны два варианта развития событий. Оба они весьма типичны для маменькиных сынков. В первом варианте отрочество так и не заканчивается — примером этого может служить история Тони. При таком развитии событий МС не способен на истинную зрелую близость со своим партнёром. Не зная самого себя, он не может угомониться, остепениться и всеми силами избегает обязательств, которые накладывает взрослая жизнь. Хотя Тони хотел жениться на Элизабет, он не признавал, что ему следует изменить кое-что в себе.
Второй возможный вариант заключается в том, что МС притворяется, будто он изменился, хотя на самом деле это не так. Этот притворщик приобретает систему мнений, симпатий и антипатий, которые при этом не вызывают у него никаких чувств. Например, он может перенять взгляды своих родителей, не задумываясь о том, действительно ли он их разделяет. В своих убеждениях МС непреклонен и видит мир в чёрно-белых тонах, без оттенков серого. Неопределённость, абсолютно естественная для жизни, причиняет ему дискомфорт.
Психологи называют человека «индивидуированным», если он успешно завершил переходный период и приобрёл чёткое понимание собственных убеждений и ценностей. Индивидуированный мужчина прошёл сепарацию от родителей и является отдельной личностью. МС, напротив, почти всегда неиндивидуированный, поскольку находится в зависимости от матери. Он потерял свою личность, потакая её желаниям. Психолог Эрик Эриксон определил место индивидуации в развитии ребёнка. Его взгляды были подробно изложены в книге Джона и Линды Фрил «Взрослые дети».
Один из важных результатов индивидуации мужчины состоит в его готовности вступать в серьёзные отношения. Мужчина, который не прошёл индивидуацию, может встречаться, жениться, но при этом он не способен благополучно, счастливо остепениться и связать свою жизнь с одной партнёршей. Ему всегда будет чего-то не хватать. Более ярко это проявляется у МС — вечных подростков, но и притворщикам такое поведение свойственно в неменьшей степени. По этой причине, казалось бы, самые крепкие браки могут закончиться бегством супруга с его секретаршей или студенткой. Все вокруг будут удивлены, поскольку он последний, от кого можно было ожидать такого. Но дело в том, что он всегда оставался притворщиком, а его крепкий брак — иллюзией. Всё это было нереально.
Существует две основные причины, по которым МС испытывают трудности с созданием серьёзных отношений: 1) они слишком преданны своим матерям или 2) они не прошли индивидуацию.
Боль от отказа
Спустя год после нашей последней встречи с Тони и Элизабет Тони позвонил мне.
— Как ваши дела? — спросил я.
— Знаете, док, — ответил он, — Думаю, я многое упустил. Она пыталась донести до меня нечто важное. Я этого не понял и потерял её. Мне хочется придушить себя за это.
— Я слышу сожаление в ваших словах, — сказал я.
— Да, — согласился он. — Оно съедает меня изнутри. Я думал, что всё произошедшее не такая уж большая проблема, но, знаете, потом до меня дошло. Я был ментально недоразвитым.
— Мне жаль, — сказал я. — Кажется, вы хотите поговорить об этом.
Мы договорились о встрече.
Я понял, что Тони стал другим человеком, когда он пришёл вовремя.
— Знаете, — начал он, — Эд снова женился. У них родился ребёнок. С тех пор я его не видел.
— Кажется, вам не хватает его общества, — заметил я.
— Видите ли, как-то раз я решил покататься на лодке один. Это было огромной ошибкой! Потому что в голову сразу начали лезть разные мысли. Мне стало так одиноко. Я и не представлял, как сильно буду скучать по ней.
— О чём вы думали тогда?
— Я и не знаю, о чём я думал. Мы так долго были вместе, что я забыл, каково это — быть одному. А все остальные исчезли с горизонта. Даже Эд.
— Значит, сейчас вы горюете. Эти события заставили вас задуматься о вашей жизни.
— Я ведь действительно облажался, правда?
— Я восхищаюсь тем, что вы испытываете горечь утраты и стремитесь всё исправить. Это вызывает уважение.
— Правда? Спасибо.
— Судя по всему, эти утраты задели вас за живое. Я имею в виду Элизабет, Эда и других ваших друзей.
— Я думал, мне не нужна терапия, но вот я здесь. Я хочу попробовать. Все эти вещи, связанные с матерью. Теперь это имеет смысл.
— Почему вы так считаете теперь?
— Я нашёл на электронной почте сообщение от мамы. На самом деле я храню все её сообщения. Я перечитал некоторые из них. Это сообщение она написала мне сразу после того, как я расстался с девушкой, с которой встречался до Элизабет. Оно было странное.
— В каком смысле?
— Мама была в восторге от того, что я снова с ней. Так она и написала: «Я так рада, что ты снова со мной!» Я никогда не задумывался о том, насколько это странно. Она постоянно говорила мне что-то подобное.
— Думаю, нам стоит об этом поговорить, — предложил я, и мы приступили к обсуждению.
Тони быстро добился значительного прогресса. Он был невероятно целеустремлённым. Сожаление и чувство утраты стали для него откровением и мотивацией. Большую часть времени мы посвятили его созависимым отношениям с матерью. Также мы обсудили его разочарование и грусть из-за ухода Элизабет. Со временем он начал понимать, как часто его жизненный выбор был своеобразным бунтом против матери. После этого разговора созависимость уже в меньшей степени влияла на его поведение.
Он продал лодку и решил откладывать деньги. Ему по-прежнему нравится развлекаться, но он принял решение не тратить свою жизнь на развлечения. Он надеется, что в следующий раз, встретив особенную девушку, он будет больше ценить её.
В последний раз, когда мы говорили о его ощущении утраты в связи с уходом Элизабет, у него возникло новое чувство. Он испытал к ней благодарность за то, что она ушла. Так было лучше для них обоих. Если бы он не испытал тогда столь сильное потрясение, он так ничего бы и не понял о своей жизни.
Он пришёл ко мне, полностью готовый начать терапию. Спустя несколько лет регулярных встреч нам удалось разобраться с его проблемами. Последнее, что я слышал о нём, — он поступил в архитектурный институт.
Горе может способствовать росту
До того как Тони изменил свою жизнь, её естественное течение было ограничено и искажено под влиянием созависимых отношений. Он не мог проявить своё истинное «я», последовав за мечтой о занятии архитектурой. Вместо этого страсть, которую он должен был вложить в свои высокие стремления, направилась в русло развлечений. Ему так и не удалось стать самостоятельной, отдельной личностью. Он остался незрелым и несформированным, вечным подростком.
Когда Элизабет бросила Тони, он был потрясён, начал скучать по ней и жалеть о том, что позволил ей уйти. У некоторых из моих клиентов минуты самого глубокого отчаяния и горя были связаны с сожалениями и потерей. Но часто эти минуты становились для них трамплином для личностного роста, поскольку глубокие чувства порождают глубокое понимание, а понимание помогает им делать правильный выбор.
В следующей главе мы познакомимся с отцом Марком — полной противоположностью эгоцентричному, любящему веселье Тони. Отец Марк был католическим священником, который посвятил всю свою жизнь служению людям. Он убедил себя в том, что у него нет собственных желаний и он может целиком отдаться своей пастве. У него была поистине железная воля, но через некоторое время кое-что произошло: внутри самоотверженного и ответственного отца Марка возник одинокий человек Марк, который потребовал причитающуюся ему долю изобилия.