Коменданту было поручено только привести в исполнение приговор, удаление трупов и т. д. лежало на обязанности т. Ермакова… Он должен был приехать с автомобилем и был пущен по условному паролю «Трубочист». Опоздание автомобиля внушило коменданту сомнение в аккуратности Ермакова, и комендант решил проверить сам всю операцию до конца.
Около трех часов утра выехали на место, которое должен был приготовить Ермаков (за Верх-Исетским заводом). Сначала предполагалось везти в автомобиле, а от известного пункта на лошадях, так как автомобиль дальше пройти не мог. Местом выбрана была брошенная шахта. Проехав Верх-Исетский завод, верстах в пяти, наткнулись на целый табор — человек 25 верховых, в пролетках и т. д. Это были рабочие, которых приготовил Ермаков (это красноармейцы из отряда Ермакова, все — активисты советской власти; они ее ставили в Верх-Исетске, все — члены Совета. — Ю. В.). Первое, что они закричали: «Что же вы их нам живыми не привезли?» Они думали, что казнь Романовых будет поручена им. Начали перегружать трупы на пролетки, тогда как нужны были телеги… Сейчас же начали очищать карманы — пришлось и тут пригрозить расстрелом и поставить часовых (и всю эту… напустили на Россию, поставили над ними серп и молот, вручили красный флаг — и напустили на Россию! — Ю. В.).
Тут обнаружилось, что на Татьяне, Ольге и Анастасии были надеты какие-то особые корсеты. Решено было раздеть трупы догола, но не здесь, а на месте погребения. Но выяснилось, что никто не знает, где намеченная для этого шахта. Светало. Комендант послал верховых разыскивать место, но никто не нашел.
Выяснилось, что вообще ничего приготовлено не было, не было лопат и т. п…Отвезли от Екатеринбурга и остановились неподалеку от деревни Коптяки, это было в 6–7 часов утра.
В лесу отыскали заброшенную старательскую шахту… В шахте было на аршин воды.
Комендант распорядился раздеть трупы и разложить костры, чтобы все сжечь. Кругом были расставлены верховые, чтобы отгонять всех проезжающих.
Когда стали раздевать одну из девиц, увидели корсет, местами разорванный пулями, — в отверстии видны были бриллианты. У публики явно разгорелись глаза.
Комендант решил сейчас же распустить всю артель, оставив на охране несколько верховых и 5 человек команды (надо полагать, не только Ваганов, но еще и «латыши» ехали в кузове с трупами. — Ю. В.). Остальные разъехались.
Команда приступила к раздеванию и сжиганию. На Александре Федоровне оказался целый жемчужный пояс, сделанный из нескольких ожерелий, зашитых в полотно. Бриллианты тут же выпарывались. Их набралось (т. е. бриллиантовых вещей) около полупуда (около 80 тыс. каратов, цена их несметна, пишет Г. Т. Рябов). Это было похоронено на Алапаевском заводе, в одном из домиков в подполье, в девятнадцатом году откопано и привезено в Москву. Сложив все ценное в сумки, остальное, найденное на трупах, сожгли, а самые трупы опустили в шахту. При этом кое-что из ценных вещей было обронено, а при попытке завалить шахту при помощи ручных гранат, очевидно, трупы были повреждены и от них оторваны некоторые части…
Но Романовых не предполагалось оставлять здесь — шахта (место это называлось «Ганина яма». — Ю. В.) заранее предназначена была стать лишь временным местом их погребения. Кончив операцию и оставив охрану, комендант в 10–11 часов утра (19 уже июля) поехал с докладом в Уралисполком, где нашел Сафарова и Белобородова. Комендант рассказал, что найдено, и высказал им сожаление, что ему не позволили в свое время произвести у Романовых обыск (есть у него к тюремному делу расположение, так сказать, талант… — Ю. В.). От Чуцкаева (пред. горисполкома) комендант узнал, что на девятой версте по Московскому тракту имеются очень глубокие и заброшенные шахты, подходящие для погребения Романовых.
Комендант отправился туда, но до места не сразу доехал из-за поломки машины, добрался до шахты уже пешком — нашел действительно 3 шахты очень глубоких, заполненных водой, где решил утопить трупы, привязав к ним камни. Так как там были сторожа, являвшиеся неудобными свидетелями, то решено было (уважает себя Юровский, пишет только во множественном числе: «решено было», а не «решил». — Ю. В.), что одновременно с грузовиком, который привезет трупы, приедет грузовик с чекистами (как чекисты, так — трупы. — Ю. В.), которые под предлогом обыска арестуют всю публику. Обратно коменданту пришлось добираться на случайно захваченной по дороге паре (не просил подвезти, а захватил по праву комиссарского мандата и маузера. — Ю. В.)…
На случай, если бы не удался план с шахтами, решено было трупы сжечь или похоронить в глинистых ямах, наполненных водой, предварительно обезобразив трупы до неузнаваемости серной кислотой.
Вернувшись наконец в город, уже к 8 часам вечера, начали добывать все необходимое — керосин, серную кислоту. Телеги с лошадьми без кучера были взяты из тюрьмы… к шахте с веревками, чтобы вытаскивать трупы и так далее, отправились только в 12 часов 30 минут, ночью с 17-го на 18-е. Чтобы изолировать шахту (первую, старательскую), на время операции объявили в деревне Коптяки, что в лесу скрываются чехи, лес будут обыскивать, чтобы никто из деревни не выезжал ни под каким видом. Было приказано, если кто ворвется в район оцепления, расстрелять на месте. Между тем рассвело (это был уже третий день, восемнадцатое). Возникла мысль часть трупов похоронить тут же, у шахты; стали копать яму, почти выкопали. Но тут к Ермакову подъехал его знакомый крестьянин, и выяснилось, что он мог видеть яму…
Решено было везти трупы на глубокие шахты. Так как телеги оказались непрочными, разваливались, комендант отправился в город за машинами (грузовик и две легковые, одна для чекистов).
Смогли отправиться в путь только в 9 часов вечера. Пересекли линию железной дороги, в полуверсте перегрузили трупы на грузовик. Ехали с трудом, вымащивая опасные места шпалами, и все-таки застревали несколько раз (это проселочная дорога между шахтой и Екатеринбургом. — Ю. В.). Около четырех с половиной утра девятнадцатого машина застряла окончательно, оставалось, не доезжая шахт, хоронить или жечь (увязли в болоте, никто уже не мог помочь. — Ю. В.)… Последнее обещал взять на себя один товарищ, фамилию комендант забыл, но он уехал, не выполнив обещания.
Хотели сжечь Алексея и Александру Федоровну, но по ошибке вместо последней с Алексеем сожгли фрейлину. Потом похоронили тут же, под костром, останки и снова разложили костер, что совершенно закрыло следы копания. Тем временем выкопали братскую могилу для остальных. Часам к семи… яма… была готова. Трупы сложили в яму, облив лица и вообще все тела серной кислотой как для неузнаваемости, так и для того, чтобы предотвратить смрад от разложения (яма была неглубока). Забросав землей и хворостом, несколько раз проехали — следов ямы и здесь не осталось. Секрет был сохранен вполне — этого места погребения белые не нашли».
На безбожии, отрицании добра, любви, души не построить общество. Это и доказал наш социалистический опыт. Государство распалось. Духовное, но не голая сила соединяет людей — это тоже из краха нашего социалистического Отечества.
Какие бы несправедливости ни творились в царство Николая Второго (а зла хватало), исторически несопоставимо ближе к правде он, а не Ленин.
Как мог, смел Ленин — человек от книги, интеллигент — издеваться над церковью, ведь это вера человека? Никто и никогда не докажет (это невозможно), что она есть заблуждение. Доказать это — выше возможностей разума. В этом уже победа, торжество веры в Создателя.
Впрочем, именно все иные веры (не только единственно великую — в Создателя) он и задался целью уничтожить. В решении данной задачи любой разум, любая степень развитости науки бессильны. Это факт, и, как ни странно, прежде всего научный. И уже в этой попытке вся преступность, гнилость и умственная незрелость ленинизма.
Все было просто: уничтожить веру и другие правды. Тогда будет только его учение (он это будет стремиться приравнять к вере, в чем отчасти и преуспеет), а вера ленинцев внедрялась штыком, пулей, тюрьмой, страхом… И они тщились занять место святых — место добра, любви, души, терпимости?.. Это какое-то дьявольское затемнение сознания — уничтожение всех иных вер и правд. Такое не может быть от человека.
И наступил крах государства, бедность и болезни людей, великое смятение духа и смещение всяких естественных представлений и понятий. Это явилось расплатой за попытку заменить веру, душу, любовь, добро на рационализм, материализм. Ничего не получилось. Без души не будет мира на этой земле. Рухнет и капиталистическая система, как в значительной мере противная Добру и любви, замкнувшаяся лишь на голом добывании благ и вечной погоне за наживой, — это тоже бесовский мир. Люди и шарахнулись от него к Ленину. И стали не людьми, а «публикой», как изволил выразиться «комендант Юровский».
Не уберегли Россию…
Приблизительно через 60 лет место погребения Романовых отыскал кинодраматург и публицист Гелий Рябов.
«…Сняли слой земли, под ним лопата уперлась во что-то жесткое, пружинистое. Хворост, ветки — хорошо сохранившиеся.
Под ними снова земля — перемешанная, перекопанная, это отмечает мой напарник, профессионально перетирая ее между пальцев. На мгновение я остановился, чтобы перевести дыхание, и вдруг он вскрикнул сдавленно: «Железяка какая-то!»
Это была тазовая кость черно-зеленого цвета. И сразу же пошли кости, кости, целые скелеты, черепа… Мы достали три — обгоревшие от кислоты, с пулевыми дырами в виске или на темени.
Еще через несколько минут мы нашли несколько осколков от керамической банки — вероятно, той самой, с серной кислотой. Скорее всего, эти банки бросали прямо на трупы и разбивали выстрелами.
Земля в этой могиле была черного цвета. Пальцы там, в глубине, нащупывали все новые и новые скелеты.
Странно. Я долго вглядывался в один из трех черепов, и, чем больше вглядывался, тем больше мне казалось, что передо мной голова последнего русского императора Николая Второго. Все черепа изуродованы: лицевая их часть разбита тяжелыми и сильными ударами. Вероятно, это сделали для того, чтобы затруднить белым опознание. У того, кого представил я себе бывшим российским императором, зубы на нижней челюсти слева были сильно разрушены.