Приговор Борису Викторовичу Савинкову — расстрел. Ему было сорок пять. Приговор он встретил совершенно спокойно.
Безусловно, поражает быстротечность разбирательства. Зачем, к чему эта спешка — не понять.
29 августа в 6 вечера заместитель председателя Военной коллегии Верховного суда СССР В. В. Ульрих вручил Савинкову постановление президиума ЦИК СССР о замене Савинкову высшей меры лишением свободы на 10 лет.
Через неделю-другую Савинков под видом самоубийства будет выброшен чекистами в балконную дверь (это версия, это не доказано)[155]. С дела Савинкова, что называется, уже по-крупному начал свою карьеру знаменитый «красный топор» — Ульрих, вынесший смертный приговор многим тысячам жертв нового революционного порядка. Ульрих будет их штамповать до 1948 г. — редко 15 или 20 лет лагерей, как, скажем, И. М. Гронскому, в основном же пуля или даже петля: были и такие приговоры…. Родился Василий Васильевич 1 июля 1889 г. в семье латышского революционера, вскоре — большевика. Мать — учительница музыки. В 1895 г. Ульрихи последовали за главой семьи в ссылку. Это не помешало молодому Ульриху закончить Политехнический институт. С 1918 г. он в чека, с 1920-го — председатель Военной коллегии Верховного суда республики. Кого только не приговаривал!.. В 1948 г. выведен из Военной коллегии Верховного суда СССР и назначен заведующим кафедрой Военно-юридической академии. Смерть от сердечного приступа сразила его в 1951 г. Ульрих отошел в мир иной не просто заслуженным военным юристом, а генерал-полковником! В истребительной практике сталинской власти 20-40-х годов два имени сплетены навечно: генерального прокурора А. Я. Вышинского (1883–1954) и председателя военной «тройки» союзного значения В. В. Ульриха. Оба закончили свои дни, благополучно преодолев огромное кровавое озеро. Мощно разгребали клейко-кровавую гладь. Это ничего, что ноги в лакированных генеральских штиблетах не доставали дна. Значит, верно поставлен слив крови, в полном соответствии с заповедями Ильича.
Огромное это было озеро, и берега от берега не видать. И по сию пору кровь в нем не просыхает. Придирчиво выбирал Центральный Комитет «мореходов» для кровавых просторов, не каждому доверял, даже самых проверенных долго и терпеливо учил, наставлял и натаскивал. Служба эта требовала особых качеств, а главное — беспредельной любви и преданности общему делу. Их делу. Вот тут и в этом и заключалась вся наука.
Нет, не любви и заботам о трудовом человеке учили в высших партийных школах, Академии общественных наук при ЦК КПСС и прочих партийных курсах и высших учебных заведениях…
После покушения на Гитлера 20 июля 1944 г.[156] оказались казненными 4980 человек — можно сказать, цвет старонемецкой нации (не новой формации, не фашистской). Подавляющее большинство их послал на мученическую смерть председатель так называемого Народного суда Роланд Фрайслер. Этого «знатока права» в первую мировую войну благополучно занесет в безопасно-сохранный русский плен (не шибко горел складывать голову за кайзера и фатерланд). В плену, по словам американского историка и писателя Уильяма Ширера, он самовоспитается в «фанатичного большевика». Это не помешает ему вступить в 1924 г. (год смерти Ленина) в национал-социалистскую партию Гитлера, и тоже вполне искренне. Надо полагать, столь решительный бросок в совершенно противоположное состояние далеко не случаен. Согласно марксистской диалектике, противоположности тождественны. Они (эти две партии) и являлись таковыми. Различаясь в программных положениях, исповедовали одно божество: насилие, нетерпимость, единомыслие. Видели в нем, этом божестве, исключительное средство достижения всеобщего благоденствия.
Пребывание в красной России не стерлось просто так, бесследно. Фрайслер видел (а не исключено, и поучаствовал в качестве интернационалиста), как набирал энергию ленинский террор, как ВЧК и доносители превращали народ России в население. Фрайслер истово поклонялся неограниченному террору большевизма. Да разве только он? Гитлер чрезвычайно многое перенял из практики ленинизма. Тут и роль одной партии, и роль террора, и значение единомыслия, и еще очень и очень многое. Учиться у кого — было.
Идолом Фрайслера становится генеральный прокурор СССР Андрей Януарьевич Вышинский (Солженицын как-то заметил в «Архипелаге», что так и подмывает начертать вместо «Януарьевич» — «Ягуарьевич»).
Сразу же вслед за неудавшимся покушением фюрер на совещании в Растенбурге воскликнет: «Фрайслер — это наш Вышинский!»
Вот уж похвала для Андрея «Ягуарьевича» (и характеристика, разумеется)! И от кого?! Нет, уж воистину не отмыться (это факт: черного кобеля не отмоешь добела). Все это окружение Сталина было «чернонутряным» — и это не наговор. Дело у них было такое: ставить новую жизнь через убийства и принуждения — учение это требовало. Ленин без того не мыслил счастье народа. Вот и подбирались, один к одному, мастера по умерщвлению и мысли, и жизней.
И стонет, мечется население — ан не вернуть загубленных. А были они лучшими в населении — самый производительный по труду, уму, культуре и предприимчивости слой его, и совестливый. Без него как бы омертвили людей. Но оно так и требовалось. А иначе где, как зацепиться новыми мыслями… ну тем, что от Ленина?..
А что до Фрайслера, будет он убит 3 февраля 1945 г. во время массированного налета американской авиации.
«Ягуарьевич» оказался удачливей — ни одна бомба или пуля так и не взяла его сталинско-прокурорской брони, впрочем, как и Ульриха.
В начале марта 1919 г. Колчак наносит удар по Пятой и Второй армиям красных. Одновременно в тылу красных полыхнул мятеж в Мелекесском, Ставропольском, Сызранском и Сенгилеевском уездах. Для обуздания мятежной Сызрани Реввоенсовет фронта в дополнение к действующим карательным отрядам приказал выделить «крепкий батальон с двумя орудиями». Людей клали без суда сотнями. Есть тому грустные свидетельства.
Пятая армия — под неослабным ударом: 27-я дивизия красных разгромлена, основательно растрепана и 30-я. Отдельные части явно ненадежны. Так, 45-му полку, перебазированному из Астрахани в Казань, оружие не выдано из-за ненадежности.
«Мы наткнулись на толпу красногвардейцев, которая перешла фронт у Глазова и сдалась генералу Гайде, — вспоминает Уорд. — Для переклички они были построены в колонну по четыре на рыночной площади. Я изучал их лица и общий вид, придя к заключению, что если мировой прогресс зависит от таких, как эти, то человечество стоит на очень скверном пути…»
13 марта красными оставлена Уфа. Колчак продолжает наступать между железными дорогами Красноуфимск — Сарапул и Чишма — Бугульма. Обозначился прорыв и в районе Мензеленска, сам городок тоже взят белыми.
Наконец Колчак добивается успеха и на южном участке, Уральской и Оренбургской областях. Ижевская бригада, составленная сплошь из рабочих Ижевска, наносит поражение 20-й дивизии красных.
Весь март кипят ожесточенные бои.
Еще 10 месяцев назад никакого фронта не было — обыкновенная русская земля, а теперь вдоль этой самой линии людей — на сотни тысяч: и калечат, и убивают друг друга. И с каждым часом жарче и беспощадней схватки. На куски рвут друг друга.
Время между 1 и 12 марта 1919 г. Ленин посвящает согласованию текста Проекта мирного предложения Союзных и Объединившихся стран, разработанного представителем правительства США Буллитом и правительством РСФСР.
Ленин обсуждает с Буллитом предложения правительства США и стран Антанты о прекращении Гражданской войны. Ленин старается найти такие условия, которые оказались бы приемлемыми для обеих сторон. К 14 марта текст соглашения, что называется, доведен. Последний, седьмой пункт гласит:
«Союзные и Объединившиеся Правительства, принимая к сведению заявления Советского Правительства России в его ноте от 4 февраля относительно внешних долгов, предлагают в виде неотделимой части настоящего соглашения, чтобы Советские… и другие правительства, образованные на территории бывшей Российской империи и Финляндии, признали свою ответственность за финансовые обязательства бывшей Российской империи по отношению к иностранным державам, являющимся участниками настоящего соглашения, и по отношению к гражданам этих держав. Подробности уплаты этих долгов должны быть выработаны на конференции, причем будет принято во внимание настоящее финансовое положение России. Русское золото, захваченное чехословаками в Казани или вывезенное союзниками из Германии, должно быть рассматриваемо как частичная уплата Советскими Республиками России части долга, падающего на них.
Советское Правительство России обязуется принять вышеизложенное предложение, если оно будет сделано не позже 10 апреля 1919 года».
18 января 1919 г. в Париже состоялось торжественное открытие Версальской мирной конференции, которая должна была установить новый порядок в Европе как итог мировой войны.
23 января конференция постановила пригласить представителей всех самостоятельных образований, правительств и вооруженных сил, претендующих на власть или обладающих ею, на, так сказать, вспомогательную конференцию, которую надлежит созвать на Принцевых островах. Но при условии прекращения вооруженных действий против кого бы то ни было.
4 февраля нарком Чичерин отправил державам Согласия (Антанты) ноту о готовности советского правительства на участие в данной конференции. Конференция в Версале ответила молчанием.
Стало быть, передумала…
Мирная конференция на Принцевых островах не состоялась, и не по вине большевиков, остро заинтересованных в мире.
Еще мало русская земля впитала крови, дабы мир стал желанным. Проект мирного договора превращается лишь в исторический казус, правда, небесполезный для исследователей русской революции, и прежде всего предполагаемым признанием советской властью ответственности за все долги царской России — пожалуй, первым и единственным признанием за всю последующую историю советского государства.