— Нет, Аврора! Никогда! — возмутилась я. — это месье Персефорест!
Девочки замолчали и подозрительно на меня посмотрели.
— Эвон… мне жаль тебя разочаровывать, но это воображаемый герой, — осторожно заметила Армель.
— Он не настоящий, Эвон, — добавила Аврора, касаясь моей руки, — нельзя влюбиться в фантазию.
— Твои иллюзии великолепны, Эвон, — продолжала между тем маркиза, — они очаровывают. Я в это охотно верю. Вспомни хотя бы того пирата, которого ты создала в прошлом году. Он был прекрасен. Правда. Я тогда не говорила, но я почти боготворила его. Особенно, когда он размахивал саблей и скалил зубы. Но любить нужно только живого человека. Вот как я дофина. Или Аврора — графа.
Я едва не поперхнулась. Как это маркиза была влюблена в моего пирата Джэка?
Я создала его, чтобы посмеяться над учителем по фехтованию, хотя мой образ и не походил на него ни капельки. У разбойника были кривые зубы и огромный нос, куда больше чем у любого васконца, а уж одет он был куда как смешно!
— Да нет же! — возмутилась, — ОН точь-в-точь как Персефорест, но он… его зовут Отис!
— Отис Дюкре? — воскликнула Полин, закрывая дверь.
Пока мы с подругами спорили — девушка успела дойти до своих апартаментов и вернуться вместе с корсетом.
— Отис Дюкре, Эвон, я не ослышалась? — переспросила Полин, — как ты могла влюбиться в первого бабника академии? Говорят, он всем дамам целует руки и зовет на свидание и наедине… позволяет себе еще больше!
Девочки разом ахнули и осуждающе на меня посмотрели.
— Он просто галантный, — уперлась я, — и потом месье Персефореста тоже все считали дамским угодником, а он лишь искал свою любимую! Вспомните пятую книгу «Рыцарей»!
Аврора переглянулась с Армель и нехотя кивнула. В книге все было определенно как в жизни, в чем мы убеждались уже не раз и не два. С чего бы тогда ей врать о характере мужчин?
— Причем тут книжный герой? — удивилась Полин, — его не останавливает даже обручальный браслет! Вот позавчера, он…
Договорить Полин не успела — Армель наступила ей на ногу. Но я поняла, что хотела сказать девушка. Впрочем, верила ли я ей? Ни капельки. Мой месье Персефорест тоже столкнулся с различного рода обвинениями, но разве же он такой? Нет-нет, за последние пять лет я хорошенько выучила его. И что я слышу? Что на месье Отиса вешают точно такие же грехи! Сомнений нет — все это злые языки окружающих.
— Так вот почему ты так обрадовалась, когда сказали какой курс будет у нас сегодня на танцах! — поняла Полин.
— И вот зачем тебе корсет, — кивнула Армель, — но сможешь ли ты в нем танцевать?
— Я обязана! — воскликнула в отчаянье.
— Но что делать с платьями, Эвон? — снова попыталась отговорить меня Аврора, — они будут болтаться в талии и вид будет ужасен!
— Я предвидела это! — торжествующе провозгласила, — я перешила платье для бальных танцев вчера!
— Ты что?! — хором спросили подруги.
— Ушила их в талии!
— Ты уверена, что это можно будет носить? — с подозрением уточнила Аврора, — вспоминая твои прошлые работы, хотя бы тот платок…
Это она на платок, который я подарили Ноэлю намекает. Да я сделала окантовку синими нитками, но мне просто лень было искать белые в корзине! И отрезала косо…. Но тут же совсем иной случай.
— Или ту подушку, — многозначительно намекнула Армель, — учительница, наверное, до сих пор пугает ею нерадивых девочек.
Подумаешь черные маки и узлы везде торчат! Но я же вышила цветы, как просила мадам!
— Давай мне платье, Эвон, я попробую исправить ситуацию, — вздохнула Аврора, видя мое решительное лицо.
— Тогда мы затягиваем корсет, — кивнула Армель.
— Но… это же глупо, в последний момент. Мы опоздаем к завтраку! — попыталась воззвать к голосу разума Полин.
— Ты можешь идти, Полин, — перебила я ее, насуплено разглядывая девушку.
Действительно, она нам не подруга, с чего ей оставаться с нами?
— Но…! Это все так глупо!
— Если Эвон что-то вбила себе в голову, ее не остановить, — отмахнулась Армель, вертя в руках отобранный у Полин корсет, — проще смириться.
— Ну, хорошо, но я вас предупреждала, — нехотя кивнула девушка.
Армель одела на меня корсет.
— Эвон, держи его, чтобы мы могли затянуть. Готова? Раз-два, Полин, тянем!
Из меня вышибло воздух, как после хорошенького удара. Когда в Лангене мы с Ноэлем ночью ходили на проказы, один раз мне довелось упасть, потому я знаю, о чем говорю. В глазах на мгновение потемнело.
— По-моему, хватит, как думаешь?
— Туже, Армель! — попросила я, — иначе мне не втиснуться в платье.
— Ты еле дышишь, Эвон!
— Туже! — взмолилась я.
Ведь только так у меня будет такая тонкая талия, что месье Отис, наверняка, удивиться! Даже уже, чем у остальных девиц!
— Как ты будешь танцевать, Эвон? — спросила Полин. — Уже сейчас ты выглядишь так, словно вот-вот упадешь в обморок.
— Глупости, — сипло выдала, так как оказалось, что в моей груди перестало помещаться то количество воздуха, что обычно, — я прекрасно выгляжу!
— Прекрасно, кто же спорит, — с сомнение протянула Аврора, — но вот…
Повернулась к зеркалу и возликовала: у меня была не только тонкая талия, но и появился аристократически бледный цвет лица. Удивительно! Теперь я понимаю, как столичные красавицы добиваются идеального цвета лица.
Ухватилась за спинку стула, переводя дух, пока девочки собирались на выход. Нельзя дать заметить, что я даже стою с трудом. Это пройдет! Обязательно.
— Эвон? Все хорошо? Мы идем?
— Да-да! — согласно закивала, — я только водички попью и догоню вас на лестнице!
Демонстративно налила в стакан воды и, дождавшись пока девушки скроются за дверью, с отвращением поставила посуду на место. В моем животе нет места даже для воды. Да и кажется, что самому животу нет места в моем теле.
Поморщившись, таки вышла следом за подругами. Я выдержу. Я же васконка!
— Все-таки, — прошептала Полин на ухо маркизе, думая, что я не слышу. — Эвон выглядит неважно.
Я посмотрела на девочек, которые бодро сбежали по лесенке на пролет ниже и теперь ждали меня. Ни вдохнуть, ни выдохнуть, но как тут отступишь? Я видела свое отражение — оно прекрасно: талия тонюсенькая, куда тоньше, чем у остальных девочек в академии, и вообще я как фарфоровая статуэтка! И даже такое чувство, что не такая уж смуглая, как обычно — то ли помогли примочки с молоком, которые я делаю вот уже второй день, то ли корсет.
— Эвон… может быть ты…
— Нет-нет, — поспешно возразила, зная, что сейчас скажет Армель, — со мной все в порядке.
Аккуратно, стараясь не дышать, спустилась по лесенке и взяв бодрый темп, пошла по коридору. Нельзя опоздать! Мадам Франсуаза, конечно, ругаться не будет, уж она-то точно понимает, что женщине с утра требуется время, чтобы выглядеть красивой, но когда юноши зайдут в зал, я должна быть на месте. Стоять с высоко поднятой головой.
Представила на мгновение, как поглядываю на вваливающуюся толпу боевиков поверх веера, и жду появления менталистов. А потом входит он, месье Персефорест, обводит ленивым взглядом девушек, и тут его взгляд тормозит на мне. А я… стреляю глазками, пряча улыбку за дамским аксессуаром, и отвожу глаза. «Аки стыдливая лань» — как писали в последнем альманахе.
Тот выпуск мы с девочками зачитали от корки до корки. Еще бы, там было много разных советов! Мы выписали на листочек их все: ведь изгоем среди остальных девушек можно стать, даже купив шляпку не того фасона. Да, в стенах академии можно ходить и с непокрытой головой, но выходить то на улицу все равно придется и тогда студентки столичной академии увидят весь этот позор на голове.
И если воспользуюсь всеми советами, то определенно смогу привлечь внимание месье Отиса. А как на меня сейчас не смотреть? Я же диво как хороша!
— Эвон? — обеспокоено позвала меня Аврора, когда мы подходили к дверям класса, — ты бледнее, даже чем была в комнатах.
Я восхитилась. Так вот это как работает у придворных красавиц! И вовсе тут дело не в природном алебастре кожи.
Мужественно кивнула. Что ж, любые изменения мне на пользу.
— Как беляночка? — с надеждой поинтересовалась я у подруги.
— Как утопленница, — «обрадовала» меня Полин.
— Так и будете стоять в дверях? — раздраженно спросила Лоретт, появившаяся за нашей спиной, она, как и мы, спешила на занятие, ведь танцы общие для всего третьего курса, в том числе и целительниц.
Была Лоретт чудо как хороша! Высокая, статная, с рыжими волосами и маленьким вздернутым носом. Однако при всем моем восхищении веснушками на щеках красавицы (а может и из-за этого), девушка нас невзлюбила и всячески показывала это. А уж после того, как Лоретт стала одной из подруг Луизы, нам определённо стало доставаться больше обычного.
— Нет, мы уже заходим, — спокойно откликнулась Армель и, бросив на Лор уничтожающий взгляд, толкнула тяжелую дверь в бальную залу.
Сейчас я увижу ЕГО!
Сердце застучало с удвоенной силой, мечась по грудной клетке словно сумасшедшее, хотя, казалось бы, места после корсета осталось не так уж много. Не смотря на браваду перед подругами, я должна признать, что мне было не просто некомфортно, но и больно, а неприятные ощущения в ребрах и где-то в животе — усиливалась. Но я просто обязана произвести впечатление на месье Отиса. Если не сегодня, то когда?!
Обеспокоенно посмотрела на первых красавиц потока: Аннет, Моник и Эстель. Прямо какая-то вселенская несправедливость — везде, даже в столице, были свои «королевы» и тягаться с ними очень тяжело. Все три девушки, насколько мне известно, участвовали в первом отборе на место невесты дофина, но сняли свои кандидатуры буквально на первых этапах. Удивительно! Тем более, что на руках у них так и не было заветного «жениховского» браслета. Какова же может быть причина? Что-то такое вертелось в голове, но что?
Тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, и в предвкушении посмотрела на учительницу. Никогда я еще не ждала урок с таким волнением!