Я специально поставила имя матушки Ноэля в кавычки, надеясь, что подруга догадается об истинно подтексте моей записки. Ну не могу же я писать о месье де Грамоне! Вдруг записка попадет в руки шпионов? Имя «Цепного пса» могут связать с подслушанным разговором, а нежелательные свидетели, способные опознать говорящих — никому не нужны.
— Если это надо до дела, я готов! — откликнулся Эрик, сгружая свитки на подоконник, — хотя я, право слово, уже запыхался, ведь весь путь, где это только возможно, и не было посторонних глаз, пришлось бежать.
Эрик, спрятав записку в нагрудный карман сюртука, покинул учительский кабинет.
— Месье Ноэль, — произнес учитель, склонив голову к правому плечу, — мой ученик почти бежал и только сейчас вернулся. Крыло некромантов располагается еще дальше почтовой башни. Каким образом вы успели, получив «птичку» от месье де Грамона, добраться до кабинета?
Ноэль пожал плечами, предпочитая ничего не отвечать учителю.
— Уж не поджидали вы где-то рядом. Признайтесь, вы придумали всю эту ситуацию: напугали девушку, внушили ей какой-то страх, с поддержки дедушки, только чтобы произвести впечатление на девушку?
— Месье Ноэль прошел тайными коридорами! — возмутилась я.
Мне было противно, что месье Оливье говорил такие слова. Как он мог так думать о Ноэле?! Я знаю, из всех нас троих в этом кабинете, некромант самый честный!
— Поверьте, мадемуазель, я уже давно преподаю в академии и не знаю ни одного пути, по которому так быстро можно было бы пройти так быстро с дальнего крыла. Ну не пролетел же их все месье Ноэль?!
— Значит, вы знаете не обо всех, — уверенно возразила я. — Месье Ноэль мой самый лучший друг! И я верю ему, как себе и даже больше!
Учитель буравил взглядом расслабленного некроманта, будто старался прочитать в его голове все мысли и тайны, и лишь покачал головой.
— Вот вам, мадемуазель, я охотно верю, ваши чувства и эмоции как на ладони, а вот мысли месье Армильи от меня скрыты, а это не способствует доверию.
— Я тоже не вижу ваши мысли, — развела руками. — Но я вам доверяю. Да и большинство людей не читают помыслов друг друга, но на земле до сих пор существуют дружба и любовь.
— Прекрасно сказано, Эвон, — повалил меня Ноэль, положив руку на плечо.
— Я вам как менталист могу сказать, что мысли большинства людей далеки от таких идеалов как даже дружба, не то что любовь, — мрачно усмехнулся месье Оливье.
— Почему сняли охрану? Разве рядом с девочками не должны были быть неотлучно несколько людей из отряда месье де Грамона?
Я удивленно обернулась на Ноэля. Неужели рядом с нами были менталисты? Но мы с подругами не заметили ничего! Интересно как долго? Уж не после того случая с Лу?
Меня до недавнего времени тоже заботил вопрос отсутствия охраны. Разве так относятся к будущей королеве? Да и я персона не из последних: я очень нужна спанцам, хотя сдается мне, что король Франкии от менее охотнее избавился бы, если бы не некая таинственная мадам, которая благоволила моей семье.
— Вы задаете эти вопросы не тому человеку, месье Ноэль, — развел руками учитель. — Можете поинтересоваться у дяди.
— Обязательно спрошу, — процедил сквозь зубы некромант.
Мне почему-то стало казаться, что я нахожусь в комнате с двумя тетеревами, которые, надувшись, собирались устроить драку. Птицы в моем воображении важно ходили, друг против друга, косясь глазом на противника и переминаясь с лапки на лапку. Нет, конечно, живых тетеревов я не видела, но папа любил показывать разные иллюзии и общее представление о животном мире я имела.
Месье Оливье рассмеялся, явно над моим придуманным образом, и я смутилась.
— Вам кажется, это смешно? — вздернул брови Ноэль.
— Нет, просто мысли мадемуазель Эвон как всегда яркие.
Моим щекам стало жарко, как и всегда в те моменты, когда я осознавала, что становлюсь посмешищем в глазах окружающих. Почему? Почему именно сейчас?! Я разозлено стукнула кулаком по столу.
— Ничего не понимаю, разве не должен был амулет сработать? Да, месье де Грамон говорил, что амулет экспериментальный, а потому сначала не сможет перекрывать все эмоции, но разве сейчас сложный случай? Вначале он работал лучше, а ведь он обучаемый и должен был подстраиваться под мои потребности. Такое чувство, что мой амулет самый худший ученик на потоке!
Я досадливо закусила губу, а ведь вначале артефакт и вправду работал лучше — вон даже месье де Грамон остался доволен его работой. И на факультативе по менталистике он дал сбой только в конце, когда появился месье Отис, а до этого, чтобы студенты услышали меня, приходилось снимать украшение.
— Или разрядился, — покачал головой Ноэль. — Давайте я посмотрю, мадемуазель.
Я стянула подарок де Грамона с шеи и протянула другу, с надеждой вглядываясь в лицо некроманта. Не хотелось бы мне оказаться совсем без защиты пока по академии гуляет спанский шпион! Хотя версия Ноэля определенно объяснила бы многое.
— Вы еще и артефактор, месье? — Едко осведомился месье Оливье, словно ему было обидно, что он сам не додумался проверить мой амулет.
— Нет, но примерно представляю, как работает конкретно данный экземпляр, — покачал головой Ноэль, вертя в руках узорчатый кругляш. — На месте месье де Грамона я бы взял за основу некромантские плетения, которые в определенной концентрации весьма неплохо сдерживают ментальные атаки. К сожалению, такая техника защиты может быстро «выдыхается». Хотя я вполне допускаю, что артефакторы короны сделали невозможное, но уж определить степень наполненности защитных плетений мне хватит умений.
Ноэль царапнул основание кулона и будто прислушался к чему-то. Так музыкант, проверяет готовность инструмента, трогая струны.
Несколько удивленно и восхищенно разглядывала друга, который сейчас, за работой, был удивительно хорош, особенно выражение лица: возвышенно-одухотворенное.
— Любопытно… — протянул юноша. — Мадемуазель Эвон, амулет всегда при вас?
— Да, месье де Грамон сказал не снимать его ни на минуту. Я даже сплю с ним, хотя это определенно неудобно, главное во сне не положить его под щеку…
Вспомнила, как проснулась вчера с узорным отпечатком на лице, после чего долго растирала щеки, пока коварная Армель хохотала как сумасшедшая.
— Он деактивирован и не думаю, что смогу запустить его. Посмотрите, месье, — Ноэль протянул учителю артефакт.
Месье Оливье проверял артефакт совсем иначе: положил его между ладоней и, закрыв глаза, втянул носом воздух. За мимикой менталиста тоже было интересно наблюдать — губы мага чуть подрагивали, словно он читал заклинание.
— Вы снимали амулет ранее, мадемуазель?
— Только на вашем уроке, месье Оливье, — удивилась я странному вопросу.
— Нет, тогда он был на виду, а еще? Может быть, когда посещали ванные комнаты?
— Да, я боялась, что вода навредит чарам и он прекратит работать от влаги… — мужчины переглянулись между собой, и я поспешила добавить, — но это было непродолжительное время и подвеска висела на крючке, в шкафчике вместе с остальными вещами. Вряд ли бы кто-то прокрался в женскую баню!
Дверь в очередной раз скрипнула, и появился запыхавшийся Эрик со свертком в руках.
— Приехала карета за мадемуазель Эвон и месье Ноэлем, — на последнем имени юноша недовольно поджал губы, — дежурный менталист сказал, чтобы вы как можно незаметнее покинули академию.
Я приняла из рук Эрика сверток с платьем и остановилась в растерянности:
— Но как я спущусь вниз без амулета? — Запаниковала я, когда до меня дошел весь трагизм ситуации, — это катастрофа.
— Подумайте о чем-то нейтральном, например, о месье Отисе, — как-то мстительно предложил месье Оливье, победно косясь на Ноэля.
— Вы издеваетесь, месье? Разве могу я думать о месье Отисе, когда такое происходит?
— А что именно произошло? — Вкрадчиво уцепился за мои слова менталист, — пока вы удачно справляетесь с тем, чтобы не думать о ваших приключениях.
Я едва не задохнулась от возмущения. Да, возможно пока у меня получается: очень уж интересный разговор между учителем и студентом академии, но, когда я спущусь вниз, в общую залу, и пойду к карете… смогу ли я отрешиться от дел государственной важности?
— Переодевайтесь, мадемуазель Эвон, — спокойно заметил Ноэль, вставая между мной и месье Оливье. — Мы выйдем из кабинета.
— Но мои мысли? — Жалобно спросила, ухватившись за рукав мантии некроманта.
— Я обещаю, вы и не вспомните про ваши приключения, пока мы не сядем в карету.
Я нахмурилась. Что же сможет отвлечь меня? Возможно, месье Ноэль откроет мне какой-то секрет? Например кто такой его дядя, который, по словам месье Оливье, знает обо всем, что творится в королевстве?
— И как вы хотите это сделать? — удивился месье Эрик, — Заставить мадемуазель Эвон не думать, я имею ввиду. Разве это возможно? Она всегда думает и волнуется о целой куче вещей!
— Я даю гарантию, что ни один посторонний менталист не услышит в мыслях Эвон ничего важного. Пойдемте. Мадемуазель нужно переодеться.
Некромант, подхватив под локоть Эрика, покинул кабинет. Месье Оливье, кинув на меня задумчивый взгляд, вышел вслед за учениками.
Развернула сверток, который принес месье Эрик. Вместе с платьем на пол едва не упал сложенный вчетверо лист бумаги. Конечно же Армель положила записку!
«Ты просто обязана все рассказать нам, Эвон!»
Вздохнула.
Знать бы еще как мне изложить то, что произошло сегодня! Страшно представить, что придумали себе подруги, когда мадемуазель Генриетта попросила у них смену платья для меня. Как я буду смотреть в глаза девочкам? Будь я на месте Армель, я бы уже прокручивала в голове разные варианты, один другого чуднее. Вплоть до того исхода, после которого понадобилось бы свадебное платье, а не ученическое.
Приложила руки к щекам — так мне стало жарко, но потом спохватилась, что снаружи меня ждут, и быстро подтянула завязки по бокам платья.*
Распахнула дверь и посмотрела на стоящих около окна мужчин.