— Присаживайтесь, мадемуазель, рад, что сегодня вам лучше.
Я смущенно улыбнулась, ведь получалось, что я обманывала учителя и теперь не имела сил признаться в этом. Но самое кошмарное, что месье Оливье и правда считал, что мое непосещение факультатива было связано с плохим самочувствием. Я просто мерзкая лгунья!
— Месье де Грамон, — растерянно окликнула мага у окна, изобразив некое подобие реверанса, после чего повернулась ко второму «лже» де Грамону, — месье.
Лица студентов вытянулись, будто я сказала очередную глупость. Я несколько удивленно посмотрела на мага, раздумывая, могла ли я допустить ошибку? Слишком уж улыбчив был мужчина у окна. Прислушалась к своим ощущениям. Нет. Я совершенно уверена, что за столом «двойник», как бы похож он не был.
Месье де Грамон начал медленно аплодировать мне, что в царившей тишине звучало несколько издевательски. А вот его «отражение» за столом было явно недовольно тем, что спектакль так быстро закончился.
Вопросительно обернулась к учителю, ожидая пояснений.
— Браво, мадемуазель Эвон, — похвалил меня месье Оливье. — Вы единственная, кто угадал верно. И что вас привело к такому умозаключению?
Мужчина за учительским столом едва заметно повел плечами, и чужая личина медленно начала сползать с него. Скулы стали шире, а линия подбородка более резкой, на щеках появились ямочки, которых не было у месье де Грамона. Нос стал будто крупнее, а брови — более кустистыми. У незнакомого месье была куда более короткая прическа, чем у менталиста, а волосы вились и были куда более светлого оттенка.
Я с интересом следила за преображением, начиная понимать, что передо мной «говорящий-с-книгами», который умеет создавать иллюзии, наподобие месье Тэда. Конечно, незнакомый месье весьма силен, мне с моими скудными возможностями не тягаться с ним, но я почувствовала необычайный прилив гордости оттого, что маг именно моей специальности смог утереть нос ребятам с факультета менталистов.
Я села на свое место и пожала плечами, не зная как сформулировать все то, что чувствовала. Как объяснить что зеленое — это зеленое? Не розовое, не красное, и даже не желтое? Да и как я могу перепутать месье де Грамона?! После того как я видела такого разного старика. И после допроса, когда приносила вино и сыр. И на поле боя…
— И все же, мадемуазель, мне интересно. На чем я провалился?
Голос у незнакомца был мягкий, словно мех и тягучий, будто мед.
— Это сложно, — вздохнула я.
— Повезло просто, — пренебрежительно фыркнул за моей спиной Андрэ, — ткнула пальцем в небо.
Судя по напряженному сопению остальных студентов, все они были согласны с юношей. Даже месье де Грамон прекратил улыбаться и задумчиво меня разглядывал, словно раздумывал над вероятностью того, что моя прозорливость была случайной.
Я едва не задохнулась от незаслуженной обиды.
— И вовсе нет, — возмутилась я, — настоящий месье де Грамон никогда бы не расположился за учительским столом! Зато место у подоконника его излюбленное. Значок ворона у месье…
— Фернана, — коротко подсказал «двойник», отмечая кивком мои доводы.
— … месье Фернана приколот справа, а не слева, как положено по правилам. А еще волосы. Месье де Грамон не заплетает косу, а носит низкий хвост. Ну и самое последнее, образ месье де Грамона теплый, а у месье Фернана — холодный.
— Это из-за улыбки? — поинтересовался один из студентов, — но ведь как раз не в характере месье де Грамона улыбаться.
— Нет же!
Я повертела головой выискивая достойный пример для пояснения. И наконец мой взгляд остановился на чахлом цветке в горшке, который явно забывали поливать.
— Позволите, месье де Грамон? — поинтересовалась я, указывая рукой на растение.
— Безусловно, мадемуазель, — кивнул менталист, пододвигаясь вправо и освобождая мне доступ к цветку.
Я взяла в руки горшок и переставила свою находку на учительский стол.
— Вот это — пример теплого образа, — пояснила для студентов, ткнув пальцем в пожелтевший лист, — а вот это, — напряглась и создала идентичную растительность, — холодный.
Я замерла рядом с иллюзией, изо всех сил стараясь не потерять контроль. Закреплять магию за счет собственного резерва не хотелось, но ведь потребуется время, чтобы менталисты хорошенько рассмотрели различие между оригиналом и двойником. Тем более что я испытывала чувство удовлетворения: я, наконец, то создала ту самую шаблонную магию, которую от меня требовали на протяжении двух последних недель. Не очень интересно или прекрасно, но определенно использует меньше моих ресурсов как мага.
Мгновение и я почувствовала, как связь с магической картинкой оборвалась, но чахлых кустов на столе было все так же два. С удивлением посмотрела на месье Фернана. Мужчина улыбнулся и кивнул, показывая тем самым, что именно он перехватил нить заклинания. Удивительно! А ведь он держит ее за счет своего резерва.
— Не вижу разницы, — сдался Этьен спустя несколько томительных мгновений, — что там, что тут — умирающее убожество.
Я расстроенно посмотрела на стол. Неужели разницы и правда нет и я действительно только лишь угадала, что месье Фернан двойник?
— Мадемуазель Эвон личность творческая и ощущает окружающий мир иначе. Вы же никогда не перепутаете чучело лошади и живую кобылу? — пояснил месье де Грамон, поворачиваясь к аудитории, — присаживайтесь, мадемуазель.
Я села на место и с надеждой подняла глаза на де Грамона. Значит, он не считает, что мне только лишь повезло?
— Что отличает, скажем, статую от человека? — спросил менталист.
— Цвет лица?
— Человек дышит!
— Говорит!
— Мыслит!
Я с интересом следила за царившим хаосом. Было видно, что месье де Грамон пользовался абсолютным уважением у студентов: все наперебой старались ответить и каждый наверняка желал, чтобы именно его реплика оказалась верной. Даже месье Оливье едва не пританцовывал, но молчал.
— Все верно. То как мы ощущаем, чувствуем, воспринимаем объект нашего внимания. Наблюдательность играет не последнюю роль в нашем деле. Для мадемуазель совсем не одно и то же, к примеру, парик или натуральные кудри. Хотя мой гость — профессионал, но убрать все недостатки преображения даже ему не под силу.
Я согласно кивнула, волосы месье Фернана меня тоже насторожили. Слишком неестественно смотрелась прическа «де Грамона».
— Мадемуазель очень верно дала определение. «Теплый образ». — Подал голос месье Фернан, — это то, чему вам нужно научиться — распознавать его. Вычленять, где в цельности образа не хватает деталей. Чувств, мыслей, мелочей поведения. Возможно даже того что от влажности не вьются волосы — настолько контролировать иллюзию почти не возможно. Или, наоборот, от жары не появляется испарина. Сила иллюзиониста велика, но не безгранична, если не подкреплена мощным вторым слоем — дополнительным флером эмоций.
Последние слова месье Фернана заставили меня задуматься. Но разве мои фантазии не вызывают у окружающих чувств, те самые, что вкладываю в них я? Получается, мои иллюзии более реальны, чем у взрослого и сильного мага? Я подняла голову и вопросительно посмотрела на месье де Грамона. Что удивительно, менталист приложил палец к губам. В кабинете стоял такой шум от галдящих учеников, что никто не обратил внимания на наши со стариком переглядывания.
— Как видите, не только мадемуазель Эвон учится у нас, но и мы способны научиться у нее, — взял слово месье Оливье. — Какая самая главная ошибка начинающего менталиста?
— Недооценить книжников? — усмехнулся Отис, с интересом меня разглядывая, будто увидев впервые.
Я смутилась и снова развернулась к доске. Мне льстило внимание месье Отиса, но было это весьма странно. Когда я глядела на мага с обожанием, меня не замечали, но стоило мне задуматься о своих чувствах, как я вижу такой взгляд ментаиста! Однозначно мужчины очень странные существа!
— Это тоже, — согласился учитель, кивая, — еще?
— Принимать на веру все что видишь?
— Не пользоваться даром даже в мелочах?
— Быть наблюдательнее?
Я поморщилась от начавшегося гвалта.
Всё это глупости, что юноши гораздо более организованные, чем мы, девочки. Вот хваленый цвет отряда менталистов — ведет себя ничуть не лучше, чем наши студентки. И это будущие выпускники, которые уже на следующий год будут защищать нашу страну на дальних рубежах от контрабандистов!
Повернула голову, с сомнением оглядывая юношей. Ни намека на взрослых и представительных офицеров, о которых рассказывал дедушка. Такие «бравые» солдаты скорее проведут все вечера в губернаторском доме на балах. Танцевать вот у них получалось не в пример лучше, если вспомнить наш открытый урок у мадам Франсуазы.
Я представила, как, пока офицеры рассказывают смешные истории, красуясь перед дамами, под окнами крадутся маленькие, толстенькие контрабандисты. У каждого на спине был привязан мешок с … ну с чем-то очень «контрабандным». Люди тихонько шли, один за другим, ступая след в след. И стоило кому-то сбиться с шага, как идущий впереди уродец разворачивался и шипел на соседа. Слышали ли наши бравые бывшие студенты какие-либо звуки? О нет! У них в бокалах, не тише контрабандистов, радостно булькало игристое вино.
Я разозлено посмотрела на магов, почти позабыв, что представленная картинка лишь плод моего воображения.
— Поверить в собственную силу как в высшее благо, — нравоучительно сказал месье Оливье, обводя взглядом учеников.
Услышав голос учителя, спохватилась, что опять отвлеклась (только я могла думать о таких глупостях посреди столь важного факультатива!) и свела брови к переносице, делая вид, что не меньше мальчишек раздумываю о причинах провала.
Слышала же, что сюда стремились попасть многие на последнем курсе менталистики, но везло единицам. А я вот тут, но мечтаю о сущих пустяках! Тайком покосилась на месье де Грамона: читал ли он мои мысли?
Месье де Грамон и месье Фернан молчали, не вмешиваясь в учебный процесс. Зато «старик» с интересом следил за выражениями лиц юношей. Посмотреть было на что: от возмущения на лице Этьена, который наверняка был уверен в том, что уж менталистка-то точно самый уникальный дар, до смущения у Лусьена.