«Не слушай эту интриганку, Эвон», — возразил правый коридор и в его голосе послышались истеричные нотки, — «разве было в этой жизни что-то хорошее с левой стороны? Даже в детских стихах говорят не спать с левого края кровати, а то волк откусит тебе весь бок! А левые дороги? В сказках они всегда самые длинные, Эвон!»
Я помотала головой, прогоняя голоса в голове. Еще не хватало спорить с тайными коридорами! Всегда, когда мне становилось страшно, я начинала разговаривать с предметами, словно со старыми знакомыми. Так, в детстве, я спряталась на кухне и вполне успешно пряталась от нянюшки и поварих. Самое удивительное, котелки весьма точно подсказывали мне, когда следует снова забираться в узкий проход за печку. А еще лавка делала едкие замечания, каждому, кто норовил присесть на нее, так что я едва сдерживала смех от очередных комментариев.
— Армель, с тобой все хорошо? — обеспокоенно спросила Аврора за моей спиной, наклоняясь к присевшей маркизе.
Я обеспокоенно оглянулась. То что Армель решилась на то, чтобы испачкать платье и сесть неизвестно куда, говорило о многом. Я быстрым шагом подошла к подруге и погладила ее по волосам. Неужели ей так страшно? И ведь маркиза даже не знает, что за нее не собираются требовать выкуп, а просто перережут горло. Я так и не решилась рассказать подругам все.
— Мне… — Армель замолчала, словно прислушиваясь к себе. И то, что сказал ей ее внутренний голос совсем не понравилось будущей королеве Франкии, — мне плохо Эвон, кто-то зовет меня и этому очень тяжело сопротивляться.
Я удивленно уставилась на растерянную маркизу.
— Зовет? — удивилась Полин, — Кто, Армель?
— Не знаю.
Я нахмурилась, обдумывая то же делать. Армель похоже даже ноги не держат и если я хоть что-то понимаю, еще пару мгновений и она ползком пойдет в сторону таинственного «зовущего». Друга или врага? У дофина был артефакт, который неким образом влияет на Армель, мог ли у заговорщиков быть аналог? Может нас уже ищет месье де Грамон?
Решительно стянула через голову подарок месье де Грамона и одела артефакт на шею подруги. Моя защита явно сильнее, чем у девочек, что сейчас может стать критичным. Осталось только придумать как быть мне.
— Эвон, твой амулет! — пораженно воскликнула Полин, — но как же..?
— Тебе легче, Армель? — Спокойно спросила, игнорируя Полин.
Армель замерла, но дрожать перестала. Подруга благодарно посмотрела на меня, и это совершенно точно стоило всех рисков! Аврора подняла на меня взгляд и обеспокоенно коснулась моего запястья. Я понимала опасения девочек, ведь сейчас я могу выдать нас с головой, если рядом окажутся менталисты.
— Да, в голове так пусто стало, — удивленно пробормотала маркиза, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Идемте, девочки, — поторопила я подруг.
Распрямила плечи, совсем как учил месье Шарль, и высоко подняла голову. Я — смогу. Вот смогу и все.
Куда бы свернуть? Пусть будет направо.
«Я море. Я бескрайняя гладь воды» — шептала я про себя, нащупывая ногой путь впереди.
— Все равно не понимаю, — подала за моей спиной голос Армель, — нападающие ведь ничего не получат, даже если схватят нас.
Я обернулась. Подруга стояла с трудом, тяжело опираясь на плечо Авроры. Создавалось впечатление, что будущая королева сейчас упадет в обморок, хотя голос был весьма бодрым. Видя плачевное состояние маркизы, Полин, вздохнув, поддержала девушку с другого бока. На мгновение мне показалось, что Полин охотно бросила бы Армель, лишь бы спастись самой и это открытие противно кольнуло меня. Разве так можно?!
— Может быть, они надеются на выкуп? — Робко предположила Аврора, обнимая маркизу за талию.
Предположение баронессы было явно адресовано мне, а не задавшей вопрос Армель, словно только мои слова могли успокоить девочек. И ведь придется отвечать! Сделала несколько шагов вперед, радуясь, что девочки не видят сейчас ничего кроме моего затылка. Я медленно выдохнула, как показывал месье Оливье, вытянув губы трубочкой. Главное — не волноваться, чтобы не выдать нас врагам.
— Глупости! — фыркнула Армель, — дофин найдет себе новую невесту. Принц с легкостью позволит нас замучить, если только спанцы запросят что-то во вред Франкии.
Я остановилась и удивленно повернулась к девочкам. Удивительно, что именно Армель так говорит! Еще пару дней назад она никогда не сказала бы подобного! Ее вера в дофина была огромна: даже сухие письма от жениха, Армель зацеловывала и говорила, что нет большего счастья, чем читать «нежные» послания от Луи-Батиста.
Неужели нападение спанцев так повлияло на подругу? Или… я перевела взгляд на свой амулет, который повесила на шею маркизы. У меня давно были подозрения, что чувства Армель ненастоящие, а словно наведенные, хотя современные достижения магии и отрицают такую возможность, относя «любовные» зелья к разрядам сказок, которые любят рассказывать детям нянюшки. Но что если Армель совсем не любила дофина и ее эмоции были вызваны той самой загадочной лампой, что стояла на столе принца в день испытания? Я так и не успела расшифровать древне-васконские надписи, которые по памяти зарисовала Армель. Да и написано было как-то неправильно: словно не подчиняясь нормам, о которых рассказывал месье Густав. Все, что мне удалось понять — это фраза «связанные нитью» и «заклятье границ». Я даже хотела отнести записи учителю, но потом испугалась, что это совершенно точно было делом государственной важности, о котором не стоит знать посторонним людям.
И вот сейчас, когда мой амулет на подруге…
— Армель, дофин же любит тебя! — Воскликнула Аврора, отчего девочки дружно на нее зашикали.
— Дофин любит только Франкию, это легко понять из его писем. — рассмеялась внезапно маркиза, — возможно он сможет полюбить и меня, если я отдамся вся этой стране как это делает он… или Эвон.
Я пораженно смотрела на Армель. Но делаю ли я что-то особенное? Я же просто не иду против себя, своих идеалов и чувств. Разве это сложно? Я смотрела на подруг и не знала, что же им сказать: их лица выражали самые разные эмоции. Мрачная решимость у Армель, недоумение и удивление у Авроры и какое-то смущение от подслушанных признаний у Полин. Словно Полин уже знала это и сейчас, когда Армель озвучила очевидное, испытывала чувство стыда, за то, что думала так же.
— И, если мы выживем, я постараюсь, — тихо прошептала подруга.
— Конечно мы выживем, — наигранно бодро отозвалась Полин, — какой им резон убивать нас?
Я вздрогнула, словно меня ударили.
— Никакого, — едва слышно согласилась, вспоминая слова месье де Грамона и шпионов.
Не могла я сказать, что, если кого-то и оставят в живых, то только будущую королеву. Лучи — невест фаворитов — убьют на месте. И то, Армель проживет достаточно долго, пока не закончится срок, когда купол надо обновлять. Хотя, если так подумать, месье де Грамон вполне может бросить нас, найти другую королеву и запустить новый купол. Да, какое-то время не будет старого и начнется война, но если это будет не долго, не станет ли это лучшим выходом из ситуации? Одни вопросы в голове.
Наверное именно из-за своей задумчивости я не услышала верных признаков того, что в потайном ходе мы не одни: послышался звук шагов и впереди заалел огонек факела. Незнакомец приглушенно выругался, споткнувшись о камешек, отчего я замерла, боясь сделать шаг. Кто-то шел по коридору, еще немного и появится из-за поворота. Друг или враг?
Я снова оглянулась на испуганных девочек. И почему я всего лишь говорящая-с-книгами?! Почему я не могу кинуть в чужого мага каким-нибудь заклинанием? Все что доступно мне — это иллюзии, но как они помогут?
Выдохнула.
Нет, однажды мои фантазии мне уже помогли, почему бы не попробовать снова? Мой дар — уникальный и я не позволю себе сомневаться в нем. Пока я верю ему — он не предаст меня.
Кого может испугаться чужой маг? Месье де Грамона? Месье Петера? Я отмела сразу это предположение — это очень сложная иллюзия, я не справлюсь, слишком тяжело, ведь образ придется завязывать на свой собственный резерв! Хорошо ли будет, если я свалюсь, едва мой иллюзорный менталист сделает шаг вперед? Но что если собака? Легендарные васконские горные волкодавы! Они почти не боятся магии и с ними безбоязненно отпускают даже самых маленьких детей. О! спанцы должны хорошо знать наших собак! В старину закованные в броню волкодавы перегрызли немало вражеских глоток на границе. Мои предки гордились своими псами и, на мой взгляд, заслуженно.
Я вытянула руку и поставила ладонь параллельно полу, ограничивая рост моего «помощника». Мне по бедро, в самый раз.
— Эвон? — тихо прошептала Полин, — там впереди…
— Тише, Полин, — шикнула Армель, — она…
— Творит, — закончила за подругу Аврора.
Но я не слушала, что именно говорили девочки. Разве это важно сейчас? Помоги мне, древняя богиня! Ведь вокруг так темно, а темнота — это твой храм. И в эту минуту я поняла, мне действительно не нужны стихи. К чему? Если мой защитник итак уже «сидит» рядом, только коснись, наполни магией шерсть, словно кистью прорисовывая образ.
ОН появлялся в воздухе, окутанный крошечными звездочками волшебства. Вот «искры» нарисовали широкую, округлую, из-за шерсти, морду, влажный блестящий нос. Из пасти вывалился розовый язык. Над глазами в легком удивлении появились бровки-домики, но мало кто посчитал бы этого красавца безобидным, при всей его неуклюжей внешности. Легкими мазками магия рисовала пса: с легким стуком, подняв облачко пыли, большие лапы опустились на пол. Ветерок коснулся широкой груди волкодава, всколыхнув дымчатые шерстинки, качнулся в приветствии пушистый хвост и пес, задрав голову, посмотрел на меня. Я опустила чуть дрожащую ладонь и лобастая голова доверчиво прижалась к моей ладони.
— Как настоящий, — пораженно выдохнула Полин.
Стук. Стук-стук!
Мое сердце, бившееся до этого словно сумасшедшее, замедлило свой бег и даже пропустило удар, чтобы потом забиться в унисон с большим сердцем собаки. Иллюзия медленно потянула на себя мой резерв.