На самом деле некроманты людей не убивают. Могут, чисто теоретически, но крайне избегают этого. А я мечтала стать именно некромантом. И мой дар слышать то, чего желают люди, похороненные и скрытые землёй? Разве он не даёт самое хорошее представление о моём мягком сердце и широкой душе?
Но вот сказать что-нибудь такое, чтобы мороз по коже — это я умела. Люди, которые принимали это за чистую монету, просто отваливались сразу. Поэтому компания у меня в университете была маленькая, однако крепкая.
— Ты на самом деле так не думаешь, — немного неуверенно произнёс Бриен, но посмотрел почему-то не на меня, а на Даррена.
— Не думает, — подтвердил Даррен. — Она прекрасно понимает, что объяснить потом массовое убийство будет непросто.
Я снова хмыкнула, наблюдая, как напряжённо слушает нас кресло, точнее, прячущаяся там Клементина.
— Это просто самый лёгкий способ найти убийцу, Бриен, — ответила я. — Но давай подумай. Кто выиграл бы от твоей смерти больше всех?
Два умных и образованных вроде как мага уставились друг на друга с немым вопросом на лице. Тем самым, что я озвучила.
А кресло произнесло совсем не визгливо, а очень тихо:
— А я знаю.
Глава 7Деньги притягивают неприятности
'Удивительное дело, насколько все богопротивные существа падки на драгоценности.
Драконы спят на золоте, пыльца фей золотая, грифоны строят из золота гнёзда.
И только человек использует драгоценные металлы для получения иных благ.
Из чего следует, что маги не люди, ведь они накапливают золото ради накопления'.
Клементий Астаросский.
«Трактат об изучении богопротивных магических существ от феи до человека».
Ну хоть кто-то здравомыслящий! Пусть даже это и Клементина. Странное дело, у меня ничего не дрогнуло от мыслей, что это подружка моего пусть временного, но жениха. Однако мысль, что с ней проводил время Даррен, мне категорически не понравилась.
Так, бывало, строишь картину мира, в которой всё чётко и незыблемо: родители — злобные фанатики, Юлий Звояр — лучший профессор в мире, ректор не боится даже инквизиторов, Софи — милая болтушка, Кайса прелестный и немного раздражающий призрак, а Даррен — зубрила и зануда.
И всё тебя устраивает, ты к этому привык вообще. А теперь что? Того гляди, оживёт Кайса или Звояр окажется коварным убийцей!
Нет уж, давайте вернём всё обратно. И Даррен будет больше заинтересован в похвале профессора, чем в девичьих прелестях. Просто для порядка.
Я понимала, что непоследовательна — в университете я сетовала о другом, что зануда и зубрила мешает мне подобраться к профессору и убедить его в том, что меня обязательно следует взять на факультет некромантов. Но сейчас у меня и не было в этом нужды. Я теперь обладала полученной от милой старушки силой и намеревалась пробиться на вакантное место своими силами.
Некромантов, вообще-то, было меньше всего и с каждым учебным годом места освобождались. Сначала, конечно, конкурс был огромный. Все воображали себя такими суровыми магами, ведущими в бой полчища скелетов.
На деле же, чтобы всё выглядело как в мечтах, среднестатистическому некроманту для этого надо не только поднять целое кладбище воинов, но и убедиться, что среди них не будет вонючих полуразложившихся трупов или женщин, подтянуть магией всем связки вместо тех, что давно растворило время.
Много монотонной работы, отвратительных запахов и махания лопатой. Обычно красавчики вроде Даррена первыми и отваливались, наравне с брезгливыми и неженками. Девчонки держались до второго курса, когда начинались собственно практические занятия на настоящих кладбищах, а не тех, что располагались вокруг университета и где нежить поднимали по десять раз на дню.
Реальность вдохновляла не всех, как и то, что, строго говоря, сейчас Калегосия ни с кем не воевала (инквизиторы были под охраной, как я говорила, а другие ближайшие соседи — те самые вампиры, которым категорически не хотелось войны с магами). В результате армия скелетов была не нужна. Заставить их делать полезное по дому было очень трудно, ведь мозгов в этих скелетах уже не оставалось и работали они на магическом импульсе.
Я сама никогда не рассчитывала поднять более, чем одного мертвеца, но знатоки говорили, что следить за множеством мертвецов — всё равно что управлять роем: стоит потерять концентрацию — и они разбегутся. В самом лучшем случае. Бывали случаи, что они нападали на самого поднявшего их мага.
Короче говоря, я не сомневалась, что меня с удовольствием возьмут в некроманты, едва я вернусь в университет с новыми силами. Но сначала надо вернуться, а для этого разобраться, кто и почему хотел убить Бриена. И продолжает этого желать, если я правильно поняла напутствие мёртвой старушки.
— Клементина! — позвала я, не дождавшись от Гастионов никакой реакции. — Ты правда знаешь, кому выгодна смерть Бриена?
— Разумеется, — блондинка осторожно выглянула из-за кресла. — В первую очередь это выгодно тому, кто следующий в очереди на наследство. Разумеется, по последнему завещанию всё возвращается обратно Даррену Гастиону.
Она кивнула в сторону старшего, я кивнула. Да, об этом все уже были в курсе. Осмелевшая Клементина окончательно выползла из-за кресла и поднялась, расправляя складки платья, и я, наконец, как следует её разглядела.
Для беспрестанно падающей в обморок у неё была довольно сносная причёска из длинных очень светлых локонов, её пышная юбка платья контрастировала с таким узким лифом, что, казалось, грудь вот-вот из него выпрыгнет. При этом на удивление мало украшений, только серьги. Хотя на моей памяти такие хорошенькие девицы вечно обвешивались или золотом для украшения, или в качестве амулетов — как я. Красивым редко передавалась сила. А вот тёмно-синие глаза смотрели цепко и оценивающе. Похоже, я зря сразу начала на неё катить бочку. Мы можем и подружиться.
— Но об этом завещании никто не знал, кроме самих братьев и меня, а я никому не говорила, — продолжила Клементина. — Значит, смотрим следующего в очерёдности на наследие. Это Остий Гастион, двоюродный брат отца наследников.
— Это тот самый дядя, который учит Бриена премудростям профессии и щупал тебя за всякое? — вообще-то, я могла не говорить последнего, но язык мой — враг мой, я это и раньше знала.
Клементина вспыхнула, зыркнула недобро, но ответила:
— Нет, это младший двоюродный брат отца наследников, Гримий. Гримий не наследует, потому что состоит на королевской службе. И до Гримия ещё есть некоторые… непростые моменты.
Она замялась, но всё-таки пояснила:
— Остий должен и весьма немаленькую сумму сразу трём дальним родственницам: Кристанс, её родной сестре Мерибель и их тётке Власии.
— Даже не вздумай перечислять, кем они все приходятся этим двоим! — остановила я Клементину, сообразив, что Кристанс была их троюродной тёткой. — И все эти люди тут, да? А кто наследует уже Остию?
— Остию наследуют его сыновья: Витор и Карбий, — с готовностью подсказала Клементина. — Однако и тут не всё просто. У Остия есть постоянная любовница, и, вот если она будет ждать ребёнка в период присуждения очерёдности, то по законам королевства, она будет в наследовании выше законной жёны и наследников. И мы ещё не забываем про незаконнорождённого сына самого Ротара Гастиона, если он подаст на признание себя наследником, то по последней принятой поправке он будет наследником сразу после Остия…
У меня голова закружилась от имён и странных законов королевства, в котором я живу уже больше трёх лет.
— Откуда ты вообще всё это знаешь! — не выдержала я потока информации. Я, вообще-то, не нанималась разбираться в хитросплетениях семьи Даррена, мне его и одного в качестве представителей семейства Гастионов было больше чем нужно!
— Кхм, — Клементина смущённо кашлянула. — Я законник и бухгалтер Гастионов.
Вообще-то, тут хватило бы укоризненного взгляда, но мой язык… Я уже упоминала об этом.
Короче говоря, я не сдержалась.
— Вы что же, совсем с головой не дружите, раз спите со своим законником? — воскликнула я там громко, что Клёма недовольно фыркнул и спрыгнул с моих рук.
Даррен и Бриен переглянулись.
— Это было всего один раз и давно! — первым начал оправдываться Даррен, хотя, вообще-то, его личная жизнь меня совсем не касалась.
— А для меня она недостаточно наивна, так что я вообще пас, — открестился от сомнительных отношений Бриен.
— Это ты чересчур наивен, — буркнула я, неуверенная, что именно для этих остолопов означает слово «наивный». Но в любом случае женская солидарность требовала заступиться за другую девушку, даже если она была неприлично одарена природой. — В любом случае могли бы и поуважительнее относиться к той, кто держит в руках все ваши деньги!
— Я честный законник, — самую капельку оскорбилась Клементина, но при этом раскраснелась, становясь ещё симпатичнее. Чтоб её ведьмы съели, разве можно такой быть после нескольких обмороков!
— Так, ладно, — я поняла, что от мужчин толку мало, и решила сосредоточиться на главном свидетеле, пусть и косвенном. — Клементина, получается, следующий на очереди Остий, который должен трём женщинам, одна из которых уже мертва, верно?
Клементина с опаской глянула на тело и неуверенно кивнула.
— Давайте вызовем нюхачей, — осторожно предложила она. — У Гастионов достаточно денег, чтобы нанять лучших. Быстро найдём убийцу Кристанс и…
— Тц-тц-тц! — остановила я ретивую девицу раньше, чем Даррен успел согласиться. Дело было не в том, что я намеревалась сэкономить деньги своего «жениха», хотя нюхачи стоили недёшево. Они были неподкупны, оттого и стоили их услуги совершенно неприличных денег. Только дело было не в этом. — Не торопись, Клементина. Бесы с этой вашей Кристанс и без того понятно, что убил кто-то, кто был должен ей денег. Не от ревности же в неё копьём зарядили. Но у нас вопрос ещё с Бриеном. Кто и чем его таким напоил и почему так срочно похоронил. Смекаешь?