– Это доставит мне проблемы.
– Я знаю.
– Наказать тебя?
– Накажи.
Его ладони давят мне на плечи, я покорно опускаюсь на колени и расстегиваю ремень его брюк. Первый раз сама. И первый раз его член касается моих губ, которые я для него послушно раскрываю.
Пробую на вкус солоноватые капли, которые снимаю языком с возбужденной головки, удивляясь тому, что мне не кажется это неприятным. Наслаждаюсь шелковой гладкостью и тяжестью члена на языке, наслаждаюсь хриплым, сбившимся дыханием Яра.
Во все разы, когда у нас получалось заняться сексом, он всегда старался доставить удовольствие мне, а сейчас мне хочется обратного. И не хочется нежности, от нее слишком больно. Хочется раствориться в нем и не думать. Ни о чем не думать.
Я делаю вдох носом и пропускаю член еще глубже, в самое горло. Он огромный, у меня получается вобрать его в рот только до половины, и даже это дается мне с трудом.
Ладонь Яра гладит меня по щеке, безмолвно одобряя, а потом он смотрит на меня сверху вниз, а я киваю, давая понять, что я согласна. Что я тоже хочу. И тогда его рука мягко, но уверенно сгребает мои волосы, Яр начинает двигаться сам, а я прикрываю глаза и позволяю брать себя – вот так, бесстыдно и пошло. И завожусь от этого так, что моя влага стекает по бедрам.
Яр хрипло, беззащитно стонет, его член становится еще больше, а потом он резко выдыхает и отстраняется.
– Хочу в тебя, – сорванным голосом шепчет он, поднимая меня с колен и подхватывая на руки. – Умру, блядь, если не войду.
Яр бросает меня на огромную кровать, накрывает своим телом, и жесткая ткань его не до конца снятой одежды царапает мою кожу. Но раздеться нет времени, я тоже умираю от желания слиться с ним, потому что только он может погасить требовательный жар, от которого пылает все мое тело.
Я хочу его.
Я люблю его.
Слышится уже привычный шорох разрываемого пакетика с презервативом, и я с облегченным жадным стоном принимаю его. Сразу – на всю длину. И это так сладко, так нужно, что на глаза наворачиваются слезы.
– Сильнее, – умоляю я. – О господи, Яр, сильнее. Пожалуйста… Пожалуйста!
Он берет меня словно дикий зверь, жадно рыча и покрывая мои плечи укусами и засосами. Но шею не трогает. Только те места, которые я могу прикрыть одеждой.
Я выгибаюсь и вскрикиваю от каждого толчка члена в мое тело, умоляя не останавливаться. Умоляя продолжать.
Еще, еще, еще…
Мы не жалеем друг друга.
Спинка кровати колотится в стенку номера, и я кончаю с именем Яра на губах. Слышу его жаркое «Моя девочка… моя Нюта…». Из груди рвется безумное «люблю», но я захлебываюсь этим словом и давлю его в себе. Потому что сразу за ним я бы выдохнула «ненавижу».
Ненавижу тебя за то, что ты не мой.
Глава 17. Графитовый серый
Яр
Я быстро шагаю по офисному коридору, но тут неожиданно из переговорки выходит отец. Мгновенно оценивает сумку на плече и хмурит брови.
– Не рано собрался? Только обеденный перерыв кончился. Ты вообще-то здесь работаешь, Ярослав, а не хуи пинаешь. Причем за зарплату, если ты забыл.
Забавно, что когда нужно работать сверхурочно или в выходные, отец тут же затягивает другую песню и сообщает, что у владельца бизнеса нет выходных и что если я хочу чтобы это было моим, надо трудиться, не обращая внимания на график, по которому работают наемные сотрудники.
– Леля сегодня прилетает, – сухо отвечаю я.
– А, ну невесту надо встретить, да. – тут же меняет тон отец. – А я-то думаю, чего ты такой нарядный сегодня.
Графитово-серый шелковый шарф на шее смотрится вычурно, согласен. Но светить засосом, который мне так красиво нарисовала моя горячая художница, я сейчас не готов. Не то чтобы отец как-то отстаивал верность в браке, но лишние вопросы мне ни к чему.
– Вечером еще ужин у Левинских, – бросаю я. – Так что в офис сегодня не вернусь.
– Не вернешься так не вернешься, – пожимает плечами отец и весело мне подмигивает. – Должны же быть у будущего владельца компании какие-то привилегии, верно?
– Верно, – подтверждаю я.
Как я и думал, напоминание о будущей свадьбе резко подняло настроение моему отцу. Интересно, а нельзя так сделать, чтобы он сам женился вместо меня, а я бы…
А я бы просто вошел в совет директоров, ага. Так мне отец и отдал часть компании на блюдечке! За это надо заплатить. Браком. Но кто бы знал, что эта цена окажется для меня такой непомерно высокой.
Я выхожу из офиса и иду к машине, по пути сдирая дурацкий шарф и запихивая его в сумку. Да, у Лели сегодня самолет. Но до него еще достаточно времени.
«Ты где?»
Я пишу сообщение, и у меня подрагивают пальцы. Мы не виделись со вчерашнего дня, а меня уже так невыносимо ломает, что крыша едет. Кажется, что сдохну, если не посмотрю в серые с зелеными прожилками глаза, похожие на мрамор, если не коснусь теплой узкой руки с пятнышком краски у основания большого пальца, если не услышу негромкий мелодичный смех и не вдохну ее свежий прохладный запах.
Не отвечает.
Не отвечает.
Не отвечает.
Не выдерживаю и звоню, но она тотчас сбрасывает. Я не успеваю задохнуться от ядовитой ревности только потому, что она почти сразу пишет.
«Я в кафе с подругами»
«Долго еще там будете?»
«Нет, уже счет попросили»
«Скинь адрес, я приеду и заберу тебя»
«Не надо»
«Нюта!»
Я гипнотизирую взглядом строчку «печатает» и жду ответа. Наконец выскакивает сообщение, в котором нет ничего, кроме адреса, и я облегченно выдыхаю.
Не очень далеко. Успею.
На середине дороге звонит Нюта.
– Да, моя хорошая?
– Ты уже приехал?
– Нет, но скоро буду. Выходи.
– Хорошо, – послушно соглашается она, а у меня в груди растекается сладкое собственническое чувство. Моя. Моя… Как же хорошо, что урвал это время, чтобы все же забрать Нюту и еще немного побыть с ней.
Жму на газ, мчусь на пределе разрешенной скорости, а уже на подъезде к этой кафешке замечаю на светофоре приметную белую тачку со знакомыми блатными номерами. Ухмыляюсь, рву с места и краем глаза отслеживаю в боковом окне этой тачки рожу Захара Громова. Его просто грех не подрезать.
На парковку около кафе я в итоге влетаю первым, а он за мной. Тормозит, выпрыгивает из машины, я тоже выхожу, не скрывая победоносной улыбки, а он рявкает на меня:
– Еще раз меня так подрежешь, без яиц останешься! Оторву к хуям.
– Это ты после того, как в наследство вступил, такой борзый? – интересуюсь я лениво.
Захар – сын бизнес-партнера отца. Мы с ним в детстве даже дружили, а потом интересы разошлись. Громов нихера не делал, скандалил, бухал, даже гребаный колледж никак закончить не мог, оставался там то ли на третий, то ли на четвертый год, а я в это время пахал как проклятый. И ведь логично, что ему должно достаться большое красивое нихуя, а меня жизнь должна вознаградить за усердие, правда?
Но нет.
Вопреки всем своим обещаниям лишить блудного сына наследства, Громов-старший недавно официально назначил его своим преемником. А я по-прежнему никто. Просто один из менеджеров на зарплате.
– А ты такой отчаявшийся, – зло ухмыляется Захар, – потому что папочка так и не включил тебя в совет директоров? Плохо жопу ему лизал?
Удар попадает в цель, я сжимаю зубы и делаю шаг вперед, готовый двинуть ему по зубам так, чтобы он их, блядь, в жизни не собрал, но вдруг нас прерывают.
– Зак! – звонко кричит чей-то девичий голосок.
– Яр, – вслед за этим раздаётся негромкий голос Нюты, на который я автоматически разворачиваюсь.
И сначала вижу ее – до боли красивую в этом светлом, почти летнем платье, с рассыпавшимися по плечам волосами, а только потом понимаю, что рядом с ней стоит блондиночка, которую я уже видел. С Громовым на одном из приемов. Кажется, девушка Громова – подруга моей Нюты. Охренеть совпадение.
– Яр, не ссорьтесь, – тихо просит Нюта, когда я подхожу ближе. А потом добавляет нежно: – Пожалуйста.
И… все. И я слушаюсь. Тем более что и наезжать уже не на кого: Громов забыл про меня напрочь, он обнимает эту блондинку так, будто они лет пять не виделись. Девчонка не похожа на дочь кого-то из бизнес-сферы, она кажется довольно простой и милой, и то, что Громов встречается с ней и то, что он без всяких проблем притащил ее на тот прием, где был его отец, заставляет меня чувствовать зависть.
Зависть.
Я не могу обнять Нюту вот так, на этой людной парковке. Я не могу представить ее отцу как свою девушку.
Я могу только осторожно взять ее за руку и отвести в машину.
Она садится на переднее сиденье, я на место водителя, и несколько секунд мы просто молча смотрим друг на друга. А потом одновременно тянемся, сталкиваемся губами и жадно, горячо целуемся.
Машина – не закрытый номер отеля, нас могут увидеть. Даже тот же Громов, если оторвется от своей блондинки.
Но мне так хреново, что уже плевать.
Время сыплется сквозь пальцы, и его так мало, что даже эти мгновенно пролетающие минуты сейчас на вес золота.
– Отвезти тебя домой?
– Это не будет странно?
– Нет, я ведь тебя уже возил. Скажешь, что случайно рядом оказался.
– Хорошо.
– Тогда пристегивайся. Мне еще надо успеть…
– Да.
До самого дома Левинских мы больше не говорим ни слова. Нюта знает, куда я потом поеду. А я знаю, что она знает.
Но шею шарфом не закрываю.
Ни пока мы едем вместе, ни пока еду в аэропорт, ни пока стою и жду свою невесту в зале ожидания.
Леля выпархивает ко мне в мини-платье и с ярко-бирюзовым чемоданом. У нее идеальная укладка, губы сияют перламутровым блеском, лицо загорелое и довольное.
Она с разбегу кидается мне на шею и ищет мои губы, приговаривая «Яричек, Яричек, я так соскучилась…», а я машинально отворачиваю голову, чувствуя, как липкий поцелуй попадает в щеку.
– Яр… – недоуменно бормочет Леля, чуть отстраняясь, и тут ее глаза вспыхивают. Она смотрит на мою шею и некрасиво багровеет: – Яр!!!