И Яр. Моя самая болезненная потеря, которая, кажется, никогда не заживет. Яр, который предлагал мне остаться с ним, а я выбрала свою мечту.
Я не жалею?
Я жалею.
Но оставаться было нельзя. Если бы я осталась, лучше бы все равно не было. Но и здесь мне не хорошо. Чертов замкнутый круг.
***
Сегодня я переезжаю в ту самую комнатку на севере Лондона, потому что заканчивается оплаченная неделя в отеле. Два моих чемодана легко влезают в такси, и я без проблем добираюсь до своего нового места жительства.
Я думала, что надо будет просто разложить вещи и всё, но оказывается, что приходится решать много других проблем. К примеру, я сразу же выясняю, что сломан замок на двери в мою комнату и что не привезли обещанный мне стол. Приходится звонить хозяйке, приходится звонить мастеру, приходится заниматься бытовыми вопросами, в том числе, идти в магазин за продуктами, чтобы было чем позавтракать. В отеле был шведский стол, а здесь надо будет готовить самой. И хорошо бы как-то этому научиться, потому что пока я очень слабо представляю себе процесс приготовления пищи. Хорошо, что есть интернет.
Со всеми этими заботами я только к вечеру с гудящими от усталости ногами плюхаюсь на свою новую кровать и наконец достаю телефон. Там уже стоит британская симка, но мессенджеры остались те же, поэтому я их просматриваю обычно раз в день, чтобы не пропустить никаких сообщений. Правда, обычно мне никто не пишет.
Но сегодня, кажется, исключительный день, потому что первое, что я вижу – это всплывающее на экране сообщение от мамы, отправленное несколько часов назад.
«Я надеюсь тебе хотя бы стыдно»
Ничего не понимаю. Следом появляется сообщение от папы, сухое и лаконичное. Там номер счёта, открытого на моё имя, указание суммы (довольно большой!), которая там лежит, и короткая приписка:
«Это твой счёт, твои деньги, больше я тебе ничего не должен».
Да что вообще такое происходит?!
От сестры нет ни одного сообщения, зато от неё двадцать пропущенных звонков.
Поколебавшись, я набираю её номер. У нас дома уже десять вечера, но надеюсь, что она возьмёт трубку. Я все ещё не понимаю, что происходит. В мыслях проносится тысяча разных вариантов, и в груди все сжимается от страха, что случилось что-то непоправимое.
Лёля берет трубку после пятого гудка, когда я уже собираюсь нажимать отбой.
– Теперь ты счастлива, да? – выкрикивает она. – Где он? С тобой? Уже прилетел к тебе?
– Ты о ком? Леля, я тебя не понимаю. Что случилось?
Сестра истерично хохочет в трубку.
– Что случилось? А ты что, ещё не в курсе? Не ври, всё ты знаешь. Он меня бросил. Бросил прямо перед свадьбой! На глазах у родителей! Скотина, урод, козёл…
– Яр отказался от свадьбы? – медленно проговариваю я, но все равно никак не могу уложить эту мысль себе в голову. – Подожди… А как же его отец… Как он?
– Лишил его наследства, – небрежно бросает Леля, как будто её это совершенно не интересует. – Ну что, ты довольна? Унизила меня. Забрала себя моего жениха. Классно тебе, да? Скажи, почему у тебя всегда есть то, чего нет у меня? Свобода, своя отдельная жизнь, а теперь ещё и Ярик…
– У меня? – я неосознанно повышаю голос. И не могу понять, хочется мне смеяться или плакать. – У меня все было? Лёля, мне кажется, ты что-то путаешь. У меня никогда ничего не было. Ты у нас главная красавица и умница, за тебя дают в приданое завод, тобой все гордятся. В нашей семье ты центр вселенной, разве ты не видишь?
– Неправда, – резко отвечает Леля. – Это ты всегда жила, как хотела. От тебя ничего и никогда не требовали. Требовали всегда только от меня! Кто должен в нашей семье отучиться за границей и получить степень МБА? Ну конечно, Леля! Нюта ведь тупенькая, она не потянет. А кто будет с мамой таскаться по всем мероприятиям? Ну конечно, Леля! Она ведь адекватная, а Нюта у нас ебанутая. А кто должен выгодно для семьи выйти замуж? Ну конечно! Опять Лёля! А ты забилась в уголок со своими картинками, изобразила из себя дурочку, и всё – от тебя отъебались. А потом просто свалила в Лондон и украла у меня Ярика. – Я слышу как Леля шмыгает носом, а потом вдруг дрожащим, каким-то очень настоящим голосом спрашивает. – Нюта, ну зачем он тебе? Ты же его не потянешь, дурочка. Он секс любит. Разный, горячий. Я-то знаю! А ты же ни хера не умеешь. Эффект новизны пройдёт, и всё! Он тебя пошлёт так же, как и меня. Он кобель, понимаешь?
Несмотря на то, что в словах сестры нет абсолютно никакой логики: то я соблазнила Яра, то вдруг он кобель – но все же её слова делают мне больно. Наверное, именно для этого она их и говорила.
– Яр сейчас не со мной, – глухо говорю я. – Если вдруг тебе от этого станет легче.
– Ты врешь!
– Думай, как знаешь.
Я уже собираюсь класть трубку, но Леля вдруг всхлипывает и выпаливает:
– Они хотят, чтобы я вышла замуж за его отца! Ну потому что уже все готово и это была бы хорошая сделка, а я… А я не хочу! Он старый!
– Ну так не выходи.
– Ага, не выходи, – горько усмехается Леля и снова шмыгает носом. – Простая ты. И стать потом вторым разочарованием для родителей?
– Это хуже, чем выйти замуж за старика?
Леля ничего мне не отвечает и бросает трубку, а я так и не понимаю, что она в итоге собирается делать. Наверное, хорошая сестра перезвонила бы ей, постаралась бы как-то помириться, нашла нужные слова, но, кажется, меня нельзя назвать хорошей сестрой. Я сейчас никого не могу успокоить. Даже себя.
Я растерянно сажусь на кровать и зажимаю пальцами ноющие виски.
Это что, правда? Яр бросил её за несколько дней до свадьбы? Он отказался жениться и… И что он? Где он теперь? На что он вообще живёт? И почему… почему он мне ничего не написал?
О господи, как же я могла забыть! Я ведь внесла его везде в чёрный список! Я снова хватаю телефон и убираю блокировку из всех социальных сетей. Из всех мессенджеров. Но непрочитанных сообщений там нет. Он ничего мне не писал.
Я смаргиваю неожиданно оказавшуюся на ресницах слезу. Во рту становится горько.
А кто сказал, что Яр вернётся ко мне? Особенно после того, что я ему наговорила. После того, как я выбрала свою мечту, а не его.
Но кто же знал, что Лондон не сделает меня счастливой!
Впрочем… Мне кажется, меня теперь вообще ничего не сделает счастливой.
Я беру телефон, долго смотрю на его имя в чате, но так и не решаюсь ему ничего написать. А когда ложусь спать, мне снится его голос и его руки. А вот лицо не снится. Его черты ускользают от меня, я никак не могу их вспомнить и просыпаюсь с мокрым заплаканным лицом. На улице дождь, он яростно бьет в мое окно, и внутри меня так же темно и тоскливо, как сейчас на улице.
Глава 25. Солнечно-желтый
– Hello, this is Anna, – напряженно говорю я, принимая звонок с незнакомого номера. Разговоры на английском по телефону все еще даются мне непросто, но не взять трубку я не могу. Раз звонят на британский номер, значит, это что-то важное. Либо по учебе, либо из банка, либо…
Но в трубке тишина.
– This is Anna, – повторяю я громче. – May I ask who’s calling, please? (Могу я узнать, кто звонит?)
– Нюта. Это я.
У меня перехватывает дыхание, и телефон едва не летит из ослабевших пальцев прямо на асфальт. Я резко останавливаюсь посреди дороги, на меня тут же налетает какая-то женщина и что-то раздраженно шипит на непонятном мне языке. Я извиняюсь – почему-то по-русски – и отхожу в сторону, бессильно опираясь спиной на стенку какого-то магазина.
– Яр? – выдыхаю я и снова прижимаю трубку к уху. – Откуда… Ты где? Я…
– Я прилетел, – негромко отвечает Яр, и я понимаю по его голосу, что он тоже растерян и взволнован.
– Куда прилетел? – глупо спрашиваю я.
В трубке раздается нервный смешок.
– В Лондон. Стою в аэропорту.
Сердце колотится так сильно, что я чувствую его биение где-то в горле.
Прилетел. Это что-то значит? Или это случайное совпадение?
– Ты как? – неуклюже бормочу я. – Это по работе? Или… В смысле ты надолго прилетел?
– Это у тебя надо спрашивать, – через паузу отвечает Яр.
– Почему у меня?
Яр длинно выдыхает в трубку, а я завороженно слушаю его дыхание и вообще ничего не понимаю. Но мне хорошо уже только от того, что мы на связи и что он сейчас где-то неподалеку. Это точно лучше, чем все то, что происходило со мной последние две недели.
– Ты занята? – осторожно спрашивает Яр.
– Кто? Я? – снова переспрашиваю, чувствую себя катастрофически поглупевшей.
Так, точно, я же куда-то шла. Но куда?
А, вспомнила! Я шла купить себе кофе и булочку на завтрак. А потом я хотела пойти в университет, там сегодня должна была быть интересная лекция по художественным перфомансам. А вечером там выставка…
– Я совсем не занята, – быстро выпаливаю я. – Абсолютно свободна. Давай… Встретимся?
– Где ты? Я бы приехал к тебе.
Я называю улицу, но Яру, судя по всему, это ничего не говорит.
– Чёрт, – раздраженно бормочет он, – я даже не знаю, далеко это или нет. Ни разу не был в Лондоне. Ничего, сейчас возьму такси и доеду до тебя.
– Такси здесь дорогое, – считаю я нужным предупредить его. – Если хочешь, я могу посмотреть маршрут на общественном транспорте.
– Нет, – резко отвечает Яр, а потом уже мягче добавляет. – Я хочу быстрее. Кажется, просто уже не выдержу, если… Пришлёшь мне адрес на этот номер?
– Да, конечно.
– Тогда жди меня.
Он кладёт трубку.
Я прижимаю нагревшийся телефон ко лбу и закрываю глаза. Теплый пластик и близко не похож на прикосновение живой горячей руки Яра, но я почему-то сразу вспоминаю о том, как он гладил меня по лицу. И эти нежные ласковые касания ощущались гораздо интимнее поцелуев. Интимнее секса.
Он приехал.
Господи, он приехал!
Я безумно боюсь думать о том, что дальше, о том, что он мне скажет, и о том, что ему скажу я, поэтому просто отключаюсь от размышлений и делаю то, что собиралась. Дохожу до пекарни, покупаю кофе и несколько булочек с ветчиной и сыром, а заодно переживаю несколько позорных секунд, потому что никак не могу вспомнить, как будет по-английски слово «ветчина».