В пентхаусе его не оказалось, и она, решив, что он отправился в спортзал снимать напряжение, налила себе стакан воды и вышла на террасу.
Огромный город из стали и стекла, простирающийся перед ней, показался ей серым и пугающим. Верхние этажи небоскребов были окутаны дымкой смога, воздух был сухим. Шум колес автомобилей, визг тормозов, гудки и сирены — все это сливалось в ужасную какофонию, которая определенно не даст ей уснуть ночью.
Ее вдруг охватила тоска по лазурному морю и ясному небу, по вкусу соли на губах.
— Это не очень хороший день для знакомства с городом. — Подойдя к ней сзади, Нейт обнял ее за талию. — Нью-Йорк может быть ярким и красивым. Подожди день-два — и ты в этом убедишься.
Мина никак не отреагировала ни на его объятия, ни на слова. Тогда Нейт крепче прижал ее к себе и поцеловал в макушку.
— Мне не следовало тебе грубить. Прости.
Она немного расслабилась.
— Тебе было больно.
— Да. Я думал, что умею контролировать свои эмоции, но, очевидно, у меня это получается не всегда.
— Ты его любишь, и тебе сейчас очень нелегко.
— До сегодняшнего дня я не говорил ему, что люблю его, — произнес Нейт после долгой паузы. — Сегодня до меня дошло, что он мог умереть в мое отсутствие, так и не узнав о моих чувствах к нему.
Мина развернулась в его объятиях:
— Он и так это знает. Когда видишь вас вместе, сразу становится ясно, как много вы друг для друга значите.
Его глаза потемнели, губы сжались в тонкую линию.
— Я потратил впустую так много времени.
— Тогда постарайся использовать наилучшим образом то время, которое у тебя осталось. У тебя вся жизнь впереди. Постарайся сблизиться со своими братьями и сестрами.
— Мы уже это обсудили, — отрезал он. — Мы не можем сблизиться, потому что в истории нашей семьи было множество моментов, которые этому препятствуют.
— Кто так считает? Кто не хочет близких отношений? Ты или они?
Все его тело напряглось, и она подумала, что сказала лишнего, и он снова закроется. Но после долгого молчания Нейт вздохнул, запустил пальцы в волосы и заговорил:
— Моя мать была секретаршей моего отца Бенито Ди Сионе. Он закрутил с ней роман во время своей размолвки со своей женой Анной. Моя мать думала, что отец ее любит и ради нее уйдет из семьи, но он помирился с женой, а с ней порвал. Моя мать очень гордая женщина. Она уволилась и нашла себе другую хорошую работу. Затем она узнала, что беременна. Удержаться на этой работе из-за своего положения она не смогла, поэтому была вынуждена устроиться на другую, низкооплачиваемую. Бенито ясно дал ей понять, что не желает иметь ни с ней, ни с ее ребенком ничего общего. Только когда мы оказались совсем в отчаянном положении, она вместе со мной пришла к нему домой просить помощи. Отец захлопнул дверь перед нашим носом. Я помню, что от него пахло спиртным.
У Мины перехватило дыхание.
— После нашего ухода Бенито с Анной поссорились. В тот вечер они собирались на одну из вечеринок, на которых богатые бездельники злоупотребляют алкоголем и наркотиками и играют в азартные игры. Несмотря на ссору, они все-таки отправились туда. Отец не справился с управлением, они врезались в дерево и погибли.
— А что стало с твоими братьями и сестрами?
— Джованни взял их к себе и воспитал.
— Но о тебе он узнал намного позже, когда Алекс разыскал тебя и привел к нему. Как Алекс узнал о твоем существовании?
— В тот роковой вечер он наблюдал за происходящим из окна и все понял.
Наклонив голову набок, Мина задала ему вопрос, который долго не давал ей покоя:
— Почему ты не сблизился с братьями и сестрами? Должно быть, они были очень благодарны тебе за то, что ты спас их дедушку.
— Я не хотел с ними сближаться, — мрачно ответил он. — Я вообще не хотел иметь ничего общего с Ди Сионе, но не смог устоять перед искушением, когда Джованни предложил мне оплатить мое образование в университете и взять меня к себе на работу. Я был очень благодарен ему за все, что он для меня сделал, но это вовсе не означало, что я хотел быть частью семьи, которая не признавала мое существование. Которая считала, что я недостоин быть ее частью.
— Твои братья и сестры ни в чем перед тобой не виноваты. Вся вина лежит только на твоем отце.
— Я пытался наладить с ними контакт, но они продолжали смотреть меня как на чужака. Все, кроме Натальи.
— Возможно, сейчас они жалеют том, что не приняли тебя тогда. — Выдержав многозначительную паузу, Мина продолжила: — Ты будешь жалеть, если не сделаешь новую попытку. Знаешь, как я хотела иметь брата или сестру? Мне было бы наплевать на его или ее недостатки. Главное то, что рядом со мной был бы кто-то, с кем я могла бы делиться своими радостями и горестями.
Его глаза предупреждающе сверкнули.
— Нет смысла ворошить прошлое. Уже ничего нельзя изменить. Давай закроем эту тему, Мина.
Она покачала головой:
— Ты не можешь всю жизнь убегать от своих чувств. Отбрасывать в сторону то, что так ценно. Если ты продолжишь это делать, то, что произошло сегодня, будет повторяться снова и снова, пока у тебя не случится нервный срыв или что-нибудь похуже. Возможно, тогда уже будет невозможно что-либо изменить.
— Мина. — Его взгляд был полон ярости. — Я сказал, достаточно.
Неожиданно он подхватил ее на руки и пошел внутрь пентхауса.
— Что ты делаешь?
— Несу тебя в спальню, чтобы ты наконец заткнулась, — прорычал он и накрыл ее губы своими.
Глава 11
Сказать, что первые дни работы Мины в отделе маркетинга «Брансуик девелопментс» были трудными, означало не сказать ничего. Кэрол, директор по маркетингу, оказалась именно такой, какой ее обрисовал Нейт. Эта коренная жительница Нью-Йорка обладала не только крутым нравом, но и высочайшим уровнем профессионализма. Она с самого начала дала Мине понять, что не намерена с ней нянчиться, даже несмотря на то, что она жена директора компании. Впрочем, Мине это было и не нужно. Она хотела работать самостоятельно, чтобы быстрее всему научиться. Кэрол сразу же дала Мине задание, сказав, что та в ходе работы может задавать ей вопросы.
Первое задание далось Мине с огромным трудом, потому что она боялась обращаться за помощью к своей строгой начальнице. Осознав, что это неправильный подход, она, набравшись смелости, стала задавать Кэрол вопросы в случае необходимости и за две недели работы под ее руководством узнала больше, чем, наверное, узнала бы за год в бизнес-школе.
Когда в конце второй рабочей недели Кэрол похвалила ее за ее первый самостоятельный маркетинговый план, Мина подумала, что попала в рай. Но этого маленького успеха оказалось недостаточно, чтобы избавить ее от волнения перед коктейльной вечеринкой, которую устраивала мать Нейта в их честь.
Чтобы Мина привыкла к городу и к работе, Нейт отложил на время ее встречу со своей матерью, но сегодня вечером она наконец познакомится со своей свекровью и представителями нью-йоркского высшего общества.
По пути к миссис Брансуик Мина почувствовала тошноту. Это было странно, принимая во внимание тот факт, что ее никогда не укачивало в машине. Наверное, причиной ее тошноты послужили вечерние пробки на дорогах, из-за которых движение автомобиля было дерганым. Все-таки это был Манхэттен, центральный район Нью-Йорка, где были сосредоточены все основные деловые, финансовые и административные учреждения города.
Когда они поднимались на лифте в пентхаус его матери, Нейт внимательно посмотрел на Мину:
— Ты выглядишь бледной. Ты в порядке?
Мина заставила себя улыбнуться:
— Из-за пробок меня немного укачало в дороге.
Нейт уперся ладонью в стену рядом с ней.
— Обычно тебя не укачивает в машине, — заметил он. — Не нужно волноваться, миссис Брансуик. Вы великолепно выглядите и очаруете всех.
Миссис Брансуик. Всякий раз, когда он так ее называет, она еще сильнее в него влюбляется.
Она хотела сказать ему, чтобы он перестал это делать, но в следующую секунду он притянул ее к себе и поцеловал, заставив забыть обо всем.
Нейт отстранился в тот момент, когда лифт издал сигнал, прибыв на нужный этаж.
— Вот теперь ты выглядишь так, как нужно, — пробормотал он, нажав на кнопку, чтобы двери остались закрытыми. — Только подкрась губы.
Мина сделала, как он велел, и они прошли в пентхаус.
Эмили Брансуик, энергичная привлекательная женщина, которой на вид было около шестидесяти лет, понравилась Мине с первой минуты их знакомства. Она сама представила Мину всем гостям, и та, обнаружив, что находится среди воспитанных интеллигентных людей, сразу расслабилась и начала получать удовольствие от вечеринки.
Мина разговаривала со своей свекровью и директором художественной галереи, когда из кухни принесли закуски. От их ароматов к ее горлу подкатила тошнота, и она, извинившись перед своими собеседниками, прошла в ванную комнату, где ее вырвало. Только когда Мина убедилась, что ее желудок пуст, она выпрямилась, умылась и стала поправлять макияж.
— Мина? — донесся до нее из-за двери голос Нейта.
Открыв дверь, она обнаружила, что он стоит перед ней, нахмурившись.
— Тебя стошнило? — спросил он.
— Нет. Со мной все в порядке.
— Ты не умеешь лгать, Мина. Мы уходим.
— Но Эмилия так готовилась к этой вечеринке. Мне бы не хотелось…
Нейт не стал слушать ее возражения и, схватив ее за руку, потащил ее прощаться со своей матерью и гостями. Мина заверила Эмили, что просто очень устала, и извинилась перед ней за то, что они уходят раньше времени.
В машине она терпеливо слушала лекцию Нейта о том, что, если она будет так переживать из-за каждого светского мероприятия, то скоро превратится в неврастеничку.
— Думаю, что вечеринка здесь ни при чем, — сказала она. — Я чувствовала себя на ней комфортно. Твоя мать чудесная женщина, и ее гости мне тоже понравились.
Нейт бросил на нее взгляд:
— Может, ты подхватила вирус?
— Возможно.