Люся нахохлилась и присела рядом, смирившись с неизбежностью.
– Плесни и мне кофейку, – попросила она и протерла ладонью свои покрасневшие глаза. – Правильно, все мужики – гады. И нечего тратить на них наши драгоценные слезы. Но Федор! – Она погрозила речке пальцем. – Мог бы предупредить! Ну, ведь мог бы?!
Керосинка отчаянно задымила, на нее попали холодные капли дождя. Девушки загасили ее, подхватили свои кружки и вернулись в палатку, там в заначке у Люси было шоколадное печенье. Завтрак, плавно переходящий под шум дождя в обед, прошел на удивление весело. Подругам было что обсудить на этой лесной опушке и наметить дальнейшие планы сосуществования с коварным Федором и его озабоченными плаванием на байдарках спортсменами. После чего под бьющие по палатке капли подруг сморил сладкий сон.
Их разбудили крики и шум. Людмила недовольно привстала, и на ее лице отобразился ужас положения, в котором они оказались. Мужчины вернулись к холодному очагу, где их совершенно никто не ждал: ни девчонки, ни каша с тушенкой. Последнее огорчило их больше всего.
– Ничего, – потирая руки, успокаивал товарищей Стас, – сейчас сами все сварим!
Светлана суетилась рядом с виноватым видом.
– Сама не пойму, как уснула, – пожимала она плечами, – и это после кофе! До него у меня была стойкая бессонница.
– Со всеми бывает, – подмигивал ей Стас, которого она втихомолку подкармливала шоколадным печеньем. – Не переживай, мы холостяки, привыкшие к суровой действительности.
– Холостяки? – игриво переспросила Светлана, приглядываясь к симпатичному парню.
В отличие от них у Людмилы с Федором происходила ссора, в которой они пытались прояснить не свои отношения, а найти виноватого. Вот это хуже всего, когда обвинения начинают сыпаться на ни в чем не повинную голову. Так считали они оба, с той лишь разницей, что каждый из них думал, что именно он носит эту самую голову. По мнению Люси, Федор должен был повести себя как настоящий джентльмен и покаяться во всех грехах. Федор отчаянно сопротивлялся и твердил свое. Если бы он промолчал, как делал это обычно, то ничего страшного не случилось бы. Люся выпустила бы пар и успокоилась. Но Федор отчего-то не молчал и пытался достучаться до ожесточившегося сердца любимой. Люся изрыгала проклятия в его адрес, припоминая все его промахи. Обычно после такой ссоры супруги дуются друг на друга несколько дней, сидя по разным комнатам. Но они были не супруги, и комнат поблизости тоже не наблюдалось. Зато свидетелей было хоть отбавляй.
Следующий день не принес ничего, кроме очередных огорчений. Хоть ужин был приготовлен вовремя, и каша удалась, Федор по-прежнему дулся на Люську. Светлане пришлось уговаривать подругу, поливая бальзамом лести ее раненое сердце. Людмила Малкина действительно была довольно привлекательной девушкой со средним уровнем интеллекта и повышенным чувством собственного достоинства, которое наконец-то дало о себе знать.
– Хватит! – сказала Люся, когда пути примирения были отрезаны. – Собирайся!
Светлана не стала противиться и отговаривать подругу. Утром, когда они в очередной раз остались одни, Людмила решила бежать из этого байдарочного рая, где ей не нашлось места, кроме как у костра. Светлана вздохнула, вспомнив о Стасе, тот наверняка расстроится или обидится на нее, когда она исчезнет. Безусловно, между ними не могло ничего случиться, кроме мимолетных поцелуев. И все-таки она оставила ему записку, в которой объясняла свой побег натянутыми отношениями подруги и Федора. Впрочем, об этом знал «весь лагерь». Не только знал, но и видел последнее сражение парочки.
– А все-таки по вечерам здесь было весело, – бросила она последний взгляд на погасший очаг, у которого собиралась дружная компания и затягивала песни под гитару.
– Без них будет еще веселее, – сообщила Люся и поправила свой рюкзак с бряцающей косметикой.
Они молча направились в гущу леса, не рискуя плыть коротким путем по воде. В лесу пахло еловыми шишками и свежесрубленными деревьями.
– Здесь есть люди, – потрогав пенек руками, определила Люся. – Значит, должна быть дорога или тропинка. Скорее всего, там, за теми зарослями! – И она как-то неопределенно махнула рукой.
– Мы не заблудимся? – осторожно поинтересовалась Светлана, когда девушки уже достаточно далеко отошли от предполагаемой дороги или тропинки, – дальше их, естественно, не оказалось.
– Уж лучше заблудиться и умереть, – вздохнула Люська, роняя слезу, – чем варить ему гречку.
Светлана попыталась развеселить подругу.
– Гляди, – прыгала она перед ней, – эти грибы называются лисички! Они очень вкусные в сметане! А эти ягоды – черника, она очень полезна для здоровья. Люся! Люся! Смотри, там зайчик!
– Где, где?! – забывала та про свою обиду и доверчиво принималась искать лесную зверушку. – Ой! И правда! – восторгалась она. – И он не один! Лана, Ланочка! Их тут много!
– Люся, – Светлана остановилась как вкопанная, – я тебя прошу, Люся, только не ори. Это, Люся, не зайчики. Это, дорогая моя подружка, кабанчики. Совсем крошки, и они без мамы-кабанихи не ходят. А-а-а!
Она схватила подругу и кинулась к дереву.
– Скорее! – командовала она, заталкивая на большой сук тощую попу подруги. – Двигай бедрами!
Озадаченная Люська шустро лезла на дерево, чего раньше с ней никогда не случалось. Обычно перед тем, как что-то сделать, она задавала кучу ненужных вопросов. Но ответ сегодня стоял прямо под деревом, на которое они успели забраться, и рыл копытом землю.
– Она собирается сделать под нас подкоп?! – с ужасом спросила Люська, разглядывая мохнатое чудовище, совершенно не похожее на домашнюю мирную свинку. Правда, живьем она видела только морских. Но ей было с чем сравнивать. Это страшилище ни на что хорошее не походило.
– Держись за сук крепче, – советовала ей подруга, – эти твари, я где-то читала, могут днями напролет караулить свои жертвы.
Люська по примеру Светланы крепче обхватила сук обеими руками и прижалась к колющемуся дереву. Они сами не заметили, что забрались на сосну, и теперь ее иголки пронзали их со всех сторон.
– Я жертва?! – трагически произнесла Люська. – Если не сейчас, то я стану ею ночью, когда начну дремать. Лана, держись и помни меня. Принеси мне цветочки на могилку!
– Ни за что! – заявила та, пульнув в кабаниху шишкой.
– Тебе жалко для моей могилки цветов?! – возмутилась Люся.
– Даже не мечтай помирать, – пояснила Светлана, – подумай лучше о том, как нам ее прогнать.
Кабаниха тем временем перестала рыть и улеглась под деревом вместе со всем своим выводком.
– Может, она залегла в спячку? – наивно помечтала Люська, обдирая вокруг себя сосновые иголки.
– Прыгать и проверять не советую, – вздохнула Светлана и предложила подруге провести мозговой штурм. – Нам нужно подумать, как от нее избавиться. Помнишь книжку из серии «Как избавиться от надоевшего парня»? Ты же знала ее наизусть! Давай используем из нее то, что нам подходит.
– Что нам подойдет: «Нахамить его родителям»? – принялась перебирать Люська. – Это вряд ли. Родители этого ужаса сразу же откинули копыта, увидев то, что они произвели на свет. «Испугать своей агрессивностью». Это как? Забросать ее шишками или пронзительно визжать? Есть еще вариант: отбить нюх отвратным запахом дешевых духов. У тебя, Лана, есть дешевые духи?!
– Нет, только дорогие, – призналась та, не понимая, к чему клонит подруга.
– Кабанихе без разницы. Я думаю, она не особенно разбирается в популярных марках. Давай, доставай духи и начинай ее поливать. – Люся довольно потерла ладони и чуть не свалилась с дерева.
– Еще чего! – не согласилась Светлана. – Ты хоть представляешь, сколько они стоят?!
– Всего-то навсего две наших жизни, – пожала плечами подруга.
Светлана нахмурилась и, балансируя на суке, полезла в свой рюкзак. Через пять минут от свиньи за версту несло бодрящим ароматом Calvin Klein.
– Конечно, – глядя на недовольно принюхивающуюся к испорченному воздуху свинью, задумчиво произнесла Люся, – эффективнее бы сработала «Красная Москва». Но выбирать нам не приходится. Свинье тем более. Судя по ее реакции, ей параллельно, чем ее поливают.
– Это были мои лучшие духи, – всхлипнула Светлана, – бездушная скотина! Ей не понять их тонкого аромата! Может, – предложила она в отместку, – отравим ее твоей помадой?!
– Моим ланкомом?! – возмутилась Люська и прижала рюкзак к сердцу. – Я осмелилась на пламенный цвет, и сияние моих губ длилось часами! – вдохновенно выпалила Люся рекламный слоган.
– Вот-вот, – заметила Светлана, – именно что длилось. И больше не будет, если это животное сожрет нас, а не твою помаду.
Дикая свинья была настолько дикой, что без зазрения совести сожрала ланкомовскую помаду.
– Нужно было снять с футляра крышечку, – простонала Люська, осознавая потерю.
– М-да, – задумалась Светлана. – Мужики сжирают помаду с наших губ килограммами. Вряд ли она содержит ядовитые компоненты.
– Где ты была раньше?! – дернулась Люська, и под ней подломился сук.
– Держись! – крикнула Светлана и бросила в кабаниху, которая тут же вскочила на тонкие ноги, свой рюкзак. Раздался какой-то грохот и дым. Кабаниха с рюкзаком, застрявшим в ее зубастой пасти, нырнула в кусты, за ней, повизгивая, убежали поросята. Судя по удаляющемуся шуму, с которым она ломала ветки, жуткая семейка отбежала на безопасное расстояние.
– Привет, чудачки! – К сосне подошел высокий человек в камуфлированной одежде. – Слезайте!
Это был их спаситель, местный лесничий, которому девушки были чрезвычайно благодарны. Лесник на своем дребезжащем «газике» даже довез их до трассы, где находился пункт дорожно-постовой службы. Рассказывая инспекторам грустную историю путешествия двух заблудившихся москвичек, лесник выбил ответную жалость у инспекторов. Те остановили московский автобус и посадили девушек на свободные места. Казалось бы, на этом их приключения в Карелии завершились. Но у Люськи там остался Федор. Неблагодарное, лохматое существо, которое ей теперь есть с кем сравнивать