С третьего раза у меня получилось зачаровать один из тоннелей вполне реальной на вид каменной стеной, и я успокоилась.
— Ах, моя дорогая, — ректор от восторга облетел меня кругом. — Такая юная и такая талантливая! Какой прекрасный сильный дар медиума!
— Он не совсем мой, мне подарили, — на всякий случай призналась я. Вспомнила старушку, что вгрызлась в ногу Гримия, и содрогнулась. Как знать, проникнет это умертвие в университет, и мы тут все поплачем. Или поскачем, если вспомнить, какая она шустрая.
— Еще и такая скромная! — расчувствовался ректор, а я поняла, что с хамоватым деканом Каньером мне общаться было как-то легче. Сцепились языками с призраком некроманта, он мне слово, я ему два, и всё привычнее как-то. А вот эта лесть и раскланивания начали уже утомлять.
Я завертела головой, пытаясь решить, через какой выход лучше ползти, чтобы оказать поближе к кухне преподавателей. Я ведь не собиралась возвращаться в свою темницу. Только лишь заделать ее снаружи.
Но тут ко мне вплотную подплыл ректор и тихо произнес, проникновенно глядя мне в лицо:
— Моя дорогая королева. Я так хочу вспомнить первый бал в университете, как вы танцевали, как согласились на танец со мной. Но память призрака не удерживает всё. Поцелуйте меня, умоляю!
Я на всякий случай отпрыгнула от опасного ректора на пару шагов. Нет, ну что вообще началось? То годами никому мои поцелуи не сдались, то вон, даже стариканы лезут с просьбами, и живые, и мертвые!
— О нет, моя дорогая, — кажется, паника слишком крупными буквами проступила на моем лице, потому что ректор замахал руками. — Я неправильно выразился!
Я подходить не спешила. Мало ли, что могут эти призраки! Мы преступно мало знаем об их возможностях. Даже меньше, чем о ведьмах. Некоторые из них ведь как-то гремят цепями, верно?
— Медиуму достаточно коснуться призрака губами в любом месте, — продолжил он, вытягивая руки ладонями вперед. — Одно прикосновение — и память становится четкой и яркой, всё воспоминания вернутся!
— Точно? — с подозрением уточнила я. Вообще-то я спрашивала про одно прикосновение, а то знаю я этих призраков, потом скажет, что все проблемы в недостаточной страсти!
— Точно, все воспоминания вернутся, — подтвердил ректор и замер, ожидая моего решения. Даже не дышал. Хотя, о чем это я, ясно дело, что не дышал!
Наверное, в глубине души я была всё-таки дочерью своих родителей, и склонность к различного рода экспериментам была у меня в крови. Вот и тут я решила, что такое редкое совпадение, когда есть я — медиум, и есть призрак, который что-то забыл, глупо просто проигнорировать такую возможность узнать больше о своих скрытых талантах!
Одним словом, я привстала на цыпочки и чмокнула понятливо спустившегося пониже призрака в лоб. До этого я избегала прикасаться к привидениям, полагая, что они совершенно бесплотные. Логично же, что даже бывшим людям будет неприятно напоминание о том, что они бывшие. И руками водить сквозь них тоже не стоит.
Элементарную вежливость к мертвым мне привили еще в школе, а с тех пор, как я начала слышать мертвецов, я сама только совершенствовала эту науку.
Вот и сейчас я постаралась быть аккуратной и не пролететь своим поцелуем сквозь призрака. И в результате осознала, что могу почувствовать, где начинаются его контуры. Очень тонкая грань, похожая на ту, что возникает, если из теплого сухого жилища ты выходишь в густой плотный туман.
Сначала ты смотришь на эти клочки тумана, тающие при попытке проникнуть в дом, а потом шагаешь в него и ощущаешь вот это ощущение крошечных капелек, плотность воздуха. Через мгновение все проходит, ты начинаешь видеть очертания окружающего мира и одновременно перестаешь чувствовать прикосновения тумана. Но вот это первое мгновение и похоже на то, что я почувствовала, целуя ректора.
Наверное, мне недостаточно легкости, как правильно говорила Софи. Люди вроде Даррена или же Звояра могут считать меня легкомысленной, но я на самом деле крепко стою на земле, которую копаю. И во всем жду подвоха. Тоже нет ничего удивительного. Если бы те, кого это удивляет, хоть разочек бы выкопали упыря вместо скелета в брошках, они бы всё и сами поняли.
Короче говоря, это всё объясняет, почему я ждала от своего поцелуя большего. Какого-то светопреставления, чтобы призрак обрел нереальные силы, вселился в меня или еще что-нибудь такое же жуткое совершил. Хотя бы ужасно выругался!
Но призрак ректора лишь мечтательно улыбнулся тонкими губами и произнес:
— Я вспомнил. Та музыка… как давно она не звучала под небом!
И он предложил мне руку. Ага. То есть, ужасное всё-таки будет!
Я довольно плохо танцевала, и это была вторая причина, почему я избегала балов, на которые меня тщетно пыталась затащить Софи. Инквизиторы, знаете ли, не очень склонны к балам и танцам. У них в чести другие умения.
К счастью, мой вечно замызганный вид и лопата, с которой я вообще редко расставалась, позволяли мне успешно избегать танцев. До этого момента. Отказать призраку, который был так любезен и показал мне такое невероятное место — это слишком.
Не то, чтобы его этот отказ мог убить, но иногда больно бывает и после смерти. Я в это верила, и потому не решилась обидеть ректора. Осторожно обняла рукой воздух на уровне его ладони, а вторую оставила висеть в воздухе над его плечом.
— Я очень плохо танцую, — только и нашла силы прошептать я ему.
Призрак улыбнулся.
— Мне можете наступать на ноги сколько угодно, моя дорогая, — ласково произнес он и повел.
Мне большого труда стоило следить за тем, чтобы мои руки оставались там, где они должны быть, и поэтому я совсем не следила за своими ногами. И музыки не было, так что ритм мне приходилось держать под движения ректора. Вот он, первый ректор, имени которого я так и не узнала, держался прекрасно. Двигался как будто в университете он вел танцы.
А потом… потом зазвучала музыка. Такая непонятно тягучая, совершенно непохожая на ту, что играла на балах, она завораживала и словно помогала танцевать. Я перестала путаться в ногах, туфли и не думали спадать, а ладонь под моей рукой словно стала чуть плотнее.
И я наконец поняла, что значит, когда говорят, что готовы танцевать всю ночь. Как жаль, что я была готова танцевать всю ночь с призраком старика, умершего еще до моего рождения! Вот что со мной не так?
Почему я не могу найти себе одного хорошего жениха, а не трех ужасных?
Музыка закончилась, а вместе с ней пропало и очарование. Мы с ректором остановились: я тяжело дышала, а он с грустью смотрел и улыбался. Его грудь не вздымалась. Призраки не дышат.
— Ты ведь почувствовала это, дорогая? — спросил меня ректор. — Под нашими ногами все старые ректоры и деканы, умершие здесь. Именно тут и хранится и сердце замка.
Час от часу не легче!
Мало того, что натоптала над головами уважаемых мертвецов, так еще и это!
Глава 7Тайны университета
'Отличие человека разумного от волшебного существа
Еще и в том, что человек опасается ответственности,
Груз власти естественным образом хочет разделить.
Волшебные же существа считают власть за благо'.
Клементий Астаросский.
«Трактат о изучении богопротивных магических существ от феи до человека».
— Не переживай так, Лисонька, — ректор негромко рассмеялся. — Все ректора и деканы, что успели попасть сюда до того, как сердце закрылось, любили танцевать и музыку. Да и сердцу ты пришлась по вкусу. Сама погляди.
Не знаю, как кто, а я после слов «пришлась по вкусу» уже представила, как меня сжирает заживо какой-то монстр, и оттого позволила себе полный облегчения вздох, когда обнаружила, что речь всего лишь о книге.
Большой такой, почти в мой рост величиной, книге. Она лежала на постаменте, и вся немного светилась. Чудо просто, что я не заметила ее сразу! Судя по виду этой книги, она была очень старая и точно очень пыльная. Именно то, что мне надо!
— Сердце перестало показываться людям после гибели студентки, — продолжил рассказ ректор. — А сейчас снова показалось, хоть и одной тебе. А с ним было так легко управлять университетом!
— Управлять университетом? — повторила я завороженно и шагнула ближе к книге. — Это как? Как ректор в своем кабинете?
У ректора я была в кабинете два раза. Первый раз, когда поступала в университет и рассказывала про свои скелеты в шкафу. Король, точнее, его призрак, советовал не скрывать таких вещей. Вроде как все равно всплывет, у ректора есть множество возможностей узнать подноготную любого студента. И, если сразу честно признаться во всем, то не только учиться все равно примут, но и помогут обезопаситься от этих самых проблем.
Мне в общем многого от ректора не требовалось. Просто не возвращать меня обратно и не афишировать мои полное имя с фамилией. Ректор в ответ просил также слишком не распространяться о том, кто я такая, и, по возможности, никого не пытать и не убивать. Хотя бы на территории университета.
Как можно догадаться, я легко дала такое согласие, благо не имею природной склонности к жестоким поступкам. Но вот сейчас мне, конечно, очень хотелось уложить в гроб одного чрезмерно ретивого старикана, прикинувшегося хорошим профессором. Но от мысли, что его сначала надо убить, меня бросало в дрожь.
В общем, о чем это я? Да о том, что у ректора я была два раза, включая сегодняшний, когда я проходила мимо спящего ректора, и оглядываться мне так было некогда. Но кучу всяких свитков и каких-то странных инструментов я видела. Полагаю, это и были те самые механизмы управления университетом. Как можно справиться без них с одной книгой, я не имела представления, о чем и сообщила господину почившему ректору.
Призрак замахал руками.
— Что ты, что ты, Лисонька, — заохал он. — Это просто вынужденное возвращение в темные времена. Ректор пишет приказы, выносит на обсуждение, их могут не принять, советуется с королевскими советниками по работе с образовательными учреждениями. Скука, бюрократия и маета!