Звояру, к слову сказать, хрустальный гроб шёл куда меньше, чем мне. Так себе повод для гордости, но других у меня пока не было. Друзья оптимистично сложили нам обоим руки на груди, будто мы померли, но оплакивать меня не торопились. Обидно даже! Ну и браслет был на месте. Что и хорошо, и плохо. Хорошо, что он не стал обручальным, а значит, Звояр не успел ничего мне сделать, пока я валялась бездыханной, но плохо, что он вообще остался! Почему-то я надеялась, что он спадёт, когда мы с ней обе окажемся в одном пространстве. Или мне стоит себя коснуться?
А если исчезну именно я, а не она? И браслет Бриена, к которому я привыкла. К браслету, конечно, а не к Бриену. Да и избавиться от браслета любого из Гастионов куда проще — просто он снимет его на красную луну. Ближайшая красная луна будет в начале осени, так что я едва успею попугать однокурсников таким богатым украшением, как снова стану свободна.
В отличие от этой меня, которой, будем совсем честными, куда больше шёл гроб, чем её жених. Даже спящий, пусть и мёртвым сном, Звояр выглядел очень опасным. И свечение, которое так и не пропало, вовсе не снижало степень ужаса, который вызывал во мне один вид этого «жениха». Удивительно, как меняется отношение к человеку, стоит ему самому начать относиться к тебе иначе.
— Университет мы спасли, а дальше уже дело за судьбой, — оптимистично произнесла Клементина. — Убить его такого должно быть просто.
Она замолчала, по-видимому, рассчитывая, что мы её поддержим. Но все продолжали разглядывать землю, как будто на ней были какие-то особые узоры.
Я подошла ближе к своему гробу и, зажмурив глаза, ткнула пальцем в свою же руку. Рука была чуть прохладная, но больше ничего я не почувствовала. Мы со мной отказывались снова становиться одним целым!
— Бриен, зачем ты сделал алмазные гробы? — когда что-то не получается, лучше всего сорвать злость на ком-то другом. Проверенный способ, ещё ни разу не подводил! — Больше ничего не придумал? А чего просто в алмаз не заключил, сразу бы все проблемы решились!
— Ему стоит тебя в алмаз заключить, тогда тоже все проблемы решатся, — как обычно, Каньер появился, когда его совсем не ждали. — У парня есть вкус! Я бы тоже не отказался от такого гроба!
— А я бы не отказалась сожрать его сердце, — хотя бы Малассеция ничем меня не удивляла, и то хорошо.
— Что толку в гробу, если некромант не мёртв? — прикрикнула я на начавших ссориться призраков. — Зелье было пусть и очень концентрированным, но его было не полный кувшин, а ещё часть досталась мне!
И я снова кивнула на спящую мёртвым сном себя.
— Если вдруг эта Иссабелия умрёт, я бы хотел предложить ей руку и сердце, — застенчиво произнёс ректор Грайд, заставив подавиться словами не только меня, но и спорщиков.
— Вы с ума сошли, вы же старый! — ахнула Кайса. — Как вам не стыдно, Белка совсем ещё ребёнок по сравнению с вами. Ей нужен молодой и красивый призрак.
— К счастью, молодые и красивые из университета в основном выпускаются, а не тут помирают, — отрезал ректор, похоже, смертельно обиженный таким высказыванием Кайсы.
— Да подождите меня замуж отдавать, я не умерла ещё! — прикрикнула я на призраков, заставляя переглядываться своих друзей. Им хорошо, они этого бреда не слышали!
— Нам нужно решить, что мы сделаем с телами, — это я уже говорила им, и пусть сами думают, пересказ это мыслей дурацких призраков, или мой собственный план. — Точнее, что мы сделаем со Звояром.
— Убить его надо, пока он не очнулся, — рубанул воздух Викуэль.
— Лучше обоих убить, — Клементина старалась не встречаться со мной взглядом, но упрямо задрала подбородок, словно что-то знала. — Вторая Белка будет расшатывать реальность. Тем более что она слышит не только призраков, но и мертвецов. А ну как Звояр призовёт её раскопать себя и оживить?
Мысль была здравая, но ужасно неприятная.
— А если мы умрём одновременно с этой Белкой, — я снова потыкала пальцем собственную холодную руку — никакого эффекта! — Ты об этом подумала?
— Подумала! — и Клементина сжала губы в такую тонкую ниточку, что я поняла — подумала и решила, что я не такая большая потеря по сравнению с возвращением Звояра. Вот змеюка! А я почти что с ней подружилась!
— Мне не хочется это говорить, Белка, но Клементина права, — Софи продолжала разглядывать землю, а её душечка сидела на плече и плакала. — Не только в том, что тебе стоит убить саму себя, но… и самостоятельно убить профессора.
— Подожди, ты хочешь сказать, что я должна убить себя? — я не верила своим ушам. Моя лучшая подруга! Они тут что, обалдели все? Меня не было всего ничего!
— И Звояра! — Софи смутилась ещё сильнее. Мне не было видно её лица, она так и не осмелилась поднять на меня взгляда. Но её алеющие уши говорили лучше мимики. — Главное, что именно ты должна убить Звояра! Тогда, может, браслет исчезнет сам!
— Это кто вам такое сказал? — я оглядела всех присутствующих магов, даже призраков, хотя эти были вне подозрений. В моё отсутствие они никому ничего сказать не могли. — Кто тут такой великий знаток некромантских обручальных браслетов⁈
Я повысила голос, но поняла это, лишь когда вороны с карканьем сорвались с ближайшего склепа и полетели прочь. Стыдно мне, правда, не было.
— Вы с ума сошли, — продолжала я. — Мы понятия не имеем, что случится! Среди нас нет никого, кто в таких вещах разбирается!
— В некотором роде я разбираюсь, — подал голос Каньер, но я глянула на него так свирепо, что он немедленно передумал продолжать. Наверное, разбирайся он на самом деле, мой взгляд бы так быстро не сработал.
— Какая разница, девочка, — эйри, как всегда, была настроена решительно и кровожадно. — Убей обоих, а потом убей ещё кого-нибудь. Больше не меньше! Университет стоял тут задолго до твоего рождения, а все эти людишки станут пылью раньше, чем он разрушится.
— Если его не разрушит Звояр, — подсказала Кайса.
— И эльф, эльф может прожить подольше, — вставил свои пять монеток и ректор Грайд, который избегал моего взгляда не меньше, чем все живые. И правильно, надо заметить, делал! Потому что именно он мечтал о том, чтобы я умерла в этом красивом платье!
А я понятия не имела, что будет, если одна часть меня и впрямь умрёт. Буду ли я всегда знать, что поделывает призрак и вместе с ней подглядывать в правильные ответы на контрольные за спиной преподавателей, или же просто омертвею наполовину?
Да и просто вот так поднять нож или кинжал на спящую девушку с таким знакомым лицом… я даже от мыслей об этом сама не своя становилась.
— Иссабелия, если не убить Звояра, он скоро очнётся, — я так и думала, что эту тему подняла Клементина, вот они и спорили до моего прихода! Нет бы прибить самостоятельно, сейчас бы уже отмечали на кухне замка! Но нет, они только создавать алмазные гробы горазды! — И уничтожит университет. Второй раз нам его не остановить.
Самое противное, что Клементина была права. А ещё, пусть это знала я одна, мы теряли драгоценное время. И это вместо того, чтобы броситься на помощь Даррену.
Правда, я сомневалась, что мы сумеем что-то сделать. Вряд ли нюхачи добрались бы до кладбища в поиске меня маленькой, если бы уже не разобрались в доме Гастионов.
Вот только оставлять Даррена в беде я не собиралась. Я уже который раз пыталась спасти одного из Гастионов, и никак не получалось спасти наверняка. В этот раз нельзя было оплошать.
Я снова вернулась к гробам и придирчиво оглядела спящих. В принципе они оба выглядели как мёртвые, а тыкать острыми предметами в мёртвых… Ну не так должно быть страшно, да?
— Держи, — Клементина изрядно напугала меня, незаметно подкравшись ближе. Да и длинная игла, скорее похожая на острую спицу, так отчётливо напомнила мне о моей матери, собственноручно изготавливающую такие штуки, что я едва сумела перевести дух. — Хотя бы пронзи тонкое тело. Чтобы он личом не поднялся.
Я кивнула. Звучало ужас как логично. И я приняла иглу.
Примерилась, даже замахнулась.
Тонкое тело найти несложно. Оно тонкое только в глубину, а на деле облепляет человеческую грудную клетку изнутри. Куда хочешь бей — не промахнёшься. А вот ударишь — и оно тотчас сольётся в плотный шар вокруг иглы — и больше никуда не денется.
Только вот опустить иглу со всей силы, чтобы спящего Звояра проткнуть — никак не получалось.
— Да прибей ты его уже! — не выдержал Викуэль. — У меня уши отвалятся скоро, тут так-то холодает — ночь на дворе!
— Убей, — согласилась и Софи. — Он на тебя напал. И причём несколько раз! И университет ещё его уволить не даёт. А вдруг его в тюрьму не посадят? И он вернётся! Даже думать страшно.
— Ты же будущий некромант, — подтвердил и Бриен. — И дочь инквизиторов. Тебе это раз плюнуть, не то что нам!
— Убей! Убей! Убей! — неслось со всех сторон от призраков. Ну с этими-то понятно, им тут скучно, а это хоть какое-то, но развлечение.
Я снова занесла руку. Если бы я могла плакать, наверное, сейчас бы ревела в три ручья. Но я просто уронила иглу на камзол Звояра и, зажмурив глаза, пискнула:
— Не могу! Простите!
— Что за ерунда! — возмутился Каньер.
— Сами убивайте, — я снова открыла глаза и отступила от гробов. — Я не могу. Позовите нюхачей, короля, кого угодно — и пусть убивают. А я не могу!
Не знаю, что собирался сделать Бриен, — он шагнул ко мне ближе и протянул руку — обнять, утешить? Или ударить? Я не знала. Потому что в этот самый момент вперёд выступила Клементина. Из-за пояса она вытащила кинжал.
От неожиданности я отпрыгнула в сторону и выставила перед собой каминную лопатку.
Но Клементина даже не посмотрела на меня.
— Только и слышишь кругом, некроманты, инквизиторская дочь, — прошипела она негромко. — А на деле все слюнтяи!
Последнее она выкрикнула и со всей дури вонзила кинжал в Звояра. Тут мы заорали так, что все вороны поднялись и улетели в сторону леса. Потому что Звояр открыл глаза и сел в гробу. Это длилось едва ли мгновение — и после он вновь свалился бездыханным, но уже из-за торчащего в груди кинжала, а не из-за зелья. Но за это мгновение мы все едва не поседели. Включая некоторых впечатлительных призраков.