— Конечно, только торт испечь очень сложно.
— Да что вы! — возразила Оксана. — Мы с мамой дома каждую субботу печем.
— У вас так часто бывают праздники?
— Нет, — покачала головой девушка, — просто вкусненького очень хочется.
— Везет же русским мужчинам, — уловив конец разговора, мечтательно произнес Рой. — Каждую субботу едят домашние торты.
— Значит, договорились. — Инициативная Кейт сверкнула глазами. — Я включаю тебя в конкурс.
— О чем это вы? — поинтересовался Рой, не расслышав начала беседы.
— Ни о чем, — загадочно протянула Оксана, — это будет для тебя сюрпризом.
Вероятно, забыв о своей страсти к Джону, Оксана, освоившись с американским языком и порядками, проводила почти все время с Роем. Их дружба крепла и, по подозрениям Маши, уже перешла в более тесную фазу. Домой племянница заявлялась все позже и позже, а ее поначалу преданный взгляд на Джона становился все более прохладным. Да и сам хозяин дома, избегавший встреч с девушкой наедине, перестал испытывать чувства неловкости и напряжения, когда она после купания выходила к завтраку и ее две белоснежные грудки, словно зайчата, торчали в прорези небрежно завязанного купального халатика.
— Тетьмаш, — крутясь на табурете и одновременно выдавливая сок из апельсина, пропела племянница. — Как вам коржи, которые я вчера испекла?
— Думаю, что все призы мира достанутся тебе, — на ходу бросила Маша, вытряхивая за собой и Джоном остатки еды из тарелки в раковину с электрической переработкой пищевых отходов. — Я всегда удивлялась вашим с мамой кулинарным способностям. Меня только на яичницу хватает, — с уважением бросив взгляд на ярко-желтый, весь в аппетитных дырочках бисквит, заметила она и юркнула в дверь вслед за Джоном.
— Вы успеете вернуться к благотворительному приему? — выскочив за ними на крыльцо, прокричала Оксана.
— Не знаю, — неопределенно покачала головой Мария, плюхаясь в автомобиль рядом с Джоном. Ей не хотелось сообщать Оксане о своем нежелании присутствовать на мероприятии, которым руководила Кейт.
— А кто же мне туда доставит торт? — всполошилась Оксана.
— Ладно, приедем, — неохотно согласилась Маша.
— А где торт? — поинтересовался Джон, высовываясь из окна.
— Пока не готов. Еще крем, розочки, еще пропитку…
— Сколько всего делать! — ужаснулся мужчина.
— Пара пустяков, — махнула рукой девушка, — у вас такие миксеры! Вот себя в порядок привести, это да! Тетьмаш, твою блузку можно надеть? — подойдя к окну автомобиля, шепнула она Марии на ухо.
— Можно, — ответила та, и машина тронулась. — Ведь ее и Рой может подвезти, — отъехав от дома, сообразила Маша.
— Она вроде по секрету от него в конкурсе участвует, — заметил Джон.
— Ах да, — вспомнила Маша, — она хочет ему сделать сюрприз.
Торт получился на славу. Нежный вкус бисквитных коржей должен был покорить жюри конкурса. Последний штрих — разноцветные розочки, которые Оксана усердно выдавила из специального аппарата. Наконец девушка удовлетворенно вздохнула и убрала торт в холодильник. Теперь можно заняться собой. Она посмотрела на часы. На сборы оставалось мало времени. Приготовив темную парчовую юбку и блузку, которую разрешила надеть тетя, она залезла в ванну. Сквозь шум воды Оксана услышала, как хлопнула входная дверь.
— Тетьмаш — это вы? — прокричала она.
— Нет, это я, — раздался у дверей ванной комнаты голос Роя.
— Подожди, я сейчас, — заторопилась Оксана, смывая шампунь с длинных волос.
— Куда это ты собралась? — увидев приготовленный наряд, поинтересовался Рой.
— Секрет, скоро узнаешь, — игриво отозвалась девушка.
— Можно к тебе? — просительно раздалось под дверью.
— Нет, — отрезала девушка.
— Я не могу дождаться, — притворно захныкал Рой, — умираю.
— От чего? — вытирая волосы толстым полотенцем, вновь отозвалась Оксана.
— От голода, — послышалось в ответ.
— Ах, так ты голодный, — с нажимом продолжила девушка.
— Ужасно! — прогудел голос юноши.
— Возьми что-нибудь в холодильнике, перекуси.
— Придется, — тихо пробубнил Рой и, открыв дверцу холодильника, ахнул от восторга. Кремовые розочки произвели на него неизгладимое впечатление. Он и вправду был зверски голодный. Мать целый день возилась на кухне, готовясь к какому-то кулинарному конкурсу домохозяев. «То ли дело Оксана», — вспомнил он ее рассказ о том, что раз в неделю девушка печет торты просто так, для услады своего желудка. Отрезав большую дольку от чудесного произведения искусства, он отправил ее в рот.
— У меня для тебя сюрприз, — прокричала из ванной сквозь шум фена Оксана.
— Знаю, — уплетая второй кусок, с наслаждением проговорил Рой.
«Кейт проговорилась», — решила Оксана и, открыв дверь, выронила фен из рук.
— Ты… ты съел торт?
— Не-ет, — промычал с набитым ртом Рой, — я только попробовал два кусочка.
— Как ты мог? — Из глаз Оксаны брызнули слезы.
— Ты же сама сказала, если голодный — возьми в холодильнике. — Не ожидая такой реакции, юноша растерялся. В доме дяди он мог есть все, что хотел.
Оксана заглянула ему в рот, будто надеясь, что оттуда выскочат две съеденных им куска, и беспомощно развела руками.
— Ну всё, мимо денег, — прохныкала она, с тоской вспомнив о спонсорской кругленькой сумме за первый приз.
— Извини, не понял, — посерьезнел Рой.
— Плакали мои денежки.
— Денежки плакали? — ничего не понимая, повторил Рой. — Ты сама плачешь, — вконец расстроился он, вытирая своим платком слезы девушки. — Объясни мне, что все-таки произошло!
— А вот и мы, где торт? — На пороге появились Маша с Джоном.
— Так это она из-за вас расплакалась, — рассердился Рой. — Ну и обжоры, я ведь вам почти все оставил.
Джон с Машей уставились на объеденный торт и заплаканное лицо Оксаны.
— Вот тебе и сюрприз! — воскликнула они в голос и бросились утешать девушку.
10
Исправлять торт пришлось всем вместе. Оксана руководила, а Джон и Рой месили, взбивали, выжимали. Джон нашел в закромах своей кухни печку для быстрого приготовления. Второй торт получился еще более нарядный. А первый Рой предложил разрезать на треугольные порции, замаскировав нехватку съеденных кусков, поставить на поднос и обнести членов жюри.
Эффект от предложения предприимчивого американца оказался потрясающим, и Оксане достался первый приз. Второй получила Салли — мать Роя, третий — неизменная участница конкурсов, старая кулинарка Брэнсона. Она осталась не в обиде, так как, оценив на вкус Оксанино кулинарное искусство, сочла приз справедливым.
Оксана в парчовой юбочке и туфельках на высокой платформе стояла на пьедестале почета. Кейт с пожилой спонсоршой, подойдя к победительницам, вручили им конверты с вознаграждением.
Грациозный книксен и поклон публике. Все аплодируют, и счастливая Оксана, спрыгнув с возвышения, тащит за руку Роя.
— Я хочу разделить с тобой победу, — кричит она от восторга.
— А с нами нет? — в шутку обижается Маша.
Оксана, засунув нос в конверт с деньгами, ахает.
— Тут на всех хватит, — радуется она. — Теперь я тоже могу пригласить вас…
— Лучше испеки нам еще один торт, — мягко сопротивляется Джон.
— Да, только для нас, — облизывается воспоминаниям Рой.
— Для него одного, — поправляет сына Салли. — Ты не представляешь, как он любит сладкое.
— Теперь представляю, — смеется Оксана.
— Я хочу в нашем списке поставить плюс. — Маша, сидя в постели, придвинулась к разомлевшему от секса и бурбона Джону.
— Вот как? — удивленно таращится на нее американец.
— Мне понравился этот напиток, — поясняет Маша и, подняв с пола стакан, прищурившись, смотрит сквозь призму льда на свет.
— О! Американцы понимают толк в выпивке! — Джона распирает от гордости.
— Как же, — с иронией замечает Маша. — От дедушки я слышала такую историю. Владелец знаменитого петербургского ресторана «Шерри» учил пить коньяк одного американца, увидев, как он залпом опрокинул рюмку: «Надо взять рюмку, поднести ее к носу, медленно и глубоко вдохнуть в себя аромат и поставить обратно». — Маша замолчала и многозначительно посмотрела на Джона.
— А что потом? — не выдержал мужчина.
— Потом, месье, об этом можно долго вспоминать.
Джон расхохотался.
— Забавный анекдот. Я расскажу его своему французскому другу Полю, он хоть и разбирается в коньяке, но… — Джон качает головой.
— Возможно, это по-старофранцузски. — Маша с достоинством королевы поднимает тяжелый стакан и вдыхает душистый запах бурбона. — Вот так! — провозглашает она и ставит нетронутый стакан на пол.
— Что касается американцев, то вряд ли им можно преподать такую науку, — сопротивляется покладистый Джон.
— Русским тоже, — сдается Маша и, вновь подняв стакан, делает порядочный глоток. — Поэтому я не вычеркиваю виски из нашего списка, — с удовольствием признается она. — А наоборот, создаю новый и ставлю в нем плюс.
— Виват! — словно мальчишка, вскрикивает Джон. — Кажется, хоть в одном пункте мы достигли взаимопонимания.
— Есть еще один, доктор, — напомнила женщина, — угадай, он здесь, в твоей спальне.
Джон наивно поднял глаза, близоруко щурясь по сторонам.
— Дать очки? — перегнувшись через него к ночному столику, предложила Мария.
Перехватив руку, он легко запрокинул ее тело на себя, и Маша почувствовала, как напряглась его плоть.
— Думаю, наступило время приумножить плюсы, — выдохнул он ей в ухо, и то, что до сих пор не нравилось Марии — непривычный рисунок коротеньких занавесок, потолок без центрального освещения, — улетело из сознания далеко-далеко, а потом и вовсе улетучилось, растворившись в неповторимом блаженстве.
— Я хочу тебе кое в чем признаться. — Оксана с распущенными волосами в ночной сорочке спозаранку зашла к Маше в спальню. — Вчера вечером я не застала тебя тут. — Она вопросительно посмотрела на тетю, но та промолчала, еще не пробудившись ото сна. — Я понимаю, ты и Джон… Вы поженитесь?