— Нет, это дом моего друга. И я думаю, что он скоро станет и вашим другом. Если, конечно, вы захотите. Мы недолго побудем здесь, мне нужно поговорить, потом сразу отправимся ко мне.
— Ладно, — безнадежно, словно на казнь, шагнул вперед Дирам, — пойдем… пить чай.
Так, или я чего-то не понимаю, или они. Неужели считают, что я привел их на допрос или еще в какое-нибудь более страшное место? Ну да, после той пропаганды, что ведут высшие чиновники хана (он называет их управителями), вполне можно испугаться невозмутимого лица Леона. Не удивился, не насторожился… Они же не знают, что он магистр, да еще и менталист.
В столовой вокруг большого овального стола стоят стулья с высокими спинками, под потолком мягко светится матовый шар магического светильника. Источающий парок чайник стоит на круглом деревянном подносе, вокруг него керамические кружки, посреди стола высокими горками сложены всевозможные пироги и плюшки, не менее десяти видов, прикрытые вышитыми салфетками. В туеске мед, в вазочках различное варенье.
— Вы ограбили кондитерскую лавку? — интересуюсь, падая на первый попавшийся стул.
— Нет, это Джус прислал, когда узнал, что ты возвращаешься с друзьями. Наверное, надеялся, что есть хорошие вести про Шинера.
— Нету. О, с мясом! Самое то! — Понюхав один пирожок, определился с выбором я и оглянулся на спутников: — Парни, а вы что это сидите как неживые? Кстати, знакомьтесь, это Леон. А это Кадин, вон тот желтоглазый Рудо, а этот силач Дирам. Наливайте чай, берите пироги.
— Вот, видишь, я же тебе говорила, что они тут без нас уже пироги едят! — влетела в столовую Кларисса, таща за собой смущенную Зару.
Ну понятно, почему смущенную: оказывается, Кларисса уговорила девушку надеть одно из тех запасных платьев, которые магиня специально держит именно для таких случаев. Да еще и длинные волнистые черные волосы ей не стала заплетать, а просто собрала под заколку. И не выдала никакой тряпки вместо читэру. Конечно, в Дильшаре женщинам ходить по городу без читэру считается неприличным, но дома-то она ведь ее снимала. Оставаясь в длинных шароварах и бесформенной тунике ниже колен с длинными широкими рукавами. А в этом простеньком платье из тонкой шерсти темно-зеленого цвета Зара кажется невероятно тонкой и гибкой как тростинка. Все-таки плохо она питалась со своим дядей. Да и откуда им было взять хорошее питание? В Останской столице продукты дороги, а нищим много не подают. Да еще и гильдия отбирает большую часть собранного.
А как парни-то на нее вытаращились! Похоже, новый облик художницы потряс их до онемения. Ну да, они же привыкли — бегает с ведрами и тряпками нечто бесформенное, с пятью обязательными косичками, заправленными под платок, а тут вдруг вышла такая красавица, еще и румянец на щечках от смущения… Нет, нужно мне быстрее домой удирать, а то уже хорошеньких девушек замечать начинаю.
— Мне Клара платье подарила, — сообщает Зара, вопросительно глядя на меня.
Это она у меня разрешения, что ли, спрашивать собирается? Да они все что, с ума посходили? Небось представляют меня кем-то вроде рабовладельца, не дай Всеслышащий, еще и кланяться начнут! Нет, нужно эту дурь у них из голов вытрясать, и как можно скорее.
— Тебе очень идет! — ласково улыбнувшись, киваю художнице. — Ты бери, не стесняйся, она тетка не бедная. К тому же, если не начнет бегать по утрам, в ближайшем будущем эти платья ей вообще уже не понадобятся.
— Ты это о чем? — насторожился Леон.
Тот еще артист. Наверняка уже снял с моей памяти информацию о нашем спешном побеге.
— Если тебе еще дорога жена, скажи спасибо Рудо, что втащил ее на башню, — закладываю я подругу ядовитым тоном, и он делает в ответ встревоженные глаза, — иначе бы она до сих пор по ступенькам карабкалась.
Вот уже почти два года, как маги перестали наконец скрывать свои отношения и живут под одной крышей. И все мы, кто приложил немало усилий, чтобы уломать упрямцев, очень за них рады.
— Ой, чуть не забыла! — очень натурально покраснела Кларисса. — Это я из-за дождя такая рассеянная… Спасибо, Рудо, я и вправду… не в ладах с лестницами.
— Пожалуйста… — скептически поглядывает на нее язва. — Но я что-то не понимаю…
Еще один лицедей-самоучка. Давно все понял, еще когда она с Зарой сюда вошла. Любимая игра — показать себя глупее, чем есть на самом деле.
— Вот и я не понимаю, — нарочито обиженно кивнул я, — как с себя, любимой, так сразу личину сняла, а про меня и не вспоминает!
— Потерпи еще немного. Поем, силы подкоплю, и с тебя сниму, — оторвавшись на миг от пирожка, серьезно сообщила Клара. — Не волнуйся, в таком виде к жене не отправим!
— Я в таком виде и сам к ней не пойду, у нее в спальне зеркало финдийской работы висит. Жутко дорогое, — с превосходством фыркнул я.
— А при чем тут зеркало? — изумленно поднял бровь Леон.
— При том, что жена очень расстроится, когда я его разобью. Не думаешь же ты, что я смогу стерпеть появление в спальне у своей жены чужого мужика?
Зара тихонько фыркнула, хихикнула Клара. Вот только те, кого я так старательно пытаюсь рассмешить, так и сидят с подавленным видом.
— К нам еще гости, — внезапно сообщил Леон, лениво потягивающий чай.
— Кто? — не вытерпел я.
— Хенрик, Джус, Мари…
— Не говорите им, который я, — едва успеваю предупредить магов, как дверь распахивается и в столовую влетает Джус.
— Грег вернулся?
— А ты разве не видишь? — хитренько улыбается Леон.
— Вижу… — неуверенно буркнул Джус и медленно направился к нам, внимательно вглядываясь в лица.
Хенрик и Мари молча застыли за спиной Клариссы, заинтересованно наблюдая за изысканиями отца.
— Не этот, — категорически отверг он Дирама. — И не этот, — добавил, проходя мимо язвы.
— Привет! — хлопая меня по плечу, заключил свое исследование Чануа.
— Привет, Джус, — растерянно буркнул я. — Но как?..
— Ну, про правила наложения долговременной личины мне рассказал Хенрик, — садясь рядом и внимательно вглядываясь в мое лицо, объяснил Джус. — Значит, тем здоровяком ты быть не мог. А второй ниже тебя ростом.
— Ну а почему не он? — указывая на Кадина, бывшего со мной примерно одного роста и телосложения, и почти сдавшись, все же поинтересовался я.
— Ну ты ведь не дурак, чтобы открыто разгуливать по Дильшару в личине младшего князя Теокадина Шуари, разыскиваемого по всей Остане за попытку убийства старшего брата, — пожал Джус плечами с таким видом, словно сообщал всем известные истины.
— Что? Тот самый? — усевшийся рядом со мной с другой стороны Хенрик с нескрываемым интересом разглядывал Кадина.
Мари, до сих пор немного сторонящаяся меня, хотя и не вспомнила ничего из нашего с ней совместного путешествия, устроилась рядом с ним и привычно прижалась щекой к плечу мага.
— Джус, поверь, я в первый раз слышу это имя, — наконец-то сообразив, за кем из нас на самом деле гнались стражники, с невольной обидой буркнул я.
Он что, предупредить не мог? Ведь мы могли все там остаться, если бы его опознали хоть на миг раньше. Вот теперь я понимаю, почему так торопила меня Кларисса. Ей, с ее даром эмпата, ничего не стоило уловить эмоции узнавшего Кадина человека. Теперь становится ясно и почему она сама рванула вслед за нами, потеряв такое надежное прикрытие. Ведь наверняка добиться места писаря было не так-то просто. И далеко не дешево.
— Ты и не мог слышать. Официальное послание из Останы мы получили в тот день, когда ты ушел в Дильшар, — качнула головой Клара.
— Меня отправят в тюрьму? — спокойно поинтересовался Кадин, кладя руки на стол.
— Разумеется, нет, князь, — твердо ответил Леон, глядя ему прямо в глаза. — Вы, конечно, пока не в курсе, но люди, которых Грег Диррейт назвал своими друзьями, в нашем королевстве неприкосновенны.
— А вы сам кто? — чуть прищурившись, скептически поинтересовался язва.
— Магистр Леон Шофолд.
— Тот самый? — Желтые глаза останца недоверчиво распахнулись.
— Магистр Леон Шофолд в нашем королевстве всего один, — с достоинством сообщила Клара. — А откуда ты про него знаешь?
— Ну, это же он пятнадцать лет назад, во время эпидемии синепузки, доказал нашим старейшинам, что не нужно сжигать всех жителей поселка, если заболел хоть один!
— Да, — фыркнул Леон, — на редкость упрямые были старички! Им говоришь, что зараза идет от зараженной утопцами воды, которую нужно просто прокипятить, а они быстрее окружают село и забрасывают факелами.
— А тех, кто попытался убежать, расстреливают из арбалетов. Невзирая на пол и возраст, — тихо и так горько сказал Рудо, что у меня стянуло челюсти, как от кислючего столетнего вина.
Значит, и он там был… раз так хорошо знает все подробности. Сколько же ему было тогда лет? Десять? Двенадцать?
— Однажды… — осторожно нарушил повисшую над столом тишину Леон, — мы немного не успели… в один маленький поселок. Старейшины в то время еще не поверили нам окончательно и скрывали сведения о вспышках, натравливая на обреченные аулы мужчин из окрестных поселений. Когда мы выскочили из портала, то из живых нашли лишь одного парнишку, тяжело раненного в плечо. Мы его вылечили и унесли оттуда, а потом мальчишку взял к себе в дом какой-то скотовод.
— Князь Шуари, — кивнул Рудо и, расстегнув рубашку, показал звездочку старого шрама от резного арбалетного болта.
— Вот как… Значит, ты вырос в его доме, а теперь преданно служишь младшему брату, — внимательно вглядывается в парня магистр.
— Леон! — предупреждающим тоном остановил я мага, слишком хорошо зная, что иначе этот допрос продлится не один час. — Потерпи до завтра. Все, что я могу вам сказать сейчас, — эта история вовсе не так проста, как казалось вначале Джусу. И я завяз в ней по уши, поэтому никому не уступлю. Кстати, Джус, ты тоже должен прийти завтра ко мне и принести все, что накопали твои люди. А сейчас иди и немедленно отзови всех, кто там у тебя этим занимается. Всех, Джус, до единого! Вчера громили твою лавку на базаре, и торговцы остались в живых только потому, что пока это было лишь предупреждение. Но синяков и шишек они нахватали порядочно, пока пытались защитить твои товары.