— И ты!
Личико Антеи сияло, а на лице Кристо было написано удивление и удовольствие, отчего он выглядел моложе своего тридцати одного года, словно с его плеч спало невидимое бремя, заставлявшее быть слишком серьезным.
— У тебя замечательно получилось! — заявил Кристо. Посмотрев через террасу на старого кота Доры, он спросил: — Может, нарисуем кого-нибудь еще?
— Эмму! — Антея протянула ему синий карандаш. — Нарисуй Эмму!
Кристо поднял голову и встретился взглядом с Эммой. Проследив за его взглядом, Антея схватила рисунок, подбежала к шезлонгу и восторженно продемонстрировала Эмме собаку, нарисованную Кристо, и свои каракули.
Эмма улыбнулась, кивнула и похвалила девочку, а затем снова посмотрела на Кристо. Они обменялись взглядами, в которых читалось понимание и облегчение оттого, что Антея начала понемногу избавляться от своей замкнутости. Эмма на пару мгновений ощутила себя так, словно она и Кристо — на одной стороне, как будто их сблизила общая цель, словно они не были настоящими врагами.
Антея протянула рисунок Кристо. Но вместо того, чтобы добавить к нему еще что-то, он перевернул листок и начал рисовать на обратной стороне.
Антея увлеченно наблюдала, как на бумаге получаются линии, складывающиеся в знакомые черты. Когда Кристо закончил, Антея захлопала в ладоши:
— Хорошая Эмма!
Девочка взяла листок у Кристо и показала Эмме.
Это был замечательный портрет, учитывая, что он был выполнен толстым детским карандашом на дешевой бумаге. Эмме пришлось признать, что Кристо действительно талантлив. При этом ее внимание привлекла не только схожесть портрета с оригиналом, но и то, что на нем впервые в жизни Эмма выглядела настоящей красавицей.
Она недоуменно нахмурилась. Как это у Кристо получилось? Казалось, на портрете, несомненно, она, Эмма, и все же — не такая, как обычно.
— Прекрасная Эмма. — От этих слов Кристо она ощутила пробежавший по телу легкий трепет.
— Вряд ли меня можно так назвать. — Эмма вскинула подбородок. — Нет необходимости меня приукрашивать.
— Я никогда не приукрашиваю. «Возможно, и не приукрашиваешь, — подумала Эмма. — Зато ловко притворяешься, когда тебе это нужно, — например, чтобы убедить меня согласиться выйти за тебя замуж».
Эмма встала с шезлонга и обратилась к Антее:
— Это красивый рисунок, но твой мне нравится больше. Может, нарисуешь для меня еще что-нибудь? А я пока пойду поработаю. Уверена, что Кристо с удовольствием тебе поможет.
Дождавшись, когда довольная Антея с радостью уселась рисовать на новом листке бумаги, Эмма повернулась на каблуках и направилась в дом.
«Пусть теперь Кристо присмотрит за своей племянницей, — подумала она. — А мне нужно поработать над своими планами, если я собираюсь организовать на этой вилле жизнеспособный бизнес».
Но вот странно: мысли о делах совершенно не шли ей на ум. Их полностью вытеснили воспоминания о странном моменте, когда Эмма почувствовала, что ее и Кристо связывает маленькая Антея. До сих пор осознание этого заставляло ее трепетать и наполняло душу теплом.
Но еще более опасным показался ей оценивающий взгляд Кристо, который Эмма почти физически чувствовала на себе, пока удалялась прочь с террасы. Она пыталась убедить себя, что это — лишь игра ее воображения, но все же невольно ускорила шаг и заставила себя войти в дом не оборачиваясь. Хотя ее так и подмывало посмотреть, не зажглось ли в глазах Кристо какое-то новое чувство.
К удивлению Эммы, Кристо провел с Антеей целый час. Отчужденность девочки, раньше заметная в ее общении с ним, казалось, исчезла. Эмма пыталась работать над своим бизнес-планом, но, не удержавшись, то и дело выглядывала в окно. И каждый раз она видела эту парочку сидящей рядом и разглядывающей сначала рисунки, а затем книжки Антеи.
До Эммы доносился низкий, бархатный голос Кристо и высокий голосок Антеи, отчего сердце наполнялось удовлетворением. За ту пару недель, которую Антея успела провести на вилле, Эмма полюбила девочку. Приятно было думать, что малышка начинает строить отношения и со своим единственным родственником.
Эмму мучило любопытство, она чувствовала, что за рассказом Кристо о судьбе Антеи стоит нечто большее, чем смерть ее матери. Эмма вспомнила, каким мрачным был голос Кристо, когда он заговорил о своей сводной сестре. Как же узнать больше об этой семье?
— Эмма? — раздался голос за ее спиной.
Она резко повернулась и увидела Кристо, стоящего в дверях. На нем по-прежнему были лишь черные плавки. Почему он не оделся? Эмма ненавидела себя за то, что ее сердце каждый раз начинает учащенно биться, стоит ей увидеть Кристо полуголым. Вот и сейчас случилось то же самое.
Лишь потом Эмма осознала, что рядом с Кристо нет Антеи, и мгновенно насторожилась, боясь, что это сделает ее оборону уязвимее. Эмма старалась проводить как можно меньше времени наедине с Кристо, но почему-то это ей плохо удавалось.
— Антея с Дорой. Она обедает.
Эмма встала из-за стола, но Кристо уже направился к ней:
— Нам нужно поговорить.
Она нахмурилась, поняв по тону голоса и настороженному выражению лица Кристо, что разговор ей вряд ли понравится.
— Ты хочешь поговорить об Антее?
— Нет.
Он сделал паузу, и Эмма почувствовала, что Кристо старается тщательно подбирать слова. Ее сердце сжалось в ожидании неприятностей.
— Я хочу поговорить о нашем браке. Этой историей заинтересовались папарацци.
Но разве он не был готов к этому? Ведь именно Кристо настоял на том, чтобы принять серьезные меры безопасности и не допустить проникновения прессы на виллу, потому что знал: его подозрительно скромная свадьба непременно заинтригует прессу. Когда Эмма запротестовала против такой сверхосторожности, Кристо сказал, что хочет защитить ее и Антею. Это положило конец спору. Малышка пережила достаточно. Не хватало еще, чтобы на нее начала охоту пресса.
— Это все? — спросила Эмма, чувствуя, что напряжение, от которого свело плечи, ослабло.
Кристо остановился так близко, что она увидела свое отражение в его глазах. Эмма тихо вздохнула и сунула руки в карманы юбки.
— К сожалению, репортеры пронюхали не только о свадьбе. Они обсуждают слухи о том, что ты сбежала сразу после венчания и что мы с тобой расстались.
Кристо пристально посмотрел в глаза Эммы, и она поняла, что он только что узнал эту новость, а потому у него не было времени на то, чтобы скрыть свой гнев под маской спокойствия.
— Это достаточно близко к истине, — заметила Эмма.
Кристо поджал губы.
— Но это не та история, которую мы собираемся им рассказать.
Эмма нахмурилась.
— А разве мы обязаны им что-то рассказывать? Может, вообще не стоит давать никаких комментариев? Ведь ты — Кристо Каридес. Я думала, ты выше того, чтобы беспокоиться о сплетнях.
— Я не позволю выставлять меня перед всеми брошенным мужем или Синей Бородой!
Язвительный ответ вертелся на языке Эммы, но она предпочла сдержаться, потому что поняла по непримиримому выражению лица Кристо, что это только ухудшит ситуацию.
Дедушка когда-то объяснил ей, что ни один уважающий себя греческий мужчина никогда не допустит сомнений в его мужественности. Разумеется, Кристо не желает, чтобы его считали отвергнутым собственной супругой.
Его взгляд упал на левую руку Эммы.
— Тебе нужно начать носить свои кольца.
— Это вовсе не обязательно. Кроме того, — поспешила она добавить, видя, что Кристо собрался ей возразить, — я не могу их надеть, потому что оставила их в Мельбурне.
Эмма отдала Стеф на хранение и свое изящное золотое помолвочное кольцо, и обручальное кольцо с огромным бриллиантом.
Воспоминание о горьком дне свадьбы снова вызвало на языке горький вкус разочарования и отчаяния.
Кристо прищурился, но вместо того, чтобы отругать Эмму, просто сказал:
— Можно купить другие кольца.
Эта фраза лишний раз доказала Эмме, как мало для него значат эти символы брачных обетов, данных у алтаря. Ее горло сжалось, она судорожно сглотнула.
— Для того чтобы убедить кого-либо, что с нашим браком все порядке, будет недостаточно обручального кольца на моем пальце.
— Разумеется, нет.
Задумчивое выражение лица Кристо заставило Эмму занервничать. Она скрестила руки на груди.
— И как ты собираетесь убедить всех в том, что мы с тобой счастливы в браке?
Рот Кристо медленно растянулся в улыбке, которая заставила гормоны Эммы взыграть и одновременно вызывала холод в ее затылке.
— Убеждать буду не я, а мы. — Он немного помолчал, наблюдая за ее реакцией. — На этой неделе ты поедешь со мной в Афины. Вместе мы предстанем перед всеми парой безумно счастливых молодоженов.
Едва Кристо произнес эти слова, Эмма осознала две вещи: во-первых, он совершенно серьезен, а во-вторых, на его лице теперь читалась не только решимость, но и предвкушение.
Глава 8
Эмма протестовала. Она наотрез отказывалась ехать в Афины, но Кристо был непреклонен, словно гора Пантократор, властно нависавшая над островом Корфу. Он отказался принимать отказ Эммы и, к ее огорчению, легко опроверг ее аргументы. Кристо заявил, что его статус неотделим от успеха его компании. Особенно сейчас, когда он уходит с международных рынков ради того, чтобы сконцентрироваться на крупном проекте в Афинах. Убедить инвесторов вложить в него средства очень непросто, потому что Греция все еще переживает тяжелые времена, но Кристо полон решимости способствовать возрождению экономики родной страны. Если выяснится, что Эмма сбежала от него, скандал может затронуть и его бизнес, а также сотрудников и подрядчиков его компании. И компании дяди Эммы. Но если дать папарацци возможность увидеть, что Кристо и его жена счастливы, пресса вскоре оставит их в покое, увлекшись другими скандальными историями.
Мысль о том, что репортеры будут всюду следовать по ее пятам, заставляла Эмму похолодеть. И Антею непременно вовлекут в этот балаган. Кристо прав: не только в его интересах погасить сплетни.