Она ослепительно улыбнулась Веронике, которая неожиданно стала похожа на золотую рыбку, и потащила дочь вверх по лестнице.
— Мне не нравится мисс Дюбуа, — заявила Конни. — И я не хочу есть в моей комнате.
— И я не хочу, — поддержала ее Изабелла. — Не волнуйся. Завтра мы будем есть внизу.
И она собиралась добиться своего.
Однако, когда принесли ужин на красных салфетках, Конни, плененная их красотой, перестала канючить.
Они как раз доедали десерт, когда хлопнула входная дверь. Через несколько минут Изабелла услыхала громкий голос Бранда, который был в ярости. Ему отвечал более тихий женский голос.
Изабелла улыбнулась, взяла с полки книгу и уселась в кресло возле окна. Не успела она дочитать первую страницу, как в дверь постучали.
Она подняла голову и изогнула одну бровь, когда, не дожидаясь приглашения, в комнату ворвался Бранд. Он выглядел уверенным в себе, сильным и очень привлекательным в сером костюме с красным галстуком.
— Какого черта тут происходит? — крикнул он, с силой захлопывая дверь и приваливаясь к ней, словно он был Великим Инквизитором, а она узницей, приведенной на допрос. — Когда я приглашаю свою семью, я хочу, чтобы мы вместе обедали. Вероника сказала, будто ты сама захотела есть здесь.
Свою семью? Изабелла подалась вперед, крепко ухватившись за ручки кресла. Потом опять откинулась назад. Ну, конечно. Под своей семьей он подразумевает Конни. Будь она проклята, если скажет ему, что это идея Вероники поскорее избавиться от его дочери. Она лишь уступила. Ну, ладно.
— Прошу прощения, — холодно проговорила она. — Я подумала, ты будешь обедать с Вероникой, как всегда. А Конни еще маленькая, Бранд. Она привыкла есть в шесть часов. К тому же она только сегодня из больницы. — И Изабелла кивнула на дверь. — Сейчас она изо всех сил старается не заснуть, чтобы пожелать тебе спокойной ночи.
Бранд смотрел на нее во все глаза.
— Ну, конечно. Я забыл. Кстати, Вероника — моя домоправительница и лишь иногда исполняет роль хозяйки на приемах. Мы редко едим вместе. Так что запомни. Ты и Конни обедаете со мной в столовой. Понятно?
— Да, сэр, — ответила Изабелла, салютуя ему.
Бранд смерил ее убийственным взглядом, пробормотал что-то малоприятное в ее адрес и поспешил к Конни. Изабелла с улыбкой смотрела ему в спину. Черт с ним. Даже когда он сердится, он двигается с такой невероятной грацией, что от одного этого у нее сразу пересыхает во рту. Он подождал немного около двери, чтобы взять себя в руки. Потом закрыл за собой дверь, и Изабелла услыхала сонный, но довольный смех дочери.
Когда Бранд появился вновь, он уже ничем не напоминал Великого Инквизитора. Лицо у него разгладилось, на губах играла улыбка.
— Она спит, — сказал он. — Она спросила, не возражаю ли я, что ее ушки уже не похожи на мои?
— И что ты сказал?
— Я сказал, что для меня она прелестна с какими угодно ушами.
— Она осталась довольна?
— По-моему, да. Она протянула мне ручки, и только я ее поцеловал, как она заснула.
Изабелла радовалась, что у него такой ласковый голос и такой нежный взгляд. На мгновение она даже подумала, что неплохо было бы поменяться с дочерью местами.
— Ты ведь любишь детей, правда? — спросила она, отворачиваясь, чтобы он не заметил ее слез.
— Да. Ты же знаешь. — Она совсем растерялась, когда он подошел к ней сзади и положил руку ей на плечо. — В чем дело, Изабелла? Ты ведь плачешь не потому, что я разозлился, правильно? Насколько я помню, мое настроение совершенно не интересовало тебя, когда мы с тобой делили крышу над головой.
О, нет. Это неправда. Чаще всего она из гордости не показывала ему, как ей больно. Из гордости и еще, может быть, из уважения к его чувствам. С самого начала она понимала, как страшно он винит себя за то, что случилось в комнатке над баром, и ей вовсе не хотелось, чтобы этот груз стал еще тяжелее.
— Я не плачу, — сказала она и часто-часто замигала. — Тебе показалось.
— Да?
Он наклонился над ней и провел пальцем по ее мокрым щекам. А она вновь ощутила его чистый мужской запах.
— Конечно. Посмотри, как там красиво. Как будто великаны шагают среди эльфов с огоньками.
— Очень красиво. Но ты все равно красивее.
Она уже давно не слышала, чтобы так звучал его голос.
Изабелла затаила дыхание и подняла к нему глаза.
Он нахмурился.
— Так я думаю, — прошептал он, вновь касаясь ее щеки. — А теперь скажи мне правду, Изабелла. Тебя что-то расстроило? Кроме меня, естественно.
— Нет. Кроме тебя, ничего, — беззаботно отозвалась она. — А это нормально.
— Пожалуй. — Его голос стал похож на шелест сухих листьев. — Только вот твои слезы.
— Со мной все в порядке.
Она постаралась потихоньку шмыгнуть носом, но получилось, как у мышки с жестокой простудой.
— Хмм, — пробурчал Бранд. — Я прошу прощения за то, что потерял над собой контроль. Сегодня было много неприятностей на работе, а потом я ждал, что приду домой и меня встретит моя дочь, а оказалось, что мой дом вовсе не дом, а роскошный отель, ну, я…
— Вышел из себя, — сказала Изабелла. — Я слышала.
Он криво усмехнулся.
— Да? Правда, я вышел из себя. Не надо было. Конечно же, Конни привыкла есть рано. А я, увы, нет.
— Нет, — вздохнула Изабелла. — Тебе всегда было наплевать на время.
— А ты меня ждала и устраивала скандалы, когда я приходил слишком поздно.
Он улыбнулся, и она не услышала в его словах укор.
— Только поначалу, — возразила она. — А теперь все изменилось.
— Ты хочешь сказать, что я устраиваю скандалы? — с удивлением переспросил он.
Изабелла улыбнулась в ответ.
— Я, конечно, не слышала, чтобы ты топал ногами, — сказала она. — Но ты кричал.
— Виноват. Но все равно я не хотел, чтобы ты плакала.
— Не хотел, — признала Изабелла. — По крайней мере, из-за твоих криков.
— Ну же, говори. — Он ласково повернул ее к себе. — Беллеца, я не хочу, чтобы ты плакала. Пока мы с тобой живем под одной крышей, мы могли бы постараться…
Беллеца. Красавица. Бранд называл ее так очень редко, когда она чем-то особенно угождала ему. И ей казалось тогда, что под своей раздражительностью он прячет искреннюю любовь к своей не очень уживчивой и частенько надоедливой жене.
Взволнованная, она закрыла глаза, чтобы не дать пролиться слезам. Черт! Этот человек вьет из нее веревки. Она тяжело вздохнула и постаралась взять себя в руки.
— Правильно, — согласилась она. — Мы должны постараться ради Конни.
Он кивнул, и его лицо опять посуровело.
— Ради Конни. Значит, с завтрашнего дня мы будем обедать вместе в столовой. В шесть…
— И ты будешь дома к этому времени.
Изабелла встала, потому что больше не могла выносить прикосновение его ног к своим бедрам. Ей надо было отойти от него подальше, чтобы успешно бороться с его сексуальным магнетизмом. Она протянула ему руку.
— Закрепим наш договор?
Бранд взял ее руку в свою. Но до пожатия дело не дошло. Стоило им коснуться друг друга, как их словно ударило электрическим током. Огонь побежал по жилам, и Изабелла поняла, что у нее нет больше сил противиться Бранду, который тихонько привлек ее к себе и крепко обнял. Он как будто все знал заранее. Однако она не сомневалась, что если бы посмотрела, то увидела бы в его потемневших глазах изумление, смущение и неодолимую страсть.
Когда его губы прижались к ее губам, она затаила дыхание.
ГЛАВА 9
Бранд ощущал бархатистую свежесть ее губ, вдыхал аромат ее волос, и его желание становилось сильнее, принося ему воспоминания о других годах и других объятиях, которые лишь горячили его кровь.
Сонная Изабелла рядом с ним в кровати в то первое страшное утро. И потом. Изабелла смеется ему в лицо, соблазняя его своим юным телом, пока он не теряет над собой контроль.
Изабелла. Плевать на ее лживое сердце. Он провел ладонями по ее округлым бедрам, чувствуя, как она дрожит всем телом. Сейчас все равно, какая она и что сделала или не сделала. Потом он опять все вспомнит. А сейчас он до исступления желает эту женщину, которую желал всегда. Она так не похожа на Мэри. И теперь она доступна.
Он положил ладони ей на ягодицы, и его охватил звериный восторг, когда она со стоном обвила руками его шею. Он еще сильнее впился в нее губами, не давая ей ни секунды передышки и, подняв ее с пола, положил на кровать.
— Бранд, — прошептала она, отрываясь от него. — Бранд…
— Замолчи… — прорычал он, не отпуская ее с бело-зеленого ложа.
Однако его власть была скоротечной.
— Мамочка! Мамочка, помоги мне. Не пускай его! Нет! Нет, пожалуйста, не надо…
Испуганный крик Конни прозвучал словно сирена в тишине. Выругавшись, Бранд застыл на несколько мгновений, потом встал и бросился в соседнюю комнату.
Когда он включил свет, Конни сидела на кровати с совершенно белым лицом и сжимала в руках одеяло с розовыми цветочками, словно кто-то собирался отнять его у нее.
— Все в порядке, родная, — сказал он. — Никто не придет. Я не позволю.
В два шага он пересек расстояние до кровати и уселся на краешек.
— Тебе приснилось что-то страшное?
Конни кивнула и потерла кулачками глаза.
— Да… Приснилось… Большое чудовище с желтыми глазами… с ушами… такими же, как были у меня раньше. Оно хотело украсть мои новые ушки.
— Все в порядке, родная. — Бранд обнял Конни за плечи, потому что она задрожала еще сильнее в новом приступе страха. — Тебе не надо бояться.
— Сейчас все пройдет. — Изабелла стояла у него за спиной. — Правда, Конни? Я принесу тебе теплого молока…
— Миссис О'Брайен согреет, — перебил ее Бранд. Он пригладил волосы, которые, словно крылом, закрыли ему лоб. — Думаю, она ждет меня с ужином. — Он помедлил, все еще тяжело дыша, потом улыбнулся Конни и ласково спросил: — Ничего, если я пойду поем?
— Ничего. — Конни кивнула. — Со мной останется мамочка. Она всегда со мной остается.