- Я думаю о том… Как? Как мы это сделаем?
- Попросите драконов! - Дурдень сдвинул на лоб огромные очки из хрусталя. – Например, Смерть.
Ипподром все больше и больше наполнялся людьми. Вовсю шли приготовления к королевским скачкам – главному событию года, не считая, конечно, выбора невесты принца.
Хелен внимательно осматривала трибуны, суетящихся служащих, королевскую ложу. Казалось, все было в порядке. Ничего подозрительного. Оповещатели носились туда-сюда, стараясь установить горшочки с запечатлевающим зельем как можно ближе к полю.
- Ничего! – к ней быстрыми шагами подошел Ранс Тиберин. – Мы осматриваем каждого, кого запускаем на ипподром. Служащих. Оповещателей. Зрителей тоже необходимо будет проверить. Старт придется задержать, но лучше перестраховаться.
Хелен рассеянно кивала. Можно подумать, учитель не найдет способа обойти эту проверку!
Дурдень и Айк обследовали территорию, пытаясь понять, все ли в порядке с безопасностью, и не оставил ли профессор Вальпнер какой-нибудь неожиданный сюрприз.
- Хелен! – Скалигерри, держа в руках Смерть, быстрым уверенным шагом шел к невесте.
- Реньер! – девушка бросилась обнимать возлюбленного.
Какое это счастье, снова увидеть тех, кто тебя любит. Любит по-настоящему! Только Дарии не хватает.
Дарька… Что же случилось? Она ведь так и не узнала. Так и не поговорила с сестрой по душам, не выяснила причину ее внезапной грусти и перемены в облике. Ей некогда! Она занята тем, что спасает королевство… Как же все не вовремя! Обязательно нужно поговорить с Дарией! Обязательно… Вот только разберется со всем этим и…
- Крррр?! – напомнила о себе Смерть, потянувшись мордочкой к хозяйке.
- Ты справишься! – прошептал Скалигерри, поймав растерянный взгляд Хелен.
- Справлюсь, - печально кивнула та. – Только… как?
И вдруг… Смерть стала метаться из стороны в сторону, хватать Хелен за подол платья, путаться под ногами Скалигерри и издавать жалобные звуки. Так продолжалось какое-то время, пока герцог не принял решение обратиться за помощью к магистру Олефу. Говорят, он знает язык драконов…
- Уууууууу…? – Дурдень, после долгих попыток понять поведение золотого дракона и вновь водрузив свои огромные очки на лицо, неожиданно издал жалобный, протяжный звук.
Хелен застыла.
- Ууууууууу…. – ответила Смерть.
Айк затянулся, выпустив небольшое колечко сиреневого дыма. Глаза королевского портного были почему-то очень грустными, и Хелен почувствовала, что Айк тоже понимает Смерть. Сердце кольнула досада. Она так любила своего дракончика, но, видимо, была не способна понять. Как жаль. Может, попросить Айка и Дурдня? Смогут ли они ее научить? Ей так хочется знать причину этих жалобных, тоскливых звуков. Хочется утешить, разделить со Смертью ее боль.
- Возьмите Смерть на руки, - обратился Айк к Скалигерри.
Герцог немного растерялся, но просьбу выполнил.
- Встаньте лицом к Хелен! – кивнул Дурдень, вновь сдвигая очки на лоб. – Хелен, - голос Дурдня стал мягким, - смотрите ей в глаза. И ничего не бойтесь. Слышите? Расслабьтесь. Клянусь, я не знаю, что задумала Смерть, но уверяю вас – драконы, существа не способные без весомой причины причинить зло кому бы то ни было, а уж тем более тем, кого выбрали сами! В Драконы… они удивительные! Поэтому ничему не удивляйтесь. Смелее!
Хелен смотрела в блестящие, янтарного оттенка глаза.
Сколько прошло времени? Несколько секунд? Минута? Мгновение? Вечность? Она не знала. Что-то произошло. Она стала видеть ярче, объемнее, но главное было не это. От каждого, кого она видела, теперь исходил свет – слабый, едва различимый. Этот свет она…чувствовала. Он говорил с ней! Хелен вдруг поняла - так видят драконы.
- Смерть!.. Это ты? Или…я? Я – это…ты?
- Уууууу…
- Сосредоточьтесь, Хелен. Боюсь, у вас не так много времени, - прошелестел в голове голос Айка.
Огромный ипподром, наполненный людьми. От каждого – облако света. Ранс Тиберин – черное облако подбирающейся смерти. Гнойный, мертвенный, слегка зеленоватый свет от перстня на левой руке. И запах… Нет! Она должна ему помочь!
Сиреневый дым из трубки Айка вновь напомнил о том, что у нее мало времени. Была ли она в сознании Смерти, либо же ей просто на какое-то время досталось драконье зрение – сейчас было некогда об этом думать! Вальпнер! Она должна его увидеть! Где же ты, Ва…
- Вон он! – Хелен хотела выставить руку вперед, но тело почему-то не слушалось, и лишь какой-то сухой, колючий воздух свистящим хрипом вырвался из легких.
Что с ней?
- Который из них? – спросил сиреневый дым, на мгновение превратившись в лицо Реньера.
- Вон тот, на трибунах! В плаще оповещателя! Это Вальпнер! Это он!
Все замелькало, закружилось, цветные ауры людей, краски, звуки, запахи…
- Смерть!
Снова взгляд янтарных глаз, блеск золотой чешуи, и она возвращается! Ноги, руки, ее голос, Реньер, Айк, Дурдень…
- Это же Грегори, - пробормотал Ранс Тиберин. – Я прекрасно с ним знаком! Он, конечно, тот еще… Но он мастер своего дела, к тому же всегда сотрудничал с нашим отделом. Изворотлив, не упустит своей выгоды, но он предан королю, я уверен!
- Это не он, - сказал Скалигерри. – Это личина. На самом деле это профессор Вальпнер.
Герцог сжал руку своей невесты. С одной стороны, не доверять Хелен не было ни малейших оснований, с другой, поверить во все это было не просто.
Оповещатель деловито возился на деревянной башенке, украшенной флагами соседних королевств, приглашенных на скачки.
Личный секретарь его величества стал вспоминать предыдущие скачки. Слова приветствия вначале произносил сам король, после его место занимал распорядитель. По всему выходило, что оповещателю там просто нечего делать! Хелен права.
Герцог обвел взглядом огромную площадку ипподрома, уделив особое внимание королевской ложе. Чисто.
- Уууууууууу… - вновь раздался протяжный, жалобный писк золотого дракончика.
Дурдень хотел было что-то сказать, но Хелен жестом остановила его. Она не понимала, что с ней происходит, но после того как она несколько секунд видела глазами дракона… что-то изменилось. Навсегда. Это было… Немного грустно. Как будто теперь она знает что-то такое, от чего в душе вечно будет жить печаль. Тихая, неизбежная, светлая тоска по крошечной звездочке, сияющей в темном небе, где-то там, далеко. И теперь… Да! Теперь она понимает язык драконов. Но если бы она раньше знала, как это, она, быть может, отказалась…
Вот только выбора не было. Случайно она встретилась глазами с Дурднем. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – теперь они одной крови.
Айк. Струйка фиолетового дыма. В отличии от нее и Дурдня, Айк родился с этой тоской… Откуда она знает? Теперь она знает многое. Теперь и она – говорящая с драконами. Никаких эмоций. Только небо. Огромное небо. Боль. Боль на запястье. Горячо…
- Смерть?
Хелен только сейчас поняла, что золотой дракон, держа лапкой ее руку, когтем делает небольшой надрез и осторожно, бережно, дует пламенем в ранку.
- Смерть…
Вместе с пламенем, с ревом бегущим по венам, она вдруг увидела свет - узоры совершенного заклятия, опутавшие фигуру Вальпнера. Теперь от личины не осталось и следа – это был он, ее учитель, в плаще оповещателя, и этот жалкий маскарад смотрелся отнюдь не убедительно! Узор повторял рисунок, мерцающий на темном камне перстня, что носил Ранс Тиберин. Увидела она и…
- Пламя дракона… – прошептала девушка в маленькое, острое ушко Смерти.
Дракончик фыркнул, и Хелен прекрасно поняла, что это значит.
Вальпнер держал в руках пламя дракона. Это пламя он отнял силой. Насилием. Ибо ни один дракон не допустит, чтобы огонь его сердца горел не во имя жизни, света и созидания. Тот, кто использует пламя во вред, будет проклят драконами навеки…
Со всех сторон по ступенькам к месту, где стоял профессор, стали осторожно подниматься люди. Не в форме, словно бы и невзначай. К сожалению, им не удалось обмануть зельевара.
- Хелен, добрый день! – раздался голос профессора через усилитель. – Объясните господам, которые подбираются ко мне ооочень незаметно, что у меня в руках. Вы же уже поняли, что это такое?! Так что скажите им – пусть остаются на месте!
Герцогиня Адорно кивнула.
- Что? – Скалигерри уже обнимал ее.
- Пламя убитого дракона. Хватит, чтобы выжечь целое королевство...
- Всегда ненавидел этих тварей, - продолжил Вальпнер спокойно и даже благожелательно, словно читал лекцию за привычной кафедрой. – Этот, - зельевар поднял пламя над головой, - умирал долго и в муках.
Смерть стояла, не шевелясь. Будто золотая статуя, которыми украшают летние парки. Только статуи не плачут…
Хелен прижалась к золотистому тельцу. Она чувствовала боль, ярость, и… пламя. Пламя, что теперь горело и в ее крови.
- Какая трогательная сцена! Золотые драконы вымрут. Вы заметили, что последнее время у детенышей имеются уродства? Это моя месть. За то, что не стали сотрудничать! А могли бы согласиться. И вы, Хелен. И вы, Олеф Дурдень! Если бы вы добровольно приняли мои требования, я оставил бы жизнь и вам и этим вашим драконам!
Айк и Дурдень стояли, сжав кулаки. Оповещатели тем временем записывали выступление профессора. Каждый из них понимал, что на его глазах творится история, что данный материал – бесценен, при условии, что хоть кто-нибудь из них останется в живых…
Хелен замерла, не зная, что делать. Если Вальпнер выпустит пламя, то все они погибнут в один миг…
- Давайте поступим следующим образом, - голос зельевара стал почти ласковым. – Я ухожу. Хелен идет со мной, чтобы ни у кого не было искушения меня преследовать. Признаю, что был излишне самонадеян, явившись сюда. Что ж - еще один провал за последние десять лет – не удалось сорвать скачки!
Хелен попыталась сделать шаг вперед.
- Никуда ты не пойдешь! – жених обнял за плечи.
- Действительно, не следует давать ему такого преимущества, - недовольно посмотрел на Хелен Тиберин.