- Что беспокоит вас, госпожа Мадлен? Ваши девочки? Уверяю вас, они не пропадут, - принц улыбался ей – открыто и бесхитростно.
Мадлен задумалась. Сказать, как есть? Засмеёт же.
Ну и пусть.
- Откровенно говоря, я очень давно не сидела в седле. В последние годы у меня не было своей лошади.
- Значит, будем тренироваться. Я намного больше люблю перемещаться верхом, чем пешком, и буду очень рад, если вы захотите составлять мне компанию. Племянник говорил, что здесь чудесный лес, и речка, и где-то впереди есть поляна, на которой ваш брат с супругой победили большой отряд еретиков. Там, думаю, можно пообедать.
- А мы… собираемся обедать?
- Конечно. Давно ли вы, прекрасная госпожа Мадлен, обедали на берегу речки под деревом?
- Давно, - улыбнулась она воспоминанию.
Это случалось в родительском доме – иногда удавалось отправиться в горы, и там провести целый день или немного меньше. В том числе – и обедать на берегу речки. В горных речках изумительно чистая и вкусная вода, больше Мадлен не встречала такой нигде.
- Но выходит, вас таким делом не удивить. Это хорошо. А я, не поверите, скучаю по небу над головой, ночёвкам под звёздами, странным пейзажам вокруг и дыму костра.
- Уж наверное, если вы полжизни провели в путешествиях!
- Может и не полжизни, но много. А вы человек оседлый, расскажите, каково это?
- Это, знаете, когда вы просто живёте себе в одном месте – сначала там, где родились, а потом там, куда вас угораздило попасть в браке, да и всё.
- Вы хотите сказать, что у вас не было выбора?
Мадлен задумалась.
- Где родиться – точно не было. Но мне выпали свыше любящие родители и отличные брат и сёстры, мы всегда дружили, особенно с Мари – это ближайшая ко мне по возрасту сестра, и с Жанно – он у нас самый младший.
- Сколько же вас всего? – спросил удивлённый принц.
- Семеро, - улыбнулась Мадлен. – Шесть сестёр и Жанно. У матушки тоже было много сестёр и единственный брат, и у бабушки.
- И как вы уживались такой толпой? – продолжал изумляться принц.
- Отлично. Конечно, у старших всегда были свои интересы, но они были добры к нам, младшим. Они постепенно выходили замуж, и нас оставалось дома всё меньше. А потом барон Эспри посватался к сестрице Мари, и с ним на свадьбу в числе других приятелей прибыли братья де Кресси. Увидели меня и посватались. Вот и всё, родители остались в замке вдвоём.
- А братец ваш куда делся?
- Что вы, его в десять лет отдали в пажи к графу Флери, чтобы учился всему и набирался ума-разума. И удачно отдали, уж лучше так, чем как Кресси – сидеть дома при матушке и злиться на весь белый свет!
- Это точно, - улыбнулся принц.
- А вас разве не отдавали в пажи?
- Что вы, кто отдаст в пажи королевского племянника? Меня собирались представить ко двору, там ждала придворная должность при дядюшке, а потом при кузене, но я сказал, что не желаю, и сбежал из дома. Потом, правда, всё же представился кузену Генриху, но – просто как родич, а не как придворный. Увы, я почему-то никак не мог вообразить себя вроде отца или зятя Вьевилля – при каком-то деле, полезном для короны и приятном для меня. До самого последнего времени.
- А что изменилось? – ей и вправду было интересно.
- Наверное, я, - улыбнулся он. – Я кое-что видел, мне есть, с чем сравнить, и я могу предложить кое-что царственному племяннику – для улучшения жизни в королевстве, конечно же. Правда, мне бы ещё улучшить жизнь в моих собственных владениях, но я полон решимости разобраться и с этим тоже. Не сам – так с помощью тех, кто умеет и разбирается.
- Правильный подход, - улыбнулась Мадлен.
Она совершенно не смотрела, где вообще они находятся, а находились они в лесу. Дорога вела вдоль реки, а река, возле замка его преосвященства каменистая и бурная, здесь текла сонно и медленно, а по берегам встречались и вовсе тихие заводи. Рыжий Аккарен подобрался к самому берегу и спугнул целую колонию лягушек из прибрежных камышей.
- В Лимее на закате всегда лягушачьи хоры. Там спокойное озеро, его берега много где заболочены, и для лягушек – рай.
- Аделин бы рассказала вам сказку про лягушку, если она ещё этого не сделала.
- Нет. Спрошу её непременно. Наверное, потому все и хотят превращать врагов в лягушек, раз об этом сказки рассказывают?
- Ой, нет, там в лягушку превратили принцессу. И принцу, чтобы снять заклятие, нужно было ту лягушку поцеловать.
- Какая прелесть, - восхитился принц. – Кто их только выдумывает, эти сказки! Интересно, они хоть раз пытались в самом деле поцеловать лягушку?
- Ой, не знаю, - рассмеялась Мадлен.
Тем временем люди его преосвященства Лионеля двинули прямо через реку – оказывается, там был брод. Умная Звёздочка сама пошла за другими конями, и благополучно выбралась на противоположный берег. А там вскоре нашлась очень милая полянка на берегу реки, под огромным раскидистым дубом.
- Вот здесь предлагаю пообедать, - сообщил всем принц.
Он легко сошёл с коня, а потом подошёл к Мадлен.
- Спускайтесь, поймаю.
- А… ваша нога?
- Не помешает мне нисколько.
И впрямь не помешала. Он поймал её за талию и поставил на землю – почти сразу. Задержал – но ненадолго, на несколько ударов сердца.
- Благодарю вас, - только и смогла пролепетать Мадлен.
Оказывается, с собой были взяты корзины с едой, на земле расстелили плащи, а принц расстегнул свой, бросил на траву и пригласил Мадлен располагаться. Она села с удовольствием – ноги устали с непривычки и тряслись мелкой дрожью, их оказалось очень хорошо вытянуть на траве.
Какой он молодец, этот принц, думала Мадлен. Ну когда бы ещё она выбралась просто в лес, просто к реке, просто прогуляться? Вся обычная еда здесь казалась необыкновенно вкусной, и свежий хлеб, и сыр, и мясо, и яблоки, и вода из реки – тоже. У неё не было ножа, поэтому принц резал для неё кусочки и передавал, и чистил яблоко от косточек, и наливал воды в кубок. О чём они говорили? Да кто ж знает, чему-то смеялись все – и мальчики принца, и охрана господина Лионеля, и они оба – тоже.
А потом принц предложил немного пройтись по берегу – перед тем, как поворачивать обратно.
Он предложил ей руку – как будто они оба были в королевском дворце, и повёл вдоль реки. И говорил о каких-то глупостях – лягушках, жабах, чем они отличаются и где живут, и что-то там ещё.
- Вы прямо знаете об этих несчастных лягушках всё, - улыбнулась она.
- Знал бы всё – не говорил бы сейчас всей этой ерунды, - вздохнул он.
- А что бы говорили? – удивилась она.
- Да не говорил, делал, - он повернулся к ней, наклонился и поцеловал.
Взял и поцеловал. Сначала – легко коснулся губ, потом – сильнее и глубже, но всё равно очень нежно. А она…
Её не так часто целовали, чтобы вот прямо хорошо знать, что делать-то. Если тебя целуют. Если тебя целует мужчина, который… который занимает всю ту часть её мыслей, которую не заняли дети. И отвоёвывает себе ещё и ещё – понемногу каждый день.
Когда он отстранился, она даже чуть не всхлипнула – как, и всё? Продолжения не будет? Её перебудораженное нутро горело, дыхание сбилось, а что у неё написано на лице, она и думать боялась. И это… так всегда? Когда целуют? С интересом, с желанием, а не просто так? Она что-то упустила в этой жизни?
Она так и стояла с разинутым ртом, держась за обе его руки, а что там у неё в глазах было – одному богу известно. И ещё ему, наверное – он-то видел. Улыбался – очень тепло улыбался.
- Мадлен, - начал было принц.
- Ваше высочество, вы там где? Его преосвященство нам головы поотрывает, если до заката не вернёмся! – раздалось из-за прибрежных кустов.
Принц поцеловал обе её ладони – по очереди, взял за руку и молча повёл к месту обеда.
Там уже собрали все остатки еды и посуду, и плащи, и всё, что ещё было надо.
- Возвращаемся? – спросил у неё принц.
- Конечно, - еле слышно выдохнула она.
Он сам подсадил её в седло. Вот просто взял руками и поднял. И сам тоже забрался в седло легко – но с правой ноги.
Весь обратный путь Мадлен думала о том, что случилось у реки. И что, вот ради этого люди теряют головы? Она-то никогда не теряла, а может – просто не из-за кого было? Не встретилось ей такого мужчины, который восхитил бы её настолько, что она потеряла бы голову? И стыд, и честь, и что там ещё бывает?
Но сейчас она свободна и… И что?
Ответа на этот вопрос у неё так и не родилось до тех пор, пока впереди не замаячила знакомая серая башня.
Во дворе Мадлен собиралась поблагодарить принца за чудесную прогулку, но к ней уже летела от крыльца Мари.
- Мамочка, спаси Аделин! Её нужно немедленно спасти!
Жиль спешился, подошёл к рыжей кобыле и снял Мадлен с седла. Всю обратную дорогу она молчала, и он не нарушал её молчания – пусть. Пусть думает, вдруг надумает что хорошее. В ответ на его поцелуй она не вырывалась и не убегала, только хваталась за его руки и смотрела огромными глазами, будто не знала, что делать – за каким деревом она замужем-то была? Детей породить он сумел, а жену любить – и не пытался?
И теперь Жиль, откровенно говоря, надеялся на милый ужин в семейном кругу, а потом, когда девочки отправятся спать, можно и о них двоих подумать, так ведь?
Но к Мадлен уже неслась через двор с громким воплем средняя девочка, Мари. И кричала что-то про Аделин, которую надо спасать.
- Что случилось, детка, где Аделин? – госпожа Мадлен уже вытирала дочке слёзы и что-то ещё невесть откуда взявшимся платком.
- Она там, снаружи. Не ругай её, пожалуйста, она не виновата, это всё гадкий Жак Рокар!
Вот так новости. Мало досталось поганцу? Что он ещё вытворил? Госпожа Мадлен интересовалась тем же самым.
- Что произошло? Где это – снаружи?
- Аделин убежала от Николь, но только ты не ругай Николь, она не виновата, Аделин её заколдовала. Она ей сделала это… незаметную частичнось.
- Что? – бедная госпожа Мадлен совсем растерялась, и Жиль поспешил прийти на помощь.