- Извольте, - кивнул господин Лионель. – Когда я обнаружил, что с господином Жан-Люком имеет какие-то дела Габриэль Эскар, то заинтересовался ещё и господином графом. Оказалось, что граф-то он граф, но в его графстве дела не очень, несмотря на серебряные рудники, которые ещё пару лет назад приносили его отцу и королевству в целом неплохой доход. Работы на рудниках ведутся плохо, на полях ничего не растёт. А господин граф проедает доходы прошлых лет – его отец оставил ему неплохое состояние. Но у Эскара есть ещё такое наследство, как семейная тяжба с родичами – Лакурами. Это ветвь их же семейства, которая лет сто назад отправилась искать счастья на службе короля Рокелора – да-да, кузина, это уже о вашем наследстве, - Лионель с улыбкой поклонился госпоже Маргарите. – И в настоящий момент есть целый один барон Шарль де Лакур, который является придворным магом на службе его величества Генриха. Ему около сорока лет, он маг-погодник, женат на особе небогатой, но немного одарённой магически, и четверо его детей имеют несомненные магические способности. Барон помнит о родственных связях и регулярно затевает судебные тяжбы – раньше с отцом нынешнего Габриэля Эскара, а ныне – с ним самим, о том, что ему полагается часть дохода от серебряных рудников – или сопоставимая компенсация. Бедняга Габриэль вскоре разорится на судебных расходах, но пока его дальним родичам не присудили ничего.
- А что же наш вчерашний герой? – проворчал принц, поглаживая под столом руку Мадлен.
- А вот теперь мы подходим к нему. Когда я искал людей, что-то знающих о тяжбе Эскаров и Лакуров, мне показали неприметного скромно одетого человека – вот, мол, поверенный нынешнего Эскара, он в курсе его дел и помогает ему справляться с нападками родичей-магов. Господин Бернард – так он всем представляется. Однако, я не сразу догадался выяснить, что известно о нём в Судебной палате, причём не только в официальных документах, но и у служащих там людей, которым по сути их положено разное знать. Если и не в официальных документах, то хотя бы – на словах. И ещё кое-что знают, не поверите, священнослужители, обитающие в далёких южных горах – и я нашёл, кого спросить, и как получить сведения по-быстрому. Так вот, наш герой – Эскар по отцу и Лакур по матери, - господин Лионель, очевидно, насладился выражающими разные эмоции взглядами и продолжил. – Там была какая-то дивная история – не то о великой любви, не то о хорошем расчёте. Отец господина Бернарда – кузен отца Габриэля Эскара, их отцы – родные братья. Он соблазнил дочь тогдашнего барона Лакура и отказался жениться, тогда его убили, а опозоренную девушку выдали замуж за другого. То есть ребёнок носил фамилию мужа своей матери, но фактически по крови являлся Эскаром. Наверное, он мог получить от матери или от деда фамильный камень Лакуров, который они увели у Эскаров, когда уходили, не прощаясь. И судя по тому, что сокровище безропотно ему служило – господин Бернард его не украл. Очевидно, он знал, чем владел, потому что пользовался, и я думаю, не только вчера. Осталось понять, зачем ему Габриэль Эскар и госпожа Мадлен. Но это он, думаю, должен рассказать нам сам. Более того, я побеседовал обо всей этой истории с его величеством, и у меня есть официальные полномочия допросить и господина Бернарда, и господина де Кресси, и если я сочту нужным – задержать обоих.
- Значит, нужно наведаться в гости, - согласился принц.
- Только сначала разберёмся с камнем, - заключил господин Лионель.
Для разбирательства с камнем требовалось дождаться рассвета. Жиль терял всякое терпение – он уже очень хотел что-нибудь предпринять, но – нужно было ждать, а мало что на этом свете он так не любил, как ожидание.
Он связался с Жакеттой и узнал, как там поживает её граф де ла Мотт. Балбес поживал неплохо – спал, ел, и что там ещё балбесы делают. И даже его милость Котальдо накануне проникся положением балбеса и ночью приходил его лечить, оказывается. Ну всё, совсем в семью принял. Жиль даже спросил дочь – когда там они намерены обвенчаться, но та только усмехнулась и сказала – после вас, господин Жиль. Я должна быть уверена, что вы в хороших руках, и у вас всё в порядке. И что есть, на кого оставить и дом, и хозяйство, и ещё замок Акон. А на вопрос – готово ли у неё свадебное платье, и что там ещё положено девам, выходящим замуж, она только посмеялась и ответила – готово. Ей очень хорошо помогла её высочество Катрин, и она, Жакетта, той очень благодарна. О да, Катрин любит всю эту суету со свадьбами и прочим, а тут – целая ещё одна племянница, в судьбе которой можно поучаствовать. Или не в судьбе, но хотя бы – в подготовке свадьбы.
После разговора с Жакеттой Жиль наведался к Мадлен. Она с дочерями вместе что-то шила – даже маленькая Шарлотта плела какую-то верёвочку, надо же, умеет! Ему предложили сесть и что-нибудь рассказать. О путешествиях – попросила Аделин.
- И что же интересует великого мага? – усмехнулся Жиль.
- Не знаю. Что-нибудь необыкновенное, - вздохнула девочка.
- Расскажите о сокровищах, - улыбнулась Мадлен. – Вы ведь говорили, что искали и хотели добыть.
- О каких сокровищах? – тут же навострил ушки великий маг. – Нам нужны сокровища!
- И что великие маги будут делать с сокровищами? – поинтересовался Жиль.
- Как что? Любоваться, - сообщила Аделин. – Открывать утром тайник и смотреть.
Вот так. Открывать тайник и смотреть.
- И какое бы ты хотела сокровище?
- Красивое. А какие вообще бывают?
- Вот в том и дело, что бывают – разные.
Жиль в очередной раз рассказал занимавшую умы в последние дни историю, и попытался припомнить, о каких волшебных предметах слышал сам.
- Бывает волшебное оружие – например, как у вашего дяди Саважа. Только не вздумай хвататься – порежешься, истечёшь кровью, и никто тебя не спасёт.
О том, что супругу Саважа спасли, лучше пока не упоминать, потому что спасти-то можно и не успеть.
- А кольца? – продолжала интересоваться Аделин.
- И кольца. Мне, например, хотелось обладать кольцом, которое позволяло понимать любого человека, на каком бы языке он ни говорил и как бы ни думал.
- А это зачем? А бывает такое кольцо, которое позволит победить любого врага?
- Любого – наверное, нет. Враги бывают разные. Кого-то можно испугать, кого-то заговорить насмерть, кого-то надо непременно бить, а кого-то обязательно посадить под стражу.
- Или убить? – дева вертела в руках иголку.
Жиль вспомнил, что вчера скотина Бернард вынимал из себя какую-то иголку.
- Скажи, это ты вчера иглой сражалась?
- Не иглой, булавкой. Обычной, не магической. А что он угрожал Шарлотте! Шарлотта маленькая, никого побить сама не умеет. А я могла бы – по голове бы его стукнула, ну, как вы потом.
- Только ему бы это нисколько не помешало. Так вот, кольцо. Таким кольцом хвастался один человек – будто оно досталось ему от умирающего друга. Но он даже не был магом, и все возможности того кольца были ему неподвластны – так мы тогда думали. Мы – это я и один мой приятель, звали его Олаф, и происходил он с далёкого Севера, где полгода – день, и солнце никогда не заходит за горизонт, а полгода – ночь, и солнце никогда не показывается людям. Это он так рассказывал, я сам не видел. По его словам, там ещё и холодно – снег, лёд, реки замерзают, и даже море местами замерзает тоже. Если по мне, так нет ничего хуже холода, я лучше перетерплю любой жар, но холод – это не по мне. У меня сразу же пропадает воля к жизни. Поэтому я и не поехал с ним к нему домой, хоть он и звал. Но он был магом, он справлялся и с холодом, и с тьмой, и ему очень хотелось побывать в тех краях, где не бывает зимы. Там-то мы и встретились.
Он тоже, подобно нашей Аделин, хотел добыть себе какое-нибудь сокровище, и любоваться на него по утрам – наверное. Эх, сколько планов мы с ним построили, чтобы добыть то самое кольцо! Олаф говорил, что оно поможет ему понимать зверей – хозяев вечных льдов, с которыми сейчас очень сложно договариваться. Они жертвуют тем хозяевам часть охотничьей добычи и часть приплода домашнего скота – потому что иначе их самих могут съесть. И Олаф надеялся, что волшебное кольцо поможет ему понять, что же на самом деле нужно хозяевам льдов и чем ещё их можно умилостивить.
Мы шли за тем человеком, владельцем кольца, по пятам. Он был болтуном и хвастуном, постоянно задирался к разным встреченным забиякам, и имел множество возможностей потерять жизнь – но обычно выходил сухим из воды, пока однажды не задолжал пустынному демону.
- Кто это – пустынный демон? – нахмурилась Аделин.
- Это могущественная сущность, очень сильная, очень опасная и практически бессмертная. Они не любят людей, но пользуются людскими слабостями, и охотно ловят алчных и нетерпеливых. Владелец кольца так и попался – он при помощи артефакта вызвал того демона и при помощи кольца смог с ним поговорить и попросить у него победы в каком-то очередном поединке, и тот обещал, но – взамен попросил душу. Парень был глуп и согласился – можно подумать, у него была запасная! И потом, когда он в придорожной гостиничке рассказывал, что демон идёт за ним по пятам, над ним посмеялись – что ж ты, мол, неужели не знаешь, что нечего обещать душу кому попало, да ещё за такой пустяк, как победа в поединке? Только вот дальше всем пришлось туго, потому что тот демон явился и потребовал обещанную плату. Гостиница была и впрямь очень мала, она стояла в небольшом оазисе – посреди пустыни родник с хорошей водой, деревья – потому что там есть вода, и несколько домов, ведь люди способны жить везде, где хоть как-то можно спастись от холода, зноя, ветра, воды или ещё каких природных неудобств. Нас там было в ту ночь с десяток путников да хозяин, и это оказалась очень жаркая ночь, скажу я вам. Никогда не сражался с демоном, и это хуже, чем десяток разбойников, и даже – чем десяток магов, потому что он сильнее, он могущественнее и вообще не человек – то есть думает по-другому. Мы его не убили, но хотя бы развоплотили – вместе, четверо магов и семеро обычных людей, но – прежде, чем развоплотиться, он забрал-таки душу у того дурака. Тело осталось, и кольцо на нём – осталось тоже, и Олаф так смотрел на меня – что я решил, раз ему нужнее, то пусть он и забирает. Мой дом не на далёком севере, и меня там не угрожают съесть никакие неведомые звери.