Медведя черед подошел. Он отвечает:
— Летом буду ловить все живое, что только встретится мне на пути. Зимой тоже буду есть живое.
Тогда заяц говорит:
— Если ты и зимой будешь есть, то уничтожишь все живое, убьешь жизнь на земле. Ты большой, тебе много еды надо. Ты зимой не будешь есть, ты зимой будешь спать.
Поговорил заяц со зверями, обращается к человеку:
— А ты как будешь жить?
Человек говорит:
— Летом буду ягоду, орехи собирать, рыбу, зверя добывать. Зимой — запасы летние есть, огнем-очагом от мороза спасаться.
Когда заяц опросил всех самцов, снова заговорила белка:
— Заяц опросил вас всех. Каждый из вас ответил, чем будет питаться, чтобы жить. Так и живите. Теперь я опрошу самок.
Подошла белка к лисице и спрашивает:
— Сколько тебе нужно иметь детенышей?
Лисица отвечает:
— Я хочу иметь пять или шесть детей каждый год.
— Пусть будет по-твоему, — говорит белка.
Спросила у собаки. Собака-самка ответила так же, как и лисица. Белка опросила многих. Подошел черед самки оленя.
— Я тоже хочу иметь много детей, — говорит она.
Белка отвечает:
— Тебе нельзя иметь много детей: не сумеешь уберечь от хищных зверей всех. Когда детей меньше, их легче защитить. С тебя довольно и одного-двух.
Черед медведицы подошел.
— Сколько детей ты хочешь иметь? — спрашивает белка.
— Когда много — семь, когда мало — пять, и я буду довольна, — говорит медведица.
Белка отвечает:
— Тебе нельзя иметь столько детей. Медведей много разведется. Одного или двух, и с тебя довольно.
Белка опросила всех зверей-самок.
И вот белка подошла к сестренке двух братьев и спрашивает:
— Ну, а ты, самка-человек, сколько детей будешь иметь?
Молодая женщина стесняется, молчит. Заяц спрашивает:
— Говори, сколько детей хочешь иметь?
Та все молчит.
Белка повторяет вопрос. Женщина покраснела, потупилась. Ни жива, ни мертва. Белка не выдержала и говорит:
— Если ты не хочешь разговаривать, то в наказание будешь иметь только одного ребенка.
После этого совета все живое ушло по своим местам, чтобы продолжать жизнь. Зверей и всякой твари развелось множество.
Вскоре младший брат женился на молодой женщине из другого стойбища.
Люди живут, продолжают свой род. Но людей потому сейчас мало, что их предки оказались очень стеснительными, когда решался вопрос об их племени.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДВУХ БРАТЬЕВ
В селении Кекр-во, которое теперь называется Пильтун, жил старик со старухой и двумя взрослыми сыновьями.
Оба сына — удачливые охотники. Они всегда возвращались с охоты с богатой добычей, а поставят сети — поймают много рыбы. Очень удачливые были.
Сначала старик старшему нашел жену, молодую Девушку. Через некоторое время спрашивает у младшего:
— А ты хочешь жениться?
Младший ответил, что и ему пора иметь жену. Тогда старик и ему нашел жену.
Через полмесяца после того, как младший женился, наступила весна. Первая трава синью покрыла землю.
Старик говорит сыновьям:
— Лед поднялся и раскололся. Наступила пора охоты на морского зверя. Спустите лодку и езжайте на охоту.
Молодые люди давно ждали этого дня. Столкнули лодку в воду, сели в нее. Набежавшая волна подхватила их и вынесла в море. Младший сидит за веслами, старший — на корме с рулевым веслом, правит.
Дома остались четверо — мать, отец и две жены.
Долго стоял старик на берегу и провожал сыновей взглядом. Жены молодых мужчин тоже стояли на берегу.
Охотники пробыли в море дотемна, но так и не увидели ни одной нерпы. А еще не было случая, чтобы неудача постигла их. Старший брат с досады и говорит:
— А, вернемся! Зря мы приплыли сюда, ни одной нерпы не видно.
Стали грести к берегу. Но тут море покрылось туманом. Туман был такой густой, что братья плохо видели даже друг друга. И ветер изменился. Братья едут наугад.
Наступила ночь. За ней день. А они все гребут. Туман еще больше сгустился. Братья блуждают по морю уже много дней. Сперва считали дни, потом сбились со счета.
Дома мать и отец горюют:
— Погибли наши дети.
Родители отказались от пищи. Плачут день и ночь.
Охотники же, не чувствуя ни голода, ни холода, по-прежнему гребут наугад. Старший брат подумал: «Наверно, уже прошло много месяцев, как мы блуждаем». Но промолчал, боясь, что напугает младшего.
— Теперь-то мы, наверно, умрем, теперь мы никогда не увидим своего дома, — говорит младший брат.
Старший жестом велел ему сесть за руль. Младший ползком перебрался на корму и стал рулить. Оба настолько обессилели, что лодка шла еле-еле.
Как-то младший поднял голову и видит — впереди проясняется. Он сказал об этом старшему. Старший поднял голову и тоже увидел впереди море, свободное от тумана.
Солнце вышло из моря и стало подниматься на небо. Братья направили лодку в сторону восхода солнца. Вскоре туман исчез.
Перед ними открылся залив неизвестной земли.
Младший говорит:
— Перед нами — земля. Лишь бы на нее попасть. Можно и на чужой земле кости свои оставить.
— Поедем вдоль берега, — отвечает старший брат.
Повернули лодку и поехали против Тланги-ла. Ехали и въехали в залив уньрков[59]. На берегу толпилось столько уньрков, что весь песчаный берег был от них черный. Главный уньрк имел восемь голов, остальные — по шесть голов. Уньрки начали звать наших людей к берегу.
Младший говорит:
— Нас зовут. Хотя и страшно, давай подъедем к берегу. Если умирать, то умрем на суше.
Старший возразил:
— На берегу — селенье уньрков, то селение, о котором нам говорили еще в детстве. Нельзя подъезжать к берегу. Хуже нет смерти, чем смерть в зубах уньрков.
Голые женщины уньрков бегали по песку и звали наших людей, обещая любовь.
Младший резко повернул лодку в море, старший изо всех сил приналег на весла. Лодка братьев стала перелетать с головы одной волны на голову другой волны.
Уньрки спустили на воду берестяные лодки и пустились вдогонку. Их так много, что не стало видно воды.
Они догнали братьев. Восьмиголовый схватился за корму. Но в это время набежала большая волна. Берестяная лодка уньрков ткнулась носом в волну и перевернулась. Уньрки не умеют плавать, все утонули. Их берестяную лодку ветер понес в открытое море. Остальные уньрки испугались и повернули назад.
Лодка братьев сделана из крепкого тополя умелыми руками их отца. Она хорошо выдерживает удары волн, не переворачивается.
Братья теперь поехали не спеша, обдумывая, что дальше делать. Поехали вдоль берега. Младший все время говорит:
— Пристанем к берегу. Все равно где — между кустарниками ли, между кочками ли — положим свои кости.
Долго-долго, не слушая уговоров младшего, старший ведет лодку.
Как-то, когда солнце уже низко висело над морем, старший, прекратив грести, поднялся во весь рост и стал осматривать берег. Видит: стоит один-единственный дом. Младший опять начал уговаривать старшего подъехать к берегу. Наконец старший согласился.
Лодку вынесло на берег волной. Старший поднял лодку за нос, младший потянул за уключину — вытащили на несколько шагов.
Немного выше стоял такки[60]. Но не хватило сил дотащить лодку до такки, чтобы привязать ее.
От берега к дому вела тропа. Тропа плотная, похоже, что по ней ходили много раз. А из дома — ни звука, вроде он нежилой или хозяева ушли.
— Пусть в нем нет хозяина. Войдем, переночуем, — говорит младший.
Поднялись по тропе и остановились у порога молчаливого дома. Солнце зашло, но было еще хорошо видно. Дверь была со стороны захода солнца.
— Давай я первый зайду в дом. Может быть, там нас дожидается уньрк, — сказал старший.
Он первым переступил порог. Посмотрел направо, зачтем в левый угол. Видит — красивая, большого роста женщина сидит, курит. У нее золотые серьги, цвет лица белый, длинные косы, одета в дорогую, с богатой отделкой меховую одежду.
Братья прошли и сели на середину нар для гостей.
— Нгаркара![61] Вы с какого места поднялись и принесли сюда свои тела? — так спрашивает женщина.
Братья от благодарности за внимание чуть не умерли.
— Сами не знаем, как к тебе попали, — сказал старший, — только месяцы считая, блуждали, совсем ум потеряли. С Ых-мифа мы подняли себя и поехали искать, что положить в желудок. Но заблудились.
— Несчастные, мне вас жалко. Сейчас я накормлю вас, — говорит женщина.
Она нарезала красивую белую юколу кеты, из высушенного желудка сивуча нацедила нерпичий жир. Поднеся к ним столик, с едой, она предупредила:
— Немного съев, отдохните. Затем еще немного съешьте. Разом много нельзя.
Братья еще больше благодарят женщину. Поели немного, сказали, что они сыты, и отодвинули стол.
— Приведите себя в порядок и ложитесь спать. Вы — мужественные люди, раз достигли здешних мест. Отдохните и завтра продолжайте свой путь. Юколу взвалите на плечи, нау-нау прикрепите к спинам, — так говорит хозяйка.
— Мы завтра продолжим путь, — ответили братья.
Женщина говорит:
— Если вы завтра вместе с солнцем тронетесь в путь, ко времени падения солнца достигнете оконечности этой земли. Вдаль посмотрите и увидите, как большая волна подойдет и ударится о берег. Внимательно слушайте меня. По вашим преданиям жители Ых-мифа наделены счастьем. Если бы не так, вы бы не достигли моего дома. Завтра после захода солнца вы достигнете края земли. Запомните место удара большой волны. У этого места увидите дом. Войдете в него. Старый-престарый старик в этом доме будет находиться. Там больше никого нет. Сединой убеленный, он одет в одежду из кетовой кожи, и обувь из кетовой кожи, и постель из кетовой кожи. Около него будут лежать рукавицы из кожи кеты, шапка из кожи кеты. Старик буд