— Котомка тяжелая, и мне за вами не поспеть.
Старший тесть говорит:
— Раз уж согласился идти с нами — неси. А еще много мяса у меня съел. Если б даже две такие котомки взвалить на тебя, и то бы это не окупило, что ты съел.
Юноша промолчал. Только подумал: «Если взять обе их котомки вместе, и то они легче моей».
И вот пошли охотники. Долго они шли. Наш сирота далеко отстал. Тести устали, сели отдыхать. Когда сирота подошел к отдыхающим тестям, те подняли головы, посмотрели на солнце:
— О, солнце уже опустилось низко, нам надо торопиться!
Сирота хотел было сесть отдохнуть, но он дороги не знает, чего доброго, еще заблудится. И, не отдохнув, последовал за тестями.
Тести снова ушли далеко. Через некоторое время они снова сели отдыхать. И когда увидели, что к ним подходит сирота, вскочили на ноги, заспешили. И говорят между собой:
— Этот негодник даже воды не согреет, даже дров не нарубит. Только зря мы на него столько еды потратили.
Так они шли до самого вечера. И когда солнце ушло за сопки, тести наткнулись на большой дом. Удивились тести, увидев в сопках большой дом, вошли в него.
Хозяева дома: старик, старуха и молодая девушка. Одеты, как все нивхи, но меха у них дорогие. Хозяева очень гостеприимны.
Старший брат подумал: «Наверно, мы наделены кысом — счастьем, коли сам Горный Тайхнад — сотворитель живого на земле — позволил нам войти в его дом».
Старший брат знал: Тайхнад не всем показывает себя. Он обычно невидим. И его дом, если пожелает хозяин, может стать невидимым, и охотник пройдет рядом, так и не увидев его.
Поели братья из рода тестей, напились чаю. И лишь когда они отодвинулись от пырша — низкого столика, в дом вошел сирота.
Тести увидели его и удивились:
— Наш верх[64] только сейчас догнал нас!
Когда мальчик вошел, хозяйка-старуха оторвала голову от шитья, пристально взглянула на него. Потом протерла глаза и еще раз посмотрела на мальчика так же пристально. А сирота стоит у порога и не осмелится пройти к понахнг — к месту для гостей.
— Похож на человека, который в давние годы раз или два заходил к нам. Верно, это его сын. Пройди к понахнг, садись.
Сирота от радости не знает, как поступить. Мать говорила, что отец был удачлив, потому что Горный Тайхнад благоволил к нему.
Наш сирота обошел очаг справа, не дошел до понахнга, на котором сидела молодая дочь Тайхнада: постыдился своей бедности. Не дошел до понахнга, сел с краю, ближе к порогу.
Тогда тести говорят хозяевам:
— Мы не знали, что этот негодник ни на что не способен, мы бы не взяли его с собой. Только зря еду на него потратим. От самой плохой собаки и то больше пользы.
А девушка будто и не слышала, что говорят охотники. Она приготовила кушанье, пододвинула столик к молодому гостю. И сама села есть вместе с ним. Он знал, что если женщина садится есть с мужчиной — это знак сочувствия к нему.
Когда поели, молодая женщина сказала:
— Юноша, сними торбаза — я починю их. И свежего сена дам на стельки.
И наш сирота снял свои рваные торбаза, из дыр которых торчали сбитые пучки сопревшего сена.
Девушка починила торбаза, набила их свежим сеном. Сунул сирота ноги в обувь — почувствовал, как тепло им, и, не повязывая шнурков, вышел посмотреть погоду.
Когда вернулся в дом, его тести уже спали на постелях, постеленных хозяевами.
Молодая женщина говорит:
— Юноша, я постелю тебе рядом с собой. Не бойся меня. Мы Горные Тайхнады. Мы сотворители живности на земле. Ты беден, и мне жалко тебя.
Постелила сироте постель, достала свою рубаху из-под лежанки, подала и сказала:
— Пусть рубаха женская, носи ее. Носи ее снизу, под своей одеждой.
Сирота принял рубаху, надел ее на голое тело. И вскоре уснул.
В полночь молодая женщина притронулась к его руке. Наш сирота проснулся и услышал голос девушки:
— Завтра утром, когда пойдешь в тайгу, не спеши. Иди вслед за старшими охотниками. Пусть они удалятся, я прослежу, чтобы ты не сбился с пути. Не спеши — ты придешь точно к месту охоты.
Сирота согласно кивает головой.
А девушка говорит:
— Завтра утром я попрошу у отца две петли, отдам тебе. Когда придешь на место охоты, проложи две тропы: одну — за водой, другую — за дровами. Одну петлю поставь у тропы к ручью, другую поставь у тропы в чащу. Ты будешь дважды с удачей. Одна добыча — черный соболь, другая — невиданный зверь. Не показывай свою добычу. Сними с добычи шкурки, спрячь. Спрячь под мою рубашку. Прижми к голому телу, пусть всегда будут с тобой. Так и высушишь шкурки.
Утром тести встали рано, сами позавтракали. Девушка же собрала завтрак, накормила молодого охотника.
Пока ел юноша, тести собрались в дорогу. У порога бросили слова:
— Отстанешь — заблудишься. А заблудишься — жалеть не будем. Только котомку будет жалко.
Ушли тести. Тогда девушка сказала отцу:
— Отец, мне жалко юношу. Он очень беден. Дай мне две петли для него.
Старик вышел из дому, взобрался в амбар. Взял там две петли, протянул дочери. Потом прошел к своему понахнг, сел и спросил у жены:
— Жена моя, не знаешь этого юношу?
Старуха отвечает:
— Знаю. В старое время его отец, когда был молодым, дважды заходил к нам.
Старик протянул руку, из-за спины достал небольшой сверток и протянул молодому охотнику:
— Возьми в дорогу, это табак. Не давай своим тестям. Эти люди никого не любят, обижают слабого. Они вошли в мой дом и поели моей пищи, и потому не могу я их обидеть — таков обычай. А я каждую зиму наделял их удачей. Не знал, что они недобрые люди. Нынче же сделаю так, чтобы они оправдали только свои ноги.
Сирота принял сверточек, засобирался в путь. Девушка вышла вместе с ним и сказала:
— Вот тебе две петли — ловушки. Поставишь их — поймаешь двух зверей, очень дорогих, о которых даже в старинных преданиях не говорится. После охоты по пути домой загляни к нам.
Наш юноша поднял котомку, взвалил на плечи, последовал вслед за тестями, которых уже потерял из виду. Идет наугад.
Шел-шел сирота и, когда солнце упало за сопки, пришел к месту охоты. Его тести уже сами нарубили дрова, сами приготовили еду, успели поесть.
Говорят о нем:
— Этот негодник умрет от своего ничтожества.
Отломили кусок прелой юколы, бросили ему. Будто не человека кормят — будто собаку кормят. Юноша проголодался так, что слюна потекла. Взял брошенный кусок юколы, съел.
Когда стало темно, тести легли спать. Только они уснули, сирота достал табаку, потихоньку закурил. Потом одетый лег спать.
Тести встали рано. Опять сами приготовили завтрак, поели и сказали сироте:
— Мы идем ставить петли. А ты сходи за водой, наруби дров, разведи костер, приготовь еду, вскипяти чай — жди нас. Если все сделаешь хорошо — накормим тебя целой половиной юколы. — Сказали так и кинули объедок.
Когда тести ушли, сирота сходил за водой к ручью. Потом нарубил дров.
Поздно вечером вернулись усталые охотники, сказали:
— Вот сегодня дадим тебе половину юколы.
Достали юколу, бросили юноше.
Каждое утро тести уходили проверять ловушки. Возвращались они чаще всего с пустыми руками. Сирота же еще не ставил ловушки. Однажды ночью он видел сон: девушка, дочь Тайхнада, говорила ему: «Что же ты не ставишь ловушки? Твои тести скоро отчаятся и уйдут из тайги. Пора ставить».
Утром, когда тести ушли, сирота поставил одну петлю у тропы к ручью, где брал воду, другую — у тропы в чащу, где рубил дрова. Потом вернулся, быстро развел костер, приготовил еду — надо успеть к возвращению тестей.
Но уже до того как вернулись тести, он проверил свои ловушки. У ручья попался дорогой черный соболь. Подбежал юноша, схватил соболя, надавил пальцами на сердце. Потом бегом вернулся к костру, торопливо содрал с него шкуру. И, как учила девушка, спрятал под рубаху. Тушку завернул в еловую лапу, вынес и спрятал.
Вечером вернулись тести. Сказали:
— Зря только мучали себя. Завтра снимем петли, послезавтра повернем домой.
Сели поужинать. Вытащили одну половину юколы, бросили сироте. Посмеиваясь, сказали:
— Этот верх должен был поправиться, но он еще больше похудел. Ты разве когда-нибудь дома ел по целой половине юколы?
Сытно поев, легли тести спать. А когда они уснули, сирота потихоньку закурил. Покурив, лег спать одетый. Хорошо спал молодой охотник, и, только началось новое утро, он уже встал, развел костер, приготовил завтрак. Тести поздно встали, не спеша поели и говорят между собой:
— Сегодня снимем петли, а завтра пойдем домой.
Тести ушли снимать петли. А юноша отправился по тропе в чащу, где рубил дрова. В ловушке оказался очень дорогой зверь.
Юноша быстро снял шкуру со зверя, спрятал ее под рубашку. Вспомнил о вчерашней шкуре, подумал: «Шкура соболя, наверно, сопрела». Нащупал ее под рубахой, вытащил — она хорошо высохла.
Вечером тести вернулись. Сказали:
— С малых лет ставим ловушки. Нынче, как никогда, не везет. Даже ноги свои не окупили. Завтра пойдем домой.
Сирота потихоньку подсчитал добычу тестей: младший добыл восемь зверьков, старший — десять. Все звери плохие.
Поужинали охотники и легли спать. Сирота видит сон. Девушка, дочь Тайхнада, говорит ему: «Завтра утром, когда встанешь, не спеши домой. Иди вслед за тестями. Я прослежу, чтобы ты точно попал в наш дом. Мой отец сказал: «На этот раз сделаю так, чтобы охотники не увидели моего дома. Пусть они в тайге переночуют, а на другой день дойдут до стойбища».
На следующее утро тести отправились домой. Сирота не спеша пошел вслед за ними. По пути отстал. Идет наугад. Шел целый день и, когда солнце опустилось низко, наткнулся на большой дом. Узнал: это тот самый дом, в котором они ночевали в прошлый раз.
Когда юноша вошел во двор, навстречу ему вышла девушка. Она ласково сказала:
— Вот и ты! Входи! Ты очень похудел.
Юноша говорит: