Большая гостиная в доме баронессы Жантиль-Дюран.
Ле Труадек, Мируэт, баронесса, Женевьева, Бенэн, комитет Честных Людей.
Ле Труадек и Мируэт — налево, баронесса и Женевьева — направо, Бенэн и комитет в глубине.
Бенэн. Господа, когда вы будете готовы…
Трестальон. Мы готовы, мы готовы, мсье Бенэн.
Со времени второго действия комитет сделал явные успехи в смысле органического сцепления.
Мируэт,Ле Труадеку. Следите хорошенько.
Ле Труадек. Простите! У меня голова не на месте.
Комитет с большой беглостью, причем головы поворачиваются одна к другой.
Де ла Муфьер. Честные
Лепандер. Люди
Трестальон. Искали
Жослэн. Друг
Минаэрт-Дюплекотиф. Друга.
Все,с торжественной медленностью, глядя прямо перед собой. Наконец, они друг друга нации.
Баронесса. Меня это повергает в трепет. Вот, дочь моя, высокое в политике. Но что вы все время так горбитесь? Можно подумать, что вы хотите, чтобы вас считали в самом деле горбатой.
Мируэт. Я предлагаю использовать это для первого сообщения в прессе.
Бенэн. Рано еще. Они только-только начинают раскачиваться.
Баронесса,дочери. Что вы бормочете?
Женевьева. Что я не могу привыкнуть к этой мысли. Он слишком стар.
Баронесса. Женевьева, вы девушка, для которой существует только тело. Умейте обуздывать вашу ужасную чувственность.
Трестальон. Теперь нам надлежит выбрать.
Все,замогильным голосом. Председателя.
Мируэт. Ле Труадеку. Внимание. Начинается.
Бенэн,комитету. Недурно. Но еще полощутся крылья.
Ле Труадек,Мируэту. Я невольно дрожу от волнения. Софи говорит, что у нее был очень возбужденный вид. А вы знаете, эта женщина ни перед чем не остановится.
Мируэт,Ле Труалеку. Приосаньтесь, дорогой профессор, прошу вас.
Тут баронесса хлопает Женевьеву по спине, так что Ле Труадек и Женевьева выпрямляются одновременно.
Мируэт. Не следовало ли бы, господа, чтобы мсье Ив Ле Труадек сделал нам сначала краткую декларацию?
Комитет,разом. Разумеется!
Ле Труадек,Мируэту. Я позабыл все, что хотел сказать. Вам не кажется, что Роланд может вдруг войти в самый разгар моей речи?
Мируэт. Повторяю вам, что дверь надежно охраняется. Сам архиепископ парижский не мог бы сюда проникнуть.
Ле Труадек. Да, но его легче узнать.
Мируэт. Ну, начинайте.
Баронесса. Закройте глаза, Женевьева, и слушайте.
Мируэт,комитету. Мсье Ив Ле Труадек не собирался брать слова. Он просит извинить его, что на столь серьезную тему ему придется импровизировать. К тому же, вы знаете, он не из тех людей, которые отделываются словами. Это не адвокат, оглушающий нас грохотом речей. Это творец науки, делающий нам честь мыслить перед нами вслух.
Бенэн, комитету. Ответьте что-нибудь.
Все,нежно-замогильным голосом. Очень хорошо!
Бенэн,комитету. Вы не очень-то себя утрудили.
Баронесса,дочери. Я вам говорю, закройте глаза! Голос этого человека — музыка.
Ле Труадек,встав и часто обнаруживая беспокойство. Господа. Я не стану излагать вам сейчас во всех подробностях мою политическую систему. Но необходимо, чтобы по крайней мере дух моей доктрины предстал перед вами с полной отчетливостью. Простите лабораторному труженику, если он не облекает свою мысль осторожно взвешенными оборотами. Что делать, может быть, я и задену почтенные убеждения или обману иные надежды. Вот моя формула она без прикрас: чисто позитивная политика; все утверждения против всех отрицаний. Все утверждения я вношу в свою программу: это свобода, справедливость, порядок, терпимость. Все отрицания: несвободу, несправедливость, беспорядок, нетерпимость я отметаю. Они находят убежище у врага, и я призываю Честных Людей встать, как один, чтобы ринуться на их истребление. Пусть Честные Люди мне ответят.
Бенэн,комитету. Ну! Чего же вы ждете?
Комитет встает.
Все. Мы встаем, как один человек.
Мируэт. Кого вы намечаете, господа, в председатели партии?
Комитет,разом, мрачным голосом. Ле Труадека.
Баронесса. Браво, господа, браво, профессор! (Дочери). Кричите браво, дочь моя!
Женевьева. Почему вы хотите, чтобы я кричала? Мне это решительно все равно.
Бенэн,комитету. А теперь найдите способ убраться. И изобразите приличный выход.
Комитет,исполняя выходное движение, разом. Засим.
Де ла Муфьер. Мы
Лепандер. Немедленно
Трестальон. Преобразуемся
Жослэн. В редакционную
Минаэрт. Подкомиссию
Трестальон,оборачиваясь к баронессе и кланяясь. И с вашего разрешения, баронесса,
Минаэрт. Мы
Жослэн. Переходим
Трестальон. В маленькую гостиную,
Лепандер. Чтобы составить
Де ла Муфьер. Сообщение для прессы.
Бенэн выходит за ними.
Баронесса. Славные люди! Славные люди!
Те же, кроме Бенэна и комитета.
Минаэрт. Я им сейчас составлю это сообщение.
Баронесса,подходя к Ле Труадеку. Ах, вы нас всколыхнули, взрыли, вз… дорогой профессор. Это милое дитя было так… Ах, но она так застенчива, так молода.
Ле Труадек. Скорее, это я должен был бы растеряться перед такой молодостью и красотой.
Баронесса,дочери. Да отвечайте же!
Женевьева. Конечно, все, что вы сказали, совершенно верно. Но я не так интересуюсь политикой, как мама.
Мируэт. Ну, это придет!
Женевьева. Может быть, это и придет позже, когда мне будет столько лет, сколько маме.
Баронесса. В ваши годы, дочь моя, у меня уже был парламентский салон. А что касается ваших личных стремлений, то позвольте вам сказать, что в нашем роду женщины всегда ставили свой долг выше своих вкусов. Не кто иной, как моя прабабка, несмотря на личную неприязнь, подала Наполеону мысль о континентальной блокаде.
Ле Труадек. О! О континентальной блокаде?
Баронесса. Да. (Женевьеве). Но вы можете удалиться к себе. Если вы мне понадобитесь, я за вами пришлю.
Она идет к двери, провожая Женевьеву, которая уходит, отвесив поклон.
Мируэт, Ле Труадек.
Мируэт,Ле Труадеку. Теперь вы должны просить руки мадмуазель Женевьевы.
Ле Труадек. Как! Уже! Вы находите?
Мируэт. Я вас уверяю. Баронесса этого ждет. Мы только что с ней говорили об этом. (Баронессе). Извините меня. Мне надо посмотреть, что написали эти господа. Я вас оставлю на несколько минут с профессором. (Ле Труадеку, тихо). Ну, живо!
Ле Труадек, баронесса.
Баронесса возвращается.
Баронесса. Дорогой профессор, пожалуйста, садитесь.
Молчание. Он садится.
Ле Труадек. Благодарю вас, сударыня… хм…
Баронесса. Профессор.
Ле Труадек. Сударыня…
Баронесса. Я вас понимаю… Мне кажется, что я вас понимаю.
Ле Труадек. Сударыня…
Баронесса. Не оправдывайтесь в вашем волнении. В этой минуте есть какой-то скромный трагизм.
Ле Труадек. Сударыня…
Баронесса. То, что вы мне сейчас скажете, это, может быть, не то, что хотело бы сказать ваше сердце. Может быть, и мое сердце хотело бы услышать не то, что я сейчас услышу. Но будем тверды, дорогой профессор. Мы из тех отмеченных роком людей, которые учатся побеждать, одерживая суровые победы над самими собой. Я вас прошу, не будем портить этой минуты безмолвного героизма каким-нибудь проявлением слабости… Достаточно, чтобы вы знали, что мы понимаем друг друга. (Она делает над собой благородное усилие). Говорите, я вас слушаю.
Ле Труадек. Поверьте, сударыня, я сам страшусь своей смелости…
Баронесса. Боже мой! Что он скажет?..
Ле Труадек,очень быстро. Но я считаю себя обязанным сообщить вам теперь же, что я имею великую честь просить руки вашей дочери.
Он тяжко переводит дух.
Баронесса. Ах, так, так… (Она подавляет вздох, вздрагивает, ворочает глазами, кусает губу, садится, потом самым светским тоном). Вот неожиданность, дорогой профессор! И я должна добавить — какая лестная неожиданность! И какое счастье, я уверена, для Женевьевы, что она сумела привлечь ваш взор. Правда, это дорогое дитя обладает большими чарами. А если, с другой стороны, мы перенесемся в плоскость политических судеб, то какое счастливое совпадение, дорогой профессор, и как не вспомнить ярких мыслей Боссюэ о провиденциальных путях народов!
Ле Труадек. Боссюэ?
Баронесса. Я сейчас передам Женевьеве ваши слова. Я уверена, что она их воспримет очень живо. Может быть, она будет еще больше удивлена, чем я. До сих пор она не думала о замужестве. Это ребенок. Нельзя этого ей ставить в вину и не надо смотреть мрачно на вещи, если сначала она будет казаться немного испуганной.
Ле Труадек. Вам кажется, что она отвергнет мое предложение?
Баронесса. Я должна вам сказать, дорогой профессор, что у нас в роду при выдаче замуж молодых девушек, к счастью, не руководствуются кодексом буржуазной сентиментальности. У нас на это более высокий взгляд.
Те же, Мируэт.
Мируэт. Может быть, я некстати?..
Баронесса. Когда вы можете быть некстати, дорогой друг? (Она знаком просит его сесть). Угадайте, нет, вы ни за что не угадаете, что мне сейчас сообщил мсье Ив Ле Труадек.
Мируэт,продолжая стоять. Да… я стараюсь угадать… но…
Баронесса. Старайтесь! Я не беспокоюсь, вы не угадаете.
Мируэт,с невиннейшим добродушием. Что бы такое?.. Он сделал новое открытие?.. Или…
Баронесса. Он влюбился в Женевьеву и просит ее руки.
Мируэт. О! Серьезно?.. Я совершенно… О! Да это чудесно! Чудесно и восхитительно! Волшебная сказка! Мы в разгаре работы, в разгаре идейной борьбы, в суровой политической атмосфере. И вдруг взмахом палочки амур, этот вечный чародей, рождает идиллический пейзаж. (Принимает серьезный тон). Но простите меня… мне бы не хотелось рассеивать этот волшебный свет, но не разрушит ли наш прекрасный роман все наши мудрые, все наши высокие комбинации? Останется ли место в душе мсье Ле Труадека для помыслов партийного вождя?
Баронесса. Мне самой приходила такая мысль. Но взглянем немного дальше, немного глубже, дорогой Мируэт. Не видите ли вы, напротив, удивительного совпадения между таинственными решениями сердца и требованиями политики? И не вспоминается ли вам восьмая глава «Государств», которую мы столько раз с вами перечитывали?
Мируэт,задумчивым голосом, со взором, устремленным вдаль. Это верно. Это верно.
Баронесса. Да, это верно.
Мируэт. Поистине, только у женщин бывают такие внезапные озарения… Но я забываю вас поздравить, вас обоих, и поздравить самого себя.
Баронесса. Благодарю вас, дорогой друг, и садитесь. Ваше присутствие как нельзя более кстати. Прежде чем говорить с Женевьевой, я думаю, нам следовало бы коснуться некоторых немного прозаических сторон этого вопроса, с которыми этой дорогой девочке незачем иметь дело. Вы знаете, с цифрами я не в ладах. А в моих имущественных делах вы разбираетесь, вероятно, лучше моего. Нам надо подумать о приданом для моей девочки.
Мируэт,со вздохом. Само собой, придется об этом подумать. (Оборачиваясь к Ле Труадеку). Грустно расставаться так скоро с голубыми и розовыми мечтами ради серых цифр. Но вы потом наверстаете.
Ле Труадек делает покорный жест.
Баронесса. Во-первых, где мы поселим наших влюбленных?
Мируэт. У вас же есть особнячок на бульваре Босежур?
Баронесса. Да, это правда. Он сдан, но контракт кончается в октябре. Я рассчитывала, при возобновлении, на очень недурную надбавку. Но нечего делать. Я согласна, что этот особнячок как раз то, что нам надо.
Ле Труадек. А где находится этот бульвар?
Мируэт. В Отэйе, в конце Отэйя.
Ле Труадек. А!.. Это не очень-то центральное место. А есть поблизости метро или автобусы?
Мируэт. Но, дорогой профессор, у вас же будет свой автомобиль.
Ле Труадек. Это верно.
Баронесса. Местность? Очаровательная. Настоящее гнездышко. Сад спереди и сзади. Единственное неудобство — это окружная железная дорога, которая проходит рядом.
Ле Труадек. А!.. А в чем же здесь неудобство?
Баронесса. Дым, видите ли. Там рядом туннель. Он почти все время дымит. Но это пустяки.
Ле Труадек. А! Я побаиваюсь дыма.
Мируэт. Дело привычки. А потом, поговаривают об электрофикации дороги.
Ле Труадек. Значит, будут производиться работы?
Мируэт. Да, рано или поздно.
Ле Труадек. Работы по соседству — это очень неприятно. Шум, пыль… Рабочие так мало стесняются…
Баронесса. Во всяком случае, до октября или даже дольше вы будете жить здесь. Устройство дома потребует времени. (Мируэту). Словом, мы их поселили. Это уже что-нибудь да значит. Но не дадим же мы им умереть с голоду в их шалаше. Скажите, вы знаете мое Ньеврское имение?
Мируэт. Еще бы! Мы в прошлом году там охотились.
Баронесса. Как вы его находите?
Мируэт. Для них?
Баронесса. Да.
Мируэт. Там есть доходные статьи?
Баронесса. Как же! Три фермы. Барский дом на нравах замка и вполне обитаемый летом.
Ле Труадек. Ньевр, безусловно, край очень любопытный для туриста, равно как и для ученого, и для археолога. Для нас, географов, он интересен своим климатом, который суров, и средней цифрой дождливых дней, которая очень высока. Даже лето там сырое. В общем, Франция удивительная страна; если вспомнить, что наряду с местностями, очень благоприятными для скотоводства, как Ньевр, в ней имеются области, которые по своей красоте и прелести ни в чем не уступают прекраснейшим уголкам Италии.
Баронесса. К сожалению, на Ривьере у меня ничего нет. Когда я там бываю, я живу в отеле.
Ле Труадек. О, я вовсе не это хотел сказать.
Баронесса. Что касается бумаг, то я последнее время совершенно сбилась. Вы мне подскажете, Мируэт.
Мируэт. Понятно, эти постоянные колебания курса…
Баронесса. Я могла бы, во всяком случае, уступить им доход с одного из моих домов на бульваре Османн.
Мируэт. Да.
Ле Труадек. Этот бульвар мне больше нравится, чем тот, о котором вы говорили.
Баронесса. Но ведь мы говорим о том, чтобы уступить вам доход с дома, а не о том, чтобы поселить вас в нем.
Ле Труадек. А!.. А нельзя ли было бы… выселить кого-нибудь из жильцов?
Баронесса. Нет, нет! У меня все долгосрочные контракты, и потом…
Мируэт. Вам будет в сто раз покойнее на бульваре Босежур.
Баронесса,Мируэту. Послушайте, насчет бумаг мне пришла мысль, ведь у меня есть акции «Скандального Парижа?»
Мируэт. Ах, да.
Ле Труадек. Что?
Мируэт,Ле Труадеку. Это бумаги довольно мало известные, но отличные. Стофранковые акции, которые сейчас идут по пятьсот и на этом не остановятся.
Баронесса. У меня их пятьсот штук, ведь так, кажется?
Мируэт. Пятьсот.
Ле Труадек. По пятьсот франков каждая?
Мируэт. 507,50 к концу биржи, вчера.
Ле Труадек приступает к вычислениям в уме.
Баронесса. Вот что, я все это еще спокойно обдумаю. Теперь бы все-таки следовало поговорить о главном с моей дочерью. Я за ней схожу.
Она встает и уходит из комнаты.
Ле Труадек, Мируэт.
Мируэт. Ну-с? Вы довольны? Баронесса, по-видимому, не намерена скупиться.
Ле Труадек. Да. Вы находите, что мне будет хорошо в этой вилле на окружной железной дороге?
Мируэт. Разумеется, если только вы не будете слишком придирчивы.
Ле Труадек. И что я не схвачу ревматизма в этом имении?
Мируэт. Подолгу ли вы там будете жить!
Ле Труадек. О каких это бумагах вы говорили, акции какого-то там Парижа?..
Мируэт. «Скандального Парижа»! Прямо-таки великолепное дело. Газета, у которой в своей области нет соперников. Вы скажете, сомнительный жанр? Это зависит от точки зрения. Во всяком случае, вот молодцы, которые круглый год поставляют вам в среднем от двух до трех крупных скандалов в неделю! Неслыханное дело. Откуда только они их берут?
Те же, баронесса, Женевьева.
Баронесса. Вы дура и нахалка.
Женевьева.Мама…
Баронесса. Вы живете только ради самого грубого удовлетворения чувственности.
Женевьева. Не говорите так!
Баронесса. Я это буду говорить. Успех большой партии интересует вас меньше всего.
Мируэт. В чем дело, баронесса?
Баронесса. В том, что эта девчонка отказывается выйти замуж, после того как обещала мне.
Женевьева. Я ничего не обещала.
Баронесса. Вы смеете отрицать! Обещали вы мне или нет принять предложение, если оно будет блестящим, лестным и разумным?
Женевьева. Да, но я никогда не обещала выйти замуж за мсье Ле Труадека.
Баронесса,Ле Труадеку. Не слушайте ее, прошу вас. Она это говорит исключительно, чтобы мне перечить. (Женевьеве). Или вы питаете в сердце какую-нибудь тайную любовь? Отвечайте. Мсье Ле Труадек будет вам благодарен за откровенность.
Женевьева, хныча. Я вам клянусь, что никого не люблю.
Баронесса. Увы, это только правда, черствое сердце!
Женевьева. Вы только что мне сказали, что я чудовищно чувственна.
Баронесса. Одно с другим вполне уживается.
Ле Труадек, Мируэту. Этот инцидент мне очень тягостен.
Мируэт, баронессе и Женевьеве. Мсье Ле Труадек очень удручен. Он хочет уйти.
Баронесса, вне себя. Вот! Вот в какое положение ты нас ставишь, глупая индюшка! Но я желаю знать причины. Или вас ослепляют дворянские предрассудки?.. Готические предрассудки, между нами говоря.
Мируэт. Дорогое дитя, наверное, не знает, что в бретонском языке «Ле» перед собственным именем равнозначаще нашему «де» и является аристократической приставкой. Ле Труадек стародворянская бретонская фамилия.
Ле Труадек, видимо, удивлен, но сразу оправляется.
Женевьева. Но в таком случае наш лакей тоже дворянин? Он бретонец, и его зовут Ле Пуик.
Баронесса. Молчите, дурочка вы этакая! Во всяком случае, аристократии ума не в чем завидовать вашей. Я вас воспитывала не в этих старорежимных воззрениях. Этот предлог она сейчас придумала.
Женевьева. Мама, это не я. Я ничего не сказала. Это вы!..
Баронесса. Вы ритор, Женевьева, опасный софист. У вас семейный дар аргументации и слова. Но берегитесь, вы им злоупотребляете.
Женевьева. Послушайте, мама, вы сведете меня с ума. Я не хотела сказать ничего дурного ни вам, ни мсье Ле Труадеку. Во-первых, когда столько народу, я путаюсь. Мне кажется, что если бы я осталась одну минуту вдвоем с мсье Ле Труадеком, я бы сумела ему объяснить, что… словом, доказать ему, что он не должен на меня сердиться.
Баронесса. Боюсь, что вы только отягчите вашу вину, и я не уверена, согласится ли профессор исполнить вашу просьбу.
Ле Труадек. Я согласен.
Баронесса,Мируэту. В таком случае уйдем, дорогой друг. И будем надеяться, что разум восторжествует.
Они уходят.
Ле Труадек, Женевьева.
Они садятся друг против друга и очень долго молчат.
Ле Труадек,после долгих колебаний. Вы любите гулять?
Женевьева. Да, гулять пешком. Я очень люблю бродить по Парижу, особенно в кварталах, куда обыкновенно не ходят, например, в бедных кварталах. Я часто хожу с горничной. Мама этого не любит. Она не может без автомобиля. Но когда все время дождь, как эти дни, то гулять почти невозможно. Как ни стараешься обходить большие лужи, возвращаешься с мокрыми ногами.
Ле Труадек. Как это верно! Я столько раз сам это замечал. Например, когда я иду читать лекцию во Французскую Коллегию, я иду пешком, это так близко от меня, и как я ни осторожен, как ни стараюсь шагать по выступам мостовой, а в конце концов вода все-таки проникает мне в сапоги.
Женевьева,оживляясь. Не правда ли? Надо сказать также, что подошвы теперь уже не те, что до войны. Наш сапожник мне это объяснил. Это очень славный старичок. Он говорит, что до войны кожу оставляли себе потихоньку дубиться в чанах, а теперь есть новый состав, и ее гонят, торопят. И поэтому кожа остается скважистой.
Ле Труадек. Так вот в чем дело? Я так тоже замечал. Но я не знал причины. Это вам объяснит только профессионал. Как это любопытно!
Женевьева,мечтательно. Да.
Ле Труадек. И если подумать, то какие могут быть последствия!
Женевьева. Да.
Ле Труадек. Например, в отношении легких.
Женевьева. Да, в отношении легких. (Ле Труадек и Женевьева вместе качают головой). Скажите, мсье Ле Труадек…
Ле Труадек. Да?..
Женевьева. Это правда, что вы хотите на мне жениться?
Ле Труадек. Хм… Да, правда.
Женевьева. Это вам самому пришло в голову или моей матери и мсье Мируэту?
Ле Труадек. Мне… мне самому.
Женевьева. А! (Пауза). Странная мысль.
Ле Труадек. Вы находите?
Женевьева. Вы не предпочли бы жениться на моей матери?
Ле Труадек. Я бы охотно женился на вашей матушке… я хочу сказать, вы понимаете, если бы я не имел счастья познакомиться с вами, и, конечно, ваша матушка…
Женевьева. Вам не кажется, что это еще можно устроить?
Ле Труадек. Нет. Мое сердце сделало выбор. Вы, вы одна.
Женевьева. Это очень неприятно.
Ле Труадек. Почему же?
Женевьева. Из-за разницы лет.
Ле Труадек,мягко. Она вам кажется значительной?
Женевьева. Вот как? А вам?.. Не кажется?
Ле Труадек. С первого взгляда, конечно. Но все это очень изменилось за последнее время. Вы знакомы с работами Штиккера?
Женевьева. Как вы говорите?
Ле Труадек. Штиккера.
Женевьева. Нет.
Ле Труадек. Штиккер доказал, что в течение последнего столетия продолжительность жизни беспрерывно возрастала: что пора зрелости и пора старости беспрерывно отодвигались. Он выразил это в формулах и произвел экстраполяцию. Вы знаете, что такое экстраполяция?
Женевьева. О нет, совсем не знаю.
Ле Труадек. Или, если вам угодно, он доказал, что настанет время, когда люди будут вполне сложившимися только в пятьдесят лет и смогут помышлять о браке не раньше шестидесяти лет. И по Штиккеру, в силу исчисления вероятностей и согласно с теорией уклонений… вы в курсе этих вопросов?
Женевьева. Мне очень стыдно, но мне никто об этом не говорил…
Ле Труадек,с наставнической уверенностью. Итак, по Штиккеру, среди нас уже есть предвестники этой эпохи, потому что всегда необходимо, чтобы кто-нибудь начал, и всегда имеются предвестники. Вот, например, я. Я чувствую себя сильнее, чем когда-либо. Пять-шесть лет тому назад вы бы нашли, что я еще немного хрупок и легко устаю, не из-за роста, который к тому времени уже прекратился, а все-таки в силу продолжающегося развития, которое тогда еще не закончилось и сказывалось на мне.
Женевьева,смотрит на него внимательно, но как будто сомневается. А!
Ле Труадек,помолчав. У вас еще остаются сомнения. Вы словно возражаете мне, что эти доказательства не слишком убедительны. Я мог бы привести другие, но мое уважение к вам не позволяет мне это сделать. Правда, приличия не возбраняют мне вам сообщить, что, обеспокоенный и сам этой кажущейся разницей лет, я счел нужным узнать мнение одного из самых выдающихся наших врачей. Ах, как жаль, что приличия заставляют меня набросить покров на… на некоторые данные, установленные этим ученым исследователем! Хоть вы и не математик, вы знаете тройное правило?
Женевьева. Да, да.
Ле Труадек. Так вот, обыкновенное тройное правило доказало бы вам, что при равенстве лет у меня наполовину больше… молодости, чем у обыкновенного человека, ровно на 50 % и что, следовательно, я в высочайшей степени могу считаться одним из тех предвестников, о которых говорит Штиккер.
Женевьева. Я чувствую, что все, что вы мне говорите, очень возвышенно, но надо быть более образованной, чем я, чтобы это хорошо понять. Когда я стараюсь следить за такими вот высокими мыслями, мне сразу что-то начинает сжимать голову кругом.
Те же, Мируэт.
Мируэт. Извините… мадмуазель Женевьева, мне нужно сказать два слова мсье Ле Труадеку. (Отводит Ле Труадека в сторону. Женевьева встает и немного отходит). Катастрофа, дорогой профессор! Сюда явилась Роланд.
Ле Труадек поникает на ручку кресла.
Женевьева,подходя. О, что с вами?
Мируэт и Ле Труадек,вместе. Ничего, ничего, ничего, ничего…
Мируэт,Женевьеве. Мне кажется, что ваша матушка вас ждет, да, наверное.
Он подталкивает ее к выходу.
Ле Труадек, Мируэт.
Ле Труадек,вставая. Ее впустили?
Мируэт. Я предупреждал швейцара: «Если явится женщина в состоянии сильного возбуждения и будет произносить угрозы, не впускайте ее. В случае надобности, позовите полицию».
Ле Труадек. Ну и что же?
Мируэт. Ну и вот, явилась молодая особа, с улыбочками слаще меда, и сказала, что она из квартиры мсье Ле Труадека по спешному делу. Швейцар не усмотрел ничего общего. (Ле Труадек пожимает плечами). К счастью, я его встретил в ту минуту, когда он шел доложить баронессе. Я сказал, что я сам выйду к этой даме и…
Ле Труадек. И вы ее не прогнали?
Мируэт. Скажете тоже! Да… Я начал с того, что поцеловал ей руку.
Ле Труадек. А потом?
Мируэт. А потом было не так-то легко выставить ее ногой в спину.
Ле Труадек,помолчав. В этом доме нет потайного выхода?
Мируэт. Для чего? Чтобы вам улизнуть? Очень это вам поможет! Таинственная надежда избежать скандала, это чтобы вы ее приняли, выслушали и успокоили. Я постараюсь быть с вами.
Идет за Роланд.
Ле Труадек,садится с безнадежным видом. Если случится несчастье, ответственность падет на вас.
Ле Труадек, Роланд с Мируэтом, потом одни.
Мируэт. Вот мсье Ле Труадек, которого вы желали видеть. Пожалуйста, садитесь.
Хочет сесть тоже.
Роланд. Мне необходимо поговорить с мсье Ле Труадеком с глазу на глаз.
Мируэт, помешкав, кланяется и удаляется.
Ле Труадек. Несчастная! Чего вам здесь надо?
Роланд,не сразу. Я беременна.
Ле Труадек. О!
Роланд,пересаживаясь. И, с вашего разрешения, я сяду в это кресло, так мне будет удобнее.
Ле Труадек. Вы беременны?
Роланд. Приблизительно восемь месяцев.
Она самодовольно разваливается в кресле.
Ле Труадек. Но это невозможно. (Она с очаровательной томностью кивает головой). Вы мне об этом никогда не говорили ни слова.
Роланд. Я хотела неожиданно доставить вам нежную радость.
Ле Труадек. Но послушайте! Ведь я же заметил бы!
Роланд. Мне самой не раз казалось, что вы заметили.
Ле Труадек. Я?
Роланд. Да, сперва мне казалось, что это так, по некоторым милым знакам внимания. Вчера, увы, меня в этом убедило совсем другое.
Ле Труадек. Как так?
Роланд. О, моя история не нова. Я соблазненная девушка. В ту минуту, когда мой позор становится очевидным, мой соблазнитель меня бросает.
Ле Труадек. Если это правда, это ужасно. И нет никакого средства?
Роланд,все так же сладко. Средства? Вы мне предлагаете детоубийство?
Ле Труадек. Кто вам говорит о… молчите, несчастная! Я хотел сказать…
Роланд. В таком случае единственное средство, это чтобы вы на мне женились.
Ле Труадек. Чтобы я на вас женился?
Роланд. Ну да. Я иду на это.
Ле Труадек. Невозможно. Прежде всего, разница лет…
Роланд. Она значительна, но неудобство она представляет только для меня.
Ле Труадек. А потом мое положение! Мое положение!
Роланд. Я не понимаю. Оно будет более упорядоченным, чем раньше, и, следовательно, более почтенным.
Ле Труадек. Мое политическое положение! Вам простительно не считаться с этим, потому что вы этого не знаете. Так знайте же, что с сегодняшнего дня я являюсь вождем большой политической партии. Ах, отчего вы не сказали мне этого двумя днями раньше, я был тогда еще свободен, почти свободен!
Роланд. Ну, так пошлите к черту ваше новое положение, если оно вам мешает, и женитесь на мне.
Ле Труадек. О, что вы говорите! Вы требуете, чтобы я дезертировал. Отныне я прикован к своему посту, как капитан корабля к своему мостику.
Роланд. Тогда женитесь на мне, не сходя с мостика.
Ле Труадек. Я больше не принадлежу себе. Если я когда-нибудь женюсь, то не иначе, как по прямому приказанию моего комитета и по его выбору.
Роланд. Это вы по приказанию вашего комитета сделали мне ребенка?
Ле Труадек. Разумеется, нет.
Роланд. Значит, вам не требуется его приказаний и для того, чтобы на мне жениться.
Ле Труадек. Имейте в виду, что я бы это сделал с величайшим удовольствием. Но это решительно невозможно. Химера, я вам говорю, химера. Впрочем, я рассчитываю прийти вам на помощь.
Роланд. Благодарю вас. Единственная альтернатива — это брак или смерть.
Ле Труадек. Боже мой! Вы хотите себя убить, дорогое дитя?
Роланд. О нет, не себя. Нет, речь идет о вас.
Ле Труадек. Обо мне!
Роланд. Да, я буду вынуждена убить вас, увы, из маленького револьвера с перламутровой рукояткой, который я купила вчера и с которым больше не расстаюсь.
Ле Труадек. Да вы с ума сошли! Подумайте о возмездии: суд присяжных, каторга…
Роланд. Будьте покойны: я буду оправдана при аплодисментах публики. А так как впоследствии мне придется зарабатывать, то какая реклама! Подумайте сами. Актриса, убивающая члена Института, своего любовника! У меня будут неслыханные ангажементы.
Ле Труадек,в крайнем возбуждении. Дорогая Роланд, я вам скажу все. Вы увидите сами, в какую бездну я ввергнут и в то же время какое доверие, какое нежное доверие я питаю к вам. По соображениям высшей политики я должен жениться на дочери баронессы Жантиль-Дюран. Мы уже помолвлены.
Роланд,разражаясь смехом. Вы? Помолвлены? Ха-ха-ха!
Ле Труадек. И сейчас вы находитесь в доме моей невесты.
Роланд,продолжая хохотать. Это даже еще лучше, чем я могла себе представить! Помолвка! С дочерью баронессы! Это как в кинематографе!
Ле Труадек. Смейтесь надо мной, дорогое дитя. Мне это больше по душе. Смейтесь вдоволь! Это успокоит вам нервы. Смейтесь вдоволь над вашим старым другом.
Роланд,успокоившись. Мне надо познакомиться с вашей невестой.
Ле Труадек. Да, да, погодя.
Роланд. Нет, нет. Сейчас.
Ле Труадек. Что вы выдумали? А приличия? Мы в очень щепетильной среде.
Роланд. Я вам говорю, что хочу быть ей представлена немедленно.
Ле Труадек. Я вас умоляю на коленях, не подымайте скандала.
Роланд. Какого скандала? Или вы меня принимаете за селедочницу? Мне случалось бывать представляемой гораздо более знатным особам, чем мадмуазель Жантиль-Дюран. Князь Монакский явился приветствовать меня в моей ложе.
Ле Труадек. Мой дорогой друг!
Роланд. Ну-с! Я жду!
Ле Труадек. Я не могу! Я не могу!
Роланд. Тогда я закричу. У меня очень резкий голос.
Ле Труадек. Боже мой! Боже мой! Но что вы ей скажете?
Роланд. Все обойдется как нельзя лучше. Я хочу быть первой из близких вам людей, с кем вы познакомите вашу невесту. Это вопрос самолюбия. Но поторопитесь, я теряю терпение.
Он решается выйти, со всеми признаками отчаяния.
Роланд, одна, потом Женевьева.
Роланд, оставшись одна, со спокойным любопытством осматривает обстановку. Раз она издает губами легкий звук, выражающий почтительное восхищение.
Ле Труадек. Вот мадмуазель Роланд, которая желает с вами познакомиться… Я вас покидаю.
Убегает.
Роланд. Мадмуазель Жантиль-Дюран?
Женевьева. Да… Женевьева Жантиль-Дюран.
Роланд. Так как я уже и без того злоупотребляю вашей любезностью, прося вас о столь неожиданном свидании, я избавлю вас от всяких предисловий и перейду прямо к делу. Я вот уже больше года любовница мсье Ле Труадека. Вы знаете, что значит «любовница»? И вот теперь я беременна. Вы знаете, что значит «беременна»? Другими словами, он сделал мне ребенка, который у меня вот здесь и которого я должна родить меньше, чем через месяц. Это несложно.
Женевьева. У вас будет ребенок?
Роланд. Да.
Женевьева. И это мсье Ле Труадек… вам… его…
Роланд. Мне… его… вот именно.
Молчание. Женевьева размышляет.
Женевьева. Это как раз то, о чем говорил Штиккер.
Роланд. Что вы говорите?
Женевьева. Вы знаете Штиккера?
Роланд. Нет, не знаю… Ах, это не кондитер?
Женевьева. Нет, нет, это ученый.
Роланд не знает, что сказать. Молчание.
Роланд. То, что я вам сказала, по-видимому, удивляет вас меньше… чем я думала.
Женевьева. Нет, все-таки немного… Я думала о маме, которая будет очень горда.
Роланд. Очень горда?
Женевьева. Я уже так и слышу: «Ну-с, дочь моя, что я вам говорила?»
Роланд. A-а! Я с удовольствием вижу, что ваша матушка не ошибалась относительно мсье Ле Труадека.
Женевьева. Мне казалось, что в виду его возраста…
Роланд. К сожалению, возраст ничему не мешает.
Женевьева. К сожалению? Почему к сожалению?
Роланд. Или, по-вашему, это положение мне приятно?
Женевьева. Вам — не знаю, может быть и нет. (Пауза). Как вы его назовете?
Роланд. Кого это?
Женевьева. Маленького.
Роланд. Понятия не имею. Я думала о чем угодно, только не об этом.
Женевьева. А!.. Хотите, я поищу в календаре? Это будет очень интересно. Я очень люблю искать в календаре.
Роланд. Я вижу, вы любите читать.
Женевьева. Ах, очень. Особенно календарь, это так интересно. Бывают имена, которые напоминают о рыцарях, о средневековых легендах или о чудесах.
Молчание. Роланд, обезоруженная, встает и словно ищет какого-то последнего вдохновения. Вдруг раздаются голоса.
Те же, баронесса.
Баронесса,за сценой. Где она?.. Я стану между ней и моей дочерью. (Входит). А! Так это вы решаетесь грозить моей дочери в моем же доме?
Роланд. Но, сударыня…
Баронесса. Так знайте же, что я защищу ее своим собственным телом. У меня в доме десять мужчин, не считая слуг. Но мне никого не нужно.
Роланд. Уверяю вас…
Баронесса. Отдайте мне ваше оружие, немедленно… Да, и прежде всего ваш револьвер с перламутровой рукояткой.
Роланд. Клянусь вам, что у меня нет оружия.
Баронесса. Отдайте мне ваш мешочек.
Роланд. Вот мой мешочек. Я сказала мсье Ле Труадеку о револьвере, чтобы его напугать. Но можете посмотреть сами. Единственная перламутровая вещь в мешочке это лорнетка.
Баронесса,проверив. Я могла бы велеть своим людям вас обыскать. Но мне будет достаточно вашего честного слова.
Роланд. Я вам его даю.
Женевьева. Это правда, мама. Мы с мадмуазель Роланд очень мило беседовали.
Баронесса. Очень мило. А о чем?
Женевьева. Мадмуазель Роланд сказала мне, что ждет ребенка и что это мсье Ле Труадек… ей… его…
Баронесса. Так вот в чем дело… я не могла понять… Мсье Ле Труадек был так взволнован.
Женевьева,проникновенным голосом. Да, несмотря на разницу лет.
Баронесса,к Роланд. Вот вам ваш мешочек. (Звонит). Мне надо поговорить с моей дочерью. Я была очень рада познакомиться с вами, причем мне даже не пришлось выражать желания об этом.
Баронесса, Женевьева.
Баронесса. Женевьева, я сегодня обошлась с вами сурово.
Женевьева. Мама?
Баронесса. Обстоятельства вас оправдывают. Этот брак невозможен.
Женевьева. Ах!
Баронесса. От такой девочки, как вы, нельзя требовать, чтобы она выходила замуж за человека, который приносит вам в свадебной корзине ребенка, только что прижитого с актрисой. В ваши годы трудно мириться с этой грубой действительностью, к которой только опыт учит относиться хладнокровно. С вашей стороны это было бы чрезмерным самоотречением, и я бы обвиняла себя, что вынудила вас к нему.
Женевьева. Так вы больше не хотите, чтобы я вышла замуж за мсье Ле Труадека?
Баронесса. Нет, конечно. Разумеется, мы должны спасти политическое положение и найти выход. Но не вы, дочь моя, будете расплачиваться за это.
Те же, Мируэт.
Баронесса,Мируэту. Эта тварь живо поджала хвост, но наш проект рухнул.
Мируэт. Да?
Баронесса. Сопротивление Женевьевы становится слишком законным.
Мируэт. Эта история с ребенком кажется вам достаточно ясной?
Баронесса. Достаточно ясной, увы! Заметьте, что я не принадлежу к числу тех дур, которые возмущаются естественным порядком вещей. Боже мой! Мы вполне допускали, что жених, который не так уж молод, успел немного пожить. О чем мы можем жалеть, так это о том, что все это случилось так не вовремя.
Мируэт. Разумеется, это совпадение наводит на размышления.
Баронесса. Один из путей, который вел к цели, отрезан. Нечего делать! Мы все-таки добьемся своего. Я знаю, о чем вы будете меня просить, Мируэт.
Мируэт. Хм…
Баронесса. Вы хороший и добрый друг, и поэтому вы не решаетесь мне сказать, что так как при создавшемся положении необходима жертва, а требовать ее от Женевьевы мы теперь уже не можем, то вы ждете ее от меня. Ну, так вот! Я готова.
Мируэт. Готовы?
Баронесса. Раз это необходимо, я сама выйду замуж за мсье Ле Труадека.
Мируэт. Вы?.. Вот как!
Баронесса. Притом, разве мы таким образом не возвращаемся к нашему первоначальному проекту?
Мируэт. Хм… да…
Баронесса. Вы боитесь, что мне это будет тяжело?
Мируэт. Да, с одной стороны.
Женевьева. Но, мама, почему вы не спрашиваете меня, подумала ли я или нет?
Баронесса. Подумала о чем?
Женевьева. Обо всем этом. Это раньше вам бы следовало решить выйти замуж за мсье Ле Труадека вместо меня, когда вы видели, что мне этого не хочется. А теперь вы только о том и думаете, чтобы выйти за него замуж, и даже не знаете, хочется мне этого теперь или нет. И вы как будто считаете, что мсье Мируэт не может не разделять вашего мнения.
Баронесса. Видели вы когда-нибудь, чтобы до такой степени мог доходить дух противоречия? Она и слышать не хотела об этом браке, пока он был разумен. А теперь, когда он абсурден, ей этого хочется.
Мируэт. Может быть, это на нее подействовали ваши первоначальные доводы.
Баронесса,с крайним раздражением. Не к чему искать такие сложные объяснения! Правило поведения у нас очень просто: перечить матери!
Женевьева. Но, мама, вместо того, чтобы ссориться, спросим лучше у мсье Ле Труадека, на ком из нас он предпочитает жениться.
Баронесса. Вот уж, поистине, одна из тех глупостей, секретом которых владеете вы одна!
Мируэт. Позвольте, дорогая баронесса, я вовсе не нахожу, чтобы мысль Женевьевы была так уж нелепа.
Баронесса. Суд Париса? Нет ничего комичнее.
Мируэт. По-моему, мы можем откровенно обсудить положение с мсье Ле Труадеком. Я оставил его в обществе мсье Бенэна.
Направляется к выходу.
Баронесса. Как хотите… Во всяком случае, если мсье Ле Труадек в состоянии говорить свободно, знаю заранее, что он скажет.
Мируэт идет звать Ле Труадека.
Те же, Ле Труадек.
Баронесса,порывисто. Дорогой профессор. Будем говорить без обиняков. Ваша женитьба на Женевьеве стала невозможна. Но с другой стороны, мы связаны политической необходимостью. Нам с мсье Мируэтом кажется, что если я соглашусь выйти за вас замуж, я еще могу спасти положение.
Мируэт,степенно. Точнее, нам хотелось бы знать, отказываетесь ли вы сами от предложения, которое вы сделали Женевьеве, и если да, то принимаете ли вы… личную жертву, которую согласна принести баронесса.
Женевьева. Вот именно. Не считайте, будто вы обязаны соглашаться с моей матерью, мсье Ле Труадек. Я думала об идеях Штиккера.
Баронесса. Молчите, дурочка. Ваше вмешательство — верх неприличия.
Долгое молчание. Ле Труадек, видимо, совершенно не способен прийти в себя.
Ле Труадек,слабым голосом. Мне бы хотелось посоветоваться с мсье Бенэном.
Баронесса,задетая. Меня удивляет, почему об этом необходимо советоваться с мсье Бенэном.
Мируэт. Я должен признаться, что советы мсье Бенэна бывают иногда очень удачны.
Баронесса. В таком случае, устраивайте ваше совещание втроем. Я пойду отдохнуть. У меня ужасно болит голова. Идемте, Женевьева.
Женевьева. Нет, нет, я остаюсь.
Баронесса. Бросьтесь в объятия мсье Ле Труадека, пока он здесь.
Мируэт. Но вот и мсье Бенэн. Какой у него взволнованный вид!
Те же, Бенэн.
Бенэн,в сильном возбуждении. Готово дело!
Мируэт. Новое несчастье?
Бенэн. Да… мои Честные Люди начали сами рассуждать.
Мируэт. А чем это плохо?
Бенэн. Нечего сказать! Я их запихал в угол комнаты и (с жестом извинения в сторону баронессы) закуриваю трубку. Вдруг вижу, они начинают копошиться, шевелиться и издают какое-то урчание. Мало-помалу оно переходит в членораздельный шум, и знаете, что я слышу? (Подражая произношению комитета). «Может быть, мы напрасно избрали вождем такую дубину».
Движение. Неловкость.
Ле Труадек. Это чрезвычайно неприятно.
Бенэн. Но подождите. Они издают новое урчание, и наконец я различаю следующее (произнося как выше): «Это конченый человек, Женевьева могла бы с таким же успехом (Бенэн стыдливо понижает голос, обращаясь к Мируэту и Ле Труадеку) спать с уличным фонарем».
Мируэт и Ле Труадек. О!
Баронесса, наполовину расслышав, поджимает губы и слегка отстраняет Женевьеву.
Бенэн, не без гордости. Не правда ли, любопытно? На второй день.
Мируэт. Ваш метод представляется мне не вполне безопасным!
Бенэн. Пожалуй. (Продолжая рассказ). Тогда я счел нужным нарушить профессиональную тайну, не мою — доктора Тирбура. И я… я объяснил…
Мируэт. Ну и что же?
Бенэн. Они стали корчиться, как червяк, потом сказали: «Мы нарядим следствие». Затем они немедленно и по собственному почину преобразовываются в следственную подкомиссию и начинают странствовать по комнатам и коридорам, бурча: «Мы ищем истину». Вот! Слушайте!
Слышен топот ног и бормотание.
Мируэт. Это они так шумят?
Бенэн. Да.
Ле Труадек. Это ужасно.
Баронесса,Бенэну. Вы не могли бы их успокоить?
Бенэн. Я не могу на них положиться. (Прислушиваясь). Вы слышите, что они говорят? Им нужна истина. Нам придется дать им ее чуточку как можно меньше, — но все-таки дать.
Шум временами усиливается.
Баронесса. Если их не остановить, то, разгуливая таким образом, они перебьют мои вещицы и поцарапают старинную мебель!
Бенэн. А! А!
Баронесса,внушительно. В Арканзасе не на что натолкнуться… но здесь!