Он усмехнулся и развел руками:
— Ну что, теперь ты веришь?
Она не могла отвести взор.
— Теперь верю. Это была не третья нога.
— Это еще не все, — сказал Гриффин, продолжая усмехаться. — Подожди чуть-чуть.
Харриет, не в силах удержаться, протянула руку и обхватила мягкими пальчиками его горячую пульсирующую плоть. Гриффин задрожал всем телом. Харриет готова была отдаться ему вся, но герцог вдруг наклонился к ней и прошептал на ушко:
— Я так возбужден и так хочу тебя, что не доверяю своему маленькому братцу. Он не будет делать то, что ему велено, и будет жить по своим законам.
Но Харриет обняла его, прижавшись к нему, и шепотом ответила:
— Прошу, Гриффин, не останавливайся. Я никогда не боялась тебя.
Он вздохнул с таким облегчением, словно ее слова сняли камень с его плеч. Харриет развела ноги и почувствовала, как его жезл любви тихонько постучался в ее нефритовые врата. Она закрыла глаза и впилась ногтями в его спину. Он проник глубже, и Харриет изогнулась под весом его тела. Резкая боль отвлекла ее, но Гриффин был осторожен и нежен, и вскоре она забылась в блаженном тумане, отдавшись на волю его бешеному темпераменту. Его жезл был такой огромный, что не сразу проник в нее целиком, но она помогала ему движением бедер, и вот уже Гриффин застонал от блаженства, погрузившись в нее полностью. Прошла вечность не сравнимого ни с чем счастья, прежде чем звезды взорвались перед взором Харриет, лишив ее ощущения реальности и навсегда определив ее судьбу.
Глава 25
Ну, каково это? Не стоит шутить со мной, и я требую немедленного ответа.
Герцог принял решение и сомневался, что сможет дождаться конца недели, чтобы объявить о нем тем, кого это касалось. С одной стороны, ему больше не вытерпеть ни единой партии в крестики-нолики, ни единого чаепития со своей тетушкой. С другой — невыносимо жить под одной крышей с Харриет, ловя лишь, мимолетные минуты истинного общения друг с другом. В одну из ночей его поймают в ее египетских покоях, и никто не поверит, что они играли в мумий. Или дворецкий, обходя ночью дом, застанет за одной из колонн герцога, целующего компаньонку своей тетушки. Рано или поздно служанки начнут хихикать каждый раз, когда он будет смотреть на Харриет с тоской в глазах или с ревностью, когда кто-нибудь из лакеев станет слишком рьяно помогать ей.
Вполне возможно, что слуги уже обо всем догадываются.
В конце концов, она одна из них.
Все это он прекрасно понимал. И никто другой ему не был нужен. Она видела его насквозь с самого начала. Она не боялась ни грома, ни молний, а за последние два года Гриффин понял, что это дорогого стоит. Ведь в жизни его ждет немало штормов. Как здорово будет иметь рядом женщину, готовую поддержать в лихую годину, знающую не понаслышке все тяготы и лишения злой судьбы. Из такой выйдет настоящая жена, не то, что из изнеженной позерки благородных кровей, которая будет думать лишь о том, как не потерять лицо в глазах света.
И мысли эти уже следующим вечером были реализованы и подвергнуты воздействию такого шторма, какого он не ожидал увидеть. На самом деле беда пришла так скоро, что он даже не успел сказать Харриет, что герцог Гленморган больше не ищет себе жену, ибо уже нашел то, что искал.
Харриет была уверена, что это будет чудный вечер. Гриффин проводил ее и тетушку в театр. Когда спектакль подошел к концу, Гриффин взял их обеих под локотки и повел к выходу сквозь толпу желающих лично взглянуть на очередной скандал в семействе Боскаслов.
— Гриффин, ты ведь понимаешь, что подумают люди? — спросила тетушка вполголоса, продолжая улыбаться и кивать знакомым, словно не замечая шепота, сопровождавшего их всю дорогу. — Теперь говорят уже не только о том, что ты распутник, но и о том, что ты воротишь нос от общественного мнения.
Гриффин пожал плечами, а Харриет с ужасом поняла, что герцог только что заявил о своих с ней отношениях не только тетушке, но и всему бомонду, не сказав при этом ни единого слова. Она и сама еще не была уверена в том, что у них за отношения.
Когда они выходили из театра, кто-то бросил ей вслед с издевкой что-то насчет герцогини Сент-Джайлз Ответ уже вертелся у Харриет на языке, но Гриффин резко развернулся и так глянул на толпу, что обидчик предпочел скрыться, не вступая в конфронтацию с герцогом.
— Ну, вы, чертовы свиньи, — рявкнул он, и мурашки побежали у Харриет по спине. — Если вам есть что сказать, то скажите мне это в лицо, чтобы я мог предложить вам утреннюю прогулку с пистолетами.
Толпа быстро рассосалась. Несколько случайных прохожих спешили сойти с тротуара, чтобы не попасться герцогу под горячую руку. Посетители театра выстроились в неровную очередь за фаэтонами и каретами, поджидавшими их. Леди Паулис и Харриет молча переглянулись. Герцог направился к обочине. Харриет взяла Гриффина за руку.
— Это пустяки, — сказала она тихо. — Меня и не так еще называли.
— Не в моем присутствии.
— Мне кажется, вы искушаете судьбу, ваша светлость. Прошу вас, поедем домой.
Глава 26
Будет или было — ни о чем наш стон.
Смех звучит уныло, болью отягчен,
Вестник мрачных мыслей наш сладчайший сон.
Когда они вошли в дом, Харриет в ужасе застыла посреди холла, где их ждали лорд Хит Боскасл, кузен Гриффина, и еще один джентльмен, который однажды уже сыграл в ее жизни неприятную роль. Сэр Дэниел Мэллори был ее ангелом возмездия. Когда-то он служил детективом на Боу-стрит. После того как его сестра была убита бандой уличных мародеров, он решил, что пора избавить город от этих отбросов общества. И семья Харриет подходила под это определение по всем параметрам. Сейчас он был в отставке и занимался частной практикой. Харриет жила у лорда Хита и его жены, когда академия располагалась в их доме. Она замечала сэра Дэниела в доме на Сент-Джеймс в поздние часы.
Последнюю их встречу с сэром Дэниелом ей было стыдно вспоминать. До этого он арестовывал ее столько раз, что Харриет было и не сосчитать. У него было доброе сердце, и она каждый раз пользовалась этим, снова и снова давая обещание держаться подальше от неприятностей.
И вот как-то ночью он подкараулил ее возле дома, который она собиралась грабить вместе со своими сводными братьями. Чертовы болваны, разбежались кто куда, а сэр Дэниел схватил и затащил ее, яростно отбивающуюся и ругающуюся последними словами, в изящную карету, какую не мог позволить себе ни один частный сыщик. Вскоре Харриет устала браниться и успокоилась. Доброту сэра Дэниела она почувствовала еще при первой встрече, когда тот, будучи еще полисменом, разнимал драку в пекарне. Харриет под шумок стащила пирог себе на ужин, а он сделал вид, что не заметил этого.
— Не хочу в тюрьму, — плакала Харриет, вцепившись в окно кареты. — Меня же там сожрут заживо! Я же еще маленькая! Я заразу подцеплю! И если я умру, то прокляну вас на веки вечные!
Он разразился бранью, хотя и вполголоса.
— Черт возьми, хватит выламывать окна в карете! Люди решат, что ты совсем свихнулась.
— Я точно свихнусь, если меня засадят за решетку.
— Ты не сядешь в тюрьму.
— Будь проклят тот день… Что? Он шумно вздохнул.
— Тебя отправят в частную школу.
Харриет выпрямилась и посмотрела на детектива:
— Работать горничной? И кто же такой глупый, что доверяет мне свои серебряные сервизы?
— Твой попечитель — один из клана Боскаслов. Не думаю, что в трущобах его имя известнее, чем имя Свирепого Джека Гарднера.
Харриет села поудобнее, ей стало интересно.
— И что же им надо от такой, как я?
— Лишь дьяволу известны причины, по которым этот самый человек из клана решил, что его моральный долг — предложить тебе шанс исправиться и зажить честной жизнью. Предупреждаю тебя, Харриет, другой такой возможности у тебя больше не будет.
Он оказался прав.
Но что ему было нужно от нее сейчас?
Неужели кто-то из ее братьев попался на тяжком уголовном правонарушении? О Господи, нет конца злоключениям.
Манера, с которой он представился леди Паулис и герцогу, еще больше подтвердила ее опасения.
— Добрый вечер, мисс Гарднер. Рад застать вас в добром здравии.
Харриет почувствовала на плече руку Гриффина. Ей сразу стало легче, она вспомнила, что сейчас за ее спиной стоит сильный покровитель.
— Полагаю, нашим гостям стоит обсудить со мной наедине причину их визита, — сказал он напряженным голосом. — Дамам ни к чему расстраиваться.
— Они должны присутствовать, Гриф, — сказал лорд Хит, качая головой.
Гриффин медленно снял плащ.
— Что ж, хорошо.
Гриффин предложил херес, когда все расселись в гостиной на втором этаже. Бокал взяла только тетушка Примроуз. Ее кожа приняла сероватый оттенок, и Гриффин был благодарен Харриет, что она села рядом с Примроуз на голубую шелковую тахту.
Лорд Хит не стал смягчать слова:
— Ваша племянница исчезла из академии сегодня после концерта, на котором присутствовало совсем немного гостей.
Гриффин со вздохом облегчения опустился в кресло.
— И это все? Вы не представляете, сколько раз она сбегала и сколько хлопот доставила всем своим родственникам.
— Полагаю, Шарлотта и другие воспитательницы академии обыскали сад? — спросила леди Паулис, передавая Харриет пустой бокал, чтобы та наполнила его снова. — Это чадо сведет меня в могилу раньше времени.
— Тогда, возможно, это лишь чья-то шутка, — сказал сэр Дэниел, передавая Гриффину сложенное письмо. — Это просунули под двери академии через час после того, как одна из учениц обнаружила пропажу мисс Эдлин. Ваша светлость, не получали ли вы подобного послания?
Леди Паулис вздохнула:
— Учитывая, сколько писем остается без внимания в этом доме, его могли просто не заметить. Что она пишет, на сей раз?