— Это хорошо — господин Митт облегчённо вздохнул — Признаться, своей просьбой о разговоре вы меня немного напугали. Я ведь понимаю, что человек вашей должности просто так, без веских причин, вести беседы с судовладельцами не будет. Я уж было подумал, что случилось что-то непоправимое, из-за чего я могу потерять всё состояние.
— Не думаю, что вашему состоянию что-то угрожает — сдержанно заметил Нолан Лим. А сам задался вопросом: известие о том, что опасность грозит его дочери, а не его состоянию, судовладельца расстроит или же, наоборот, обрадует?
— Вот теперь вы меня окончательно успокоили — господин Митт даже не пытался сдержать улыбку и на собеседника серьёзно посмотрел, ожидая от того дальнейших пояснений.
— Вы ведь, наверняка слышали о том, что произошло с госпожой Хейей Собонг? — первым делом спросил Нолан.
— Конечно, слышал. Бедная девушка… Такая ужасная смерть — судовладелец постарался изобразить на лице выражение скорби и сочувствия, но у него не очень хорошо получалось. Было заметно, что ужасное событие, произошедшее в чужой семье, его совершенно не волновало. Главное, что с его драгоценным состоянием всё в порядке — Её убийцу ведь так и не нашли?
— К сожалению, нет — глава Управления недовольно поморщился — Следствие ещё идёт, но улик и зацепок очень мало — на пару секунд замолчал, после чего тихо добавил — Но буквально сегодня нам стало известно, что преступник высматривает себе новую жертву… И у нас есть все основания полагать, что этой новой жертвой может стать ваша дочь, госпожа Маили.
В комнате установилась мёртвая тишина. Господин Митт недоверчиво на Нолана уставился, а тот, в свою очередь, пытался понять, насколько же сильно того поразила новость об угрозе, нависшей над его дочерью.
— Нет, этого не может быть — произнёс в итоге судовладелец, и голос его звучал очень уверенно — Это в бедных районах такие вещи, как убийства и похищения, процветают, а у меня дом охраняется.
— Насколько я помню, отец убитой госпожи Хейи был не намного беднее вас, да и его дом тоже охранялся.
— Нет-нет, я всё равно не могу в это поверить — замотал головой Митт, а потом неуверенно спросил — И что же теперь делать? Хотя я знаю! Я сегодня же снаряжаю экипаж и увожу Маили из города! Пусть в поместье поживёт! Да, в деревню за ней ни один убийца не последует!
— А вот в этом я не уверен — вздохнул Нолан — Как мы успели убедиться, наш убийца и сам человек со средствами. Это значит, что для него ничего не стоит организовать похищение хоть из города, хоть из деревни.
— И что же тогда делать? — судовладелец нервно зашагал по комнате, при этом то сжимал, то разжимал кулаки. Глава Управления уже было подумал, что господин Митт всё же очень любит свою дочь и сильно за неё переживает, но тот произнёс следующую фразу — Маили нужно уберечь любой ценой! Через год она должна выйти замуж за сына моего делового партнёра из Столицы, и тогда мы с этим партнёром сможем объединить капиталы, заключить новые контракты, открыть новые торговые пути! А если с Маили что-то случится, то никакого объединения и не будет!
Вот она, отеческая «любовь» во всей красе! Нолан еле сдержался, чтобы не высказать стоящему перед ним человеку всё, что он о нём думает. Это же надо, для него родная дочь — лишь средство для дополнительного заработка, пусть и очень большого заработка! Да если так подумать, этот судовладелец ничем не лучше той опустившейся дамочки, что по недоразумению считается матерью зеленоглазки Юни. Та когда-то тоже свою дочь за крупную сумму продала.
— Вам, господин Митт, делать почти ничего не нужно — взяв себя в руки, произнёс глава Управления — Завтра я пришлю к вам в дом людей, своих сотрудников. Вы сделаете вид, будто приняли их к себе на работу, чтобы они у вас за домом и садом смотрели. Тогда как на самом деле они неотрывно будут наблюдать за вашей дочерью. И если понадобится, смогут её защитить.
Долг перед семьей
— Ты хоть понимаешь, что твоё поведение на приёме кроме ка недопустимым я назвать никак не могу⁈ — выговаривала следующим утром Наяни Хонг, недовольно поглядывая на свою невестку — Уединиться с мужчиной, который не является твоим родственником! Да это верх неприличия!
— Но мы с господином Ноланом нигде не уединялись, только отошли в сторонку на пару шагов — оправдывалась Юни, наигранно-испуганно ресничками хлопала, а сама мечтала лишь о том, чтобы этот разговор с придирками и нравоучениями, наконец, закончился, и она могла бы сбежать из дома мужа хотя бы до вечера.
— Не смей меня перебивать! — повысила голос свекровь, потом недовольно проворчала — У всех невестки, как невестки, а у меня… У тебя же нет никакого чувства благодарности по отношению к матери своего мужа! Или ты уже забыла, сколько добра я для тебя сделала⁈ Я позволила своему единственному сыну взять тебя в жёны! Позволила ему оставить тебя в городском доме, вместо того, чтобы отправить в какое-нибудь дальнее поместье. Я оплатила тебе учителя по этикету, которого разыскала для тебя моя дочь. Терпела твою безграмотность и необразованность, все твои глупые выходки! А уж сколько нарядов накупил для тебя мой сын!
Юни с трудом сдержала усмешку и поспешно согласилась:
— Да, вы правы, госпожа, совершенно правы — о том, что все её «новые» наряды Джимиан не купил, а позаимствовал у своей бывшей любовницы, она благоразумно умолчала. Да и носила она все эти «новые» наряды лишь в доме мужа, а за его пределами предпочитала переодеваться в своё — Я уже успела позабыть, от какой ужасной судьбы вы меня спасли — произнесла девушка, надеясь, что сарказма в её голосе свекровь не заметит — Впредь я буду стараться вести себя безупречно.
— То-то же — хмыкнула госпожа Наяни и самодовольно улыбнулась, добавила снисходительно — Впрочем… ладно. Твоя вчерашняя оплошность была не такой уж и ужасной. Всё же с господином Ноланом вы разговаривали на виду у всех и даже не танцевали. Скажи-ка мне лучше вот что… — женщина побарабанила пальцам по подлокотнику кресла, в котором сидела — Это правда, что твой родной отец был урождённым господином?
— Да, госпожа, правда — кивнула девушка. Опровергать вчерашние слова Нолана она не собиралась, смысла в этом не видела.
— И почему же ты не говорила об этом раньше? — в голосе свекрови снова прорезалось недовольство — Про брата, который в тюрьме сидел, ты говорила. Про свою мать, эту совершенно опустившуюся женщину, тоже говорила. А что касается твоего отца… ты говорила, что у тебя его и вовсе нет.
— Так я же незаконнорожденная — пожала плечами Юни и тихо всхлипнула, делая вид, что подобное положение вещей доставляет ей много душевных страданий — Мой отец так и не признал меня официально. С точки зрения закона отца у меня нет.
— То, что ты незаконнорожденная и непризнанная дочь господина, я уже поняла — брезгливо сморщилась Наяни Хонг — Но всё же отец у тебя был, и был он ни каким-то непонятным и неизвестным мужиком с улицы. Да ещё и, как оказалось, принимал некоторое участие в твоём воспитании. Почему же этот факт ты не озвучивала ранее? — пристальный взгляд прищуренных глаз.
— Мы просто хотели сюрприз для тебя сделать — прозвучал неожиданный ответ, произнесённый знакомым мужским голосом, а в комнату вошёл Джимиан Хонг.
Муженёк демонстративно-радостно жене улыбнулся, подошёл к ней поближе, за ручку взял.
— Своим молчанием ты и твоя жена заставили меня очень сильно поволноваться, сын мой — чопорно заметила госпожа Наяни — Ты хоть представляешь, что я пережила, думая, что ты, действительно, на безродной девке женился? — со своего места приподнялась, глянула вопросительно сначала на сына, потом на невестку, подмечая, что одеты они не в домашнее — Вы что, снова собираетесь куда-то?
— Ну да — ответил Джимиан, плечами пожимая — По городу прогуляемся, погода за окном отличная.
— Снова непонятно во сколько вернётесь — неодобрительно высказалась матушка, но потом милостливо разрешила — Ну хорошо, можете идти. Только до темна не задерживайтесь.
— Не знаю, во сколько я сегодня вернусь — произнёс Джимиан Хонг, стоило им выйти за ворота дома — Хочу с утра снова к Линзи съездить, у неё сегодня должен быть выходной. Узнаю, как у неё дела… — скривился и добавил ворчливо — Не вышла ли она ещё замуж за своего соседа-фермера. А потом за город поеду, в своё ближайшее поместье. В общем, если вернёшься домой раньше меня, придумай там что-нибудь, что матушке сказать. Чтобы она не переживала и не ругалась из-за моего отсутствия.
— Хорошо — безразлично кивнула Юни — Ладно, мне уже пора.
И, больше ничего не добавив, девушка махнула мужу ручкой на прощание и быстрым шагом перешла на другую сторону улицы.
Вот так и проходило почти каждое утро у Джимиана и Юни Хонг. Сначала спектакль перед госпожой Наяни под названием «идеальная семейная пара», затем совместный выход из дома, короткое прощание. И вот молодожёны разбегаются в разные стороны. Каждый по своим делам. И не вспоминают друг о друге до самого вечера.
Первое, что заметила Юни, дойдя до дома господина Вейжа, точнее, уже до своего дома, так это небольшой запечатанный конверт, торчащий из-под входной двери. Поначалу девушке подумалось, что письмо адресовано бывшему владельцу дома. Ведь со дня его смерти времени прошло не так уж и много, и о внезапной кончине господина Вейжа кто-то вполне мог не знать. Но… нет.
«Уважаемой Юни Хонг» — так было написано на конверте. И обратный адрес тоже был указан.
Как оказалось, письмо пришло из школы, куда Юни отправила сестёр. В послании кратко описывались успехи девочек, а также парочка жалоб на их поведение. Но в общем и целом, ничего страшного и критичного.
— Надо будет навестить их на этой неделе — твёрдо сказала себе Юни, откладывая письмо в сторону — Я обещала им, что буду часто навещать, а сама уже неизвестно сколько девочек не видела.
Дальше день пошёл своим чередом. Работа в лаборатории, наведение порядка в доме. Юни так увлеклась делами и даже не сразу заметила, что за окном уже стемнело.