— Да я… понимаете… я… — неуверенно залебезил незнакомец — Я уже столько времени работаю без отпуска и почти без выходных. Рано встаю и поздно вечером домой возвращаюсь. Работа в таком ритме выматывает. Возможно, поэтому я и не обратил внимания на какие-то возможные улики или на слова какого-то очередного свидетеля. Но то, что я заодно с преступником… это неправда!
Ответа не последовало. Нолана Юни не видела, но очень ярко представила, как тот смотрит на незнакомца своим фирменным прищуренным взглядом, мысленно определяя, правду тот говорит или же всё-таки лжёт.
И девушка прекрасно понимала, что должна уйти, что подслушивать подобные разговоры ей точно не следует! Но та самая неведомая сила, что заставила её выйти из спальни, теперь точно также толкала её в комнату, где Нолан Лим допрашивал своего подчинённого. Юни решительно шагнула вперёд, дверь пошире открыла и вошла внутрь.
Комната за дверью представляла из себя небольшой кабинет: огромный деревянный стол в центре помещения, пара кресел и расставленные вдоль стен стеллажи с книгами и какими-то папками. А стоило Юни зайти в кабинет, как на неё уставилось пять пар глаз. Оказалось, что помимо Нолана и человека, которого тот допрашивал, здесь было ещё трое неизвестных.
Нолан сидел за столом, небрежно, или устало, откинувшись на спинку кресла. Первый незнакомец, самый старший из всех присутствующих, с седой шевелюрой на голове и строгом камзоле, стоял чуть поодаль. Остальные трое стояли прямо перед глазами хозяина кабинета. Тот, что в центре, довольно молодой, одет в такой же строгий камзол, что и седовласый. Двое по бокам от него — в форму уличных стражей. А допрашивали, скорее всего, одного из троицы, того, что стоял по центру.
— Юни? — удивлённо произнёс Нолан, заметив свою гостью — Что ты здесь делаешь? Слуги сказали, что ты уже спишь — остальные присутствующие ничего по поводу появления незнакомой девушки не сказали, разве что оглядели её с любопытством.
— Прошу прощения — тут же повинилась Юни — Я не смогла сразу уснуть, потом услышала голоса и…
— Понятно — перебил её Нолан и чуть поморщился — Я ещё подумал, что лучше нам вести свои разговоры в гостиной, чтобы тебя не разбудить — короткая пауза — Ну да ладно — мужчина задумчиво почесал подбородок, уже успевший покрыться лёгкой щетиной — Раз уж ты здесь, внимательно посмотри на всех, кто здесь присутствует. Возможно, кого-то из них тебе уже доводилось видеть ранее?
При этом он так выразительно на неё посмотрел, что Юни сразу поняла: Нолан хочет знать, не кого она видела в реальности, он спрашивает, видела ли она кого-то из них в своих снах! А четверо незнакомцев даже не возмутились по поводу того, что какая-то неизвестная девчонка будет их рассматривать, как стояли, так и продолжали стоять.
Сосредоточившись, девушка сделала шаг навстречу мужчинам, внимательно осматривая каждого. На лица она не глядела, всё равно во снах она их не видела, больше к каким-то мелким деталям присматривалась. Но ничего знакомого разглядеть так и не смогла. Принялась обходить каждого из них по кругу и случайно задела тыльной стороной ладони того, что стоял в самом центре в окружении стражей.
Юни не сразу поняла, что случилось. Картинка перед её глазами резко поменялась, и вот перед ней уже не кабинет Нолана, а какая-то совершенно другая незнакомая комната. И в той комнате этот самый мужчина в камзоле, а рядом с ним маленькая девочка. Та самая девочка, что время от времени приходила к Юни во снах! Пара секунд, и всё вернулось, как было. Кабинет, Нолан, четверо незнакомцев.
«Видение — тут же сообразила девушка — Это ведь было видение! Только, отчего-то, пришло оно не во сне».
— Юни? Что с тобой? — тут же насторожился хозяин, понимая, что с его гостьей что-то не так.
— Нет-нет, всё в порядке — поспешила успокоить девушка, а потом пристально всмотрелась в лицо того, кого только что увидела не в реальности, а в видении — Девочка — произнесла она, и все вокруг удивлённо переглянулись, не понимая, о чём она говорит — Девочка, маленькая, ей не больше пяти лет. Волосы тёмные и длинные, в косы заплетены и завязаны наверх.
Окружающие продолжали недоумённо переглядываться, а тот, что стоял прямо перед Юни, осторожно спросил:
— Простите, вы сейчас про мою дочь говорите?
А тот, что стол поодаль, седовласый, нервно поправил ворот своего и так идеального камзола.
— Миджин — тихо и настороженно произнёс он — Я помню, ты говорил, что твои жена и дети уехали за город, родственников навестить.
— Да, так и есть — поспешно, даже слишком поспешно, ответил именованный Миджином — И я не понимаю, причём тут мои жена и дети.
— Сегодня утром я отправил кое-кого в деревню к твоим родственникам — вроде как немного виновато признался седовласый — Чтобы узнать, действительно ли, твои жена и дети у них. Вот жена и сын, и правда, гостят у родни. Но твоей дочери там нет. И в твоём доме её тоже нет.
Миджин выглядел так, словно вот-вот бежать бросится. Но всё же он продолжал молча стоять на месте, только его глаза бегали из стороны в сторону, туда-сюда.
— Я так понимаю, твоя дочь сейчас у преступника — обронил Нолан Лим, недовольно покачивая головой — Выходит, ты именно поэтому мешаешь расследованию и покрываешь негодяя?
— Они сказали, что убьют её — после длительной паузы сдавленно и обречённо признал Миджин.
Юни ещё раз осмотрела всех присутствующих, более долгий взгляд задержала на том, кого допрашивали. Молод, хорош собой, одет неплохо. А во взгляде столько горя, бессилия и, возможно, совсем-совсем маленькая капелька надежды. Надежды на то, что его дочку ещё можно спасти.
А можно ли её спасти? Юни постаралась вспомнить, когда же она видела девочку в сновидении? Кажется, это было дня два или три назад. Малышка спала крепким сном, и в тот момент ей совершенно ничего не угрожало. Да и сейчас, Юни не знала, как это объяснить, но она просто чувствовала, что с девочкой всё хорошо.
— Я так надеялся, что мне это лишь кажется, Миджин — тяжко вздохнул седовласый. И Миджин на того вопросительный взгляд бросил.
— Ведь это был ты? Это ты заметил, что моё поведение выглядит подозрительно, и тут же решил доложить об этом руководству? — и сам же на свой вопрос ответил — Конечно, это ты. Кто же ещё. Но вообще… ты, наверное, правильно поступил, что сдал меня. Если бы не это, кто знает, может, я бы ещё каких дел наворотил… — и болезненно скривился — Только я не знаю, что теперь будет с моей дочкой.
Седовласый не ответил, наоборот, плотно сжал губы. А вот Нолана слова говорившего насторожили.
— Ты сказал, что если бы Ильсон не поведал мне о твоих промахах, ты ещё бы каких-нибудь дел наворотить успел — повторил глава управления одну из фраз допрашиваемого — Как же давно ты в сговоре с преступником, Миджин? И что за это время наворотить ты всё-таки успел? — пристально вгляделся в лицо уже бывшего подчинённого.
— Не очень долго — пожал тот плечами — Дней десять. И я… на самом деле, ничего страшного я сделать не успел. Они требовали, чтобы я о ходе расследования докладывал. И делал всё возможное, чтобы расследование так ни к чему и не привело. А ещё… — замялся и замолчал, не решаясь говорить дальше.
— Что ещё? — поторопил Нолан Лим.
— Они хотели, чтобы я сказал им, кто тот свидетель…
— Какой свидетель? — прищурился глава.
— Тот, который сказал вам, что подозреваемых нужно искать в деревнях у дороги, ведущей к столице — признался он очень тихо.
— И что же ты им сказал? — спросил Нолан свистящим шёпотом. Допрашиваемый от этого шёпота даже вздрогнул едва заметно. Да и у Юни, казалось, все волоски на теле встали дыбом. Ведь тот самый свидетель — это она сама!
— А что я мог сказать? — снова пожал плечами Миджин — Я же не знаю, кто ваш свидетель.
— Твоё счастье, что не знаешь — пробормотал глава управления — Скажи лучше, как так вышло, что твоя дочь в руках преступников очутилась?
— Я сам в этом виноват — допрашиваемый понуро склонил голову — Не предусмотрел. Врага недооценил — плечи его чуть приподнялись и опустились, как при глубоком вдохе — Хорошо хоть жену и сына они не тронули.
— Ты поэтому их за город отправил? — тихим голосом спросил седовласый.
— Да — последовал утвердительный ответ — Возможно, в деревне у тётки они будут в большей безопасности, чем со мной здесь, в Римероне.
— Вряд ли — безжалостно отрезал Нолан — Если уж злоумышленники с такой лёгкостью и быстротой смогли похитить девочку прямо у тебя из-под носа, то и за городом они без проблем доберутся до того, кого захотят — хозяин дома, заметив блеснувшее во взгляде уже бывшего подчинённого отчаяние, недовольно нахмурился и медленно на стул опустился, руки перед собой положил и пальцы в замок сцепил — Ну что, Миджин Кьён, рассказывай, как преступникам, вообще, удалось на тебя выйти?
— Я был неосторожен — всем своим видом излучая острое недовольство самим собой, произнёс допрашиваемый.
И резко замолчал. Словно язык прикусил.
— В чём конкретно заключалась твоя неосторожность? — подтолкнул к ответу глава управления.
Но Миджин только губы сжал плотнее, продолжая молчать, разрываясь между желанием рассказать всё, что знает, и страхом за жизнь любимого ребёнка.
— Сколько лет ты работаешь в Центральном Управлении, Миджин? — задал Нолан очередной вопрос — Года три? Четыре? Не такой уж и малый срок. Я знаю, что тебе самому доводилось расследовать дела с похищениями. И уж кто-кто, а ты-то точно должен понимать, что единственно правильное решение в случае похищения близкого человека, это обратиться за помощью в ближайшее отделение защиты населения, привлечь к делу следователей и стражников! Если этого не сделать, а только исполнять пожелания преступников, вероятность того, что похищенный останется жив, значительно снижается.
— Вы думаете я этого не понимаю, господин Нолан⁈ — воскликнул допрашиваемый, голову поднял, обвёл взволнованным мутным взглядом всех присутствующих — Я всё прекрасно понимаю! Но я не смог… Не смог сказать негодяям, что не собираюсь исполнять их поручения! Они же… — запнулся и поморщился на полуслове — Они ворвались в мой дом, они схватили мою дочь и сказали, что убьют её, если я откажусь выполнять все их поручения. И если расскажу вам о том, что узнал. А сейчас… я не знают, что они сделают сейчас. Я даже не знаю, жива ли ещё моя дочь, ведь они не дают мне с ней видеться.