Все присутствующие в кабинете мужчины, включая Нолана, на монолог Миджина внешне почти никак не отреагировали. Ни единый мускул не дрогнул на их лицах. Уже давно привыкли к подобным речам? А вот у Юни сердце сжалось от той боли, что они видела в глазах отца, который не смог уберечь дочку. В попытке хоть как-то утешить и помочь, девушка встала напротив допрашиваемого, ободряюще ему улыбнулась и уверенно произнесла:
— С вашей дочкой всё в порядке. Она жива, и никак не пострадала. Правда, она целыми днями сидит в закрытой комнате, без возможности куда-то выйти, и скучает по своей семье.
— Откуда вы знаете? — глухо и без особой надежды спросил Миджин.
— Знаю — подтвердила уверенно — Я её видела…
— Юни — предостерегающе вмешался Нолан. Девушка обернулась к мужчине, что временно приютил её в своём доме, и увидела, как он отрицательно головой качнул, показывая, что больше ничего говорить не следует. Она и так лишнего сболтнула.
Юни вздохнула и согласно кивнула, снова обернулась к Миджину и сказала напоследок:
— Ваша дочь жива. Цела и невредима. Это главное, что вам нужно знать. И я уверена, что вырвать её из лап преступников удастся в самое ближайшее время.
— Спасибо — неуверенно улыбнулся ей мужчина.
Господин Эйджин Кейм
— Ваша дочь жива. Цела и невредима — уверенно произнесла Юни, глядя в лицо предателю Миджину Кьёну, даря тому так необходимую ему сейчас надежду — Это главное, что вам нужно знать. И я уверена, что вырвать её из лап преступников удастся в самое ближайшее время.
— Спасибо — совершенно открыто улыбнулся ей в ответ уже бывший следователь. Улыбнулся так, словно Юни была ему не случайной незнакомкой, которую он и увидел-то впервые в жизни, а родным близким человеком.
Если раньше Нолан Лим ревновал зеленоглазую красотку-оракула только к её фиктивному мужу, то сейчас это чувство переместилось ещё и на Миджина. Умом Нолан, конечно же, понимал, что зеленоглазку и бывшего следователя ничего не связывает, но смотреть на то, как девушка пытается подбодрить и утешить другого мужчину, а тот тепло ей улыбается, было… неприятно.
«А она ещё и про девочку из своих снов рассказывает! Миджин хоть и предатель, но в управлении он работает уже давно. Наверняка, уже успел сопоставить всю известную информацию и догадался, что Юни и есть тот самый свидетель — досадовал Нолан — Ильсон Монг тоже с заметным любопытством на зеленоглазку поглядывает. И кто знает, может, злоумышленники и Монга чем-нибудь шантажировать начнут, а тот им всё и выложит? Так что теперь? Попросить Юни, чтобы вышла из комнаты, ведь здесь проходит очень важный и конфиденциальный разговор?»
Именно так Нолан и поступил бы, будь Юни обычной девушкой. Но она оракул. Оракул, видящий злодеяния преступника во снах. А потому её присутствие в этой комнате хоть и не обязательно, но и нежелательным его назвать нельзя. Возможно, во время признаний Миджина, она вспомнит ещё какие-нибудь подробности своих видений, на которые раньше и внимания не обращала. А это, в свою очередь, поможет поскорее обезвредить маньяка.
Ещё раз мысленно отругав себя за то, что решил провести допрос в своём доме, да ещё и в комнате, что на одном этаже со спальней Юни расположена, глава управления вернулся к допросу. И первое, что он сделал, так это поднялся из-за стола и усадил на своё место зеленоглазку, подальше от остальных присутствующих здесь мужчин, велев внимательно слушать и, по возможности, не вмешиваться в разговор. После чего повернулся к допрашиваемому:
— Я всё ещё жду ответа на вопрос, как злоумышленникам удалось на тебя выйти — произнёс он.
А Миджин всё также не спешил отвечать, хмурился только, напряжённо обдумывая все возможные варианты дальнейшего развития событий. Наконец, он заговорил:
— Вы велели нам с Ильсоном объехать все придорожные деревни и порасспрашивать, не видел ли там кто подозреваемых: высокого худого со странным голосом и лысого толстяка.
— Мы тогда разделились — вспомнил следователь Монг — Я отправился к дому госпожи Хейи, а в деревни ты поехал один. Только потом ты заявил, что никого из подозреваемых в деревнях не видели. Выходит, ты нас обманул?
— Мне пришлось. На тот момент моя дочь уже была у них.
— Если я правильно помню — вступил Нолан — С момента, как я отправил вас опрашивать жителей деревень, и до того, как ты пришёл в мой кабинет и доложил, что в деревнях подозреваемых не видели, прошло не больше двух-трёх дней — мужчина невесело усмехнулся — Быстро они тебя нашли, очень быстро — головой тряхнул — Так что же тебе удалось узнать у деревенских?
— В одной из деревень я встретил паренька — произнёс Миджин — Как оказалось, он работает на конюшне в одном из ближайших поместий. И паренёк сказал, что по описанию высокий со странным голосом похож на бывшего личного секретаря хозяина поместья, а лысый толстяк до сих пор при хозяине работает и какие-то его личные поручения исполняет.
— Значит, наши подозреваемые работают на хозяина поместья — задумчиво пробормотал Нолан, потирая подбородок — Мне докладывали, что ты заглядывал в городской архив. Я так понимаю, там ты узнавал имя господина, который является владельцем поместья?
Миджин Кьён кивнул, но в его лице появился ещё больший страх и настороженность. Так кому же принадлежит это злосчастное поместье?
— По всем документам хозяином поместья является… — сбился, нервно сглотнул и тихо выдохнул — Господин Хеджим Морейм.
— Губернатор? — недоверчиво переспросил Нолан — Поместье, где работают подозреваемые, принадлежит губернатору?
А вот такого поворота глава управления точно не ожидал. Он, конечно же, давно знал, что преступник — человек непростой, но чтобы сам губернатор?
Так… а вот тут что-то не сходится. Губернатор человек уже немолодой, а мать Юни описывала «молодого красавчика». Или же тот негодяй, что когда-то чуть не убил зеленоглазку, и маньяк — это всё же
два разных человека?
— Да, поместье принадлежит губернатору — подтвердил свои прежние слова Миджин, а потом добавил — Но самого губернатора там никто и никогда не видел. И деревенский паренёк, что на конюшне работает, хозяином назвал совсем другого человека.
— Его имя? — настойчиво потребовал Нолан, а сам дыхание затаил. И все остальные, кто был в кабинете напряжённо застыли.
— Господин Эйджин — тихо произнёс допрашиваемый — Эйджин Кейм. Он родной племянник губернатора, сын его сестры…
— Не стоит — обронил хозяин, недовольно скрипнув зубами — Кем этот человек приходится губернатору, я знаю… — и недовольно прошипел, отводя взгляд в сторону — Дьявол… только этого нам не хватало…
— Господин Нолан — встревоженно вступил следователь Монг — Предъявить какие-то обвинения племяннику самого губернатора мы сможем лишь в том случае, если у нас будут неоспоримые доказательства… И то не факт, что господин губернатор нас послушает…
— Мне это прекрасно известно, Ильсон — хмыкнул Нолан — Ладно, с этим разберёмся — снова развернулся к допрашиваемому — Ты поговорил с пареньком из деревни, что было дальше?
— Был уже поздний вечер, я вернулся домой. На следующее утро отправился в архив, чтобы узнать, кому принадлежит поместье, а также узнать, кто числится в том поместье слугами… после этого я направился сразу в управление, хотел вам обо всём доложить… Вот только вас в управлении уже не было. Мне сказали, что вы уехали по делам в одно из районных отделений — сокрушённо головой качнул — А я не стал дожидаться вашего возвращения. Решил, что время ещё есть, и я вполне могу поговорить с вами на следующий день…
— А к следующему дню твоя дочь уже была в руках негодяев, и ты, конечно же, ничего рассказать мне не смог — подвёл итог Нолан Лим.
— Да — подтвердил Миджин — Тем вечером я вернулся домой поздно… и преступники уже были в моём доме. Их было трое. Двоих я не разглядел, а вот третий — поморщился, вспоминая тот ужасный вечер — Всё, как и рассказывали свидетели. Низкорослый, лысый и толстый. Те двое, которых я не разглядел, схватили мою дочь, а лысый толстяк рассказывал, что я должен делать, чтобы дочку нам с женой вернули в целости и сохранности.
— Поэтому, на следующее утро ты не рассказал о том, что узнал, начал саботировать продвижение расследования, а ещё пытался выяснить, от кого я узнал, где искать логово преступника — покивал Нолан, обдумывая услышанное — Я знаю, что с лысым толстяком за прошедшие дни ты встречался.
— Да, он время от времени приходит, чтобы узнать, как идёт расследование. И не узнал ли я имя вашего свидетеля… А заодно сообщает мне, что с моей дочкой всё в порядке.
— А высокого и худого со странным голосом ты видел?
Миджин отрицательно покачал головой.
— Нет, его я не встречал. Только толстяка. Кстати, имя толстяка Ченд. Он работает на господина Эйджина Кейма уже много лет. И, собственно, это всё, что я о нём знаю.
На этом допрос Миджина Кьёна можно было прекратить. Основную информацию он выдал, а выведывание деталей можно перепоручить другим следователям.
— Отвезите его в загородную тюрьму — велел Нолан стражникам. Допрашиваемый после этого приказа еле вздрогнул, но ничего не сказал — И смотрите, чтобы по пути за город вас никто не увидел. Закройте его в самой дальней камере и никого к нему не подпускайте. До тех пор, пока мы не завершим расследование и не посадим маньяка за решётку, Миджин Кьён должен находиться там.
Стражники слаженно кивнули, ухватили допрашиваемого с двух сторон под локти и вывели из кабинета.
Нолан проводил взглядом своего бывшего подчинённого. Тяжело вздохнул.
А ведь Миджина было даже жаль: дочь похитили, держат в заложниках, жене и сыну тоже, возможно, опасность угрожает, да и карьера окончательно загублена. Конечно, всё сказанное Миджином ещё предстоит перепроверить, но если он, и правда, ничего критичного сделать не успел, из тюрьмы его можно будет выпустить, но на работу в системе защиты населения вернуться он не сможет уже никогда.