— Знаете, господин Эйджин, а ведь я до сих пор нахожусь… как бы это сказать… под впечатлением от той картины, которую мы застали в момент вашего задержания — выдержал паузу — Вы с кнутом в руке, и эта несчастная девушка вся в синяках и ссадинах… Если бы я своими глазами не увидел, ни за что бы не поверил, что вы способны на подобное обращение с девушкой.
А задержанный в ответ на это не сдержал брезгливой гримасы.
— С девушкой — передразнивая, фыркнул он — Да какая это девушка? Так… девка продажная. За деньги всё что угодно сделать готова.
— Тот факт, что девушке заплатили деньги в обмен на её… кхм… её общество, не даёт вам права её избивать.
— Да я ведь уже объяснял, что я просто увлёкся немного. Силу не рассчитал. И потом, вы сами слышали: эта девка сказала, что если я ей денег побольше подкину, она никаких претензий ко мне иметь не будет. Все синяки и ссадины мне простит. И никакие заявления писать не будет — и не смог не добавить всё с той же брезгливой гримасой — Хотя она, наверное, и писать-то не умеет.
— Это-то понятно — согласился глава управления — Меня больше другое интересует. Вы вот, господин Эйджин, уверяете, что Бейн и Ченд на вас уже не работают.
— Я вам уже сто раз повторил, что не работают.
— И тем не менее, девицу, которую мы застали в вашем подвале и в вашей компании, вам привезли именно Бейн и Ченд.
Задержанный открыл было рот и тут же его закрыл, сообразив, что снова сказал совсем не то, что нужно. Снова позволил поймать себя на лжи! А Нолан Лим безжалостно продолжил:
— Вы конечно, могли бы сказать, что в свой дом девицу привели вы сами. Но и это мы бы легко опровергли. Ведь наши люди следили за Бейном и Чендом уже некоторое время и своими глазами видели, что это они обманом выманили девушку с острова Тио и привезли в ваш дом, в ваш подвал — Нолан поудобнее на стуле устроился — Из всего сказанного я могу сделать вывод, что Бейн Рино и Ченд Маоре всё ещё продолжают на вас работать, только неофициально. А их главной служебной обязанностью является, как они и признались во время допроса, находить и приводить вам девушек. И мне хотелось бы знать, как часто они вам девушек для развлечений поставляют? — сказав это, глава управления вытащил из-под стола и поставил прямо перед собой ту самую шкатулку с конвертами — Интересно, в этих конвертах мы сможем отыскать напоминания обо всех девушках, которым не посчастливилось в вашем подвале побывать?
Глаза задержанного, когда он шкатулку увидел, расширились, точно от дикого ужаса, а по его лицу медленно скатилась одинокая капелька пота, которую тот резко смахнул, вновь громко звякнув цепями. А потом медленно выпрямился.
— И что… что это такое? — молвил он, старательно делая вид, что, действительно, не узнаёт шкатулку.
— А вы не знаете? — притворно вздохнул Нолан.
— Я первый раз эту шкатулку вижу — произнёс Эйджин Кейм уже более уверенным голосом.
— Вот как? Первый раз видите? — глава управления шкатулку приоткрыл, открывая вид на содержимое.
«Странно… Почему же тогда надписи на конвертах вашим почерком сделаны? Ваш многоуважаемый дядюшка, господин Хеджим, заверил меня, что имена на конвертах написаны именно вашей рукой» — чуть не сказал Нолан, но в последний миг сдержался. Рано ещё обнаруживать присутствие господина губернатора. Пусть главе управления и удалось поймать задержанного на неоднократной лжи, всё равно до полноценного признания вины тут далековато.
В этот момент в допросной ещё один человек появился. Ещё один сотрудник управления, который молча передал своему главному начальнику очередной конверт, вежливо поклонился и быстро покинул помещение. Нолан молча конверт развернул, вытащил сложенный пополам исписанный лист бумаги, бегло пробежался по написанным строчкам. И всё также молча отложил лист в сторону. А сам вернулся к найденным в подвале «трофеям» и вытащил из шкатулки конверт с именем «Хейя».
— Так вы утверждаете, что шкатулку с конвертами видите в первый раз? — повторил свой вопрос глава управления.
— Я ведь так и сказал! Что вижу в первый раз! И понятия не имею, откуда это взялось в моём подвале — ответил задержанный, и уверенности в его голосе с каждым словом всё прибавлялось.
Нолан Лим приоткрыл конверт, открывая допрашиваемому вид на содержимое.
— В каждом из этих конвертов лежат длинные пряди женских волос, перевязанные самодельными лентами — молвил он — Прежде чем приехать в управление, я успел заглянуть в гости к родителям убитой госпожи Хейи Собонг, показал им содержимое этого конверта. И, знаете, они подтвердили, что это волосы их дочери. А лента, которой они перевязаны, не что иное, как обрывок ткани с одежды, что была на убитой в ночь её похищения — конверт Нолан закрыл и вернул назад в шкатулку, пристальный взгляд на задержанного бросил — Как вы думаете, господин Эйджин, что с вами сделает отец Хейи Собонг, когда узнает, что данный конверт мы нашли в подвале под вашим домом… а многочисленные раны на теле его убитой дочери аналогичны тем, что мы видели на теле девушки, которую мы застали в вашем обществе минувшей ночью?
Задержанный не ответил, нервно сглотнул и плотнее к спинке своего стула прижался. Глава управления на это холодно улыбнулся и кивком головы указал на тот исписанный лист бумаги, который ему принесли прямо в допросную.
— Я получил послание от лекаря — пояснил он — К которому мы отправили освобождённую из вашего подвала девушку. Кстати, именно этот лекарь когда-то и осматривал тело убитой госпожи Хейи. Так вот… лекарь утверждает, что следы ударов кнута на теле убитой и следы таких же ударов на теле освобождённой вчерашней ночью девушки… это следы одного и того же кнута. Да и общий характер ран очень схож и в том, и в другом случае… Так что вы скажете на это, господин Эйджин? — на этот раз понятие «господин» в словах главы управления прозвучало, как насмешка. А задержанный нервно по сторонам оглянулся и вдруг громко прокричал:
— Да она сама виновата! Если бы согласилась моей женой стать, у неё бы всё на свете было! А она… она оказалась такой же продажной дрянью, как и эти все… — поморщился и глаза в сторону отвёл — Выбрала себе женишка побогаче. Этого… Гюрена Ванхи…
Вот оно! Наконец-то! И как же, всё-таки, вовремя послание от лекаря принесли. Нолан Лим не сдержал торжествующей улыбки и на соседний стол покосился, проверяя, записали ли сотрудники последние слова допрашиваемого. Снова к задержанному повернулся. И тихо-тихо, словно боялся спугнуть, спросил:
— И поэтому вы её убили? Потому что её жених оказался богаче вас?
— Я не мог поступить иначе — немного неразборчиво буркнул в ответ Эйджин Кейм. Но и эта короткая фраза была полноценным признанием его вины.
— Так, значит, это правда? Хейю Собонг убил ты? — вдруг прозвучал в допросной голос губернатора, а мгновение спустя он и сам предстал перед глазами Нолана… и своего единственного племянничка.
Эйджин Кейм вздрогнул всем телом, услышав этот голос, и медленно-медленно обернулся.
— Д-дядя Хеджим? — прошептал он испуганно-подрагивающими и даже чуть побелевшими губами, нервно хихикнул — Что… что ты тут делаешь?
— А ты не догадываешься? — парировал высокопоставленный дядюшка — Ко мне с самого раннего утра прибежал слуга, что в выделенном тебе доме работает, да поведал мне невероятную новость. Будто бы моего племянника за убийство арестовали — губернатор прошёл в допросную, потребовал себе стул, который ему немедленно предоставили, удобно на него уселся. И только тогда продолжил — Признаться, я в твою виновность поначалу и не поверил, решил, ошибка какая-то. В Центральное управление сразу отправился. А тут… тут господин Нолан — кивнул главе управления — Сказал мне, что лично он в твоей виновности практически не сомневается. Потому я и решил на допросе поприсутствовать, да понять, правда, что это ты девушку убил, или нет — вздохнул тяжко и на племянника посмотрел взглядом, полным разочарования — К сожалению, все мои надежды на твою невиновность не оправдались — тут губернатор грозно хмурится, отчего племянничек ещё сильнее вжимается в спинку стула — Это ты Хейю Собонг убил?
Допрашиваемый нервно сглотнул несуществующий комок в горле и, постоянно запинаясь, затараторил:
— Я… я не хотел… не хотел убивать… хотел только проучить. Она ведь мне нравилась, очень нравилась. Я и жениться на ней был готов. А она другого выбрала. Сказала… что он богаче, что он ей переезд в столицу обещает. Я когда велел её похитить, я хотел её просто припугнуть… ну, чтобы она одумалась, а она… когда она узнала, что это я её похитил, так кричала на меня, так ругалась… вот я и не сдержался… случайно…
— Вот уж не поверю, что случайно — вырвалось у Нолана — Если верить заключению лекаря, прежде чем убить, вы издевались над несчастной несколько дней, точнее ночей, подряд!
— Но изначально я и не хотел делать ей больно! Если бы она так не ругалась, я бы и не стал её бить…
— Довольно этой болтовни! — рявкнул губернатор — Отвечай чётко: это ты её убил⁈
— Я… да, я… я её убил, но я не хотел. Не хотел! — снова затараторил задержанный — Просто когда я не сдержался и побил её первый раз, она принялась угрожать, что обо всём расскажет отцу, жениху… Разве я мог отпустить её после этих слов?
— Действительно — с сарказмом пробормотал Нолан и покачал головой — Вы решили, что всё равно убьёте девушку, чтобы она точно никому и ничего не рассказала… а прежде чем убить, мучили её в своём подвале… сколько? Три ночи подряд? Это точно никак нельзя назвать случайным убийством — глава управления прищурился, глядя на задержанного — И ведь вам понравилась сама мысль о том, что вы можете поступать так не только с девицами с острова Тио, но и с девушками из благородных семейств. Вы ведь для этого отправили своих людей следить за госпожой Маили Кьято? Чтобы и её похитить, а затем и убить?
— Да я ничего не сделал Маили Кьято — возразил Эйджин Кейм.
— Потому что не успели — кивнул Нолан — И потому что мы вовремя подсуетились, приставили к девушке охрану, а также попросили её отца не выпускать девушку за пределы дома. Но ваши подчинённые уже признались нам, что по вашему указанию следили за госпожой Маили уже около пары недель. Что вы уже отдали им приказ похитить девушку, и они не смогли этого сделать только благодаря нашей бдительности и дополнительной приставленной к девушке охране.