На удивление, Эйджин больше не стал отпираться и отрицать, ещё раз на дядюшку испуганно покосился. А губернатор, выслушивая всё это, только морщился. Затем и вовсе отвернулся, а лицо его приняло задумчивое выражение. Главный человек Римерона и всех приближённых территорий молча обдумывал сложившуюся ситуацию и прямо сейчас решал, что делать: обвинить сотрудников Центрального управления и Нолана в том числе, что они губернаторского племянничка несправедливо в убийстве обвинили и потребовать задержанного немедленно освободить, или же открыто признать виновность Эйджина, а самому официально отречься от родства с убийцей. И чтобы помочь губернатору сделать правильный выбор, Нолан Лим продолжил допрос:
— Раз уж вы признались в убийстве Хейи Собонг — произнёс глава управления — Может быть, вы расскажете нам и про то, как других девушек убивали? — кивнул на всё также стоящую на столе шкатулку, а потом вытащил оттуда ещё парочку конвертов. С именами «Вэйми» и «Лайя». Конверты перед задержанным положил — Вот, например, об этих девушках расскажите. Я так понимаю, их полные имена Вэйми Фэн и Лайя Мин? Кстати, бабушка Вэйми Фэн подтвердила, что последним человеком, которого видели рядом с её внучкой перед её исчезновением, был ваш подчинённый Бейн Рино. А мать Лайи Мин, которая сначала забрала своё заявление из отделения защиты населения и на поиске убийцы своей дочери не настаивала, теперь подала заявление вновь — последние слова Нолана, были, конечно, ложью, но ведь нужно же как-то настроить задержанного на откровенный разговор.
— Значит, заявление снова подала — брезгливо скривившись, пробормотал тот — А ведь Ченд говорил, что заплатил им всем достаточно, чтобы они обо всём забыли и заявления свои забрали — и добавил — Вот что значит весь этот сброд с острова Тио, им даже если заплатишь, они слово своё не держат. А вы ещё из-за этих безродных девок переживаете? — кивнул на конверты — Да меня благодарить надо за то, что я нашу страну от этих продажных дурочек избавляю!
— Значит, вы подтверждаете, что платили родственникам убитых вами девушек за то, чтобы они забирали из отделения защиты свои заявления? — невозмутимо продолжил допрос Нолан — А также подтверждаете, что всех этих девушек убили именно вы? — на конверты указал.
Задержанный замялся в нерешительности, отвечать не спешил.
— И что ты опять замолчал? — рявкнул на племянника губернатор — Отвечай, когда тебя спрашивают!
Дальше допрос прошёл легко и быстро. На все вопросы были даны ответы, во всех мельчайших подробностях. Эйджин Кейм больше не пытался скрыть, что это он несколько лет подряд убивал девушек с острова Тио, а потом и на благородных девиц переключился. При этом, судя по ответам, особой вины за собой задержанный не чувствовал. Ведь девушки с острова, по его мнению, были людьми низшего сорта и ничего лучшего они и не заслуживали, а Хейя Собонг была сама во всём виновата. Он переживал лишь о том, что все его злодеяния раскрылись… и о своей дальнейшей судьбе, естественно.
О своём первом убийстве преступник тоже рассказал. Имени черноволосой и зеленоглазой тринадцатилетней девочки, в дом к которой заглянул пять лет назад, он, конечно же, и не помнил. Но прекрасно помнил, что убитая была сама виновата в своей смерти… ведь он хорошо заплатил её матери, а девочка посмела сопротивляться. Говорить о том, что девочка тогда чудом выжила, Нолан, разумеется, не стал. Только вздохнул тяжело и не удержался от короткого взгляда в сторону двери, за которой находилась Юни.
Эйджина увели в тюремную камеру. Губернатор никак не стал этому препятствовать, но и покидать здание Центрального управления не спешил.
— Господин Нолан, мне бы очень хотелось поговорить с вами… наедине — произнёс он и красноречиво глянул на зеленоглазую девушку-оракула, что тоже вошла в допросную сразу после того, как увели задержанного.
Юни и Нолан мельком переглянулись, и глава управления согласно кивнул.
— О чём вы хотели поговорить со мной, господин губернатор? — не стал тянуть Нолан и задал вопрос сразу, стоило ему закрыть дверь своего кабинета — Надеюсь, вы не собираетесь просить меня закрыть глаза на преступления вашего племянника и отпустить его? А вину за убийства, для отчётности, так сказать, скинуть на какого-нибудь первого попавшегося бродягу?
Хеджим Морейм в ответ на это чуть улыбнулся. А потом отрицательно качнул головой.
— Нет, не собираюсь — ответил он к огромному облегчению главы управления — Вполне возможно, я бы и постарался посодействовать скорейшему освобождению Эйджина, если бы на его совести было одно, ну два убийства этих продажных девиц с острова, или же, как я уже говорил, если бы Хейю Собонг он убил, действительно, случайно — нахмурился и к окну обернулся — Но после того, что я увидел и услышал сегодня… — тяжкий вздох — Я не знаю, что творится у Эйджина в голове. Но я понимаю, что если он выйдет на свободу, то от новых убийств он уже не удержится. И убийствами девушек из низших сословий он уже не ограничится.
От комментариев на тему того, что и девушки острова Тио ужасной смерти от рук Эйджина Кейма тоже никак не заслужили, Нолан Лим воздержался.
— Я рад, что вы это понимаете — произнёс он сухо.
— Хотя… — словно не слыша, продолжил рассуждения губернатор — Я не знаю, что бы я делал, если бы убийцей госпожи Хейи и тех несчастных девиц оказался мой сын, а не племянник. От родства с племянником отречься куда проще, чем от родства с сыном — головой покачал — Эх, говорил я своей сестрице, что сыночка своего она слишком балует… вот и выросло из него… непонятно что — сказав это, мужчина снова повернулся к Нолану с серьёзным и решительным выражением на лице, но озвучивать свои мысли не спешил.
— Так о чём вы хотели со мной поговорить? — повторил свой вопрос глава управления, поторапливая — Вы сказали, что не собираетесь оказывать никакого содействия в освобождении вашего племянника. Так что же вы планируете предпринять в связи с его арестом? И чего вы хотите лично от меня?
В кабинете повисло недолгое молчание, а потом губернатор произнёс:
— Я так понимаю, что вы, господин Нолан, не отступитесь и постараетесь сделать всё, чтобы Эйджина если и не казнили, то уж точно сослали бы на каторжные работы куда-нибудь на опасные рудники или к границе с Монхорни на всю его оставшуюся жизнь.
— Вы правильно понимаете — последовал согласный кивок.
— А я, в свою очередь, совсем не хочу, чтобы о гнусных проделках моего племянника судачили на каждом углу, на меня пальцем показывали и шептались за моей спиной, что губернатор в родстве с убийцей состоит. А шептаться и пальцем показывать точно будут, даже если я официально от племянника отрекусь.
— И что же вы предлагаете, господин губернатор?
Тот в ответ плечами пожал, а потом произнёс одно единственное слово:
— Компромисс.
— Компромисс? — Нолан чуть улыбнулся — И к какому же компромиссу мы можем прийти в данной ситуации? Нет, я, конечно, могу сделать так, чтобы суд над Эйджином Кеймом был закрытым, чтобы никто из посторонних не смог узнать о подробностях дела… но ведь о том, что вашего племянника за что-то судили, да ещё и приговорили к серьёзному наказанию, народу точно станет известно.
— Вот именно поэтому я собираюсь настаивать на том, чтобы суд над Эйджином состоялся ни здесь, в Римероне, а в каком-нибудь другом городе. Можно в столице, но лучше, если в каком-нибудь другом провинциальном городке. Желательно, как можно дальше отсюда.
— И как вы себе это представляете? — нахмурился Нолан Лим — Расследование ведётся в Римероне, все доказательства, опросы свидетелей собираются в Римероне… а судья будет из другого города?
— Ох, сколько же сомнений в вашем голосе — парировал губернатор — А ведь это будет идеальным решением и для вас, и для меня — и продолжил настаивать — Посудите сами, преступник, которого вы так долго ловили, будет осуждён до конца своих дней, или и вовсе будет приговорён к смертной казни. Разве не этого так хотите вы и ваш оракул? И при этом я не собираюсь как-то вмешиваться в ход расследования. Мою выгоду, думаю, вы и сами понимаете. Если суд будет проходить где-то в другом городе, в Римероне никто о суде над Эйджином никогда и не узнает. А людям можно будет сказать, что сейчас Эйджина арестовали по ошибке, но почти сразу же отпустили. Его последующее исчезновение из города объясним ещё проще: из-за несправедливого ареста моему племяннику захотелось на время уехать из города, например, в ту же столицу. А там… можно будет сказать, что по дороге на его экипаж… разбойники напали…
— Хотите, чтобы окружающие думали, будто ваш племянник умер ужасной смертью от рук дорожных грабителей?
— Почему бы и нет? — пожал плечами губернатор — Племянник, погибший трагической смертью, куда лучше, чем племянник-убийца, приговорённый к смертной казни. Так что вы скажете, господин Нолан?
«Скажу, что вся эта идея мне не очень нравится» — первая фраза, возникшая в голове Нолана. Но при этом глава управления должен был признать: это даже хорошо, если губернатор никак не будет вмешиваться в ход расследования, никак не будет пытаться влиять на решения судьи… да у него это и не получится, ведь иногороднему судье нет дела до слов губернатора из другой провинции. А то, что в Римероне все будут думать, будто Эйджин Кейм — несчастная жертва обстоятельств… так разве это важно, если в конечном итоге город избавится от жестокого маньяка, убивающего несчастных девушек на протяжение целых пяти лет?
— Мне нужно подумать — произнёс мужчина, хмурясь.
— Что же — губернатор только руками развёл — Думайте, господин Нолан. Но я всё же надеюсь на ваше благоразумие. И что вы всё же согласитесь с моим предложением.
Хеджим Морейм покинул кабинет главы Центрального городского управления по защите населения и охране правопорядка с таким видом, будто бы решил какую-то очередную досадную проблему и теперь можно и о других более важных и приятных вещах подумать. Что же, из его слов и поведения можно было сделать однозначный вывод: не так уж сильно губернатор дорожит своим племянником. И для следствия, как и для всего Римерона, это очень-очень хорошо.