— Чего он хотел? — с тревогой расспрашивала Юни — Неужели он хочет, чтобы этого сумасшедшего маньяка отпустили? И это после всего ужаса, что он натворил⁈
— Нет, отпустить своего племянничка губернатор вовсе не требует — успокоил любимую Нолан — Но он хочет, чтобы суд над Эйджином Кеймом проходил не в Римероне, а в каком-нибудь другом городе, подальше отсюда — секунду помедлил — И, думаю, я на это соглашусь.
— Зачем это губернатору? — не поняла девушка.
— Ну как же? Чтобы в Римероне никто не узнал, за что судят Эйджина — криво усмехнулся — По официальной версии, племянника господина губернатора мы арестовали по ошибке. Потом, по той же официальной версии, мы его, вроде как, отпустим. А Эйджин Кейм, чтобы восстановить душевное равновесие после несправедливого ареста, вроде как решит покинуть город. И больше в Римерон уже не вернётся. Губернатор предлагает сказать обществу, что Эйджина Кейма в дороге убили разбойники.
— То есть для местного общества он останется несчастной жертвой вашего произвола, да ещё и погибшей ужасной мученической смертью — произнесла Юни, потом вздохнула устало — А впрочем, какая разница, что будут думать о нём в обществе. Ведь главное, что больше ни одна девушка не умрёт от его руки.
— Да, верно — согласился Нолан, взял свою зеленоглазку за руку и потянул в сторону выхода — Пойдём, отвезу тебя домой. Мы совсем не спали прошедшей ночью. И нам обоим нужно хоть немного отдохнуть.
Новые видения Юни
Немногочисленные тюремные камеры, что были расположены в здании Центрального управления, никогда не отличались особым комфортом. Маленькие тёмные комнатки, в каждой по одному единственному оконцу с решётками и под самым потолком, в которое даже посмотреть толком не получалось. Грязь, паутина, неприятный запах сырости.
Эйджин Кейм всё никак не мог поверить, что он, действительно, в таком ужасном месте оказался. И, главное, за что? За то, что избавлял мир от опустившихся продажных девиц?
«Даже в моём подвале и то уютнее, чем здесь» — с брезгливостью думал он, по сторонам оглядываясь.
Впрочем, задержанный не отчаивался. Да, на допросе его дядюшка-губернатор вёл себя так, словно готов собственноручно придушить единственного племянничка. И Эйджин даже всерьёз поверил, что его могут на каторгу отправить, а то и казнить.
Но зато потом, когда из допросной его привели в эту грязную камеру, дядюшка заглянул и совершенно спокойно заверил, что с господином Ноланом он все вопросы уладил, что совсем скоро задержанный на свободу выйдет. Никогда ещё Эйджин такого чувства радости и облегчения не испытывал, как в тот момент. Правда, по словам дядюшки, губернаторскому племяннику придётся из Римерона уехать, на год или даже два, пока все слухи, с его арестом связанные, не утихнут. Но это такая ерунда, пару лет можно и в столице пожить.
Лязгнул старый железный замок, дверь камеры противно скрипнула, открылась, и на пороге появились двое местных стражников.
— К вам посетитель — коротко доложил один из них.
Задержанный улыбнулся и на ноги подскочил, думая, что дядюшка навестить его пришёл, или родители. Но, к его удивлению, из-за спины стражников выступил совершенно другой человек. Господин Лиан Матти, давний друг Эйджина Кейма.
Господин Лиан решительно прошёл в камеру, на стражников обернулся и потребовал, чтобы его оставили наедине с другом. Те в ответ сухо кивнули и напомнили, что по правилам посещений на разговор с задержанным у посетителя есть не больше десяти минут. Гость попытался было поспорить, заявил, что у своего друга он может провести столько времени, сколько пожелает, но стражники в Центральном управлении — это не слуги в господском доме, они ещё раз повторили, что на разговор даётся не больше десяти минут, а если гость надумает задержаться, вывести из здания управления его придётся принудительно.
— Да как они смеют! — возмущённо воскликнул гость, но тут же сделал успокаивающий глубокий вдох и к другу обернулся, глянул с сочувствием — Эйджин… так это правда? А ведь я сначала даже не поверил, когда про твой арест услышал. Но, как оказалось, это не просто сплетни… Тебя, действительно, арестовали и заперли в этой… в этой… — господин Лиан так и не смог подобрать подходящего для описания камеры слова — Как это могло произойти, друг мой?
Задержанный поморщился, тяжело опустился на жёсткую кушетку — единственный предмет мебели в камере. Разумеется, Эйджин Кейм не собирался рассказывать гостю, за что его на самом деле арестовали, но всё равно что-то сказать было нужно.
— Сам не понимаю, как это произошло — буркнул он, а потом решился поведать малую часть правды и даже театрально глаза закатил, стараясь продемонстрировать, что арест… это так… досадное недоразумение, которое совсем скоро решится — Мне было скучно, я решил провести время с одной девицей, которых на острове Тио великое множество.
— О, понимаю — ухмыльнулся гость — И что? Я и сам, как ты знаешь, тоже частенько с подобными труженицами острова время провожу, но за это не арестовывают. Как так вышло, что развлечение в обществе продажной девицы закончилось твоим арестом?
— Да как тебе сказать — Эйджин пожал плечами — Девица вроде сначала казалась нормальная, потом стала вести себя неадекватно… А я… ты знаешь, какой у меня характер вспыльчивый. Я не сдержался, побил её слегка. Но я сразу же пообещал девице, что всё ей компенсирую. И, кстати, у неё ко мне никаких претензий нет, она даже обрадовалась, что за столь короткое время столько денег получила — задержанный ненадолго замолчал, а руки его медленно в кулаки сжались — Но обо всей этой ситуации… ну, что я девицу слегка побил… стало известно нашему новому главе Центрального управления. И он отдал приказ меня арестовать.
— Только из-за того, что девку с острова побил? — с сомнением уточнил гость.
— Не совсем — уклончиво ответил Эйджин — На острове Тио кто-то несколько лет подряд местных девиц убивает. И господин Нолан обвинил меня в том, что это, якобы, я.
— Что за глупости! Никогда не поверю в то, что ты убить кого-то можешь. Тем более, какую-то продажную девицу. Зачем бы тебе это делать?
— А господин Нолан даже моего дядюшку пытался заверить в том, что убийца продажных девиц с острова… это я — изобразил довольную и почти безмятежную улыбку на лице — К счастью, дядюшка в слова господина Нолана не поверил. И пообещал, что меня выпустят отсюда в ближайшее время — и добавил голосом, полным сожаления — Правда, дядя советует сразу после освобождения уехать из Римерона, хотя бы на год или два.
— Да уж… ситуация — тяжело покачал головой Лиан Матти — Знаешь, с прежним главой Центрального управления жилось намного проще и спокойнее. А с появлением этого господина Нолана… это же кошмар какой-то. И как только король мог назначить на такую важную должность этого… господина Нолана? Ты слышал о том, что он снял с должности кое-кого из начальников районных отделений? Так мало того, в Северо-Восточном отделении ещё и велел пересмотреть все дела, которые были закрыты по указанию бывшего начальника — нервно поморщился — А у меня там тоже история была… ну помнишь, с тем конюхом… правда, было это года три назад. Прежний начальник управления тогда быстренько дело закрыл, а вдруг по указке нового главы и до пересмотра дел трёхлетней давности доберутся?
— Помню я про твоего конюха — тихо подтвердил Эйджин и добавил с раздражением — И ведь что хуже всего, некому приструнить этого выскочку, нового главу управления. Даже мой дядя всерьёз связываться с ним не хочет.
Лицо гостя после этих слов приняло задумчивое выражение, после чего медленно-медленно губы его растянулись в ехидной усмешке.
— А, может быть, и правда, попробовать его приструнить? Точнее, припугнуть? — выдал он гениальную идею.
— Припугнуть Нолана Лима? Вряд ли у тебя получится — засомневался Эйджин.
— И всё же я попробую — возразил Лиан Матти — Не получится, так не получится. А если получится, и господин Нолан перестанет, наконец, притеснять интересы представителей высшего общества, это самое общество мне только спасибо скажет.
«Хоть бы ты его случайно убил в тот момент, когда пугать будешь. Тогда я и на свободу выйду, и уезжать из Римерона никуда не придётся» — зло подумал Эйджин Кейм, но вслух лишь очередное не сильно убедительное сомнение высказал.
Спустя пару дней после ареста главного маньяка города, рано утром Нолан Лим сидел за столом в просторной столовой своего городского дома и неспешно завтракал. Этим утром торопиться ему было некуда, ведь самое важное дело, а именно поимка неуловимого убийцы, было сделано, а всё остальное может и подождать. А ещё, что тоже очень важно, черноволосая девушка-оракул сейчас в полной безопасности, находится под крышей этого же дома и ещё мирно спит в своей постели.
А, может, и не спит… Мужчина на часы задумчиво покосился. Как он успел заметить, зеленоглазка Юни не относится к числу дамочек, которые спят до обеда. Просыпается рано, с самым рассветом. Нолан мечтательно улыбнулся, представляя себе своё скорое будущее: ещё немного, и Юни сможет избавиться от брака с Джимианом и, конечно же, выйдет замуж за него, за Нолана. И тогда ему больше не придётся сидеть вот так и гадать, проснулась его зеленоглазка, или ещё не проснулась, ведь тогда он с чистой совестью сможет ночевать с Юни в одной комнате… в одной постели…
Мужчина встряхнулся, изгоняя из своей головы несвоевременные мысли, сделал глоток горячего чаю, потянулся за бутербродом. В этот момент в столовую постучали, а на пороге появилась домоправительница.
— Прошу прощения за беспокойство, господин Нолан, но вам письмо доставили — доложила она поспешно — Сказали, что из Отделения по защите населения центрального района. Гонец ничего не сказал, но я подумала, что если из одного из отделений, то вдруг это что-то важное и срочное.
Нолан Лим слегка нахмурился: вот так оно и бывает, только-только ты успел подумать о том, что никаких срочных дел на утро у тебя нет, как дела тут же находятся. Глава управления протянул руку и попросил передать ему письмо. А когда вскрыл конверт и прочитал послание, снова взгляд на домоправительницу поднял.